***
На съёмках Новой Битвы экстрасенсов не было ничего нового, кроме как названия. Можно сказать, что с ним открылась новая эра, но для фанатов и людей, которые эту передачу смотрят давно, вышел всего лишь 23 сезон. Илья опять был одним из ведущих. Его позвали на съёмки, так как он был истинным скептиком, а то есть был фокусником, обладал техникой холодного чтения и неплохо так знал психологию. Скажем, ну просто идеальный кандидат. После 22 сезона, который оставил неизгладимое впечатление на Илье, «немного» пошатнув его скептицизм, Ларионов долго не мог прийти в себя. Он надеялся, что его опять позовут ведущим. Ведь новые экстрасенсы могут удивить его ещё больше, не давая тому отдыха на восстановление скептических взглядов.***
И вот в дверях появился новый экстрасенс. Как оказалось, не совсем ещё новый. В лицо Илье смотрели два карих глаза, а широкая улыбка осветлила все вокруг себя. —Да ладно? —удивленно проговорил Ларионов, — Мне не изменяет мое зрение? —Не-а, —улыбка стала ещё более лучезарной на лице чернокнижника, —я опять тут, я опять пришёл. И вот, когда они снова встретились на испытании Новой Битвы, Илья спросил: —Нет ли у тебя чувства дежавю?***
Влад шумно выдохнул запах парфюма ведущего. Из-под расслабленных век на Илью смотрели два карих глаза, в которых, казалось, плясали черти. Губы Череватого тронула усмешка, а рука тянулась к галстуку на груди Ильи. —Ну и долго ты собирался так ждать? —притягивая к себе Ларионова за галстук, мурлыкал Влад, — Анатолий весь извёлся в ожидании чуда. —На твоём месте и в твоём положении я бы не стал так говорить, —заметил Илья. Руки Влада в один момент были крепко зажаты над его головой, самого чернокнижника приперли к стене, между его ног оказалось колено. —Если я захочу, то я буду сейчас там, где ты, Илюша, —улыбнулся Влад, наклонив голову на бок. Опять этот Илюша, от которого у Ларионова подкашиваются ноги. Он приближается к лицу Череватого, и проводит по его губам языком. —Но ведь ты не хочешь,—сказал Илья, прислонившись к уху Череватого.—Нарочно меня провоцировал, чертёнок?—шепотом, почти различимо проговорил Ларионов. Влад прикрыл глаза и тяжело вдохнул. И вот его Илья был с ним, зажимая Череватого в каморке. Кромешная темнота, тяжелое дыхание и витающее в воздухе возбуждение. —Это не я провоцировал. Это все Толик,—улыбнулся Влад, отвечая уже на первый вопрос,— не хочу. —А с кем я сейчас говорю? С тобой или с твоим Толиком?—Илья отстранился, приподняв брови. —А ты сам догадайся,— Влад открыл глаза, и на его лице появился оскал. —С тобой, Череватый, точно с тобой, только ты так меня можешь довести,—Илья усилил хватку и вновь прильнул к лицу Владислава. —Кажется, в нашей жизни уже была похожая сцена,— чернокнижник демонстративно задумался,—но не припоминаю, чем она закончилась.. —И я не вспоминаю,—Илья лишь улыбнулся на актёрскую игру Череватого. —Да черт с ним, я думаю, что сегодняшняя закончится лучше. —Откуда такие выводы?—Илья опять провёл языком по губам, медленно подводя колено к паху Влада. —Отсюда. Влад завлёк Илью в поцелуй. Ларионов терся коленом между ног Череватого, аккуратно прикусив его губы. Воспользовавшись смятением чернокнижника, Илья взял всю работу на себя, пока Влад извивался под напором ведущего. Он тихо постанывал, отвечая на поцелуй, блаженно прикрыв глаза. Ворот распахнутой рубашки лишь сильнее заводил Ларионова. Наконец, отстранившись, Илья ухмыльнулся, увидев такую картину: красные, зацелованные и опухшие губы Влада, верх распахнутой рубашки; чернокнижник тяжело дышал, прикрыв глаза и находясь в блаженстве. —Знаешь, Илья,—заговорил Влад тихим охрипшим голосом,— ты такая сука. Толик ржёт надо мной, как скотина. —Ты сам виноват,—отпуская руки Череватого, заметил Илья. —А знаешь, что ещё Толик говорит?—улыбнулся Череватый, все ещё стоя с закрытыми глазами и потирая запястья. —Удиви. —Он говорит, что ты меня хочешь трахнуть прямо сейчас,—Влад прикусил губу и открыл глаза.— А ещё он говорит, что ты это сделаешь сегодня. —Это почему же,—наигранно удивился Илья. —Потому что я слишком красив, чтобы ты меня не выебал, вдалбливая в кровать.—Череватый сам улыбнулся этим видениям, облизнув губы,— Кстати, меня все ещё не покидает чувство дежавю. —Думаю, что в моей машине оно только усилится,—ухмыльнулся Ларионов. —А в твоей кровати? —О-о,—протянул Ларионов,—ты так далеко не заглядывай. Ко мне? —К тебе, Илюш, к тебе.