До луны и обратно

Лагерь находился достаточно далеко от города. Вокруг лес, а на самой территории была небольшая речка. Связь здесь ловилась не очень, но если сильно постараться, то можно и найти. А вообще, связь здесь и не нужна. Дети приехали отдыхать, а взрослые работать, так, что про телефоны можно забыть. Всю поезду, Еся чувствовала на себе взгляд Сережи, но старалась не обращать внимания. Она старалась сосредоточиться на музыке и запоминать некоторые аккорды. Автобус остановился перед широкой аркой, за которой находился весь лагерь. Дети выбежали из автобуса самыми первыми. Следом поплелись подростки, а в конце вожатые. Ну и Еся с ними. -А теперь вас распределят по отрядам, - громко произнес Дима. Дима с Сашей были вожатыми младших отрядов, а Сережа и Тихон старших. -Рунцева – третий отряд, - произнесла девушка, которая выступала еще в автобусе. -Черт, - выругалась девушка, так как попала к Горошко. Он же, улыбался как довольный кот. Он прекрасно видел недовольство в ее глазах и это развеселило его еще больше. Рунцева встала за спиной вожатого, как и должна. -Я вижу, ты не очень рада такому раскладу? – тихо, и как-то игриво, произнес Сережа. На что, Еся просто закатила глаза. Горошко же наоборот, обнял девушку и потрепал ее по волосам, из-за чего та, недовольно цокнула. -Больной, скажи пожалуйста? -Если только тобой, - он снова улыбнулся, тепло. От него веяло чем-то домашним и уютным, тем, что Рунцева никогда не чувствовала. Она внимательно взглянула на вожатого. Его зеленые глаза смеялись, но в то же время выдавали волнения. А если у него ничего не получится? Что если это станет его последней сменой? Но Сережа старался не думать об этом и откинуть все мешающие мысли. Когда все распределились и познакомились, то все вместе отправились к корпусам. Они конечно были разделены. Для младших свой, для старших свой. Лагерь действительно был красивым, правда небольшой. Но это даже лучше. Маленькие, аккуратные дорожки вели прямо в сердце лагеря. Корпус для старших оказался больше и ближе, так, что Еся вздохнула с облегчением. За ее спиной был огромный чехол из-под гитары. Он прибавлял вес и неудобства. -Мой отряд, идет за мной налево, в главный зал. Там я распределю вас по комнатам, - скомандовал Сергей и продолжил свой путь отдельно от Тихона. Все ребята толпились и что-то бурно рассказывали. Есения шла позади всех, не желая принимать участия в этом сыр-боре. Когда все уже подошли и встали полукругом, Горошко стал зачитывать комнаты. Каждый, кто слышал свою фамилию и фамилию соседей радостно визжали, и бежали в свои покои. Но вот Рунцева осталась одна. -Я тебя не назвал? – удивленно спросил Сергей. -Нет. -Она в сто тридцать второй комнате должна быть, - к ним подбегает запыхавшийся Тихон с листком в руках. – Она у меня почему-то оказалась. -То есть, соседей у меня не будет? – с надеждой спросила Еся. -Получается нет, - ответил Сережа. -Тогда я пошла, - радостно улыбнулась девушка и зашагала прочь от главного холла. Комната большая. Две удобные и мягкие кровати. Большой шкаф, тумбочки и стол прямо напротив окна. Девушка распахнула окно и прохладный воздух окутал комнату. Солнце светило ярко и слепило глаза. Она сложила руки на подбородок, рассматривая виды. Может именно здесь, где-то рядом и есть, то самое счастье, которое Еся не может найти? Еся начала уже разбирать свой рюкзак, как к ней забегает Горошко и старательно пытается закрыть дверь. -Что ты тут делаешь? – шокировано восклицает Рунцева. Сережа медленно оборачивается и с непониманием смотрит на красноволосую. -Это моя комната, - отвечает Горошко. -Нет, мне сказали, что сто тридцать вторая – моя. -Я сейчас уточню, - Сергей вышел из комнаты, оставляя Есю в растерянности. Это что такое?! Она только обрадовалась, что соседей у нее не будет, а теперь ее к кому-то подселят. Супер! Девушка села на кровать, которую планировала занять, и стала ждать прихода вожатого. Слезы уже нарывались покатиться, но Еся быстро их смахнула, пряча их. Она вообще не привыкла кому-то показывать свои эмоции. Это слабость. А Есения никогда не была слабой. Через двадцать минут в комнату пришел толи растерянный, толи злой Горошко. Он громко хлопнул дверью и сел на противоположную кровать. -Ну что, доктор? Каков диагноз? - язвительно спросила Еся. Она закинула ногу на ногу, предвещая не очень хорошие новости, но побесить выжатого тоже хотелось. -На твоем месте, я бы не собачился. Нам еще жить вместе, - после долгой паузы, уже с усмешкой, заявил Горошко. Глаза Рунцевой стали больше раза в пять. -Что? Жить вместе? – она встала с кровати и подошла в плотную к вожатому. - Это вообще нормально? Разве может вожатый спать с человеком из отряда? -В нашем лагере все можно, - довольно улыбнулся Сережа. -Нет, нет и еще раз нет! -Тебе некуда идти, - вожатый лег на кровать и закинул руки себе на голову, чтобы лучше видеть девушку. – Нет, ну можешь конечно попросить Бобика подвинуться и ночевать в будке, но думаю будет не очень удобно. Могу предложить комнату с швабрами. -Сейчас к швабрам ты пойдешь ночевать. Слушай, прекращай этот цирк и скажи наконец-то, что мне делать? – Еся буквально «подлетела» к кровати, заглядывая в зеленые глаза. Сережа рассматривал ее. Ее ярко-красные волосы, серые, почти белые, глаза и наслаждался. Есения была красивая, но безумно раздражала своим характером. Чтобы скрыть это, вожатый пытался перевести все в шутку, но ее это злило только больше, а значит и Сережу. Он пытался добиться отдельной комнаты для нее, но администрация попросила приглядеть за ней. -Жить, - абсолютно серьезно и спокойно, сказал Горошко. -Ты издеваешься! – девушка подошла к окну, через которое просачивался прохладный ветерок. Ее глаза намокли и по щекам потекли соленые ручьи. Она давно не плакала. Хотелось выплеснуть всю боль, что накопилась за столько лет. Но рот завязан обязательствами и принципами. Хотя, казалось, из-за чего расстраиваться, ведь ты не на улице ночуешь (хотя он предлагал, скотина). Но все неудачи так надоели, что ты уже не знаешь куда бежать и что делать. -Эй, ты чего? – Сережа прекрасно видел влажные щеки девушке в солнечных лучах. Он подошел ближе и взял за руки, пытаясь развернуть к себе. – Я все понимаю, возможно я не лучший сосед, но беспокоить я тебя не собирался, - он аккуратно выводил круги большим пальцем по мокрым следам. -Мне и так от тебя ничего не нужно, - дрожащим голосом сказала Еся и отвернулась. Все-таки плакать было не лучшим решением. Она показала слабину, да еще и перед кем. Рунцева хотела бесить Горошко, но никак не вывести его на жалость. -Если я тебя где-то задел, то я извиняюсь за себя. Но правда, ты не должна плакать. -Да кто ты такой, чтобы решать, что мне можно, а что нельзя! – прохрипела девушка. – Никто! И не тебе решать, что мне делать. Девушка вырвала руки и вышла из комнаты. Она направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок и оценить масштаб катастрофы. Тушь потекла, но не сильно. Уже радует. Сережа стоял посреди комнаты, не зная, что делать дальше. В его голе был настоящий табун мыслей. Но главной была – Еся. Что могло заставить администрацию следить за этой девчонкой? Почему ее реакция напомнила Сереже себя в подростковом возрасте? Нет. Это просто переходный возраст! Она обычный агрессивный подросток… -Когда я был таким же, все тоже говорили, что это переходный возраст и так далее, - начал рассуждать вслух Горошко. – И никто даже не спросил, как я себя чувствовал. И теперь я должен бросить ее? Нет, мои ошибки ты не повторишь. Я тебе обещаю, - последние слова парень сказал скорее себе, тихо и уверенно. Так, он вышел в коридор, откуда шла поникшая Еся. Она хотела пройти мимо, но ее вдруг перехватила другая рука, заставляя остановиться. Ее безжизненные глаз больно кольнули, что-то в груди Сережи. -Есть разговор. Вечером в комнате пообщаемся. Не забудь взять из столовой горячий чай. По ночам здесь холодно, - он отпустил ее руку и пошел дальше. Ничего не понимающая Еся стояла, пытаясь переварить информацию, а на ее лице сама собой появилась счастливая улыбка.