lagoon

Дань Хэну потребовалось немало времени, чтобы осознать, во что он вляпался, находясь в общих душевых, но отступать было слишком поздно. Уборные на борту звёздного экспресса находились во втором вагоне, стены и пол в них были выложены сверкающей белоснежной плиткой, а душевые в задней части отделены раздвижной дверью из матового стекла, которую Дань Хэн только что открыл. Здесь были четыре кабинки, огороженные тяжёлыми пластиковыми занавесками, и низкая скамеечка, на которую можно было положить туалетные принадлежности, сесть, чтобы снять обувь, или, по-видимому, сесть, расставив ноги и лишь слегка приспустив штаны, дрочить. Дань Хэн не задумывался об этой скамейке в подобном ключе, но теперь, вероятно, будет думать об этом каждый раз, когда будет заходить в душевые. Несмотря на то, что говорит Март 7, Дань Хэн знает, как расслабляться. Просто… ему не давалось это так же естественно, всегда было что-то более важное, что-то что необходимо сделать, вместо того чтобы поискать удобное место, чтобы посидеть и почитать. Или потратить пять минут на то, чтобы ополоснуться в душе, люди ведь именно так расслабляются. Но когда Дань Хэн смотрит сверху-вниз на человека перед собой, он думает, что, возможно, если бы у него было время выпустить пар, сейчас он бы не чувствовал такого сумасшествия. Келус смотрел на него снизу-вверх, округлив глаза от удивления. Он был раздет до футболки, чей низ оказался задран, обнажая плоский живот, а брюки расстёгнуты и чуть приспущены вниз. Лицо Келуса раскраснелось, но лёгкий румянец на щеках не шёл ни в какое сравнение со ставшим абсолютно алым от прилившей крови членом, зажатым в кулаке. Дань Хэн не был знатоком, но он провёл исследование, а также почитал немного для развлечения и был совершенно уверен — член Келуса был крупнее среднего. Его явно измученный стрессом мозг тут же попытался представить, как бы он ощущался внутри него, и от одной только мысли текли слюнки. — Дань Хэн, — позвал Келус. Его полный наслаждения голос с придыханием отдавал хрипотцой, отзываясь прямо в сердце Дань Хэна. — Я мог бы помочь тебе с этим, — сказал он вместо: «какого хрена», или «прости, что прервал», или даже «привет», что было бы более разумной реакцией. — Что? Дань Хэн оторвал взгляд от члена Келуса, который тот ни на секунду не переставал поглаживать медленными движениями. Лицо его было расслаблено, а губы приоткрыты, и Дань Хэн мгновенно пожалел о каждом сделанном действии, которое привело его к этому моменту. Обычно он принимал душ только в середине ночного цикла, когда все остальные пассажиры на борту ложились спать. Келус — новая переменная, он не учёл, что тому понадобится уединение в душевой посреди ночи. Пусть они нуждались в нём по разным причинам. — Я оставлю тебя наедине с твоей проблемой, — отчеканил он, пытаясь развернуться. — Постой, — Келус вскочил на ноги. Его штаны тут же сползли до колен, и он, наконец, отпустил свой член, который покачивался вверх-вниз, пока Келус неуклюже шагал вперёд. Без прикрывающей большую часть плоти руки подозрения Дань Хэна подтвердились, достоинство этого парня и впрямь было внушительным. — Ты сказал что-то другое. Дань Хэн обводит губы языком, почти съёживаясь от унижения. Его разум спокоен, а тело всегда под контролем, он не устаёт себе об этом напоминать, он способен сопротивляться низменным желаниям. Тот факт, что он работает до полного изнеможения каждый день в течение порядка нескольких недель, не ощущая ничьих прикосновений, которые не были бы необходимыми и безличными, не влияли на его самоконтроль. Но он тут же опровергал собственные мысли, говоря куда-то в пах Келуса: — Нет ничего такого в том, что товарищи по команде помогут друг другу снять напряжение и стресс. Келус ни за что на это не купится. — Правда? — говорит Келус, заметно оживляясь. Он купился. Он сделал ещё один шаркающий шаг вперёд. Келус выглядел нелепо: штаны приспущены до колен, член стоит торчком всё ещё твёрдый со слегка поблескивающей от предъэякулята головкой. Дань Хэн не мог оторвать глаз от этой гипнотической капельки влаги. Его переполняла почти что истерическая уверенность в том, что член Келуса утихомирит непрекращающийся гул стучащей крови в его голове. Вместо этого он заставил себя посмотреть Келусу в глаза. — Товарищи по команде же помогают друг другу. Келус оставался для него кем-то вроде загадки даже после нескольких недель совместной работы. Он видел его объятым обжигающим сетчатку золотистым светом, а также перерывшим каждый встречный на пути мусорный бак. Он отправлял стикеры в чате команды экспресса вместо того, чтобы вести нормальный разговор. У него была привычка повторять последние сказанные кем-то слова с таким каменным выражением лица, что сказать было ли это шуткой или нет казалось невозможным. И это стало главной проблемой — Дань Хэн не мог его прочитать, по крайней мере, не полностью. Его бесстрастные глаза, как зеркало отражающие свет. Поэтому, когда Келус делает последний шаг вперёд и говорит: «Ну раз этим занимаются товарищи по команде», Дань Хэн не может с уверенностью сказать соглашается ли он с ним или же насмехается, а может всё сразу. Но спустя долю секунды он обхватывает подбородок Дань Хэна, наклоняясь ближе, словно желая разглядеть его чуть лучше. — А товарищи по команде целуются? Дань Хэн сглотнул. Они были достаточно близко друг к другу, а до абсурда крупный член Келуса касался передней части его одежды. — Почему бы и нет. Келус кивнул, вроде бы удовлетворившись его ответом, а затем прижался к чужим губам. Его губы были сухими, немного потрескавшимися и неожиданно нежными, касаясь губ Дань Хэна. Келус неспешно придвинулся к нему и, отпустив подбородок, скользнул пальцами в волосы, зарываясь в пряди чуть ниже уха. Он целовал его со спокойным любопытством, не торопясь углублять поцелуй и просто легонько покусывая зубами нижнюю губу Дань Хэна. Внезапно Келус прервал поцелуй, но ещё мгновение его глаза остаются закрытыми, позволяя Дань Хэну собраться с мыслями. Когда он открывает глаза, тот ощущает всю силу исходившего от него золотого свечения. — Может быть переместимся в архив?

***

Ранее Дань Хэн выключил свет, собираясь ложиться спать, но звёздная карта на дальней стене всё ещё горела, и её золотистый отблеск почти идеально гармонировал с глазами Келуса. Дверь за ними автоматически закрылась, когда Келус повернулся к нему. Во время их короткой прогулки он застегнул молнию на брюках, но одежда по-прежнему была небрежна, а полы футболки задраны. — Так что ты имел в виду? — безразлично спросил он. — А ты? — несколько нетерпеливо возразил Дань Хэн. Сожаление уже начинало кипеть в его венах, но он лишь прижался спиной к стене. Кроме того, к собственному стыду, он хотел этого. Келус пожал плечами. — Рот, руки или, может, задница? У меня не так много опыта в этой, кхм, области, но если ты готов… — Трахни меня, — сказал Дань Хэн низким и хриплым голосом, перебивая Келуса. Но сразу же понял, что только что отдал некий приказ, который, вероятно, противоречил какому-то этикету общения, о котором он не знал. Но Келус выглядел невозмутимым. — Значит, всё-таки задница? Ну, я всегда готов к новым впечатлениям. — Нет, я… — Дань Хэн беспомощным жестом указал на свой пах, а спустя секунду покраснел от унижения. Келус непонимающе посмотрел на него. А Дань Хэн смотрел в ответ. Он сопротивлялся желанию съёжиться, пробормотать что-то невнятное или извиниться. Но за что извиниться? — Ооокей. Знаешь что? Наверное, я просто соображу по ходу дела, — сказал, наконец, Келус, а затем пересёк комнату быстрыми шагами, подходя к расстеленному футону. Какая-то часть Дань Хэна вздрогнула при виде небрежно вторгающегося в его маленькое личное пространство Келуса, яростно сжимаясь внутри. Именно поэтому у него и не было отдельной каюты. Келус опустил взгляд на футон, а затем взглянул на Дань Хэна, дёрнув бровями. — Так это именно то место, где происходит волшебство? — выражение лица Дань Хэна, кажется, было не слишком впечатлённым, поэтому Келус быстро улыбнулся и вскинул руки вверх, словно сдаваясь. — Просто пытаюсь разрядить обстановку. Дань Хэн подошёл к нему вплотную, и тот слегка наклонил голову вбок, разглядывая его. Верхний свет был выключен, а мерцающие экраны обеспечивали минимальное освещение. Колебание волн от экранов создавало мягкий голубоватый свет, который будто полз вверх по конечностям, запутываясь в чужих волосах. Келус коснулся лица Дань Хэна, и тот инстинктивно отдёрнулся. Келус, кажется, не заметил, а если и заметил, то ничего не сказал. — Тебе идёт такой свет, — мягко сказал он. Позади неспешно вращалась карта галактики, пока её отсветы лениво скользили по его лицу. Всё это внезапно показалось слишком сюрреалестичным, похожим на сон. Дань Хэн молча смотрел на него, а в голову не приходил ни один разумный ответ. Келус резко стянул с себя футболку и бросил её на дощатый пол, улыбнувшись. — Давай приступать. Дань Хэн нахмурился, больше для вида, не так давно он сам предложил себя, и сохранять приличия уже не было необходимости. Келус отошёл, начав раздеваться, снял брюки и ботинки, повесив верхнюю одежду на спинку стула. Расстегнул ремни и положил их поверх, а затем снял и перчатку, кидая в кучу остальной одежды. Закончив, он размеренным шагом направился к футону. Келус полностью обнажённый стоял рядом, лениво поглаживая свой член. Его тело оказалось довольно худощавым и невероятно бледным, а любые изъяны и растущие волосы были скрыты за мерцающим светом. Водолазка Дань Хэна закрывала его до самых запястий, брюки скрывали ноги до щиколоток, а под ними находились носки, прикрывающие ступни. Он должен чувствовать себя защищённым, но вместо этого он ощущал себя маленьким и уязвимым, будто они поменялись местами — будто это он, а не Келус был раздет догола. Не помогало и то, что Келус смотрел на него со своим привычным непроницаемым выражением лица, бессознательно поглаживая наполовину затвердевший член. — Кажется, я неправильно понял, что ты подразумевал под словами: «трахни меня», — сказал он. Дань Хэн почувствовал расплывающийся по щекам румянец. Он не мог сказать, шутит тот или нет. — Нет, это не так. Келус окинул его критическим взглядом, от которого кожа Дань Хэна вспыхнула прямо под одеждой. Золотистые глаза задержались в его паху, как бы говоря: «Я могу трахнуть тебя даже через два слоя хлопка и шёлка». — Почему бы тебе не рассказать мне, как всё это будет происходить? Дань Хэн сделал вдох, а затем с твёрдостью в голосе сказал: — Присядь. Келус оглянулся по сторонам, а затем сел на край футона, скрестив ноги в лодыжках. Дань Хэн опустился перед ним на колени, прижав обе руки к чужим бёдрам, и склонился ниже, погружая член Келуса в свой рот. Тот шумно выдохнул и откинулся назад, раздвинув ноги шире и давая Дань Хэну больше места. Слабый привкус соли быстро растворился на языке Дань Хэна, стоило только тщательно обхватить член Келуса губами и пососать. Чужая плоть начала стремительно твердеть, и ощущение того, как та увеличивается во рту, заставляло Дань Хэна стонать, пока из уголков его рта стекала тонкая ниточка слюны. — Ох, чёрт, Дань Хэн, — Келус произнёс его имя так же, как и всегда: хрипло, на выдохе. Жар настойчиво пульсировал в основании позвоночника. — Ты… ты и правда невероятно хорош в этом. Дань Хэн закрыл глаза. Келус оказался достаточно большим, чтобы становилось трудно уместить его полностью затвердевший член во рту, но он был преисполнен решимости попробовать. Дань Хэн отстранился, обводя языком головку и слегка посасывая её, чтобы заставить Келуса вздрогнуть и чертыхнуться, а бёдра раскинуться ещё шире. Он глубоко вдохнул через нос, а затем наклонился ниже, не обращая внимание на судорожно сжавшееся горло, и сглотнул, пока нос не прижался к мягкой коже возле чужого пупка. — Ч-чёрт побери, ох, ты такой красивый, — пробормотал Келус, проводя рукой по щеке Дань Хэна вниз к горлу, а затем застонал в голос, услышав мычание в ответ. Дань Хэн медленно отстранился, напоследок проводя языком вверх по выпуклой вене в нижней части его члена. Плоть Келуса, наконец, выскользнула из его рта, соединяя их тонкой ниточкой слюны, но стоит Дань Хэну чуть откинуться на пятки, как она рвётся. Келус растянулся на футоне, приподнявшись на одном локте, его ноги были раздвинуты в стороны, а член влажный и багровый от прилившей крови притягивал взгляд. Дань Хэн вытер рот рукавом. — Презервативы в нижнем ящике стола. Глаза Келуса стали совсем тёмными, подёрнутыми туманной дымкой, а радужки сузились, оставляя лишь золотистое мерцание вокруг расширенных зрачков. — Ух. Ладно, хорошо. Он поднялся на ноги и, обойдя футон, начал рыться в столе. Дань Хэн перебрался на футон, а затем, сделав глубокий вдох, расстегнул молнию на брюках, приспуская их до середины бедра. Его сердце бешено колотилось в груди, когда он, сложив руки перед собой, сел на пятки. Он слышал, как Келус опустился на колени позади него, а спустя мгновение почувствовал лёгкое прикосновение его руки к своему бедру. — Наверное, это самый странный секс, который у меня был, — непринуждённо сказал он, разрывая обёртку презерватива. — Наверное? — спросил Дань Хэн хотя бы для того, чтобы отвлечься от бешеного стука сердца, кажется, готового выпрыгнуть из груди. — Эх, я ничего не помню, так что не могу знать наверняка, — ответил Келус. — Как тебе хочется? — Жёстко, — выдавил Дань Хэн. — Быстро. — Не знаю, чего я ожидал, — пробормотал Келус, а после сказал уже громче. — Хорошо, ты готов? Разум Дань Хэна был спокоен. Он контролировал своё тело. Он опёрся на руки, наклонившись вперёд, и вскинул зад вверх, в купе было так тихо, что резкий вдох Келуса показался до абсурда громким. Его рука скользнула между бёдер Дань Хэна, нежно касаясь того сокровенного места — горячего и влажного. — Ох, Дань Хэн, — сказал Келус так, будто ему преподнесли превосходный подарок. Дань Хэн стиснул челюсти, борясь с предательскими реакциями собственного тела, когда по спине пробежала приятная дрожь. Ладонь Келуса вернулась на его бедро, пока сам он устраивался поудобнее позади него, прижимаясь ближе. — Ты…? — начал было Дань Хэн, а спустя долю секунды замолк, через плечо оглядываясь на мягко улыбающегося Келуса, держащего в руках надорванную упаковку из фольги. — Да, — сказал он. — Можешь проверить сам, если хочешь. — Я тебе доверяю, — ответил Дань Хэн, быть может, слишком быстро, потому что Келус замер, вскинув одну руку в воздух, а другую стиснув на его бедре. Дань Хэн встал на колени и вытянул шею. На Келусе надет презерватив. Со вздохом он опустил голову обратно на руки. Келус навалился на его спину, скользя членом между ног. — Готов? — Я… да. — Уверен? — спросил Келус практически шепча ему на ухо своим низким голосом, касаясь горячим дыханием капелек пота на шее Дань Хэна. Он что хочет, чтобы тот умолял? Вероятно, убедительно он этого сделать не сможет. Келус двинул бёдрами, прижимаясь членом к сжатой дырочке, а затем отстранился, притираясь ко всем местам, кроме того единственного, где Дань Хэн хочет его чувствовать. Он вздрогнул, выгибая спину дугой и прижимаясь ближе к чужой груди. Порыв тёплого воздуха обдаёт ухо — смех или просто вздох? — Хорошо, тогда начнём~ Келус выпрямился, кладя обе ладони на бёдра Дань Хэна, насаживая его на свой член. Дань Хэн судорожно вцепился пальцами в простыню, позволив сдавленному звуку слететь с губ. Это вообще-то оказалось больно. Напряжённое давление нарастало с каждой долей секунды, а затем так же внезапно оборвалось. Он почувствовал себя наполненным и обжигающе горячим, жаждая большего. — Чёрт, — выдохнул он, когда Келус вышел и неглубоко толкнулся обратно, едва двигаясь внутри. — Следи за языком, — напомнил ему Келус, начиная трахать всерьёз. Именно об этом его просил Дань Хэн: жёстко, быстро и безжалостно. Его бёдра резко подались вперёд, заводя руки встречающего каждый толчок Дань Хэна назад, трение члена Келуса внутри разжигало огонь внизу живота Дань Хэна, посылая искры дрожи вверх по позвоночнику. Постепенно комната наполнилась шлепками кожи о кожу, тихим прерывистым дыханием и странными пронзительными звуками, с запозданием Дань Хэн понял, что эти звуки слетали с его губ. Он стиснул зубы в попытке заглушить рвущиеся изо рта звуки, огорчённый тем, что собственное тело его подводило. Он напряг мышцы, стискивая член Келуса, который тут же бесстыдно застонал, впиваясь пальцами в бёдра Дань Хэна достаточно сильно, чтобы оставить следы. Жёсткие толчки угрожали спихнуть Дань Хэна с футона, поэтому он стиснул пальцы на простынях и выгнул спину, прерывисто дыша, когда внимание постепенно рассредотачивалось, фокусируясь исключительно на распирающем ощущении от члена Келуса внутри. Келус убрал руку с бедра Дань Хэна, поглаживая выступающие косточки позвонков, задирая полы водолазки, но не сделал ни единой попытки коснуться обнажённой кожи на пояснице. Его рука опустилась между чужих лопаток, внезапным движением толкая Дань Хэна вниз. Руки раскинулись в стороны, грудь ударилась о футон, а почти болезненный изгиб позвоночника поменял угол толчков, срывая с губ Дань Хэна громкий стон. — Ах, нгх, ах, ох! — звуки, вырывающиеся изо рта Дань Хэна были ничем иным, как полной бессмыслицей, но он больше не мог сосредоточиться, чтобы контролировать их, поскольку клубок удовольствия внутри него разгорался всё сильнее. Это… это было так невероятно приятно. Келус не сбивался с ритма, и где-то на периферии сознания маленькая частичка Дань Хэна восхищалась его выносливостью. Келус потянул Дань Хэна назад, чтобы тот встречал каждый толчок — просто небольшая демонстрация силы, которая угрожала расплавить все те немногие оставшиеся клетки мозга Дань Хэна. Он почувствовал, как в районе паха собирается жар, ощущая, как бёдра напрягаются, и раскинул ноги ещё шире, чувствуя, как изо рта на простыни стекает слюна. Ощущения почти невыносимы, давление выжигало его изнутри, а тело сотрясалось под натиском. — Ох, о, чёрт, чёрт, — выдохнул Дань Хэн, напрягаясь всё сильнее, почти болезненно пытаясь дотянуться до чего-то находящегося вне досягаемости. — Да, чёрт побери, да, Дань Хэн, — хрипло произнёс Келус, двигая бёдрами и срывая с губ Дань Хэна неразборчивые звуки. У него перехватило дыхание, а спустя мгновение всё напряжение внезапно спало, когда обжигающая волна практически сбила его с ног. Кажется, он издал ещё несколько недостойных, по его мнению, звуков, но не осознавал ничего, кроме гула звенящего удовольствия, судорожных глотков воздуха, с хрипом врывающегося в лёгкие, и затапливающего с головой удовольствия, зарождающегося в районе пупка и распространяющегося по всему телу. — Ооох, — застонал Келус, резко останавливаясь. — О, чёрт, ты кончил? — Нгх, — утвердительно прохрипел Дань Хэн. Келус навалился на его спину, и только стреножившие его брюки не дали ногам Дань Хэна расползтись в стороны под чужим весом. Келус успокаивающе провёл рукой по бедру Дань Хэна, пока его твёрдый член всё ещё находился внутри него. Дань Хэн откашлялся. — Это было… — ты не удовлетворён? Вероятно, ему следовало бы покончить с собой, как только он услышит ответ на этот вопрос. Келус хмыкнул ему в ухо, а затем перевернулся на бок, по-прежнему находясь глубоко внутри него по самое основание, увлекая Дань Хэна за собой. — Мы сделали всё по-твоему, ты кончил, так что теперь моя очередь, — объяснил он так, словно это было очевидно. — Конечно, — немного растерянно ответил Дань Хэн. Келус немного двигает их обоих так, чтобы сбоку они находились на одном уровне, подложив одну руку под голову Дань Хэна, а другую перекинул через его бок, скользя пальцами вниз между ног. — Готов потерять рассудок? Дань Хэн, который только что пережил сильнейший оргазм, смог ответить лишь слабым: «да» на, безусловно, очередную шутку. Келус фыркнул ему в шею. Он начал покачивать бёдрами, едва двигая членом внутри, и тело Дань Хэна содрогнулось. Он не толкался сильно или размашисто, но он был так глубоко, что наполненность была почти невыносимой. Водолазка Дань Хэна прилипла к покрывшейся испариной спине, молния брюк впивалась в бедро, но эти ощущения были второстепенны по сравнению с дыханием Келуса на его шее, его телом, прижимающимся к нему. Удовольствие нарастало медленно, натягивая нервы, пока член Келуса медленно двигался внутри. Темп, который задал Келус, был неторопливым и размеренным, подобно часовому механизму, и тело Дань Хэна подстроилось под ритм, двигая бёдрами в такт и выдыхая от каждого толчка. Если это тело можно использовать, чтобы доставить Келусу удовольствие, то их обмен вполне равен. Дань Хэн даже находит эту мысль странно успокаивающей. Он смотрит, как голубоватый отблеск мерцающих экранов скользит по деревянному шкафу впереди. Вскоре после присоединения к экипажу экспресса он узнал, что это не настоящее дерево, а синтетический композит. Прочнее натурального дерева, устойчив к воздействию воды и менее теплопроводен — все эти качества делали его подходящим материалом для нахождения на экспрессе. Пальцы Келуса лениво выводили круги между бёдер Дань Хэна, и тот вздрогнул, когда острые разряды удовольствия пронзили его насквозь, а дыхание с шипением вырвалось сквозь стиснутые зубы. — Нашёл, — тихо произнёс Келус, а спустя долю секунды впился поцелуем в затылок Дань Хэна. Его пальцы двигались всё быстрее и уверенней, и Дань Хэн почувствовал, как задрожали бёдра, а тело отчаянно сжалось вокруг твёрдого члена. Келус лениво покачивал бёдрами, и сил отстраниться от него не было, только лишь стискивать простыни побелевшими от напряжения пальцами. Дань Хэн сдвинул ноги плотнее, сжимая мышцы ануса на медленно и безжалостно двигающемся внутри него члене. Пальцы Келуса играли с ним так же медленно, почти небрежно — будь то поддразнивание или безразличие, его осоловевший от удовольствия разум не имел ни малейшей возможности понять. Он чувствовал себя скованным, беспомощным и… окружённым заботой. Низкий, прерывистый вскрик сорвался с его губ, когда тугой комок жара запульсировал в районе пупка, посылая волны удовольствия, искрами пробегающие по его коже. Тело содрогнулось в попытке ослабить давление, и Келус тихо застонал, потираясь лбом о шею Дань Хэна. — Чёрт. В тебе так хорошо, Дань Хэн, — сказал он. — Я кончаю. Дань Хэн распахнул глаза, но взгляд его был затуманен, он не видел перед собой панель из «не дерева», он только чувствовал восхитительное распирающее давление внутри, когда последние искры удовольствия вспыхивали и тлели. — Да, — несвязно пробормотал он. Его голос звучал сдавленно и хрипло, совсем не похоже на обычный тон. Келус толкнулся глубже, положив ладонь на бедро Дань Хэна, чтобы притянуть его к себе ещё ближе. Два коротких толчка, и он обмяк с натужным стоном. Дань Хэн вздрогнул, заставляя себя делать глубокие вдохи, каждый из которых давался тяжелее предыдущего. — Дань Хэн? — голос Келуса был мягким и неуверенным. Его губы касались виска в опасной близости от унизительно выступившей влаги на глазах. — Келус, — его голос звучал ровно и слегка предостерегающе. Келус не двигался, молча лежа позади несколько мгновений, которые растянулись в минуту, а то и дольше. А затем оставил на виске Дань Хэна поцелуй и отстранился. Его член медленно выскользнул, оставляя после себя лишь ощущение пустоты. Дань Хэн тут же ощутил неистовое, ненасытное желание большего, чтобы его перевернули на живот и снова взяли, снова растянули вокруг члена Келуса, чтобы его использовали, чтобы он больше не страдал и не испытывал этой нужды. Но Келус поднялся с футона и отошёл, Дань Хэн слышал, как он снимал презерватив — резкий шлепок латекса и тихое чертыхание — а затем звук доставаемой из коробки салфетки, чтобы вытереться. И в этот момент начало закрадываться это щекочущее разум осознание, что рядом — в его личном пространстве — кто-то есть. Он вытер лицо рукавом, стараясь избавиться от мысли поблагодарить Келуса за то, что он не видит его лица в момент, когда Дань Хэн так уязвим. Эта нуждающаяся во внимании часть его вызывала отвращение, он думал, что научился контролировать её, но, насухо вытирая лоб рукавом, ему приходилось признавать, что это было выше его сил. Как он выглядит, свернувшись калачиком на футоне, весь в поту и с растёпанными волосами? Как минимум эта мысль вызывала неприязнь. Было бы проще всего, если бы Келус ушёл сразу, но он по-прежнему слышит, как тот ходит рядом, трогая его вещи, безразличный к тому, какое напряжение вызывает одним своим присутствием. Дань Хэн закрыл глаза. Просто уйди. Он не мог заставить себя произнести эти слова. Очередная неудача. Он резко распахнул глаза, когда одновременно услышал и почувствовал, как Келус опустился на футон рядом с ним и перевернулся на спину, чтобы посмотреть на него. Келус встал на колени, до сих пор полностью обнажённый, его член расслабленно висел между мускулистых бёдер, а лицо было полностью непроницаемо. — Прости, но я любитель обнимашек, — сказал он беззастенчиво. — Любишь трахаться, люби и по счетам платить. Во время своего короткого монолога Келус потянулся вперёд, подтягивая брюки Дань Хэна, и действие это было настолько небрежным, что тот почувствовал стеснение в груди. — Тебе будет удобно так спать? — спросил Келус. Дань Хэн же ответил ему молчаливым взглядом снизу-вверх. Ответ, разумеется, был отрицательным, но если Келус хотел остаться, это было единственным возможным способом выспаться. Кажется, Келус прочитал что-то по его лицу, потому что похлопал его по бедру и сказал. — Круто. Он плюхнулся на футон рядом с Дань Хэном, начиная пододвигать их тела с почти деловой дотошностью, пока Дань Хэн не оказался на боку, прижатый спиной к чужой груди, точно в такой же позе, в какой они не так давно трахались. Мерзкая, жадная часть его надеялась, что это означало, что стоит начаться дневному циклу и Келус трахнет его снова. — Только потому что ты очень сильно мне нравишься, я позволю тебе побыть маленькой ложечкой, — тихим и низким голосом сказал Келус ему на ухо. Кожа Дань Хэна моментально вспыхнула, покалывая. Неужели ему всегда необходимо говорить такие неосторожные вещи? Как кто-то может быть столь откровенным и в то же время непонятным? Дань Хэн слегка подвинулся, и рука Келуса тяжело упала на его бок. — Почему ты спросил о поцелуе? — поинтересовался он, не уверенный, чего боится больше — того что Келус отшутится или ответит со всей искренностью. — Потому что мне хотелось поцеловать тебя ещё до того, как я узнал твоё имя, — легко ответил Келус. Дань Хэн схватил это признание обеими руками и запихнул поглубже, туда где ему не придётся о нём думать. — Спокойной ночи~ — сонно пропел Келус ему на ухо. И снова Дань Хэн не мог с уверенностью сказать было ли это насмешкой или нет, но, похоже, это уже не имеет значения. — Спокойной ночи. Дыхание Келуса медленно и размеренно обдавало тёплым воздухом ушную раковину Дань Хэна, странным образом больше успокаивая, чем раздражая. Тусклый свет мерцающих экранов бросал на них свои блики, создавая иллюзию, что они плывут по спокойному морю. Помимо дыхания Келуса был слышен лишь низкий убаюкивающий гул работающих серверов. В нижнем белье было липко, а в водолазке слишком жарко, но это не помешало ему расслабиться в объятиях Келуса. Дань Хэн успокоил дыхание, чтобы его грудь поднималась и опускалась в такт дыханию парня, лежащего в его постели, и закрыл глаза. Келус зарылся лицом в местечко, где плечо переходило в шею. — Ммм, и последнее, — сказал он низким тягучим голосом. Дань Хэн хмыкнул, показывая, что слушает. — Утром я буду трахать тебя, пока ты не проснёшься, да или нет?