***
Неделю спустя Вэй Ин медленно открыл глаза. Он чувствовал усталость во всем теле и легкое истощение. Немного приподнявшись на подушках, мальчик внимательно осмотрелся по сторонам и обнаружил, что находился в какой-то странной экстравагантной комнате. Все стены и потолки в ней были окрашены в оттенки красного цвета, а вокруг была аккуратно расставлена красивая дорогая мебель. Повсюду также стояло множество золотых подсвечников, которые явно использовались совсем недавно, а дневной свет слегка проникал внутрь через неплотно задвинутые шторы. Затем Вэй Ин осознал, что кровать, на которой он лежал, была самой мягкой и удобной из всего того, что он когда-либо видел, и была такой же роскошной, как и все в этой комнате. На секунду мальчик подумал, что до сих пор находился во сне. — А-Ин? Все еще ошеломленный, Вэй Ин услышал, как Се Лянь взволнованно позвал его. — Баба…? Небожитель, только вошедший в комнату, быстро подлетел к мальчику и осторожно усадил того на кровати, принявшись хлопотать вокруг него. Лицо Се Ляня в этот момент было наполнено таким количеством облегчения и радости, что Вэй Ин окончательно убедил себя в том, что это был просто сон. — Баба… Я голоден… — Хорошо. Подожди минутку здесь. Я принесу немного еды. Сказав это, Се Лянь вышел в коридор, чтобы попросить у Хуа Чэна лечебного отвара, который помог бы Вэй Ину быстрее восстановиться. В этот момент ребенок ощутил всепоглощающее тепло и любовь, осознав, что кто-то действительно волновался и заботился о нем. Вэй Ин слегка улыбнулся, думая, что этот сон был неплохим. Спустя несколько минут Се Лянь вернулся вместе с Хуа Чэном, неся в руках тарелку с едой и стакан с лекарственным настоем. Они оба старательно кормили Вэй Ина в четыре руки, тщательно следя за тем, чтобы он все съел. Мальчик с благодарностью съел принесенное угощение и, немного поморщившись, выпил горький отвар, благодаря чему его состояние начало быстро улучшаться. Удивительно, но он все еще чувствовал голод, поэтому Хуа Чэну пришлось принести новую миску. Съев еще одну порцию, Вэй Ин решил, что ощущения были слишком реальными, чтобы оказаться простым сном или галлюцинацией. Мальчик осторожно посмотрел вверх. Увидев, как двое взрослых нежно заботились о нем, он почувствовал, как к горлу подступили рыдания, однако, взяв себя в руки, Вэй Ин лишь широко им улыбнулся. В этот момент он был очень счастлив. Счастлив быть с теми, кто так искренне его любил. Се Лянь и Хуа Чэн в это время, казалось, были немного удивлены, увидев радость на лице Вэй Ина, который только недавно очнулся после недельной комы. Однако всего мгновение спустя они оба с облегчением выдохнули, окончательно убедившись в том, что мальчик был в порядке. Его улыбка принесла им легкость и теплоту в сердцах, поэтому Се Лянь нежно погладил Вэй Ина по голове, ощущая как его отпускало напряжение последних дней. — Баба… а кто этот другой дядя? — в легком замешательстве спросил Вэй Ин, глядя на Хуа Чэна. Призрак все еще был в своем истинном облике - он забыл изменить его, так как Вэй Ин очнулся слишком внезапно, и потому что хотел, чтобы все его подчиненные знали о его присутствии. Но мальчик до этого не видел его с этой внешностью, поэтому был озадачен. В этом облике Хуа Чэн выглядел старше, взрослее и выше. С повязкой, закрывающей правый глаз, и черными, как вороново крыло, волосами, спадающими вниз, было трудно узнать в нем молодого господина, которого запомнил Вэй Ин. — Что? После того, как ты так пристально всматривался, ты все еще не узнал своего А-Ди? Вэй Ин пораженно воскликнул с широко раскрытыми глазами: — А-Ди?! — Да, это я. Мальчик хотел уже что-то сказать, но вдруг вспомнил о картине, которую видел в храме. — А-Ди и баба так похожи! — Правда? — слегка растерянно спросил Хуа Чэн, приподнимая бровь. — Правда! Вы оба можете изменить свою внешность на совершенно другую, но все равно так легко узнаете друг друга! Се Лянь, наблюдавший за этой сценой со стороны, почувствовал, как его уши начали гореть, когда Хуа Чэн в этот момент попытался сдержать смех. — А-Ин, полежи еще немного. Мы будем здесь, когда тебе что-нибудь понадобится. Отдыхай и скорее поправляйся, хорошо? — Хорошо, баба! — Хороший мальчик… Се Лянь заботливо уложил Вэй Ина в постель. После того, как мальчик наконец проснулся, им больше не нужно было ни о чем беспокоиться. Для полного выздоровления ему было достаточно просто хорошо питаться и достаточно отдыхать. Совсем скоро он полностью поправится. Эта мысль вызвала легкую улыбку на лице Се Ляня, пока он вместе с Хуа Чэном готовили новый отвар, чтобы Вэй Ин выпил его после сна. — Мы похожи, гэгэ? — Может… быть? Скомкано улыбнувшись, Се Лянь вернулся к готовке, стараясь закрыть красные как киноварь уши волосами, пока Хуа Чэн довольно улыбался.***
Примерно через месяц Вэй Ин был полностью здоров. Как только ему разрешили встать с постели, мальчик сразу же помчался исследовать дом Блаженства. Обходя его в первый раз, ребенок искренне поразился великолепию этого здания, облазив все доступные ему углы. Поместье было украшено ярко-красными и золотыми тонами, повсюду были большие колонны и изящные картины. Куда бы он не пошел, везде чувствовался дух хозяина этого дома. Иногда к Вэй Ину также присоединялся Хуа Чэн и с радостью играл с ним в то, во что бы ребенок не попросил. Это было настолько новым зрелищем для горничных поместья, что они не могли отвести от этой картины глаз. Когда же они впервые услышали, как Вэй Ин назвал Хуа Чэна «А-Ди», они все так сильно ахнули, что это эхом разнеслось по всему поместью. А после того, как Вэй Ин впервые при всех обратился к Се Ляню «баба», они вообще чуть не задохнулись. Хуа Чэн тихо отругал их за это и нахмурился, но больше не следил за подобным, мастерски игнорируя прислугу. Се Лянь же, в отличии от него, при подобных разговорах смущенно заливался краской, а Вэй Ин, не обращая ни на что внимания, был более чем счастлив иметь сразу двух отцов. Горничные и слуги, работавшие в доме Блаженства, теперь были верными друзьями милого маленького Вэй Ина. «Это малыш, которого градоначальник спасал всеми возможными средствами!» «Господин уничтожит любого, кто посмеет причинить вред этому ребенку». «Господин тогда был в ярости, потому что какой-то идиот похитил его дитя». Именно такие впечатления произвел Вэй Ин на обитателей Призрачного города в свои первые дни пребывания там. А после того, как призраки-горничные и демонические слуги увидели его еще и вживую, то мгновенно поняли, почему их Хуа Чэнчжу был так благосклонен к этому человеческому ребенку. Малыш был очарователен до невозможности. Он улыбался каждому, кто проходил мимо, был игривым, энергичным, обаятельным и внимательным к другим. Вэй Ину не разрешалось бродить по городу, однако никто не запрещал ему гулять по дому Блаженства, чем он вовсю пользовался. Несмотря на это, новость о его привлекательности достигла ушей всех жителей Призрачного города. И поскольку Вэй Ин называл Хуа Чэна «А-Ди», теперь он был известен как «милый ребенок господина Хуа!» или «молодой принц» . Но по мнению слуг дома Блаженства, была и другая причина, по которой их градоначальник так благоволил малышу. — А-Ин? А-Ин? Куда ты опять убежал? Пора обедать. Горничные отстраненно смотрели на одетого в белое мужчину, который ходил вокруг и звал Вэй Ина, обыскивая все близлежащие углы, после чего они перевели взгляды в противоположное направление — туда, где сидел шестилетний человеческий ребенок, одетый в простую белую мантию с красными и черными подкладками. Он был похож на яркое маленькое солнышко со своими блестящими серыми глазами и взлохмаченными темными волосами. А вслед за ним в коридоре появился молодой человек в красной мантии, хитро улыбающийся мальчику. К тому времени служанки уже знали, что это был молодой облик их господина, и что он использовал эту форму, играя с ребенком. И, хотя никто не говорил об этом вслух, все в Призрачном городе уже знали о взаимоотношениях их господина, человека в белом и этого ребенка. Тема «семья Собирателя цветов под кровавым дождем» планировала быть основной для сплетен жителей города еще как минимум на столетие. Вэй Ин же в это время, даже не подозревая о страстях, которые кипели вокруг его семьи, тихо прятался за колонной вместе с Хуа Чэном, стараясь не выдать себя. Они оба украдкой посматривали на Се Ляня, все еще оставаясь в тени. Вэй Ин недоуменно посмотрел вверх на своего А-Ди. — Эй, неужели нам нужно прятаться от бабы? — Что? Это ты сказал, что хочешь поиграть в прятки! — Но… баба не знает, что мы играем… — Рано или поздно он узнает. — Что я узнаю? Вэй Ин и Хуа Чэн пораженно застыли, когда голос Се Ляня раздался у них из-за спины. Мужчина казалось, как всегда, мягко улыбался, но эта улыбка не достигала его глаз. — Баба! Мы… ммм… мы хотели поиграть в прятки… — Вот почему вы прятались за этой колонной? И Сань Лан, что ты здесь делаешь? Я попросил тебя привести А-Ина на обед. — Ахахах… гэгэ… пожалуйста, не злись. Дело в том, что А-Ин внезапно захотел поиграть в прятки, и я не мог просто отказать ему. — … — Гэгэ? Се Лянь тяжело вздохнул. — А-Ин, ты мог бы сначала сказать мне, что хочешь поиграть. — Но А-Ди сказал, что ты найдешь нас, даже если мы тебе не скажем… — Сань Лан сказал это? — Ммм… После этих слов Се Лянь стал выглядеть так, будто улыбка просто приросла к его лицу скрывая его настоящие эмоции, и он медленно повернулся к Хуа Чэну. Тот внезапно почувствовал, как по его спине пробежал табун мурашек, чего ни разу не случалось за все восемь сотен лет, которые он был Королем призраков. Подобное ощущение было ему в новинку. — Я понимаю, но в следующий раз говори мне сразу, как захочешь поиграть. А теперь беги скорее в свою комнату, там уже накрыт стол, а мы присоединимся чуть позже. После того как я немного поговорю с твоим А-Ди. Хорошо? — Да, баба. Таким образом А-Ин сбежал, оставляя позади себя мрачно улыбающегося Се Ляня и Хуа Чэна, неожиданно почувствовавшего холодное дыхание новой смерти. Придя в комнату, мальчик заметил накрытый стол на троих человек. Но, вместо того, чтобы приняться за еду, он первым делом потянулся к самовару, чтобы приготовить чай. Вэй Ин понял, что баба был недоволен их с А-Ди игрой, поэтому мальчик решил порадовать мужчину, зная как тот любил чай. Когда, спустя несколько минут, Се Лянь и Хуа Чэн вернулись в комнату, Вэй Ин отметил, что небожитель все еще странно улыбался, но от него больше не исходила ауры опасности, а Хуа Чэн был бледнее обычного. Конечно, он и до этого был бледен, как и подобало всем призракам и восставшим мертвецам, однако на этот раз он выглядел немного более… белым. Его вид в тот момент в целом напоминал избалованного ребенка, которого впервые в жизни отругали. Впрочем, не было похоже будто Хуа Чэн был как-то зол или обижен на Се Ляня, скорее он просто дулся и карикатурно тяжело вздыхал. Осознав это, Вэй Ин сразу же расслабился. Он хорошо умел читать лица людей после долгого времени, проведенного на улице, поэтому очень обрадовался, поняв, что его отцы не злились на него. Он широко улыбнулся, приглашая их за стол. — Баба, А-Ди, садитесь! Давайте пообедаем все вместе! — Впредь больше не забывай кушать, А-Ин. Иначе мне придется наказать тебя в следующий раз, если ты попытаешься пропустить еду, чтобы поиграть. — Извини, баба, я больше так не буду. — Ммм… — Се Лянь напряженно пожевал губу, стараясь не рассмеяться. «Сань Лан сказал то же самое!» — Хорошо. А теперь ешь, пока не остыло. — Спасибо, баба. О, и я заварил тебе чай! Сказав это, Вэй Ин налил Се Ляню и Хуа Чэну приготовленный им напиток и стал напряженно ждать их реакции. Небожитель сделал маленький глоток и подавил в себе желание инстинктивно поморщиться. Изначально вода, в которой заваривался чай, наверняка была слишком горячей для этого, а так как в нее еще и добавили слишком много листьев, вкус получился очень горьким. Плюс, за то время, что они с Хуа Чэном разговаривали, чай успел немного остыть, из-за чего горечь на языке была еще более явной, оставляя после себя еще и неприятное послевкусие. Приготовление чая в принципе было очень деликатным процессом, в котором небрежность была недопустима: нужно было быть осторожным с температурой воды, количеством чайных листьев, разными сортами и т.д. Вэй Ину нужно было пройти долгий путь, прежде чем он смог бы заваривать хороший чай. Но для шестилетнего мальчика умение самостоятельно вскипятить воду и приготовить чай, не обжигая руки, было очень даже похвальным. Се Лянь был более чем счастлив насладиться таким напитком. Он улыбнулся своим мыслям, сделав еще один глоток. — Где ты научился его готовить? У тебя неплохо получилось. — Я видел, как его делают горничные… — Если хочешь учиться, то можешь просто сказать им научить тебя этому, — небрежно сказал Хуа Чэн, отправляя в рот кусок мяса. Вряд ли слуги посмели бы хоть в чем-нибудь отказать Вэй Ину. — Все хорошо, Сань Лан. Кроме того, с А-Ином теперь все в порядке, поэтому нам пора возвращаться в деревню Водных каштанов. — Баба, мы уходим? — Да. Теперь тебе лучше. Я думаю, все будет хорошо.