тупая блондинка

"i’m so sick of seventeen where’s my fucking teenage dream?"

— Ты очень грубо играешь. Сара поднимает голову, впервые за долгое время отрывая взгляд от книги. Хлопок - и девушка откладывает небольшой томик в сторону, на тумбочку, и выжидательно смотрит. Пабло сидел на стуле за компьютерным столом, уткнувшись в телефон, и после своей ничем не подкреплений фразы даже не удосужился удостоит ее хоть каплей внимания. Пора бы уже привыкнуть к этому, но Сара не любила, когда критиковали ее стиль игры, а особенно, когда это делал Пабло, который ничем, по сути, от нее не отличался. — Повтори. — зло шипит она. Кровать скрипит старыми пружинами; девушка медленно встает. Ему хоть бы хны. — Что ты сейчас сказал? — Грубо играешь. Потом проблем не оберешься. — равнодушно отвечает Гавира, поворачивая экран своего телефона к девушке. Очевидно, он хотел, чтобы Эрнандес эта прочла, и ей придется это сделать, если она хочет понять, в чем дело. Громкий заголовок статьи был выделен красным цветом. Четкая фотография занимала большую часть страницы, ясно было, что это первая полоса. Сара, делающая подкат в сторону Алексии и выбивающая мяч у нее из под ног; девушка была даже немного удивлена, откуда взялась фотография в настолько хорошем качестве. Надпись, которую невозможно было не заметить, буквально кричала: «Путельяс против Эрнандес: «война» между старым и новым поколениями в лагере Барселоны». Девушка скривила лицо и тут же отодвигает от себя руку парня вместе с телефоном, который он крепко держал. — У меня нет никаких проблем с этим. Это все ложь. — уверенно отвечает девушка, снова возвращаясь на кровать. — Начнем с того, что я там был и видел все своими глазами. — недовольно мямлит Пабло. — Поэтому можешь свой спектакль сворачивать, слабовато как-то. Сара была готова поклясться, что в тот момент была готова наброситься на Пабло и влепить ему хорошую пощечину. Но ведь он был в чем-то даже прав, и ей было совсем немного интересно его послушать. — Зачем вообще ты это начинаешь, а? — Эрнандес громко возмущается. — Тебе-то какое дело, что там у меня? — Поверь, мне наплевать. — вздыхает Пабло. Сама мысль о том, что ему приходится говорить это вслух, невероятно его напрягала. — Но я не виноват, что твоя мать теперь почему-то думает, что я единственный, кого ты можешь послушать, и отправляет меня поговорить с тобой. Так что, давай ты сделаешь вид, что только что выслушала полную нравоучений лекцию и будешь сама все исправлять, окей? — Нет. Гавира усмехается, сложив руки на груди. Значит, они снова начнут пререкаться. Он и не был особо против, даже наоборот - ему это до жути нравилось. — Что «нет»? — спрашивает он. — От тебя только и требуется, что быть адекватной, хотя бы иногда, чтобы таких вещей в новостях не появлялось. Неужели для тебя это настолько сложно? Эрнандес до жути бесило, что этот разговор в принципе происходит. Что Пабло считает себя настолько умным, что имеет право читать ей лекции и пытаться чему-то научить. Она вполне может со всем разобраться сама, да и за проблему все это не считает. Так что, у всего, сказанного Гавирой, банально не было смысла. — Почему бы тебе, наконец, не заткнуться, а? — девушка складывает руки на груди, чтобы желание дать ему по лице стало хоть чуточку меньше. — Не тебе мне лекции читать. — Как раз-таки мне. — Гавира вскакивает с кресло и рывком разделяет ее руки. — У меня, в отличие от тебя, все нормально в том же получается. Бум. Вот она - та самая фраза, положившая начало всему. Образ Пабло быстро плывет перед глазами, превращаясь в пестрые линии от того, что взор затмевала белая пелена. Девушка чувствует, как падает, потому что ноги ее больше держать не могли. Он только что завуалированно намекнул ей, что она по сравнению с ним ничтожество, ничего не добившееся. И воспринимать это было тяжело. Даже очень. Пабло грубо хватает ее за талию, чтобы удержать и не дать свалиться на пол; ее тело быстро обмякает в его руках. Ему показалось, что он точно потерял ее, но она так же продолжала смотреть на него безучастными потухшими глаза, крепко сжимая кулаки и выносливо терпя ту боль, что приносили впившиеся в ладони ногти. — Ты совсем идиотка? — ругается Пабло, пытаясь поставить девушку на ноги, но быстро оставляет эту затею и усаживает ее на свое место. — Ты чего вообще? Бум! Девушка заносит кулак и быстро ударяет его в лицо, стоило ей только немного прояснить ситуацию. То, что он ей только что сказал, болючим эхом отдавалось в мозгу, не давая забыть о себе. Сара и сама прекрасно знала, что она ничтожество. Но Пабло не смел этого говорить. Парень снова хватается за нос, плотно прижимая пальцы, но с его губ не слетело ни звука. Понимал, что заслуженно получил. И винить ее ни в чем не собирался. — Закрой свой рот, Гавира. — девушка вытирает маленькие капельки пота со лба. Она до сих пор не уложила в своей голове факт, что она сейчас ударила его. Впервые в жизни. — Тебе слишком легко все достается, а мне приходится драться за свое место в команде. Мне приходится выгрызать это уважение, потому что новичкам у нас не везет. Нельзя прийти и похлопать глазками, а к твоим ногам положат весь мир. Не знаю, как было у тебя, но у меня не так. И мне плевать, что пишет обо мне пресса и что думает об этом моя мать. Я сделаю все, что угодно, чтобы добиться того, что мое по праву. Пабло молчал. Будто все слова мира вмиг потеряли свою ценность и уже не посмели слететь с его языка. — Поэтому передай моей матери, пусть не волнуется насчет прессы. А я пока попытаюсь занять свое законное местечко под солнышком. Эрнандес слабо улыбается и падает на кровать, снова хватая книгу, будто всего этого и не было. Будто это не она слетела с катушек из-за одной только фразы и не она была готова придушить Гавиру в любую секунду. Сара просто завидовала ему, и это фраза именно из его уст была самым большим триггером. Ей казалось, что Гави все доставалось легко, хоть это и было неправдой. Парень тоже пахал ради того, что есть у него сейчас, но в мужском футболе всегда дела обстояли намного проще, чем в женском, и все это прекрасно понимают. Она хотела все то, что есть уже у него. Она так яростно этого жаждала, что эта зависть ослепляла ее, обнажая душу, что так просила ласки и любви. Чтобы кто-то сказал ей, какая она молодец, что она лучшая и что она все сможет. Но этого не было. А амбиции росли, не давая ей спокойно спать по ночам. Гавира трет нос в надежде, что хоть в этот раз кровь оттуда не пойдет. Он медленно садится в кресло, где сидел до этого; скрип противно разносится по комнате, но никто не обращает на это внимания. Вообще никакого. Полностью облокачивается на спинку, чтобы почувствовать каждую косточку в теле. Только вместо этого он чувствует вину. Да, Пабло было стыдно. Такое иногда случалось, но парень очень редко в этом признавался даже самому себе, не то, что остальным. Он долго смотрел, как Сара читала, как ее лицо периодически меняло свое выражение, стоило ей только перейти на новую страницу. Какая же она была взрослая. Пабло иногда забывал, что это больше не та маленькая девочка, которая его невероятно раздражала. Единственное, что ее связывало с прошлом - это то, что она до сих пор была непротивление утереть ему нос, только вот сейчас она действительно может это сделать. У Пабло пальцев на руках не хватит, чтобы пересчитать, сколько раз такое уже случалось. Это всегда приносило ей удовольствие, как и много-много лет назад. Как говорится, некоторые вещи не имеются. Сара все еще пытается быть лучше него, а Пабло все еще не умеет извиняться. Именно поэтому парень долго ломается, прежде чем произнести то, что вообще не имеет никакого отношения к тому, что он думал на самом деле: — Можешь сказать Альбе, что мы поговорили? И что ты меня послушала. Пожалуйста. Честно, ему было бы легче получить второй раз в лицо, чем говорить это. Почему нельзя делать так? Зачем извиняться, если можно было просто хорошенько получить за свою ошибку? Некоторые вещи в этом мире были Пабло до сих пор не совсем понятны. Сара отрывает глаза от книги и долго оглядывает Гавиру, наблюдая, как быстро из него испаряется вся самоуверенность. Как бегали глаза, лишь бы не встречаться с ней взглядом. Как она заламывал пальцы на руках, разрывая тишину громким хрустом. Девушка на все это слабо улыбается. — Ладно. — шепчет она, будто делает ему одолжение. Парень заметно расслабляется после этих слов, поэтому вновь берет в руки телефон, будто бы ничего из этого не было. Об этом случае им будет напоминать только один больной нос Пабло и странное чувство зависти, что поселилось уже очень давно в сердце Сары Эрнандес.