тупая блондинка

"take her name out of your mouth you don’t deserve to mourn"

Пабло нравилось думать, какими животными все они могли бы быть в прошлой жизни. Или в будущей, без разницы. Ему нравилось рассуждать об этом, пока он ехал домой или просто лежал у себя на кровати, пытаясь заснуть. Наверное, это была одна из самых любимых его мыслей, которую он рассусоливал как мог, и каждый раз приходил к новому итогу. Себя он видел псом. Иногда таким запуганным, нерасторопным, но от этого ужасно обозленным на всю эту просто несправедливую жизнь. Он чувствовал, как на шее все больше и больше затягивалась петля, и оттого он становился все злее и злее. Бесконтрольный зверь, чертов мясник, котловый рвет и мечет на поле, а в обычной жизни ластится к своим друзьям и близким в поисках хоть капли ласки. Педри был, наверное, что-то наподобие рыси. Быстрый, безжалостный, проворный. Это все характеризовало его, как прекрасного игрока; все эти качества были ему нужны на поле. Но стоит хоть немного его задобрить, как ты сразу же входил к нему в доверие. И все. Игра закончена. Ферран был оленем. Таким благородным, с большими-большими рогами. Он не всегда был серьезным, вообще не всегда. Но когда были определенные моменты (а такие моменты были довольно частыми), Ферран был очень нужен. Он был довольно рационален и мог оценивать ситуацию трезво, в отличие от всех остальных. Да, в нем точно было что-то от оленя. И сейчас Пабло тоже думал об этом, как ни крути. Пинает мяч, подбрасывая тот в воздух, а мысли его заняты все тем же, что и обычно. Гавира даже не был удивлен. Рядом были кто-то из его друзей, что общались между собой, но полузащитник не хотел вмешиваться в этот разговор от слова совсем. Пусть разговаривают. Ему-то какое дело. Наконец, Алехандро подает голос, когда между парнями повисла немного пугающая тишина: — Как вам последние новости от женской команды? — Бальде делает замах одной ногой, а затем снова ставит ее на место. Он не отвлекся и на секунду, пока говорил это. Парни любили женскую команду «Барселоны». Очень. И болели за нее всем сердцем. Но еще больше они любили сплетни, потому что... потому что это девочки. И все, кроме Гавиры, моментально оторвались от своих дел, чтобы послушать, о чем хочет поговорить защитник. — И что? — спрашивает Педри, снимая фитнес-резинку сначала с одной, а затем и с другой ноги. Аккуратно, не спеша. Пабло чувствует, что каждый мускул в теле напрягается. Конечно, как только Бальде заговорил, он сразу понял, о чем пойдет речь. И принимать участия в разговоре о Эрнандес он не горел желанием. — Ты правда не слышал? — на лице у Бальде очень быстро появилось неподдельное удивление. — Да во всех новостях это было, алло. Алекс действительно не понимал, почему никто ничего не знает. Его надежды на бурное обсуждение новой сплетни очень быстро разбились, разбились вдребезги. Но Ферран, отбросив на землю скакалку, решил спасти ситуацию, как, впрочем, и всегда. — У Алексии травма. Прикиньте? Во время тренировки схлопотала, бедняга. Ферран знал, что это произошло из-за Сары. И Гави тоже. Бальде тем более, он же сам начал этот разговор. Все трое переглядываются, но никто почему-то вслух не произносит это имя. — Нифига себе. — Педри, кажется, действительно был удивлен. — А что, почему? Вот она, западня. Пабло все больше пытается сконцентрироваться на мяче, лишь бы не принимать участия в этом разговоре. — Паблито, может ты расскажешь? — рассмеялся Бальде, явно специально затягивая бедного парня в этот разговор. — Яна мне сказала, что ты там был. Услышим историю из первых уст, так сказать. Пабло мгновенно отвлекается от своего занятия, когда замечает, сколько любопытных взглядов были направлены именно на него. Никуда уже не деться, как бы этого не хотелось. Но, в конце-то концов, это были его друзья, а с ними он никогда не был против обсудить Сару, которая его последнее время знатно раздражала своими выходками. — Эрнандес обнаглела. — шипит Гавира сквозь кривую улыбку. — Не понял, что у них произошло с Алексией, но это был перебор. Явный перебор даже для нее. И все. Пабло даже не собирался что-то еще говорить и начал собирать инвентарь, больше не проронив и слова. Так, по его личному мнению, было правильней всего. И друзей поддержал, и, вроде как, не совсем опозорил Сару. Конечно, он делал это не ради нее. Ради ее матери, ведь потом будет банально стыдно в глаза смотреть. Аккуратно подняв с земли несколько футбольных мячей, парень направился к входу в сам тренировочный центр, чтобы избежать лишних вопросов. Знал же, что парни наверняка начали обсуждать все это, стоило только Гавире отойти от них на пару метров. В душе было как-то неприятно. Не хотел он, чтобы парни подумали что-то не то про Эрнандес, с которой, вроде как, неплохо так общались. Они не знали всех подробностей, да и сам Пабло не знал, только лишь помнил, как Сара накричала на него. И все. Парень складывает мячи в ближайшую пустую корзину и проходит дальше. Наверное, стоит немного передохнуть и напиться вдоволь, чтобы можно было вернуться к тренировке с новыми силами. Но у парня, к сожалению, даже на секунду не получилось расслабиться. — Сантана? — удивленно спрашивает Гави, складывая руки на груди. Ситуации, в которых он оказывается сегодня, вообще ему не нравятся, и парень хотел бы как можно скорее забыть об этом всем. Как и о Саре, стоящей сейчас перед ним. Девушка зыркает глазами, будто бы это что-то поменяет, и он от нее отстанет. Ничего подобного. Пабло опускает взгляд вниз, оглядывая ее с ног до головы, но быстро задерживается на носе, из которого торчит окровавленная вата. Довольно грозный вид для такой миниатюрной девушки, коей была Эрнандес. — Что ты тут делаешь? — продолжает Пабло, аккуратно щелкая ее по носу, но Сара все равно морщится. Потому что все равно больно. И неприятно. Потому что насмешки Гави всегда ощушались больней и неприятней. — Фран сказал прийти, когда у вас закончится тренировка. — едва слышно отвечает девушка, угрюмо оглядываясь по сторонам. Чтобы никто не видел ее такой. Чтобы никто не заметил ее позора. — Поговорить с Хави. Пабло удивлено выгибает бровь. Саре? Поговорить с Хави? С главным тренером мужской команды? Ей что, совсем делать нечего? Гавира видел, как она привнесла раздор в женскую команду и не хотел, чтобы это повторилось там, где играет он. — Зачем? — в который раз настаивает парень. Как будто если он спросит еще один раз, Эрнандес все ему расскажет. — Говорит, если он на меня повлиять не может, то Хави - последняя надежда. — девушка облокачивается на стену, в многочисленный раз закатывая глаза. В последнее время она слишком часто общалась с Гави о тех вещах, о которых предпочла бы умолчать. И это вызывало в ней просто волну негодования. Потому что она в принципе не разговаривала с Пабло. — Что ты натворила? — он продолжает. Весь ее внешний вид был настолько противоестественным, что Пабло не мог унять волну любопытства. — А по мне не видно? — недовольно шипит девушка, указывая пальцем на нос. — Дай мне пройти, Пабло. — Расскажи мне. Какой наглый. — Нет. Упертая. — Да. — Нет, Пабло. — отрезает девушка, надеясь, что это положит конец этому бессмысленному разговору. Гави хотелось закричать от того, как серьезно сейчас прозвучало его имя. Эта странная, абсолютно идиотская интонация, из-за которой он хотел накрыть ее губы своей большой ладонью, чтобы она больше ничего не говорила. Вообще ничего. Молчала и слушала лишь его. И никогда в жизни не сказала бы его имя вот так вот. — Не заставляй меня тебя шантажировать. — наконец, отвечает парень, мягко улыбаясь. Будто бы он ничего такого не сказал. — Какое тебе вообще дело, что со мной произошло? Сара искренне не понимала, как она оказалась в такой ситуации. Но, с другой стороны, она не горела желанием после долгого разговора с Франом слушать нотации от Хави, нет-нет. Лучше уж стоять здесь и пререкаться с Пабло. Это приносило ей хоть какую-то радость. — Твоя мать будет в бешенстве. Рвать и метать, ты сама это знаешь. Я обязан присматривать за тобой. Гавира был прав. Не зря же, когда Альба прочитала последние новости, она пришла именно к нему. Конечно, он до сих пор понять не мог, почему именно его вмешивают во всю эту драму только из-за того, что Сара послушала его. Послушала его лишь однажды, и все. Его мнение в ее глазах никогда не будет иметь веса, все это абсолютно бессмысленная затея. Но вот он тут, и он снова делает это. — Мой брат обязан присматривать за мной. Не ты. — именно после этих слов Пабло почувствовал, что ему стоит отступить. — Ты мне никто, и звать тебя никак, твое мнение никому не интересно. Поэтому, будь добр, пропусти меня, пока у меня снова не ливанула кровь из носа. Маленькая девочка, которая до сих пор не могла простить ему то, что он в какой-то момент мог отнять ее родного брата. Она не могла простить, что брата нет с ней рядом, когда он нужен ей больше всего. Девочка, которая была готова обвинить Пабло во всех смертных грехах, и ей плевать, что это все ложь. Пабло Гавира виноват во всем. Девушка нагло бросает в Пабло окровавленную вату, чтобы отвлечь его; продолжать этот разговор уже не было никакого смысла. Пока тот пытался сориентироваться, Эрнандес пробежала мимо, зажимая одной рукой нос, чтобы не испачкаться в крови. Да, глупо, да, по-детски, но что поделать? Она всю жизнь бегала от Пабло, почему должна останавливаться сейчас?