Рыба в котловане

Я заблокировал и Косого и Марка и раздумывал, чем бы заняться. Мне хотелось лежать в ванне с бухлом и курить сигару или залезть на Останкинскую башню и поорать что-нибудь надрывное типа Высоцкого или Лепса. Я затосковал по временам универа, когда мы гуляли толпой до рассвета и творили бардак: воровали вывески, пили джин-тоник на крышах, голосили под гитару на Манежке, спали на лавках в Нескучному саду. Но теперь все друзья остепенились, и распиздяями остались только мы со Свистком, хотя его это абсолютно не парит, в отличие от меня. Чуть погодя я разблокировал Марка и отправил вежливое сообщение о том, как мне понравилась презентация. "Скучаю", - закончил я и чуть не приписал «люблю», но это уже был лютый перебор. В комнату сунулся Свисток, объявил, что планирует чилить у кого-то на хате и предложил ехать с ним. Тусовки в компании Свистка требуют сноровки, здоровья и выдержки. Алия утверждает, что Свисток безнадёжно застрял в пубертате, и отчасти я с ней согласен, но сейчас мне просто нужно оторваться, разгрузить башку и ни о чём не думать. Мы приехали на Ломоносовский. Здешний ЖК напоминал тот, где живёт Марк, но у него на Ходынке вид из окон лучше. В квартире у кореша Свистка навороченная обстановка, балкон переходит в комнату, комната - в кухню. По углам расставлены круглые подвесные кресла, какие обычно покупают для дачи, с потолка свисает гирлянда из звёзд и полумесяцев. Я провалился в мягкую подушку, раскачивался на качалке, сосал сидр и затягивался вишнёвой сигаретой. Вокруг танцевали, бухали, накуривались, спорили, ржали, резались в бирпонг и целовались. Заскучав, я присоединился к партии в персьют, но игра не шла. На заумные вопросы и по трезвой ответить сложно. Около десяти динькнуло сообщение от Марка, я собрался его игнорировать, но передумал. Марк: Руслан, приезжай. Нам нужно поговорить Руслан: Хэй! Завтра приеду. Сейчас не дома. Или что-то срочное? Или стрёмное Марк: Нет. Но хочу обсудить сегодня. Руслан: Я накурился и бухой. Выбешу тебя Марк: За тобой приехать? Ты где? Руслан: Не знаю точно. Ломоносовский. Не надо. Завтра приеду Марк: Завтра я поздно освобожусь. Пришли адрес. Я поразмышлял пару минут и отправил улицу и номер дома. Марк наседает, да и мне надоело с приятелями Свистка. У них тут своя атмосфера, но не моя. *** - Зачем я тебе так срочно? Я запрыгиваю на кухонный остров, беру персик, тщательно обтираю краем футболки. В машине Марк морозился и на вопросы не отвечал, сказал потерпеть до дома. - Собирался поговорить с тобой после Шанхая, но не сложилось, - Марк садится напротив, скрещивает руки на груди, укладывает ногу на ногу. - Это типа официальные переговоры? - уточняю я с набитым ртом. Персиковый сок течёт по подбородку, я вытираюсь рукавом, мне смешно и вкусно. После травы пробивает на жрачку и приколы. Но Марк к веселью явно не расположен. - Почти, - он напряжённо улыбается, но тут же становится серьёзным. - Послушай, Руслан, я хочу, чтобы ты обдумал мои слова. Можешь не отвечать прямо сейчас. - Бля, прекрати. Я в ужасе уже, - я делаю вид, что трясусь от страха и продолжаю придуриваться. - Бояться нечего. Совсем наоборот. Я переезжаю в Лондон и предлагаю тебе поехать со мной. Куски персика падают камнями в живот - бум-бум-бум. Я не могу произнести ни слова, и связно мыслить мои мозги отказываются. - Это ни к чему тебя не обязывает, - поясняет Марк. - Я не принуждаю тебя немедленно заключать брак или отказываться от своих... привычек. - Привычек - трахаться с другими? Он спокойно кивает. - Не понимаю, - я облизываю сладкие липкие губы. - Зачем ты меня зовёшь? - Мы хорошо ладим в быту и, как мне кажется, подходим друг другу, - Марк забирает у меня остатки персика и отправляет в мусорную корзину под раковиной. Я пялюсь на него во все глаза, а он непринужденно рассказывает о своих планах. Расклад таков: Марка переводят в лондонский филиал компании, он уже выбрал жильё неподалёку от офиса и даже присмотрел спортзал. Он по пунктам перечисляет мне преимущества европейской жизни, но я не врубаюсь, для чего ему там сдался. Переезд в другую страну, как минимум, неплохой повод от меня избавиться. Я вяло возражаю, но на любое моё «против» у Марка находится минимум три «за». - Я же тебе изменяю, - напоминаю я, устав спорить. - Изменял, - я настороженно слежу за его реакцией. - Мы это обговаривали, - невозмутимо отвечает он. – Меня устраивает такой формат отношений. Если хочешь знать, я тоже встречаюсь не только с тобой, - добавляет он, будто хвастается. Трава ещё не отпустила, я громко фыркаю, хотя на самом деле мне совершенно не смешно. - Нет, нет, нет, - я мотаю головой. – Ты не понял. У меня есть… был парень, с которым я спал всё время, пока ты был в Шанхае. И когда ты прилетел, я бегал от тебя к нему и обратно. Я трахался с вами обоими, мне это нравилось, и не напрягало, что я сосу его член после твоего, и было похуй… - Достаточно, Руслан, - Марк вскидывает руку, чем только меня раззадоривает. Я говорю и говорю, потому что не могу больше молчать и потому что врать надоело. А ещё потому, что Косой опять меня бросил, и мои внутренности болят так, словно их пропустили через мясорубку, и мне хочется сделать Марку больно так, как Косой сделал мне. - Я постоянно думал, как с ним порвать, но решил порвать с тобой. Дрожащими руками я выковыриваю из кармана мятую пачку, вставляю сигарету в зубы, но вспоминаю, что здесь не курят. - Но не порвал, - замечает Марк. - Только потому, что он первым меня послал. Глаза начинает щипать, нос чешется, я низко опускаю голову. - Не пори горячку, Руслан, - Марк берёт меня за плечи. - Это отличный шанс изменить жизнь. Начнёшь сначала, найдёшь занятие по душе… - Мне по душе моё занятие, - огрызаюсь я. - И у меня тут всё: родители, друзья, кот… - Опять этот кот! - Марк смеётся, стремясь перевести в шутку. - Кот - не проблема. Родители и друзья прилетят в гости. Ты достаточно взрослый… - Не понимаю, - я поднимаю на него глаза. – Тебе совсем насрать? Я напрямик говорю, что хотел с тобой разойтись, но ты всё равно… Я ничего не понимаю, - говорю почти жалобно. – Если тебе срать, то зачем... Зачем вот это всё? Зачем мы вместе? - Руслан, уверен, что там у тебя не было ничего серьёзного. - Откуда тебе знать? – допытываюсь я. - Даже я этого не знаю. Я думал… Неважно. Но тебе ни капельки не противно?.. Ты через меня микробами с каким-то левым мужиком обменивался! Мы не предохранялись, между прочим, - меня несёт, но я уже не могу остановиться. - Замолчи, - Марк встряхивает меня, как тряпичную куклу. – Если тебе нужно услышать, то да: я считаю, что ты поступил подло. Особенно, когда привёл его ко мне, - он отпускает меня и отворачивается. – У тебя нет совести, Руслан. Но ты повзрослеешь и прекратишь самоутверждаться с помощью секса. Это всё наша страна. Ты здесь вырос и не можешь дышать свободно... - Я могу, - упрямо возражаю я. – Но проёбываюсь и не умею быть счастливым. - Ты не пробовал жить в другом месте. - Я жил в другом городе. - Разница невелика. - Я бы поспорил… - я резко замолкаю. – Откуда ты знаешь?! Я всматриваюсь в его лицо, разглядываю ровный нос, бледные губы, круглый подбородок, вьющиеся у висков волосы. Кожа Марка как гладкая фарфоровая поверхность, ни сколов, ни царапин, ни шероховатостей. Я жадно выискиваю недостатки, но кроме тонких морщин ничего не нахожу. - Откуда?! – меня опять начинает бить дрожь, но теперь от бешенства. Марк не отвечает, я хватаю его за рукав, он выдёргивает руку и отходит. - Тут везде камеры, - отвечает он тихо. - Везде, кроме туалета и ванной. Надеюсь, вы там не... - Зря надеешься! - выдавливаю я. - Но… Почему я только сейчас узнаю? И почему ты не наехал на меня? Не спросил, какого хера я так зарвался? Почему не устроил скандал или в морду не двинул?! Почему, а?! Понравилось смотреть, как другой мужик ебёт меня в твоей квартире, на твоей кровати?! Бля, - я зажмуриваюсь и сжимаю переносицу двумя пальцами. Происходящее как абсурдный сон, а у меня не получается проснуться. - Как вообще?.. Слова заканчиваются, пора бы заткнуться, но этого я никогда не умел. - Дать в морду, устроить разборки - это так по-твоему, - Марк раздражённо вздыхает. - Иногда мне кажется, что тебе не двадцать пять, а пятнадцать. - Я молодо выгляжу. - Кому бы стало легче? – Марк хмурится. - Тебе? Мне? Твоему мимолётному увлечению?! - Мы давно знакомы, - признаюсь я. - Он был первым. Первым парнем, с кем я переспал. Мы встречались в выпускном классе. - Вот как, - изумлённо тянет Марк. – Но это мало что меняет, согласись? - Не знаю, - честно отвечаю я. - Я вёл себя, как мудак, но следить за мной... И… - я набираю в грудь воздуха. - Я не поеду с тобой. И не передумаю. И… прости. Я спрыгиваю на пол и широкими шагами иду к двери. - Руслан, не будь идиотом! - Марк ловит меня за локоть. Он уже не выглядит невозмутимым, я всё-таки его довёл. Марк выбит из колеи и сердится: ноздри дёргаются, голос срывается. Он загораживает дверь рукой. Я отпихиваю его, он не пускает. Мы спорим, потом орём: я пытаюсь пройти, он упирается. В конце концов я толкаю его со всей силы. Марк отлетает к стене, я выбегаю в светлый пустой коридор и несусь к лифту. Звук моих подошв гулко отскакивает от светлых стен и высоких потолков. *** Следующим вечером я накачиваюсь с Ником в спорт-баре. Народу вокруг полно, показывают какой-то матч, мы ожесточённо ругаем футбол. Мне положить на обе команды, но нравится разводить двинутого болельщика Ника. Около одиннадцати я привожу его домой, выгораживаю, как могу, и получаю нагоняй от Алии. - Прекращай страдать хернёй, Ру! Иначе передумаю по поводу крёстного, - грозится она. По пути до Владыкино я глубоко дышу, хочу вдохнуть в себя весь свежий воздух в Москве. Я перевариваю услышанное и вспоминаю, как бабушка рассказывала об огромной ответственности крёстных. Я должен буду всю жизнь присматривать за крестником, помогать и поддерживать. Но мне самому не хватает мозгов и жизненного опыта. Ночью я собираюсь написать Алие или Нику о том, что хуже меня крёстного не найти, но так и не пишу. Мне очень хочется спросить совета у Косого, но и этого я, конечно, не делаю. После душа я включаю «Ведьму из Блэр», чтобы сильно испугаться и обо всём забыть. Я дразню кота пёрышком на нитке. Кузнечик подпрыгивает до потолка, как настоящий кузнечик, фильм я почти не смотрю, потому что он слишком страшный. Обнаружив, что сигареты кончились, я спускаюсь в "Магнит" и думаю, что пора бросать. Мне вообще что-нибудь пора: действовать, шевелиться и двигаться вперёд. Все что-то делают: Славка погряз в научной деятельности, Алия с Ником сотворили нового человека, Скиппи выходит замуж, Макена меняет работу каждый месяц, Марк уезжает в Лондон, Косой – во Владик, Свисток в любой момент может отчалить в Марокко. Завязать с сигами сложно, поэтому я открываю пиво и ноутбук и создаю сообщество в ВК. Я пишу, что меня зовут Ру, я – гей, токсик, распиздяй, параноик и пиздобол. Я не умею быть счастливым, вечно творю хуйню и обижаю людей, которых обижать не хочу и которые лучше меня. Недавно я расстался с обоими бойфрендами, ни один из которых про другого не знал, но на самом деле знали оба. Ещё я пишу, что всё вышесказанное не имеет никакого отношения к тому, что я собираюсь здесь постить, а постить я буду свои кривописи, которые не тянут на рассказы, так как писака из меня никудышный, а человек, надо признать, ещё хуже. Я вешаю историю про коноплю на ВДНХ и какую-то коротышку про Редбоя с припиской: «из раннего». Потом кидаю ссылку в чат друзей, захлопываю ноут и ложусь спать. *** Я решаю поговорить с Косым до его отъезда. За последнюю неделю я переделал дел больше, чем за всё лето: помыл полы везде, кроме комнаты Свистка (туда я ни ногой), помыл окна, помыл кота. Я продолжаю бегать утром и хожу на турник вечером. Я отказался от новой работы (Боря бился в истерике), обновил резюме на HH, публикую кривописи, блокирую хейтеров и общаюсь с постоянными подписчиками. Помимо знакомых, их уже пятьдесят три, из них активных двенадцать, сильно активных - пять, пугающе активный - один, но скоро он отправится в бан. Я почистил информацию о себе – автор должен оставаться загадкой, так подумал. Я не спрашивал друзей, как им мои истории, и, честно говоря, несильно заморачивался по этому поводу. Кривописи нужны мне не для признания или критики, а просто чтобы хоть куда-то их деть и доказать самому себе: всё, что я насочинял существует за пределами моего воображения, и я не сошёл с ума. Как ни странно, всегда находится тот, кому есть дело: готовый не только прочитать, но и засыпать комплиментами или, наоборот, закидать лопатами говна. Я быстро втянулся в виртуальное общение, но стараюсь не злоупотреблять спорами с незнакомыми людьми. Новая активность отвлекает и не даёт загнаться. Но я ни на секунду не забываю, что создал свою страницу, а до того начал регулярно писать и ничего не удалил благодаря Косому. На работе стартовал новый сезон, редакция зажужжала как улей. Все рассказывали про лето, показывали фотки и хвалились загаром. Темы программ после долгих обсуждений утвердили, я начал подбирать экспертов. Я набрался храбрости и отправил Марку длинное письмо, в котором просил прощения и желал ему всего наилучшего. Не знаю, сколько процентов лицемерия содержало моё послание, но я попытался быть искренним. Моё положение со стороны выглядело довольно комичным. Я метался между двух огней и возомнил, что всё зависит только от меня. Пока я выбирал между Косым и Марком, они оба видели меня насквозь. Я проебался по-полной, но почему-то испытывал облегчение, словно балласт скинул. Мне по-прежнему больше всего хотелось когда-нибудь написать свой роман, но появились и другие желания. Время от времени я зачем-то гуглю рейсы до Владика. На 8 сентября остались кривые перелёты по охуевшим ценам, как будто Владивосток – не Россия. Я закрыл авиасейлс, разблокировал Косого и быстро написал, пока не передумал, что хотел бы пересечься на пару слов. Я прибавил, что пойму, если он откажется и, если захочет повидать Кузнечика, я не буду против и могу на это время уйти из дома, а Свисток откроет. Косой не отвечает сутки, я дёргаюсь при любом телефонном сигнале. На часах за полночь, я почти сплю, когда он вдруг пишет. Косой предлагает для встречи 7 сентября, но у меня съёмки 6 и 7, поэтому мы договариваемся на вечер 5-го. Хорошо бы встретиться на нейтральной территории, но тащить куда-то кота - так себе план. Я заранее продумываю, о чём хочу поговорить, прошу Свистка свалить и ухожу с работы вовремя. Ровно в восемь тридцать Косой стоит на пороге. Он выглядит уставшим, но такой родной, что я еле держусь, чтобы не притянуть его к себе. Я прячу руки за спину и отступаю назад. Косой присаживается на корточки и обнимается с котом. Я предлагаю перекусить, к его приходу специально заказал не слишком вредной еды. - Можно, - он кивает и поднимает голову. – Ты не сердишься? - Не знаю, - отвечаю я, раскладывая тарелки и вилки. – А ты? - Тоже, - он пожимает плечами. Мы усаживаемся за стол, я прошу рассказать про Владик и что он там будет делать. Косой объясняет про транзит грузовой техники, диагностикой которой ему предстоит заниматься. - Если там выгорит, есть шанс попасть в один стартап, - таинственно сообщает он. - Какой? - мне сразу любопытно до соплей. Но Косой не колется, говорит - слишком рано, ничего неизвестно, и он боится сглазить. - Тьфу-тьфу-тьфу, - я стучу по столу. Косой улыбается, хрустит салатом и чешет бровь. Прибегает Кузнечик, Косой отламывает ему мяса, я ругаюсь, что он разбалует кота, но не всерьёз. Мы почти как пара, если бы не наёбывали друг друга, не делали больно и не расставались вскоре на неопределённый срок. Возможно, и навсегда. Странно, но с Косым мне нравится то, что так бесило с Марком. - Я спрошу, а ты ответь честно, - я перехожу к главному, к тому, что волнует меня уже много лет, сколько не убеждаю себя в обратном. - Да. Ладно, - Косой кивает. - Почему ты ушёл в армию и ничего мне не сказал? И почему оставил деньги? Сердце начинает биться сильнее, верный признак того, насколько для меня до сих пор это важно. Может быть, я и связался с Косым заново, чтобы услышать ответ. - Есть несколько причин. Тебе они, наверно, не понравятся, - предупреждает он. - Нет. Ну то есть да, но говори. - Я не хотел быть... таким, и думал, что без тебя это пройдёт. И я хотел уехать, а другого способа не было. Сам знаешь, у нас ничего бы не вышло. Я киваю: да, я знаю. - Я не понимал, как тебе отказать, - Косой водит пальцем по изрезанной столешнице. - У тебя даже веснушки светились, когда ты говорил о переезде. И косяк в том, что с тобой я начинал верить, что мы уедем, и всё будет зашибись. Но потом я приходил домой, а там батя в говно, и Джек воет, и грязь, хоть убирай, хоть нет. Я хотел бы ответить, что тоже верил в нас, но это была наглая ложь, я просто мечтал жить в Москве и стать крутым. - Ты меня винил? Что гей? - Нет, - Косой поднимает взгляд, он не врёт. - Я про тебя только хорошее думал, даже когда злился. А деньги... Типа компенсации. За обман. - Я примерно так и думал, - киваю я. - Мне они пригодились. Пока с родителями не общался, херовато было. - Ну вот. - А в армии… у тебя что-то было? В смысле, секс. - Нет, - Косой качает головой. - Мне вообще ничего не хотелось. Я подумал, обойдусь, не для меня это всё, раз… Раз так. - Но потом была Лена, - напоминаю я. - Да. Но до неё я забухал, - он нагибается, гладит Кузнечика. - На завод паренёк устроился. Обычный такой. Ничего с тобой общего, сейчас смотрю, а тогда казалось – похож. Ну и меня переклинило. У него ребёнок только родился, он ходил злой и невыспавшийся, даже не здоровался. Но я хуй знает, как это работает, - Косой взглянул на меня, словно ждал ответа, я молчал. - Я избегал его, но нас в одну смену ставили… я уволиться хотел, но там платили нормально. Я и купил как-то чекушку, чтобы отпустило, а потом ещё. И понеслось. - Природу алкашкой лечил. - Типа того, - он кивает. Я хочу взять его за руку или обнять и сказать, что ему не о чем беспокоиться, и всё, что с нами происходило давно и недавно абсолютно нормально. - Мне жаль, - говорю я. - Очень. - Что было, прошло, - он криво улыбается. - Теперь тоже не хочешь быть таким? - Не знаю, - Косой смотрит мне в глаза. - Хочу добиться чего-то, работу нормальную, чтобы не сводить концы с концами и не опиздюляться не по делу. На море хочу, на рыбалку ездить. Лодку нормальную купить... машину, может. Я задолбался крутиться, понимаешь? - Да. Горло сжимается. Мечты Косого просты и понятны, но меня в них нет. - Я Кузнечику принёс вот, - Косой лезет в рюкзак. Он достает какие-то гремящие шарики, резиновую змею и стрёмного паука. - Он как настоящий, - я швыряю пауком в Косого. Он запускает в обратку. Весь оставшийся вечер мы ржём, играем с котом и болтаем о мелочах, как закадычные друзья.