Джисон: «Спасибо за такие слова, Чонин. Я встречусь с ним сегодня. Передай Хо, чтобы не ревел раньше времени.»
Чонин просмотрел его ответ моментально, и ровно через полминуты Джисон уже получил сообщение от Минхо. Минхо: «Когда ты можешь встретиться?» — Скорострел, — усмехнулся Хан и не спеша стал вводить текст.Джисон: «Приходи в пять.»
Хан отложил телефон в сторону, улёгся головой на подушку и накрылся одеялом. У него было полтора часа, чтобы поспать. Хан даже не помнил, во сколько заснул, но был уверен в том, что к тому времени на улице уже было светло.***
Хёнджин увлечённо смотрел на Минхо, наматывающего круги по туалету, пока сам молча выкуривал сигарету. Все парни пытались избегать Хо и толком не общаться какое-то время, только Чонин сделал исключение, чтобы поговорить с ним про Джисона. Один Хёнджин решил не принимать участия в этом бойкоте. Остальные просто не до конца понимали, что дружить с таким человеком, как Минхо — это весьма непросто. Хван же давно привык к такому общению и знал, что подобные ситуации могли происходить довольно часто. Многим казалось, что у Хо не было никаких зависимостей кроме курения, но они банально не догадывались о существовании ещё одной. Минхо был адреналиновым наркоманом. Шёл уже не первый год, как обычные вещи из его жизни превратились в нечто незаконное и опасное. Угоны тачек, ночная работа, побеги от ментов, посещение обезьянника, толстенная папка с его делом в отделении, уже отмотанная условка, похищения близких, хранение и разнос наркотиков, драки — всё это долгое время являлось для Минхо обыкновенной бытовухой. Этого требовали его две прошлые работы, а другой жизни он и не знал. — Да хватит бродить уже, — сказал Хёнджин, оторвавшись от сигареты, — у меня голова кружится. — Я так успокаиваюсь. — А я напрягаюсь. Хван подошёл к нему и положил руки на плечи, чтобы остановить. У Минхо уже глаза бегали в разные стороны от волнения. — Успокойся, — не убирая руки сказал он, смотря на друга, — всё нормально будет. — А если не будет? А если он меня нахуй пошлёт? Скажет: «ты свой шанс уже проебал, давай, иди отсюда». Я себе места найти не могу. — Это я уже понял. — Хёнджин, что мне делать? — он снова начал наматывать круги, из-за чего Хван громко цокнул. — Я не знаю, как просить прощения. — Да простит он тебя. Чонин же сказал, что он это жопой чует. А она его ещё никогда не подводила. — А моя жопа чует, что ей пизда. — Ну, это исходя, под каким углом смотреть… — Мне не до шуток, Хёнджин. Я его так долго добивался и не хочу потерять из-за такого тупого проёба. Всё ведь шло хорошо, а я обосрался. — Потому что бошка нужна, чтобы думать, а не выкуренные бычки в неё складывать, — сказал он и постучал Хо по макушке. — Я так и думал. — Что? — Звук глухой — там пусто. — Да иди ты. Минхо выхватил наполовину выкуренную сигарету из его рук и затянулся. Он часто стрелял сигареты именно у Хёнджина, ведь они были гораздо вкуснее и качественнее, чем у него самого, потому что стоили в несколько раз дороже. Хван был не против, скорее, даже за. Ему было больно смотреть на то, как парни травили себя сигаретами из супермаркетов и пахли, как старые деды. Один только Чонин развивал этот старческий аромат своими новомодными вейпами и одноразками. От них толку было ноль, но зато пахло ягодками. — Как думаешь, если я цветы куплю, он не подумает, что я подлизываюсь? — Думаю, что нет, — ответил Хван, достав другую сигарету из пачки. Минхо не вернул ему предыдущую, так и не дав спокойно докурить. — Он какие любит? — Не знаю. — Ты не спрашивал? — Нет. — У тебя реально мозгов нет. Ну… может, розы? Они всем нравятся. — Точно не розы. Мы как-то проходили мимо парочки, где девушка шла с таким букетом, и Джисон сказал, что они переоценены. — Как насчёт тюльпанов? — Девичьи. — Ромашки? — Колхоз. — Гипсофилы? — Это что вообще такое? — Пиздец. Они перебрали ещё кучу вариантов, но Хо не нравился ни один из них. Хван предлагал всё: хризантемы, амариллисы, амаранты, фиалки, гиацинты, антуриумы, нарциссы, гладиолусы, дельфиниумы, ирисы, лилии и даже подсолнухи. Минхо даже не понял, на каком языке тот говорил. Он про такую экзотику впервые в жизни слышал. — Тогда я не знаю, — вздохнул Хёнджин, — сдаюсь. Точно розы не подойдут? — Не-а. О, слушай, а как называются такие бутончики большие? Которые ещё стоят, как моя почка. — Пионы? — Да-да-да! — радостно произнёс Хо. — Вот их и куплю. Думаю, ему понравится. — Тебе напомнить, что они стоят, как твоя почка? — Да похуй, продам её, — сказал он, уже разыскивая адрес цветочного, где были пионы. Для этого понадобилось всего лишь полминуты. — Всё, нашёл. Спасибо, Хёнджин! Минхо набросился на него с крепкими объятиями, тем самым благодаря за помощь. Хван стоял в ступоре, не зная, что ему делать. Они обнимались от силы раз пять за все года их дружбы, да и то по праздникам. Видимо, Хо был безумно благодарен ему за обыкновенную подсказку в названии цветов. — Пожалуйста… — всё ещё не отойдя от шока сказал Хван и похлопал друга по спине. — Я же ничего не сделал. Хо отстранился от него и прокашлялся, удивляясь с самого себя. Он решил обнять его спонтанно, что было очень странным явлением как для Хёнджина, так и для него самого. Но на самом деле Минхо благодарил его не за грёбаные цветы, а за то, что Хван не отвернулся от него, как все остальные. Поэтому Хёнджин и был его лучшим другом. Он всегда понимал Минхо и оставался на его стороне, что бы не случилось. — Так, ладно, я побежал, — прервал неловкую паузу Хо, — спасибо ещё раз. — Да обращайся… чего уж тут. Это было странно, но приятно. Хёнджин даже стал чуть-чуть завидовать Джисону, который мог обнимать Минхо каждый день. Точнее, он мог и хотел, но до вчерашней ситуации. Хван безумно надеялся, что это желание вновь вернётся к Хану, причём как можно скорее.***
Джисон проснулся от надоедливого звука, доносящегося из коридора. Его источником оказался домофон. Он потёр глаза и посмотрел на часы, что висели на стене над дверью. Ровно пять часов. Хан помнил об их встрече с Минхо, но думал, что тот хотя бы ради приличия опоздает. Хо безумно хотел увидеть его и бродил возле подъезда минут десять, а потом позвонил в домофон ровно в назначенное время. Джисона не бесили опоздания, его больше раздражали ранние приходы. Хан поплёлся к двери, шваркая тапочками по полу, нажал на кнопку, чтобы впустить Хо внутрь, и уже после провернул замок на два оборота. Он облокотился спиной на стену и стал ждать, сложив руки на груди. После дневного сна спать захотелось ещё сильнее, чем до этого. Уже спустя полминуты Минхо дёрнул за ручку и приоткрыл дверь, показав лишь частичку своего искалеченного лица. Оно выглядело ещё хуже, чем вчера. — Привет, — улыбнулся Хо, всё ещё прячась за дверью. — Привет, — сказал Джисон и протяжно зевнул, — заходи. Он развернулся спиной к двери и поплёлся к гостиной. Хан плюхнулся на диван, поджал колени к груди и достал телефон из кармана, ожидая, когда Минхо разденется. Он начал просматривать сообщения ребят, которые писали ему во время сна и интересовались состоянием друга. На его лице невольно появилась улыбка. Джисону было безумно приятно получать поддержку от парней и даже Чанбина, который не отставал от них в количестве написанных сообщений. В гостиную вошёл Минхо, отчаянно пытавшийся спрятать громадный букет за спиной. Хан посмотрел на него и тут же отвёл взгляд в сторону. Вот почему Хо решил подарить ему цветы именно сейчас? Почему он не сделал этого, когда у них всё было хорошо? — Что за подгоны? — спросил Джисон, получив букет дорогущих пионов. — Ты ведь понимаешь, что одними цветочками не отделаешься? — Понимаю, — ответил Хо, склонив голову к подбородку. — Только, пожалуйста, не начинай меня ими бить, как в фильмах. — Поэтому взял пионы, а не розы? — Нет. Я помню, как ты говорил, что розы переоценены. — Ну ладно, — наконец-то улыбнулся Джисон. То, что Минхо помнил такие мелочи, не могло не порадовать его. — Чего ты стоишь? Садись уже. Минхо кивнул и сел на диван, придерживая небольшую дистанцию, чтобы не сделать хуже. Сейчас он боялся даже неправильно подышать, опасаясь, что это могло только усугубить ситуацию. — Теперь рассказывай, — сказал Хан и положил руку на диван, смотря на него. — Что с рукой? Минхо тут же схватил Джисона за запястье и стал рассматривать слегка красноватый бинт, только сейчас заметив его на ладони парня. Хан чувствовал, как тот тяжело дышал и беспокоился. — Да так, на стекло наткнулся. Кстати, лучше надень тапочки, если на кухню пойдёшь. Там могли остаться осколки. — Ты что-то разбил? — По мелочи. И вообще, не уходи от темы, — сказал Хан, отдёрнув от него руку. — Рассказывай, почему решил плюнуть на своё обещание, на мои чувства и свою безопасность. — Когда мне предложили работу, — начал он, вздохнув, — я даже не знал, что она незаконная. Я пришёл к ним, мне объясняли принцип работы и обязанности, только потом спросив, готов ли я пойти на риск. Я сразу понял, к чему они клонят, поэтому хотел отказаться, но мне огласили сумму. — Сколько? — От двухсот до трёхсот тысяч вон за смену. — Чего?! — воскликнул Хан, аж подпрыгнув от удивления. — Нихуя себе… Вы там людьми торговали, что ли? — Нет, запчастями. Машины для них, как ты уже понял, были в угоне. Я занимался именно этим, поэтому и зарплата была такой большой. Самую грязную работу выполнял. — Понятно. Значит, ты воруешь тачки. — Уже нет. Джисон, я уволился сразу же, как вышел из этой квартиры вчера. — И смысл? Ты ведь уже завтра найдёшь какую-нибудь новую криминальную работу. Если ещё не нашёл. Хан отвернулся от него и краем глаза поглядывал на цветы, что лежали возле его ног. Они были красивыми, безумно, но воспринимались им как неудачная попытка Минхо загладить вину. Но увольнение с работы всерьёз заставило Джисона задуматься над тем, чтобы простить его. Он бы и так простил, но не хотел торопиться. — Джисон, я правда завязал. — Я так-то тоже, но вчерашний вечер говорит об обратном. — У нас разные ситуации, и у тебя она гораздо хуже. Я не знаю, как доказать тебе, что больше никогда не ввяжусь в подобное. Хочешь на колени встану? Вот прямо сейчас. Уже через секунду Хо упирался коленями в пол. — Эй-эй-эй! — притормозил его Джисон, схватил за плечи и поднял обратно на диван. Минхо уже был готов складывать ладони как в церкви. — Не надо мне тут… этого. — Джисон, что мне сделать, чтобы ты меня простил? — Яхту и миллион долларов просить не буду. Просто давай возьмём паузу и отдохнём друг от друга. Скажу честно — я разочаровался в тебе. Ты потерял практически всё моё доверие. Эти слова были схожими с ножом, воткнутым в сердце. У Минхо тут же намокли глаза, и слеза, стёкшая по щеке, не заставила себя долго ждать. Нет-нет-нет, блять, нет! Хо понимал, чем обычно заканчивались подобные паузы в отношениях, и не хотел, чтобы всё так рано заканчивалось. Да и заканчивалось вообще. — Джисон, пожалуйста… — безуспешно пытаясь сдерживать слёзы говорил он. — Пожалуйста, не надо. — Минхо, я всё сказал. Мы не расстаёмся, просто берём перерыв. Понимаю, что формально мы встречаемся недолго, но представь, если бы мы начали отношения во время съезда. — Ты устал от меня? — Я устал не от тебя, а от твоих выходок. Ты постоянно заставляешь меня переживать и трястись за тебя. Мне надоело засыпать с опасениями, что после работы ты можешь поехать не домой, а в ментовку. — А я, по-твоему, не волнуюсь за тебя? — сквозь слёзы спросил Минхо, всхлипывая. — Я каждый чёртов день трясусь от мыслей о том, что ты можешь психануть и снова схватиться за наркоту! Понимаешь, Джисон, ситуации бывают разными. Ты боишься, что я окажусь за решёткой, а я переживаю за твою жизнь. — Учитывая твой подход к выбору работы, мы оба рискуем жизнью. — Это разные вещи, Джисон! Я не… я уже просто не знаю, как тебе помочь. Я хочу, чтобы тебе стало лучше, но в итоге тебе всё хуёвей и хуёвей. Что мне сделать? Как тебе помочь? Я уже отказался от своей тяги к адреналину, теперь скажи, что мне нужно предпринять, чтобы ты смог побороть свою зависимость? — Не трогать меня какое-то время, — холодно ответил он. — Вспомни, из-за чего я вчера сорвался. — Джисон, я правда исправлюсь. Я уже начал исправляться. Прошу, поверь мне. — Я не могу больше тебе верить. И не хочу, пока что. Просто дай мне время, чтобы остыть, я не хочу снова ссориться. У Минхо началась истерика. Вчера он ещё имел хоть какую-то надежду на второй шанс, но сегодня Хан заявил, что больше не доверял ему и предложил взять паузу. Хо ещё никогда не было так больно. — Минхо, хватит, — строго велел ему Джисон, слушая разрывающий сердце плач. — Прекрати. Вчера уже оба наревелись. Хо даже слово из себя выдавить не мог. Он пытался что-то сказать, но в итоге получалось лишь вызвать новую волну слёз. Хану хотелось обнять его, но он не собирался переступать через собственную гордость. Пускай порыдает и осознает свои ошибки. Слишком мало времени прошло, чтобы его прощать. — Минхо, успокойся, я же тебя не бросаю. — Я не хочу… — наконец хоть что-то произнёс он и громко всхлипнул. — Я не выдержу. — Раньше думать надо было. — Пожалуйста, Джисон, умоляю, — он попытался приложить ладонь к плечу Хана, но тот силой оттолкнул его. Из-за этого Минхо стал плакать навзрыд. Край. Хану было противно даже прикасаться к нему. — Мы оба знаем, чем такие паузы заканчиваются. — Да не расстанемся мы, — стал успокаивать его Джисон, — просто возьмём паузу. — Да это одно и то же! — проорал Минхо, посмотрев прямо в глаза Джисону. На мгновенье комната погрузилась в гробовую тишину. — Капец тебя разукрасили… — произнёс Хан, округлив глаза от удивления. Только сейчас он смог детально рассмотреть следы побоев, ссадины, раны и синяк под глазом. — Кто тебя так? — Чанбин и Чонин. Остальные решили помиловать. — Чонин? — удивлённо переспросил он. — Не думал, что он на такое способен. Понимаю, если бы Феликс, но наш пиздюк… Тебе в школе-то не предъявили? — Учителя спрашивали, — слегка успокоившись ответил Хо, — но я игнорировал. Они несколько секунд посидели в тишине. Джисон ждал, когда Хо окончательно придёт в себя и перестанет душераздирающе всхлипывать. — Ты вчера… Джисон, когда я ушёл, что было? — Я, по-твоему, помню? Нет, ну какие-то моменты проскальзывают, только смутно. Последовательность действий воспроизвести не могу. — Где ты взял наркоту? — Нашёл в книге. Я спрятал несколько доз пару месяцев назад, на случай, если ничего не останется. Но не волнуйся, я уже от них избавился. — Как? — перепуганно спросил Хо, догадываясь, каким образом Хан мог от них «избавиться». — В унитаз смыл. А ты что подумал? — Ничего… — Понятно. Всё, Минхо, разговор окончен. Пожалуйста, не попадайся мне на глаза хотя бы пару дней. — Хорошо. Сегодня обошлось хотя бы без проблем с уходом. Минхо держался до последнего. Он вышел из квартиры, захлопнул за собой дверь и медленно сполз спиной по ней, моментально зарыдав, разнося звуки истерики по всему подъезду. Он был зависим от Хана и не мог вытерпеть даже временной разлуки. Джисон мог обойтись без Минхо, но Минхо без Джисона жить не мог. Он смог побороть свою адреналиновую зависимость, но понял, что уже давно приобрёл новую и более страшную. Он был зависим от Хана, как от кислорода.***
Идти домой Минхо совсем не хотелось. Там было слишком пусто. Он бродил по улицам, засунув холодные руки в карманы куртки, тихо плакал и думал, что делать дальше. Хо не хотел злить Джисона и собирался выполнить его просьбу, но, сука, каких же сил ему будет это стоить. Он уже представлял, как будет видеть его в школьных коридорах и будет вынужден просто пройти мимо. Главное — держаться. Если Минхо просто заговорит с ним по своей инициативе, то сделает только хуже. Нужно перетерпеть эти несколько мучительных дней и ждать, пока Хан сам не подойдёт к нему. Хо достал телефон из кармана, открыл контакты и нажал на номер Хёнджина, после чего трясущимися руками приложил его к уху. — Алло. — Хёнджин, можно к тебе? — У тебя голос трясётся? Да уж, видимо, поговорили вы не очень, — вздохнул в трубку Хван. — Приходи, бедолага. Будем лечить душевные раны. — Спасибо. Хёнджин сбросил трубку и сразу же пошёл на кухню, где начал искать залежи алкоголя. Из арсенала у него было четыре бутылки пива и коньяк. Он решил, что сейчас Хо предпочёл бы что-нибудь покрепче. — В честь чего пьянка? — спросил Феликс, вошедший на кухню, и взял в руки бутылку коньяка. Они вместе с Хёнджином пошли к нему после школы, поиграли в приставку и выпили по пиву. — Тебе не хватило, что ли? — Феликс, тебе, наверное, лучше уйти. — А что случилось? — Сейчас Минхо придёт. На ночь, скорее всего. Вряд ли ты хочешь его видеть. — Они с Джисоном поговорили? — Да. Кажется, всё плохо. — Понятно, — сказал Феликс и пошёл в гостиную, откуда принёс рюкзак. Он стал загружать в него бутылки пива, стоящие на столе, застегнул молнию и достал телефон из кармана, сразу же начав писать сообщение. — Я тогда к Джисону. — Отлично. Феликс закинул рюкзак на спину, оделся, попрощался с Хёнджином и вышел из квартиры. Тот же посмотрел местоположение Минхо в приложении и увидел, что он был совсем недалеко от его дома. Хван пошёл в коридор, где запрыгнул на комод и стал ждать. Он убрал телефон и стал болтать ногами, уже готовясь к лицезрению полностью убитого Хо. Он не заставил себя долго ждать, через пару минут раздался звонок в дверь. Уже приближаясь к подъезду Минхо увидел Феликса, выходящего на улицу с чем-то гремящим в рюкзаке. Ликс мимолётно посмотрел на него, не произнеся ни слова, и пошёл дальше, как ни в чём не бывало. Будто они были даже незнакомы. Минхо забежал в подъезд вслед за ним и стал неторопливо подниматься по лестнице. Сил совсем не осталось. Минхо дёрнул за ручку и вошёл в квартиру, спрятав лицо в огромный шарф, захлопнул за собой дверь и молча провернул замок на пару оборотов. Хёнджин спрыгнул с комода и подошёл к нему со спины. — Раздевайся, мученик. Минхо повернулся в его сторону, но не переставал прятать лицо. Он быстро замотал головой, всё ещё храня молчание. — Да показывай свою мордашку уже. Знаю, что там всё плохо. Минхо никак не отреагировал. Хёнджин вздохнул, слабо улыбнувшись, и взял процесс в свои руки. — Распаковка че-е-ек, — протянул он, снимая с его головы капюшон, под которым была ещё и кепка. Хван расстегнул молнию на его куртке и снял её, после начал развязывать шарф, который был практически полностью пропитан слезами изнутри, снял с его головы кепку и заставил посмотреть на себя, приподняв его за подбородок. — Ух… — Ух-ух, — повторил Хо, всхлипнув. — Никогда тебя таким заплаканным не видел. Совсем всё плохо? Вместо ответа Минхо сделал полшага, уткнулся в грудь Хёнджина и теперь начал всхлипывать в его футболку. — Ну тише, тише, — он начал поглаживать его макушку, чувствуя, как горькие слёзы впитывались в ткань футболки. — Сейчас квартиру затопишь. Хо снова промолчал. — Бро, не умирай, — теперь Хван стал похлопывать его по спине, — я же тебя не откачаю. — Не откачивай, — пробубнил он, — а лучше ножом мне по горлу пройдись. — Так, отставить суицид! Хёнджин переложил руки на его плечи и стал легонько трясти, чтобы вернуть Минхо в более-менее живое состояние. Но тот был похож на игрушку, с которой можно было делать всё, что пожелаешь. Хо болтался из стороны в сторону и ни на что не реагировал. — Бля, что ж с тобой делать? — спросил у самого себя Хван, сложив ладонь в кулак у подбородка. — Пошли на кухню, успокаивать тебя будем. Он закинул руку на плечо Минхо и повёл его за собой, чувствуя, как тот трясся и не переставал плакать. Хёнджин видел его в таком состоянии лишь раз, когда Хо в истерике стоял на его пороге после очередной ссоры с отцом. После этой ситуации прошёл не один год, Минхо никогда не любил рассказывать о своих проблемах и приходил плакаться в плечо Хвану очень редко. Только в крайних случаях, когда всё было совсем хуёво. Он привёл Хо к столу, отодвинул стул и усадил на него друга, в чьих глазах были только слёзы и пустота. Хван стал разливать коньяк по стопкам, придвинул закуску поближе к Минхо и сел рядом. — Рассказывай. — Он сказал, что разочаровался во мне и больше не доверяет, — опустив взгляд вниз говорил Хо, — что устал от моих выходок. — Ну, чисто откровенно, — сказал Хёнджин и опрокинул над головой стопку, — ты реально какую-то хуйню творил. — Знаю. — Главное, что ты это осознаёшь. — Я мудак. — Верно. — Долбаёб. — Тоже факт. — Я конченное ничтожество. — Ну это уже слишком. Хван посмотрел на его нетронутую стопку и кончиком пальца придвинул поближе к Минхо. Он наконец-то перевёл взгляд на что-то другое, кроме собственных ног, посмотрев на стопку. — Пей, легче станет. — Нет. — Почему? — Я нажрусь и начну ему названивать. — Как же всё плохо-то, — протянул Хёнджин, схватил бутылку и налил себе ещё коньяка. — И что вы в итоге решили? — Он сказал… — Минхо было тяжело произносить эти слова, — он сказал, что нужно взять паузу. — В девяноста процентах случаев все паузы заканчиваются расставанием. — Да знаю я. Но Джисон сказал, что не бросает меня, а просто хочет отдохнуть. — С тобой устанешь, — усмехнулся Хёнджин и отломил кусочек шоколадки от плитки, чтобы закусить уже третью порцию коньяка. — Вообще, это не смешно, а грустно. Будет трагично, если вы расстанетесь. Всего-ничего ведь встречаетесь. — Хватит соль на рану сыпать. — Извини. Минхо упёрся локтями в стол и закрыл лицо ладонями, чувствуя, как подступала очередная волна слёз. Он ещё никогда так много не плакал. — Да ладно тебе, Хо, — положив ладонь на его плечо сказал Хван, — помиритесь. Вспомни слова Чонина. Жопная чуйка никогда его не подводит. — Надеюсь. — Ну всё-всё, — сказал Хёнджин, поднявшись со стула. Он подошёл к Минхо со спины и слегка пригнулся, чтобы обнять его. Хван не был тактильным человеком, но когда кому-то из его друзей было плохо, то он был готов заобнимать их до смерти. — Давай успокаивайся. Сейчас умоешься, в душ сходишь, поешь. Ты устал, отдохнуть нужно. Минхо молча кивнул, смахнул слёзы с щёк, после чего тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Хван привёл его в ванную, включил воду в душе и ушёл, велев ему приходить в себя и, помывшись, идти ужинать. В последний раз Минхо прикасался к еде в десять утра, и то это было одно печенье, принесённое Хёнджином в школу. Хо снял с себя футболку и стал смотреться в зеркало, которое уже начинало запотевать из-за горячей воды в душе. Он стал рассматривать свои раны, синяк под глазом и опухшие, раскрасневшиеся от слёз глаза. Минхо был похож на наркомана. Хотя, нет, даже Джисон во времена приёма наркотиков выглядел гораздо лучше, чем он сейчас. Хо снял с себя оставшиеся вещи, залез в душевую кабину и встал под струю воды, освежая пересохшее лицо. Он ненавидел подолгу стоять под струёй воды, потому что именно там его посещали самые навязчивые мысли и воспоминания об ужасных моментах. Минхо не смог противостоять этому. Он вновь всхлипнул, наверное, уже тысячный раз за день, и почувствовал, как по щекам снова начали стекать слёзы, что были горячее воды из душа, примкнул к стене и зарыдал, сев на холодную плитку. Хвана напрягало, что Минхо сидел в ванной уже двадцать с лишним минут. Он уже начал думать, что Хо решил вскрыться на эмоциях. Хёнджин поднялся из-за стола, пришёл к нужной двери и начал долбить в неё кулаком. — Ты живой? Ответа он не услышал. Нервишки начинали шалить. — Если ты что-то с собой сделал, то я тебя прямо на месте зарежу. И снова молчание. — Хо, ну ответь что-нибудь! Несмешно уже… Будто бы до этого было очень весело. Хван тяжело вздохнул, облокотился спиной на дверь и стал непрерывно стучать по ней ногой. Рано или поздно Минхо это надоест и он что-нибудь предпримет. — По голове себе постучи, — спустя полминуты донеслось по ту сторону двери. — Опа, живой, — сказал Хёнджин, тут же перестав мучать его надоедливым стуком. — Вылезай, русалка, есть пора. — Не хочу. — А я не хочу, чтобы ты сдох в моей ванной. Ну выходи уже, правда. — Заебёшь… Хёнджин услышал звук затихания воды. Слава богу, что удалось вытащить этого несчастного из душа до того, как он сварился. Хван пошёл разогревать уже остывшее мясо, которое они заказали вместе с Феликсом, но в итоге даже не притронулись к нему. Он уже выставил на стол горяченные тарелки, когда Хо удосужился прийти. Теперь красным было не только его заплаканное лицо, но ещё и тело. Создавалось ощущение, что в Минхо свернулась вся кровь или она уже была готова начать вытекать через опухшие глаза. — Давай хавать, — радостно сказал Хёнджин и начал элегантно отрезать кусочек стейка. Хо молча сел рядом с ним, потирая мокрые волосы полотенцем, посмотрел на мясо и вместо аппетита почувствовал отвращение. — Не хочу. — А тебя и не спрашивают, — Хван поднёс к его рту вилку, на которую был насажен кусок говядины, но тот никак не отреагировал. — Мне использовать способ самолётика? — Не надо. Хёнджин, я правда не голодный. — Ты голодный, просто не понимаешь этого. Давай, Минхо, хоть кусочек. Я не горю желанием тебя с ложечки кормить. — Тогда я лучше пойду спать, — сказал Хо и вышел из-за стола. — Э, куда? — возмущённо свёл брови Хван. — Я тебя не отпускал. — Хёнджин, правда, хватит. Спасибо, что пытаешься меня оживить, но сам ведь видишь, что это бесполезно. — Ладно, иди, — расстроенно кивнул он и положил вилку в тарелку. — Если ночью опять рыдать начнёшь, то приходи ко мне. — Хорошо. Показатели уровня пиздеца были страшными: отказался выпить, всё время рыдал, ничего не съел, просидел в душе полчаса и пошёл спать в восемь вечера. Кошмар. Хёнджин не знал, что делать в таких ситуациях. Особенно, если они происходили с Минхо, которого, как могло показаться, ничто и никто не был в силах сломать. Ему будто перекрыли доступ к кислороду, забрав самое ценное, что он имел. Хотя, если подумать, так всё и было.***
Феликс вошёл в отпертую дверь, с порога загремев бутылками в рюкзаке. Джисон моментально прибежал на этот звук, поняв, что Ликс пришёл не с пустыми руками. Он поздоровался с ним и обнял, после чего понёс тяжеленный рюкзак в комнату, волоча его по полу, пока Феликс снимал с себя верхнюю одежду. Хан стал выкладывать бутылки на диван, найдя в недрах рюкзака ещё и упаковку чипсов. Просто набор чемпионов. — Ну, разбиватель мужских сердец, — сказал Ликс, сев на диван, — рассказывай. Для начала они открыли по бутылке пива, сделали по глотку, посмотрели друг на друга, и только после этого оба были настроены на разговор. — Короче, — начал Хан, вздохнув, — пришёл он ко мне с этим веником. Джисон указал взглядом на букет, стоящий в вазе на столе. У Феликса чуть челюсть не отвисла от осознания, что Минхо подарил ему пионы. — Нихуя себе… Он ещё никому цветы не дарил. Тем более такие. — Значит, я избранный. Так вот, пришёл Хо, вручил мне эту метёлку и сел на диван. Я ахуел от того, насколько у него были опухшие глаза. — Сейчас ещё хуже, — сказал Феликс, сделав глоток пива. — Я видел его, когда от Хёнджина уходил. — Он у Хёнджина? — Да. — Отлично. Хоть не повесится с горя, — Джисон тоже сделал глоток и продолжил рассказывать. — Он начал оправдываться, говоря, мол: «сначала я не знал, что эта работа незаконная, но когда увидел сумму, то сразу же побежал пиздить тачки». — И много платили? — Где-то триста тысяч вон за смену, кажется. Точно уже не помню. Феликс поперхнулся, услышав эту цифру. Он едва смог удержать пиво во рту и не дать ему вытечь через нос. — Пиздец… — Так и я о том же. Даже наркотики разносить безопаснее, правда, и менее прибыльнее. — И что дальше было? — Он начал спрашивать, что ему сделать, чтобы загладить вину, и я велел ему не трогать меня несколько дней. Думаю, где-то до пятницы. — А сегодня у нас…? — Вторник. — Джисон, он не вынесет. — Его проблемы, — холодно ответил Хан, сделав ещё один глоток. — Думать надо, прежде чем хуйню всякую творить. — Минхо правда очень любит тебя и готов меняться, чтобы ты больше в нём не разочаровывался. — Я знаю, — спокойно отрезал Джисон и пошёл за сигаретами, что лежали на столе. Он достал одну штуку из пачки, поджёг её, затянулся и выдохнул пар, заполонив им всё пространство вокруг себя. — Но не может же всё сходить ему с рук. — В смысле? — Пускай пострадает. Понервничает там, потрясётся от нервов. Короче, ощутит себя на моём месте. Я заебался волноваться за его жизнь и не знать, вернётся ли он вообще домой со своей ёбучей работы. Поэтому предложил взять небольшую паузу. — Джисон, он чувствовал то же самое, когда ты… ну, когда… — Когда я с разными зрачками сутками гонял? — опередил его Хан, задав вопрос. — Да, признаю, было такое. Но ситуации у нас разные, понимаешь? В тот момент мы ещё не встречались, то есть, никакой ответственности друг за друга не несли. А сейчас мы вместе, и этот дебил должен понимать, что теперь живёт не только для себя, но и для меня тоже. — Довольно требовательно. — Зато правильно. — Фактишь, — кивнул Феликс и, уже стоя возле Джисона, выхватил сигарету из его пальцев и затянулся. — Делаем выводы: Минхо оказался мудаком, который безумно тебя любит, но бросил ахуеть какую прибыльную работу, лишь бы ты простил его. А ты его не простил. — Да прощу я его, — сказал Джисон и сделал тягу, — только попозже. — Я думал, что у вас уже всё. Ну, типа, паузы же всегда заканчиваются расставанием. — А нахуй мне бросать человека, которого я люблю? — спросил у него Хан, подняв брови. — Я разозлился, конечно, но чувства никуда не делись. Это я его так наказываю. — Своим отсутствием? — Ага. — Пиздец ты манипулятор, — усмехнулся Феликс. — Хотя… Нет, не то слово. Скорее, умный. — Да не то, чтобы умный, просто считаю, что такие поступки не должны оставаться безнаказанными. — Слушай, мне его даже как-то жалко стало… Минхо убивается уже второй день, ревёт, как сука, а тебе от этого не горячо ни холодно. — Почему же? — Джисон сделал ещё одну тягу и стряхнул пепел в блюдечко. — Я сам нарыдался, как мразь. Я разозлился не из-за того, что Хо мне наврал, а потому что боялся за него. Может, хотя бы так до его пустой головы дойдёт, что вся эта хуйня опасна. — И когда ты собираешься простить его? — Знаешь, на самом деле, я уже простил. Просто подожду несколько дней и предложу начать всё с чистого листа, где не будет наркотиков и работы, с которой в комплекте идёт билет до тюряги. — Звучит, как тост. Джисон отошёл в туалет, и Феликс решил не терять времени зря. Он открыл переписку с Хёнджином, быстро пролистал не прочитанные сообщения и стал выкладывать информацию, которую уже успел получить. Хёнджин: «Так, у нас всё плохо. Он пришёл весь зарёванный, выпить отказался, есть не стал. Мой прогноз — это пиздец.» Хёнджин: «У вас как дела?»Феликс: «У нас всё более-менее. Джисон сказал, что решил таким образом вправить ему мозги, чтобы Минхо больше подобной хуйнёй не занимался.»
Хёнджин: «То есть, он простил этого бедолагу?»Феликс: «Кажется, да. Сказал, что пару дней не будет с ним общаться, а потом поговорит. Минхо скорее себя съест, чем дождётся пятницы.»
Хёнджин: «Да он уже.»Феликс: «В смысле? Уже пальцы себе отгрыз?»
Хёнджин: «Да не, просто переживает сильно. Сам понимаешь, он думает, что Джисон его кинул, как мешок с говном. Он склоняется к мнению, что пауза — это расставание.»Феликс: «Я сам так считаю. Проследи, чтобы он там ночью не вскрылся. Если что-нибудь новое узнаю, то напишу.»
Хёнджин: «Окей, жду.» Пока что их план работал просто идеально. Они не только смогли провести время с парнями и поддержать их по отдельности, но ещё и разузнать важную информацию. Изначально Феликс и Хёнджин планировали просто выслушать обоих и при встрече обменяться данными, но опасение забыть детали и дикий интерес взяли верх. Пока Ликс топал до дома Джисона, а Хёнджин в это время ждал прихода Минхо из душа, они списались и объявили о начале разведки.Феликс: «Короче, Джисон, походу, смылся.»
Хёнджин: «Куда?»Феликс: «В унитаз. Его уже десять минут нет.»
Хёнджин: «Дай человеку посрать спокойно.»Феликс: «Ладно. У вас как? Минхо не просыпался?»
Хёнджин: «Не-а, или я не слышал. Пойду проверю его». Стоило Хвану отправить это сообщение, как в гостиной показался Джисон. — Бля, я думал, ты там сдох, — сказал Феликс и отложил телефон в сторону. — Запор? — Наоборот, — усмехнулся Хан и плюхнулся к нему на диван. — Мне после наркоты так срать хочется, пиздец просто. Уже сутки прошли, а оно всё лезет и лезет. — В смысле?… — выпучив глаза спросил Феликс. — Какой наркоты? — Таблеточки такие разноцветные. Тебе ли не знать. — Джисон, я не шучу, — его тон сменился на более серьёзный, а взгляд стал ужасно напуганным. — Ты сейчас прикалываешься? Только не говори мне, что ты сорвался. Хан молча пожал плечами. Ему же велели не говорить. — Не молчи. — Сам же сказал. — Блять, Джисон! Феликс поднялся с дивана и начал нахаживать круги по комнате, пока Хан спокойно наблюдал за ним, время от времени опустошая бутылку с пивом. Ликс не мог поверить. Неужели снова начался этот бесконечный круг Ада? — Ты хоть головой думаешь?! — начал отчитывать его Феликс, словно разозлившаяся мать. — Ты же столько держался. Джисон, тебе вообще на свои старания насрать? Решил начать всё сначала?! — Феликс, успокойся. — Да как я успокоюсь, если у меня друг в клуб нариков вернулся? — Я никуда не возвращался. Просто сделал это на эмоциях, чтобы отомстить Минхо. — Нихуёвая у тебя месть! — сказал Ликс, разведя руками в разные стороны. — Я в шоке с тебя, честно. — Да я тоже, — кивнул он и сделал ещё один глоток. — Не бойся, больше такого не повторится. Я все запасы смыл. — У тебя ещё и запасы были?… — Я забыл про них, но случайно недавно нашёл. Феликс сел обратно на диван, держась за голову руками и тяжело пыхтя. Слишком много всего произошло за эти два дня. — Пообещай, что больше никогда к этой хуйне не притронешься. — Феликс, я сделал это только для того, чтобы позлить Минхо. — Неважно, зачем ты это сделал, — говорил он, опустив взгляд в пол, — но ты подставил самого себя. А если тебе снова захочется? Что будешь делать? — К барыге пойду, — равнодушно ответил Хан. — Будто у меня выбор есть. Феликс посмотрел на него, смешав в своём взгляде ярость, разочарование и жалость. Он не мог слышать его спокойный тон, пока они разговаривали на эту тему. Неужели Джисону абсолютно плевать на самого себя, своё будущее и здоровье? — Ты ебанутый. — Если собираешься читать мне нотации, то дверь вон там, — сказал он, указав пальцем в сторону коридора. Ярости в глазах Феликса стало намного больше, чем до этого момента. — Теперь-то я уж точно не уйду. Они легли спать по отдельности. Джисон пошёл в свою комнату, предварительно разобрав диван для Феликса и дав ему чистую одежду, оставил его в гостиной, а сам лёг на кровать и моментально вырубился. Ликсу же было не до сна. Его безумно напрягали слова Хана, сказанные насчёт барыги. Он взял телефон в руки и открыл переписку с Хёнджином.Феликс: «Всё пиздец хуёво. Джисон сорвался, а ему будто похуй на это. Я боюсь за него. А если он снова подсядет на эту дрянь? Не знаю, что делать…»
Ответа он так и не дождался. Хван уже полчаса, как пускал слюни в подушку, сладко сопя и похрапывая. Ликс же смог заснуть только через час, представляя, что будет дальше. Он не знал, как сложатся события, но был уверен в том, что Минхо сделает всё, лишь бы Джисон снова не оказался в этом болоте.