***
Комната. Безжизненная, тёмная комната, выполненная в чёрных и коричневых тонах. За столом сидел парень на вид около двадцати лет. На нём были чёрные брюки, чёрная худи, чёрное пальто, а также маска с кепкой в цвет. Козырёк кепки прикрывал его лицо. Сидел он за столом в тёмном кресле, закинув ногу на ногу. Перед ним был открыт ноутбук, монитор которого был единственным освещением, так как окна были занавешены пыльными жалюзи, которые не открывали очень давно. За ним стояли книжные полки с папками и книгами по тёмной психологии. А также между ними весела огромная картина полной луны. Дверь отворилась. В кабинет зашёл высокий парень в такой же одежде. Он встал по стойке смирно, затем поклонился и произнёс: — Розария мертва. — Великолепно. Ве-ли-ко-леп-но! Ха-ха!.. Я не думал, что он согласится на подобное так легко, — он встал с кресла, подошёл к сейфу и, введя правильный код, произнес: — Забирай награду для него. — Но мы даже не получили тело... Какая тут выгода? — Молчать, — скомандовал он, после чего парень замолк, а затем босс с улыбкой в голосе добавил: — Раз тебя так интересуют деньги, в следующий раз скажи ему вынуть органы, в чём проблема? — Проблемы нет.***
Пристально следя за белоснежным мелом, которым преподавательница выводила на доске название темы, девушка улеглась на парту. Она пыталась вслушиваться в слова, которые всё же доходили до неё, но это получалось с огромным трудом. Веки становились такими тяжёлыми, а глаза постепенно смыкались. Блондинка пыталась не засыпать, ведь ей нравилось слушать лекции, но желание было неутолимым. Мысли в голове перемешивались, создавая так называемую кашу, а тело постепенно расслаблялось, желая остаться в вечном покое. Аяка стала переживать за подругу. Прошлым вечером они сидели не так долго и ничего, помимо крепкого чая не пили, а потом Камисато собственными глазами наблюдала, как Чайльд сажал её в машину. Кстати говоря, рыжеволосого на этой паре не было, что не казалось каким-то необычным явлением. Тот всего лишь просил старосту, которой являлась Кэ Цин, не ставить ему пропуски, за какие-то причуды с его стороны. Об этих причудах не знал никто, все могли лишь догадываться. Всё же Камисато не стала трогать блондинку, а лишь открыла тетрадь и начала также медленно, как и преподавательница записывать дату, а затем уже и тему, выводя каждый символ около десяти секунд. Именно по этой причине девушке приходилось писать конспекты дома, а не на парах, ведь если она прекратит эти старания, то конспекты будут совсем нечитаемыми и ей придётся их либо печатать, чтобы выучить, либо учить с кем-нибудь другим. Это вошло в привычку из-за заочного обучения в школе, в тот момент, когда она слушала видео-уроки с субтитрами и останавливала в нужный момент, дабы записать весь материал. Поэтому помимо числа и темы в её тетрадях не было записано ничего. Аяка окинула аудиторию оценивающим взглядом: Люмин беззаботно спала, расположившись на парте, Сяо, сидевший прямо перед девочками, стремительно записывал каждое слово преподавательницы, Сахароза следовала его примеру и лишь успевала переворачивать страницы, исписанные шариковой ручкой, Ёимия засматривалась в окно такие наскучившие зимне-осенние пейзажи, Кадзуха писал что-то, но не в таком быстром темпе, а намного медленнее, изредка поглядывая в потолок, практически вся группа, да что там группа! Весь поток знал, что Кэдэхара пишет стихи собственного сочинение, а местный алкоголик, находящийся неподалёку от него, накладывает на них собственную музыку. К слову, на данный момент Венти записывал в тетрадь ноты и аккорды, а его сосед по парте — Альбедо расписывал химическую реакцию, расставляя коэффициенты. Мона аккуратно подпиливала, а затем красила своей подруге ногти. Остальных студентов не было. Скарамучча со своим дружком-приятелем прогуливали, а Розария умерла. Аяка кинула взгляд в безграничные поля тетради и ухмыльнулась. Подобрав подле лежащую ручку и обхватив её как можно крепче и сильнее, девушка начала вырисовывать различные чёрточки, которые в итоге образовывали целые “картины”. В углу тетради теперь поселился хомячок с огромными щеками, за которыми пряталось зерно для всей его небольшой семьи. Около него стоял домик с дымоходом, из которого выходил пар, а рядом располагался пруд с огромными лягушками и маленькими лягушатами с милейшими глазками. В небе висела луна, а на подоконнике, в доме, мирно сидел чёрный кот с белой бабочкой на шее, его взгляд был устремлён в высь. На полу валялся клубок бабушкиных ниток, который уже во всю распутывали чёрненькие котята. А в огороде стояли три дерева: яблоня, вишня и банан. Под деревом ползла неторопливая улитка в сад, заросший различными цветами. Как только место на страничке закончилось, Камисато перешла на новую, продолжая расписывать или, даже можно сказать, разрисовывать эту милую историю. Как ни странно, таким образом материал усваивался намного лучше, особенно когда она не спит на лекции, а внимательно слушает. Аяке было глубоко плевать на большинство своих однокурсников, к их числу относились Скарамучча, Венти, Кадзуха, Мона, Кэ Цин, Альбедо и даже Сяо. С ними она контактировала очень редко, не то, что с Сахарозой, Ёимией и Люмин. Только в этот раз её внимание было приковано к отличнику группы и по совместительству соседу её лучшей подруги — Сяо. Так как он вёл себя крайне странно, отчуждённо. В его глазах читалась грусть и тоска. — Люми-и-н! — громким шёпотом кричала Камисато, тряся подругу за руку. — Ещё пять минут, мам... — Люмин, ты что, с Сяо поссорилась? — А... Аяка... нет, с чего ты взяла? — всё ещё лежа на парте отвечала блондинка. — Хватит спать! — Камисато, чего тебе неймётся? Тебе же плевать на весь мир, и Сяо стоит на верхушке людей, к которым ты безразлична. — Он сегодня такой грустный... — Ты предаёшь Тому, влюбляясь в этого идиота. — Не неси ерунды. Лучше расскажи, что у вас вчера стряслось, и по какой причине ты спишь на парах, Сяо становится депрессивным ребёнком, а Чайльда вообще нет!***
— Принцесса, я не могу описать своё беспредельное счастье после того, как из ваших уст донеслось это волшебное слово. — Сколько ты репетировал эту речь? — С момента нашей первой встречи, когда Сяо чуть не дал гопникам тебя изнасиловать. К слову, раз ты моя девушка, я запрещаю тебе с ним общаться. — Я хотел помочь ей и ни за что бы её одну не оставил, — резко вступил в диалог Сяо, уже пять минут наблюдающий за ними. — А ты тут откуда взялся?! Люмин, ничего не хочешь мне объяснить? — А что объяснять, Сяо ко мне на ночёвку приехал. — Встречаемся только пять минут, а ты уже мне изменяешь! Я тебе сейчас покажу, какого чужих девушек уводить, — Чайльд отпустил руку блондинки, приближаясь к Сяо. — Да она мне не интересна, мы просто друзья. — Знаю я таких друзей, сначала совместные ночёвки по дружбе, а потом лежите голые в одной постели по дружбе! — Тарталья был на взводе, поэтому мозги у него совершенно не работали, а руки — ещё как. Рыжеволосый замахнулся правой рукой на своего однокурсника, целясь прямо в лицо. Проворный Сяо уклонился от удара, чем впечатал руку противника в металлическую подъездную дверь, из-за чего Чайльд разозлился ещё сильнее и стал подключать ноги. Ещё не осознавая всей ситуации, блондинка смотрела на драку полными удивления и обиды глазами. Внутри у неё будто шёл спор, правильному человеку ли она доверилась? Тарталья вроде красивый, сильный, мужественный, умеет отстаивать своё счастье, но по какой причине и каким путём. Казалось, что, если она сейчас не вмешается, сосед точно попадёт в больницу с осложнениями. А навещать его придётся именно блондинке, которая остаётся его единственным близким другом, да чего уж там другом — человеком. — Чайльд, прекрати, живо! — За своё счастье нужно бороться, милочка. — Действительно, Аякс, хватит, — промямлил Сяо. — Я же просил не называть меня так! — Не нравится мне твоя истеричка! Она уродливая, противная, меркантильная и самая настоящая блондинка. Одним словом — тупая. — Ты сказал такое про мою девушку? Да тебе не жить, — схватив Сяо за воротник, говорил Тарталья, но лёгким движением руки Люмин остановила своего парня, хватая его за предплечье. — Что тебе? — Чайльд, действительно прекрати, эта ссора ни к чему хорошему не приведёт. Мы уже выяснили, какой бестактный мой бывший друг. А теперь поезжай домой и отдохни, я тебе вечером напишу. — Ни в коем случае! Блондинка надменно улыбнулась, перебирая в голове несколько планов для успокоения своего рыжего придурка. Насмотревшись романтических фильмов, сериалов и дорам, девушка была будто бы мастером любовных дел, только ни где не тестировала свои методы, но этот день настал именно сегодня. Люмин нежно обхватила пресс возлюбленного со спины, прижимаясь очень и очень близко, а затем нашептала: — Котик, хватит сердиться. Ты же знаешь, что я люблю только тебя. — Да... я действительно вспылил, — расслабился он. — Напишешь перед сном. “Кто бы мог сомневаться, что это сработает. Да я спец в любовных делах”, — подумала девушка, помахав ручкой Чайльду, который выезжал из их двора.***
— Люмин, я понимаю, что это трудно признать и принять, но всё-таки я твоя подруга. Так что скажи, ты реально дура? — Что за выражения, Камисато. Живо к ректору! — в шутку пародировала голос преподавательницы блондинка. — Ты бы поаккуратнее была с подобными фразами, она ж всё слышит. — Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, так почему я дура? — Ты начала встречаться с Чайльдом и в первый же день ваших отношений сказала: “котик, я люблю тебя”? Это же полный бред. — Я, конечно, ещё не до конца разобралась в своих чувствах к нему, но прокатило же. — И не поспоришь. — Люмин, Аяка, что за перешёптывания?! — Извините, Яэ Мико, такого больше не повторится, — виновато глядя в пол, протараторила Аяка. — Эх... что с вами всеми делать... вам лекцию полезную читают, а вы так к этому относитесь. По плану у вас совместный проект. В группах по два человека. Распределяю вас я, — на последнюю фразу группа отреагировала совместным томным вздохом. — Хм... Аяка со Скарамуччей. — С этим гопником? Ну не-е-т... — Альбедо и Венти. Ёимия и Кадзуха. Сахароза и Люмин. — Да я джек-пот, считай, выиграла, — усмехнулась блондинка. — Сяо и Кэ Цин. Мона и Тарталья. Темы я пришлю в общую беседу, кто первый напишет, тот и забирает тему, всё просто. Весь оставшийся день девушки тщательно следили за Сяо, выявляя его настроение и желания, путём наблюдения. Он опять вёл себя очень странно — избегал Люмин и, соответственно, Аяку. Когда подруги в слежке приходили в столовую и садились за столик, напротив его, парень быстро запихивал еду в рот и как можно скорее удалялся оттуда. Если они пересекались в коридоре, по пути в нужную аудиторию, их однокурсник разворачивался и шёл в противоположную сторону. Избегать блондинку ему не удавалось только на парах и дома. Естественно, Люмин понимала, чем вызвано такое поведение у друга и догадывалась, что он питает к ней самые нежные чувства, которые только могут быть в этом мире. И даже где-то в глубине души отвечала ему взаимностью, вот только наличие с недавней поры парня не давало чувствам выйти наружу. Девушка провела целый день с подругой, опять шатаясь по кафе, затем зашла к ней в гости для переписывания конспектов, которые им скинула Сахароза, и в конце концов встретилась со своим новым парнем. Зима ещё не в полной мере давала о себе знать: снег так и не выпал, но морозы начинали проявляться. Веточки деревьев покрылись едва заметным инеем, а лужи корочками льда. Телефон разряжался с большей скоростью из-за температур. А металл невыносимо обжигал ладони резким холодом. Джинсы прекратили греть ноги, как и осенняя тёплая куртка, уже нужно было переключаться на колготки под штанами и меховую, тёплую куртку, а также шерстяные варежки, чтобы руки тоже могли согреться. Из-за того, что блондинка засиделась у подруги Чайльду пришлось провожать свою девушку, но он был даже рад. Главной причиной для него, конечно, являлся контроль. Его радовало то, что Люмин была с ним и ни с кем больше, что она не контактировала с парнями, по его мнению. Всё это наводило на мысль, что он какой-то абьюзер, или это действительно так?..***
Вечер. Блондинка наконец пересеклась с Сяо, который за весь день даже словом с ней не обмолвился. Шатен сидел на кровати, уставившись в свой старый мобильник, который неимоверно тормозил и зависал, но из-за этого он не сильно функционировал. Сяо только проверял свой баланс на карточке и совершал звонки. Но на данный момент он выполнял самую главную функцию — отвлечение внимания. Люмин стояла перед зеркалом, нанося на лицо крем для увлажнения кожи. А затем присела на кровать, взяв в руки журнал. — Всё-таки жалко, что нас не поставили делать проект вместе, — сказала девушка, перелистывая страничку журнала. — Ага, — буркнул сосед, не отводя взгляда от экрана телефона. — Ей Богу, это выглядит так, будто не я на тебя обижена, а ты на меня. — С чего бы тебе на меня обижаться? — наконец выключив телефон, он переключил взгляд на неё. — Да хотя бы с того, что кто-то не следит за языком! — Я-то как раз-таки за языком слежу, чего не скажешь про тебя! — То есть, я, по-твоему, ещё и хамка?! — А ты это имела в виду... Тогда нет. Но, погоди, когда это я хамил? — Я же “уродливая, противная, меркантильная и тупая истеричка”, ты что, забыл? — Ты же прекрасно понимаешь, что это было сказано, дабы твой “котик” не убил меня своими “коготками”. — Признайся, что ревнуешь. — Что? — Признайся, что не равнодушен ко мне. — Люмин, я... — Ну же, признайся, что так сложно?! — Мне глубоко плевать на тебя. Я не чувствую ничего. — Поэтому ты наблюдал за нашим поцелуем со слезами на глазах? — Я бы добавил к тому перечню ещё то, что ты самовлюблённая. — Что ты имеешь в виду? Ты всё-таки говорил это всё умышленно?.. — Запомни, мир не крутиться во круг тебя. Кроме этого рыжего придурка ты никому не нужна! И то он дикий бабник. — Я была уверена, что ты что-то чувствуешь ко мне. — Спешу разрушить твои надежды. — Кретин! — на уголках её глаз собирались маленькие капельки слёз, которые так и норовили начать течь водопадом. Глаза сильнее мокли, дорожки из слёз стали украшать щёки, нос закладывало, а к горлу предательски подступал ком. Выдерживать такое давление и не поддаться искушению истерики для неё было очень трудным испытанием, которое она не хотела завались. Бросив журнал, с которым она сидела пару минут назад, девушка кинулась в прихожую. Она надевала сапожки и серую кофту с небольшим начёсом прямо поверх своей домашней пижамы, которую получила в подарок от подруги. Недоумевающий парень вышел в след за ней, вот только не догнал. Блондинка скрылась за входной дверью. Все её вещи остались дома: и сумка, и телефон, и тёплая одежда. Сяо понимал, что она просто хотела побыть одна. Следовать за ней у него не было никакого желания, поэтому студент подошёл к занавешенному окну в спальне, открыл его и, выглянув туда, обомлел: улицу засыпало тонким слоем снега, первого декабрьского снега. Термометр показывал не просто минусовую температуру, а минус двадцать градусов по Цельсию. Именно в этот момент парень напрягся. Это по его вине она сейчас бежала не пойми куда, не пойми зачем в лёгкой одежде и без средства связи, а ещё учитывая район их проживания. Вероятность того, что она не просто замёрзнет, а ещё и наткнётся на неадекватных людей была велика. Но что ему делать? Позвонить Чайльду? Тогда он поймет, что они снимают вдвоём квартиру и убьёт её сожителя. Звонить Аяке? Та тоже его прикончит, если сама не умрёт от волнения за подругу. Оставался один вариант развития событий — бежать вслед за ней. Вот только... в каком направлении?