Вэй Ина усыновили Хуаляни

      На следующее утро Се Лянь, Хуа Чэн и Вэй Ин завтракали свежими маньтоу, купленными накануне в городе. После еды, когда остальные двое ушли мыть посуду, небожитель, сидя за столом, с мрачным выражением лица стал пересчитывать оставшиеся деньги. «Вчера я действительно потратил слишком много. Мне нужно найти еще, прежде чем я смогу купить А-Ину новый комплект одежды», — подумал он про себя.       Подсчитав все, Се Лянь поднялся и начал собираться в новое путешествие, пока Хуа Чэн и Вэй Ин подметали опавшие листья перед храмом. Однако стоило мальчику увидеть, что Се Лянь приготовился уйти, как он тут же бросил метлу и побежал за ним.       — Баба, куда ты идешь?       — О, А-Ин, я просто собираюсь пойти и собрать мусор, чтобы достать нам немного денег…       — Можно я пойду с тобой? Пожалуйста?       Вэй Ину нравилось то, что теперь у него появился дом, но еще больше он любил быть рядом с Се Лянем. Более того, он не хотел оставаться дома наедине с Хуа Чэном. Этот парень казался ему дружелюбным, но иногда действительно пугал.       Небожитель тем временем задумчиво закусил губу. Он не был уверен, что ему следовало брать с собой А-Ина в это путешествие - в конце концов Се Лянь был бессмертным богом, поэтому у него была отличная выносливость, и он мог спокойно обойти множество разнообразных мест всего за пару часов, ни капельки не устав. Но Вэй Ин был всего лишь человеческим ребенком и никак не смог бы угнаться за ним. Кроме того, Се Лянь хотел, чтобы мальчик просто отдохнул дома в течение этого дня. И как раз в тот момент, когда он размышлял о том, как можно было уговорить Вэй Ина остаться дома, Хуа Чэн неожиданно подошел и схватил ребенка за одежду, в которую тот был завернут.       — Давай, не беспокой своего бабу слишком много. Ты можешь остаться дома и убраться вместе со своим А-Ди.       — Ааа! Нет! Я не хочу! Я хочу быть с бабой!       — Работа сама себя не сделает… — сказав это, Хуа Чэн потащил Вэй Ина за шкирку обратно в храм.       — Не работайте слишком много, ладно? Отдохните, если устанете!       Се Лянь тихо вздохнул, глядя на то, как они скрылись внутри святилища. Если бы Хуа Чэна не было с ним, ему пришлось бы взять с собой Вэй Ина в путешествие по сбору мусора. Это наверняка было бы очень утомительно для маленького мальчика. Но поскольку призрак был здесь, Се Лянь мог с чистой совестью доверить Вэй Ина ему. Небожитель немного улыбнулся про себя при мысли, что он шел работать, чтобы поддержать семью, пока дорогие ему люди ждали его и приводили в порядок их дом. Это было похоже на настоящую семью с любимым партнером и ребенком. И стоило Се Ляню подумать о слове «партнер», как он стремительно покраснел, а его сердце начало быстро биться в груди. Мужчина отмахнулся, быстро отбросив эту мысль, и выбежал за забор, желая, чтобы никто не видел его смущенного состояния.

***

      Вернувшись в храм, Вэй Ин обиженно надулся и стал насупленно подметать пол, с интересом рассматривая все вокруг. Поскольку его вчерашнее появление было внезапным, и все произошло слишком быстро, у мальчика не было возможности осмотреть храм получше. Когда он внимательно огляделся, за тремя зажженными благовониями, от которых шел приятный ненавязчивый аромат, он увидел на стене прекрасную, ошеломляющую картину с изображением невероятно красивого мужчины. Он был одет в белоснежные мантии и золотую маску, а в руках держал изящный золотой меч и поражающий своей красотой цветок. Глядя на это удивительное зрелище с блеском в глазах, Вэй Ин спросил:       — А-Ди, кто этот человек на картине?       — Разве ты еще не понял, даже после того, как так близко посмотрел? Это твой баба!       — Это действительно баба?       — Да... Как ты думаешь, твой баба красивый?       — Очень! Но почему картина бабы висит в храме?       — Это потому, что он — бог, которому посвящено это святилище.       Вэй Ин ненадолго застыл. Он знал, что святилища — это места для поклонения богам, но мальчик не понимал, что такое боги. Заметив его замешательство, Хуа Чэн пояснил:       — Твой баба — наследный принц древнего королевства Сяньлэ. Он был самым талантливым человеком своего времени, поэтому вознесся на небеса еще в нежном семнадцатилетнем возрасте. Он был добр ко всем живым и помогал им всем, чем мог, даже если это причиняло ему боль. Он и меня много раз спасал. И… даже после всех трудностей, с которыми он столкнулся, он все еще помогает прежде окружающим людям, а не себе. Вот почему мы должны помогать и защищать бабу, так же сильно, как он делает это для нас.       Вэй Ин внимательно слушал слова Хуа Чэна и коротко кивал. Он все еще был поражен тем фактом, что красивая фигура с мечом и цветком была его бабой. Он смотрел на картину какое-то время, после чего снова перевел взгляд на Хуа Чэна и повторил это действие с открытым ртом.       — Хорошо! А-Ин очень хочет помочь бабе!       — Отлично! Теперь давай продолжим вытирать пол и готовить ужин.       — А-Ди, откуда ты знаешь, что человек на картине — баба?       — Все очень просто. Это я нарисовал эту картину.       — А-Ди нарисовал это? Ваа… это так красиво… А-Ди, а ты видел бабу таким раньше?       — …да. Я видел. Он самый красивый человек, которого я когда-либо встречал. Он подобен солнцу, сияющему так ярко.       Когда он это сказал, взгляд Хуа Чэна стал мягче, однако призрак быстро взял себя в руки и начал медленно собирать дрова. Вэй Ин же все еще был поражен этой историей, поэтому остался стоять на месте.       — А-Ди, ты не мог бы научить и меня рисовать? Я тоже хочу уметь делать такие красивые картины!       — Я мог бы, но я умею рисовать только портреты Его Высочества…       С этими словами Хуа Чэн вышел за дверь.       — Э-э? А-Ди! Пожалуйста, подожди меня! Пойдем вместе!

***

      В тот день Се Лянь вернулся незадолго до захода солнца. Он был немного подавлен тем, что смог заработать совсем немного. Если бы так продолжалось и дальше, прошло бы еще немало времени, прежде чем он смог бы купить А-Ину новый комплект одежды, а до этого момента мальчику пришлось бы обходиться его верхней мантией. Она была слишком большой для ребенка, поэтому его в ней почти не было видно. Мужчина вздохнул при этой мысли.       Когда он неспешно вошел в храм, то увидел А-Ина, сидящего рядом с Хуа Чэном. Они оба возились с бумагами и красками, так увлекшись этим, что даже не заметили его прихода. Эта сцена вызвала улыбку на лице уставшего небожителя.       Дверь тихо скрипнула и Вэй Ин с Хуа Чэном мгновенно повернулись на звук, просияв при виде Се Ляня.       — Гэгэ, добро пожаловать.       — Баба, добро прожаловать!       — Я дома. Что вы, ребята, делаете?       — Я немного учил его рисовать. Гэгэ, ты голоден? Мы приготовили ужин.       — Да! А-Ди и А-Ин приготовили много еды для бабы!       На словах Хуа Чэна Се Лянь немного напрягся, однако радостные слова Вэй Ина разрядили неловкую атмосферу. Таким образом, глядя на этот милый одуванчик, Се Лянь засмеялся и сказал:       — Это потрясающе! Я голоден. Давайте поедим!       Услышав это, мальчик начал активно накрывать на стол, пока Хуа Чэн грел еду, а Се Лянь быстро принимал ванну и умывался.       Вэй Ин не солгал, когда сказал, что они с Хуа Чэном много приготовили на ужин. На столе было целых пять блюд из рыбы, мяса и овощей. Все это выглядело так вкусно, даже рис, что Се Лянь невольно удивился и перевел взгляд на призрака, сидящего напротив. Такие деликатесы, определенно, должны были быть куплены Хуа Чэном. Небожитель чувствовал себя смущенным тем, что опять задолжал Сань Лану, однако это чувство перекрывалось радостью от ощущения чужой заботы.       — Сань Лан… я когда-нибудь отплачу тебе…?        — Гэгэ не нужно ни за что платить. Мне не тяжело, к тому же А-Ин тоже очень помог с готовкой. Давайте есть.       — А-Ин такой хороший. Ешьте, ладно? Нам троим нужно съесть весь этот пир. Ха-ха-ха…       Се Лянь аккуратно взял палочками кусок мяса и заботливо положил его в миску Вэй Ина. В это время небожитель заметил, что Хуа Чэн все время смотрел на его руку, поэтому он взял еще один кусок и положил его в миску мужчины в красном.       — Сань Лан, ты тоже поешь, — Се Лянь сказал это с улыбкой, и Хуа Чэн ярко улыбнулся ему в ответ. Возможно впервые в жизни призрак был рад тому, что у него не билось сердце, ведь иначе его стук был бы оглушительным. Он продолжил есть как ни в чем не бывало, но небожитель отстраненно заметил, что Хуа Чэн медленно смаковал именно тот кусок мяса, который Се Лянь положил в его тарелку.       Вэй Ин же абсолютно не замечал химии, появившийся между Се Лянем и Хуа Чэном. Он много работал и сильно устал, поэтому самозабвенно поедал приготовленные блюда, наслаждаясь теплом и спокойствием, воцарившимся за столом.       Мальчик изо всех сил пытался есть аккуратно, но рукав халата Се Ляня был слишком велик, поэтому спадал каждую секунду, угрожая угодить кому-нибудь в тарелку. Небожитель заметил это и помог ему закатать рукав, пробормотав себе под нос:       — Мне действительно нужно купить А-Ину новой одежды. Он же не может носить эту мантию вечно…       — Гэгэ, я могу купить ему ее.       — Сань Лан? А? О… все в порядке. Я не хочу обременять тебя…       — Нет, гэгэ не нужно ни о чем беспокоиться. Я могу легко получить что угодно в Призрачном городе бесплатно. И я хочу помочь А-Ину.       — О... Правда? Тогда рассчитываю на тебя. А-Ин, скажи спасибо… своему А-Ди.       — Спасибо, А-Ди!       — Хорошо, тогда мы все вместе можем отправиться в Призрачный город, чтобы выбрать одежду.       — Прямо сейчас?       — Нет, мы можем сначала поужинать, а потом пойдем.       — Хорошо.

***

      Как и сказал Хуа Чэн, помыв посуду и убрав со стола, они встали перед входом в храм. Призрак небрежно достал из кармана два красных кубика и бросил их к двери, после чего те бешено закрутились и остановились только тогда, когда на обоих выпали шестерки. Затем Хуа Чэн открыл дверь.       — Давайте пойдем.       За дверью вместо ухоженного храмового двора оказалась оживленная улица Призрачного города, с множеством киосков и ларьков, торгующих самыми необычными вещами, какие только можно было представить. Вэй Ин, увидев это, широко открыл рот от изумления. Он был поражен не только тем, что окружение изменилось, как только Хуа Чэн открыл дверь, но и представшим перед ним городом. Повсюду ходили демоны и призраки самых причудливых форм и размеров, продающие такие странные товары, о существовании которых мальчик даже не подозревал. Вэй Ин шокированно посмотрел на Се Ляня и Хуа Чэна.       Призрак все еще был в облике юноши и намеренно подавлял свою ауру, поэтому никто из жителей не обратил на него внимания. Он неторопливо направился к магазину одежды, на вывеске которого было написано «Ужасные наряды и гардеробы предка Сюэ» и где собралась небольшая очередь под выделяющеся табличкой «Подходит для преследований, проклятий, пиршества в образе мертвецов и обращения к своей демонической стороне днем и ночью!». Се Лянь не знал, смеяться ему или плакать в этой ситуации. Покупая одежду в таком магазине, любой ребенок сбежал бы, если бы понял, что было написано на вывеске. Но, к счастью, Вэй Ин был еще достаточно молод, так что не умел читать. «Хорошо бы потом научить его», — подумал Се Лянь и мягко улыбнулся. На его сердце стало легче, когда он взял мальчика за руку и вошел с ним в дом.       Внутри магазин оказался на удивление нормальным. Может быть именно поэтому Хуа Чэн привел их именно в это место, а не в другие заведения подобного плана.       Как только колокольчик над дверью тихо прозвонил, к ним вышел продавец-призрак и слегка пренебрежительно спросил, мог ли он им чем-нибудь помочь. Он подумал, что Се Лянь был самым старшим, и посчитал, что именно небожитель был покупателем, однако одежда на мужчине была бедной и старой, поэтому отношение продавца к нему было не самым лучшим.       Хуа Чэн в ответ небрежно бросил на прилавок несколько серебряных монет и произнес:       — Принеси всю детскую одежду, которая у тебя есть и которая подошла бы по размеру этому ребенку. Поторопись!       — Сань Лан… нам не нужна вся одежда…       — Но нам будет легче выбрать из этого. Все в порядке, гэгэ. Для этого и нужны продавцы.       Се Лянь не знал, как можно было опровергнуть его слова, поэтому только застенчиво улыбнуться. Продавец же, оценив грозный вид Хуа Чэна, быстро запрыгнул обратно за стойку, крича всем остальным работникам, чтобы они вынесли лучшую детскую одежду, которая у них была. Се Лянь и Хуа Чэн тем временем прошли дальше в магазин и стали заинтересованно осматривать окружение. Когда продавец вынес детскую одежду, они втроем долго копались в этой куче. Некоторые наряды выглядели слишком роскошно, некоторые слишком пугающе, а другие вообще не были похожи на человеческие мантии - в конце концов, это ведь был магазин для призраков. Се Лянь прекрасно знал, как порой изматывающе было выбирать одежду, и попытался отослать Сань Лана погулять с Вэй Ином по городу, однако призрак наотрез отказался, продолжая перебирать наряды вместе с ним.       Оставив после себя огромную гору одежды, Се Лянь смог, наконец, найти подходящий комплект. Это было легкое белое одеяние с красными и черными подкладками, удобное для ношения и красивое с виду. Это идеально подошло бы такому активному ребенку, как Вэй Ин.       — Сань Лан, что ты думаешь об этом?       — Выглядит великолепно, гэгэ. Ребенок будет выглядеть очень хорошо в красном и черном. У гэгэ отменный вкус!       — Сань Лан… ты слишком много меня хвалишь.        — Нет, это потому, что гэгэ с самого начала был великолепен.       — Сань Лан… — не зная, что делать дальше, Се Лянь крепче сжал комплект одежды в руках. — А-Ин, как тебе…       Небожитель обернулся к тому месту, где сидел ребенок, однако там никого не было. Кровь стремительно отлила от лица мужчины. Он внимательно оглядел магазин в надежде найти Вэй Ина, и судорожно обыскал каждый закоулок внутри помещения.       — А-Ин! — закричал Се Лянь, скрывая панику и бегая по магазину. Мальчика нигде не было.       — А-Иииин! — в отчаянии позвал мужчина. Он выбежал из магазина на улицу, с ужасом смотря на толпу, суетливо снующую вокруг. Се Лянь снова огляделся в надежде найти шестилетнего мальчика, закутанного в мужскую белую мантию, но ничего похожего на его одежды нигде не было видно. По улицам бродило множество демонов и призраков — кто знает, что могло бы случиться, если человеческий ребенок потерялся бы в такой толпе.