***
Мальчишник, по мнению Асты, означал обед на космической станции «Герта» и выслушивание того, как Вельт и Келус пытаются научить Арлана противостоять хозяйке вышеназванной станции. Всё прошло без происшествий, за исключением того, что в какой-то момент Келус просто взял и без предупреждения обхватил, сжав, его бедро под столом. Возвращаясь в архив Дань Хэн с ужасом обнаружил, что там по-прежнему пахнет сексом, несмотря на то что утром он первым делом убрал футон и сунул испачканные простыни в стирку. Дань Хэн включил вентиляторы на полную мощность, оставляя их работающими на долгие двенадцать часов, и не мог сосредоточиться на собственной работе.***
Два дня спустя Дань Хэн зашёл в душ посреди очередного ночного цикла и обнаружил там обнажённого Келуса, сидящего на скамейке и играющего в какую-то игру на телефоне. — О, привет, Дань Хэн, — вскинул он взгляд, простодушно улыбаясь. — Приятно встретить тебя здесь. Дань Хэн сложил руки на груди и посмотрел на него с каменным выражением лица. — Знаешь, сюда мог войти кто угодно. Улыбка Келуса стала резче. — Вот и вошёл. И раз уж Дань Хэн сошёл с ума, не было ничего такого в том, чтобы склониться над скамейкой одновременно с подавшимся навстречу Келусом, чьи сдавленные стоны эхом отражались от кафельной плитки, становясь всё громче. Член Келуса быстро напрягся от их поцелуев, и когда он попытался было стянуть с Дань Хэна брюки, тот остановил его твёрдым прикосновением к запястью. Келус выглядел… разочарованным — хотя это было слишком сильно сказано. Было больше похоже на то, как он смотрел на мусорные баки по другую сторону непреодолимого забора. Такого рода сравнение должно было отталкивать, вызывая отвращение, но к великому стыду Дань Хэна, это было не так. После этого некоторое время Дань Хэн наблюдал, как Келус принимал душ. Это было неловко и слишком интимно, но ему приходилось ждать, пока тот уйдёт, прежде чем самому принять душ. Занавеску Келус оставил открытой, продолжая говорить с ним, так что отводить взгляд было бы странно. — Ты что никогда не раздеваешься? — спросил Келус, втирая в волосы шампунь. — Что? — Это круто, — продолжил он, ничего не поясняя. — Просто я хотел трахнуть тебя, прижав к стене… — Вряд ли ты достаточно силён, чтобы такое провернуть, — перебил Дань Хэн, сбитый с толку кажущейся безграничной самоуверенностью Келуса. — Ауч… ой, мыло в глаз попало, — пробормотал Келус, подставляя лицо под струи воды. Он встряхнул головой, как пёс, и откинул волосы с лица. Так он выглядел моложе, чем был на самом деле. — Так о чём мы? — Ты недостаточно силён, чтобы держать меня на весу в течение длительного времени. Келус бросил на него долгий взгляд. — Пока не проверим не узнаем. Так это обязательно должна быть эта одежда, или ты можешь надеть что-то другое? Дань Хэн понимал, что Келус говорил о своих странных потребностях так, будто они совершенно обычны, будто он не может найти кого-то нормального, с кем можно трахнуться, и от этого осознания у него по спине бежали мурашки. Конечно, Келус заметил его неприязнь к обнажению, вероятно, у него было достаточно кандидатов для вполне нормального секса с нормальными людьми. — Это не обязательно должна быть эта одежда, — выдавил он хотя бы для того, чтобы хоть в какой-то степени казаться нормальным. Но о том, что одежда в принципе должна быть, говорить было лишним. — Круто. Помнишь тот странный групповой чат, в который меня добавили? Где пишут всякие сплетни со станции? — спросил Келус, намыливая тело. Дань Хэн же старался не думать о том факте, что этот человек привлекший внимание нескольких Эонов, намыливал перед ним свои яйца. — Смутно. — Ну, ты никогда не догадаешься, кто всё это затеял. А, может, и догадаешься, — уступил Келус, всё ещё поглаживая себя мыльной рукой. Трудно было воспринимать всерьёз всё, что он говорил, но Дань Хэн был благодарен за смену темы, поэтому изо всех сил старался не рассмеяться. — Хм. Почему бы тебе не сказать мне, а там посмотрим.***
Через несколько дней после их странного разговора поздним вечером он получил сообщение от Келуса, будучи, образно говоря, по локоть в архиве, занимаясь скучным, но необходимым вводом данных. Раньше Дань Хэн готов был поклясться, что эта работа — самое эффективное средство успокоить свой разум, но поскольку воспоминания о трахающем его Келусе были по-прежнему свежи, он находил её менее действенной, чем обычно. «У меня для тебя подарок~» К сообщению прилагалась фотография чего-то похожего на чёрную ткань, неряшливо лежащую на столе. Дань Хэн нахмурился, глядя на неё, а затем положил телефон на стол, намереваясь завершить начатую работу. Две минуты спустя он снова взял в руки телефон, интересуясь: «Что это?» Почти сразу же Келус ответил: «Приходи ко мне в купе и узнаешь» К сообщению он прикрепил стикер с Пом-Пом и буквами: «та-да!» в облачке. Дань Хэн честно заставлял себя работать ещё десять минут, просто чтобы доказать, что он в силах это сделать, но даже в оставшуюся минуту он уже сохранил документ и выключил систему. До покоев Келуса рукой подать, но этого было достаточно, чтобы Дань Хэн проклял себя на всех диалектах, которые знал. Дверь Келус открыл почти сразу, услышав стук Дань Хэна, и отступил назад, с улыбкой приглашая его войти. На нём были надеты лишь светло-серые спортивные штаны, которые носить в приличной компании, пожалуй, не стоило. Не то чтобы про себя Дань Хэн думал иначе. Свет в его комнате был приглушён, и после яркого освещения коридора казалось, что входишь в пещеру. Купе его было на удивление простым: стандартные простыни на кровати, точно такие же как у Дань Хэна, разного рода хлам, отнятый у монстров, в мусорном ведре, а рядом со столом прикреплённый к стене плакат с изображением Дань Хэна и надписью: «Разыскивается» прямиком из Белобога. Дань Хэн тут же отвёл взгляд, останавливая его на контуре члена Келуса в спортивных штанах. — Что это? — спросил Дань Хэн вместо приветствия, уже раздражённый усилиями, требующимися, чтобы смотреть Келусу только в лицо. Келус подошёл к своему столу и взял ткань, подняв так, чтобы та развернулась в пару длинных полосок чёрного цвета. — Это чулки, — сказал он, когда Дань Хэн промолчал. — Для тебя. — Мне не нужны чулки, — сказал Дань Хэн, не зная, что ещё можно посчитать разумным ответом. — Это специальные чулки, видишь? — он приложил их к своим ногам, чтобы наглядно показать, что они закрывают ноги практически до середины бедра, но на деле лишь привлёк взгляд Дань Хэна к выпуклости между ними. Эти штаны и впрямь были донельзя неприличны. — Они почти, как чапы. По тому, как он говорил, становилось ясно, что Келус пытался сделать. Хотел переодеть Дань Хэна? Тот прикусил внутреннюю сторону щеки. — Ты хочешь, чтобы я надел их? Зачем? — Я надеялся, что тебе будет в них удобно, и тогда мы сможем трахаться в разных позах. Дань Хэн ожидал, что Келус продолжит их разговор в душевой совсем не так. Честно говоря, он вообще не ожидал, что они вернутся к этому разговору, кроме, возможно, прекращения абсолютно всех контактов, как только Келус поймёт, насколько безумен Дань Хэн. Он приоткрыл губы, но язык отказывался шевелиться. Дань Хэн винит в решении, которое собирается принять прямо сейчас, исключительно эти чёртовы спортивные штаны — мыслить здраво глядя на этот выпирающий член было невозможно. Он закрыл рот и протянул руку. Келус с улыбкой передал ему один чулок. Дань Хэн внимательно рассматривал ткань: та оказалась плотной, непрозрачной и немного тянущейся. Дань Хэн вскинул на Келуса взгляд, тот смотрел на него со своим обычным непроницаемым выражением лица. — Ты купил их, чтобы трахнуть меня. — Ага. Дань Хэн выхватил второй чулок из рук Келуса. — Выйди. На Келусе под этими штанами, кажется, ничего не было, потому что Дань Хэн мог поклясться, что видел, как подёргивается его член. — Есть, сэр. Дань Хэн неспешно разделся, складывая одежду на спинку стула, стараясь не обращать внимания на плакат, висящий на стене. Он не стал снимать водолазку, но стянул брюки, аккуратно складывая. Он не мог избавиться от мыслей о том, что делает, поэтому просто сел на краешек стула, машинально натягивая первый чулок. Немного потянув, он подтянул его практически до нижнего белья. Материал оказался мягким и действительно непрозрачным. Он провёл пальцами по едва видимым выпуклостям, чувствуя странное стеснение в груди. Надев оба чулка, он на мгновение задумался о нижнем белье. Рано или поздно снять его придётся, и он не был уверен, что решимость останется при нём, если придётся делать это на глазах у Келуса. Он стянул бельё и пинком отправил его под стул. Резинки чулок слегка впивались в бёдра, плотно обхватывая, что означало — соскальзывать вниз они не будут. Дань Хэн присел на край постели, а затем встал, подавляя желание залепить самому себе пощёчину. Он подошёл к двери, чтобы открыть, понял, что сделать это в столь оголённом состоянии не сможет, и вернулся, вставая возле кровати. Это просто нелепо. Осознание не помогало, но в конце концов он смирился, что открыть придётся, как раздался стук в дверь. — Сезам откройся? — тихо позвал Келус. Дань Хэн ответил: — Ты можешь войти, — его голос прозвучал ровно и раздражённо. Келус распахнул дверь и прошёл внутрь. Он пристально посмотрел на Дань Хэна, медленно оглядывая его с головы до ног. На его лице появилась какая-то странная эмоция, а член заметно увеличился в спортивных штанах. — Они подошли, — сказал он необычайно напряжённым голосом. Дверь за ним автоматически закрылась, и Келус, не глядя, потянулся, чтобы запереть её. — Да, — Дань Хэн просунул палец под резинку одного из чулков и щёлкнул ей, показывая, что всё в порядке. Келус приоткрыл рот, а взгляд его был окончательно прикован к чужим бёдрам. — Что насчёт опробовать мой рот? — невпопад спросил Келус. — То есть я имел в виду. Сделать что-нибудь… моим ртом. — Я… что? Келус, кажется, осознал, что всё это время его рот был открыт и закрыл его, сглотнув. — Дань Хэн, — это не ответ. — Я хочу трахнуть тебя языком. Не мог бы ты присесть? По крайней мере, этот вопрос избавил Дань Хэна от необходимости пытаться сформулировать ответ. Он снова сел на край кровати, а Келус, не теряя времени, пересёк комнату и опустился на колени возле его ног. Его ладони огладили горячие даже сквозь чулки ноги. Он нежно раздвинул ноги Дань Хэна, проводя руками всё выше и выше, пока те не прижались к обнажённой коже на внутренней стороне бёдер. Мгновение Келус просто смотрел на него, а затем беззвучно шевельнул губами. Дань Хэна поразила тревожная мысль о том, что он молится. Келус наклонился вперёд и прижался губами к обнажённому участку кожи на левом бедре Дань Хэна, приоткрывая рот, чтобы поддразнить его лёгким прикосновением зубов, а затем потянулся губами выше. Дань Хэн задержал дыхание как раз перед тем, как голова Келуса нырнула между его бёдер, распахивая рот. Язык Келуса был горячим, влажным и настойчивым, лаская его дырочку, а затем потянулся к ней пальцами, проводя там, где он жаждет больше всего, свободная же рука Келуса впилась в бедро Дань Хэна, раздвигая шире. Глубокое, практически болезненное удовольствие нарастает внизу живота Дань Хэна, и тот ощущает нетерпеливую пульсацию собственного тела и тягучую слюну, стекающую к ягодицам. Келус лижет его дырочку, посасывая, как голодающий, перед глазами которого появляется поднос с угощениями, его потемневшие глаза прикрыты, а руки раздвигают бёдра всё шире с небрежной смелостью, будто Дань Хэн принадлежит ему. От этой мысли бёдра Дань Хэна непроизвольно вскидываются, прижимаясь к лицу Келуса, который лишь закрывает глаза и стонет. Этот звук эхом отдаётся внутри Дань Хэна, когда язык Келуса скользит глубже, а бёдра снова бесстыдно прижимаются к его лицу. Смотреть на него было трудно, но ещё труднее было отвести взгляд — восторженное выражение его лица, место, где их тела встречались и сливались воедино. Дань Хэн сжал простыни в кулаки, сопротивляясь желанию схватить Келуса за волосы и притянуть его к себе как можно ближе и прижать именно к тому месту, где хотелось больше всего. Бёдра Дань Хэна задрожали, а дыхание срывалось с губ судорожными вдохами, когда Келус трахал его своим языком, прижавшись так близко, что заставлял сомневаться может ли он вообще дышать. Его светлые ресницы затрепетали, и Дань Хэн импульсивно наклонился, чтобы коснуться их рукой. Келус издал короткий, прерывистый стон, но не остановился. Наоборот, даже удвоил усилия. Бёдра Дань Хэна выгнулись, и Келус снова застонал, погружая в него свой язык. — Хватит, — прошипел Дань Хэн, когда его бёдра практически сомкнулись вокруг головы Келуса. Тот замер, медленно отстраняясь, и провёл по нему языком. Он прижался щекой к бедру Дань Хэна прямо возле чулка, не делая ни малейшего движения, чтобы скинуть руку Дань Хэна. — Не хочешь сказать мне, что будет дальше? — ласково спросил он. Нижняя половина его лица блестела от слюны в тусклом свете, а дыхание щекотало обнажённую кожу на сухом бедре. — Ты возбуждён? — спросил Дань Хэн вместо ответа. Келус фыркнул, вскинув брови, словно бы подразумевая, что вопрос сам по себе был нелепым. Дань Хэн не знал, что с этим делать, поэтому просто сказал. — Ложись на кровать. Келус поднялся на ноги, и взгляд Дань Хэна мгновенно остановился на мокром пятне на его спортивных штанах, прежде чем тот их снимает. На нём и впрямь не было нижнего белья. Дань Хэн предпочёл не обращать внимания на то, какие чувства в нём будил этот факт. Вместо этого он отвернулся, пытаясь взять себя в руки. Он чувствовал, насколько мокрые от слюны его бёдра, ощущал жар и жаждал большего, но держал себя в руках. Дань Хэн делает несколько глубоких вдохов, пока реальность не берёт своё. Как только дыхание выравнивается, он поворачивается обратно и видит Келуса, растянувшегося на постели, совершенно обнажённого и смотрящего на Дань Хэна снизу-вверх голодным, выжидающим взглядом, словно бродячий пёс, вымаливающий еду. — У тебя ведь есть презервативы? — Дань Хэн едва успевает закончить половину предложения, как Келус переваливается через край кровати и роется в прикроватной тумбочке. Достав квадратик из фольги, он без колебаний его рвёт. Дань Хэн не может оторвать жадного взгляда от его руки, с лёгкостью натягивающей презерватив, и от умелых движений запястья. Он чувствует, как пульсирует от желания всё его тело, он так сильно этого хочет. Он уже почти чувствует это: растяжение, боль, хаотичные движения их тел. Забравшись на кровать, Дань Хэн сел верхом на бёдра Келуса, повернувшись спиной. Тот же обратился к парочке Эонов, словно еретик, чередуя их имена с именем Дань Хэна. Делать это самому — совсем другое дело, он не может притворяться, что выбор сделан за него. Когда ведущую роль брал на себя Келус, он мог придумать нечто похожее на правдоподобное отрицание, будто у него только берут, не отдавая ничего взамен. Но это просто иллюзия. Ненасытная жадность Дань Хэна уже проявилась в полной мере. Он медленно опустился на член Келуса, смакуя каждый дюйм, пока тело жарко пульсировало вокруг его обжигающей плоти. И снова будучи на грани боли его тело медленно капитулировало, жаждая большего. Он положил обе руки на мгновенно напрягшиеся под ним бёдра Келуса, и слегка приподнялся, вставая на колени. Дань Хэн начал неспешно покачиваться, остро ощущая, как с каждой секундой вверх по позвоночнику пробегают искры. Келус проникал в него так глубоко, что он чувствовал себя заполненным до самого горла, вздрагивая от удовольствия с каждым движением. Руки Келуса взлетели к его бёдрам, беспокойно сжимаясь. Благодаря крепкой хватке Дань Хэн начал двигаться быстрее, настойчиво вращая бёдрами. Одна из рук Келуса опустилась на открытый участок его кожи, прежде чем скользнуть под резинку чулка и щёлкнуть ей. Небольшой укол боли заставил Дань Хэна сжаться, а бёдра задрожать. — Дань Хэн, — Келус произнёс его имя так, словно взывал к высшим силам, а затем пристроил ладони на его ягодицах, сжимая. Дань Хэн выгнулся навстречу прикосновению со сдавленным стоном. Это смущало, но потом он понял, что ритм его движений окончательно сбился. Бёдра Дань Хэна задрожали, а внимание расфокусировалось, когда разум начал затуманиваться от нахлынувшего удовольствия. Он стиснул зубы и начал — другого слова было не подобрать — подпрыгивать на члене Келуса. Его движения обернулись короткими неглубокими толчками, которые заставляли прикусить губу и впиться пальцами в бёдра Келуса, пока внутри всё сжималось от удовольствия. Келус стонал, вздрагивая под ним, и тогда его член выскользнул наружу. Задыхающийся звук, который издал Дань Хэн, оказался настолько постыдным, что он на короткое мгновение подумывал о том, чтобы размозжить собственную голову о каркас кровати. — Ох, чёрт, — сказал Келус, потянув Дань Хэна за талию, будто хотел развернуть его. — Иди сюда. Дань Хэн же с резким приступом паники вскрикнул: — Нет, — его голос прозвучал слишком громко, заставляя Келуса замереть. Пару минут ни один из них не произнёс ни слова. Дань Хэн сгорбился в позе отчаяния, Келус, наверное, уставился на его задницу или в потолок, а может он просто пытался придумать простой способ заставить Дань Хэна уйти. — Ты мне доверяешь? — резко спросил Келус, а затем добавил, не дожидаясь ответа. — Я закрыл глаза. Дань Хэн медленно дышал, вдыхая через нос и выдыхая через рот. Его разум спокоен, он контролирует своё тело. — Я не буду смотреть, — сказал Келус, каким-то образом умудряясь не казаться нетерпеливым или раздражительным. Ещё через мгновение Дань Хэн поднялся на коленях и повернулся лицом к Келусу, по-прежнему сидя верхом. Глаза Келуса были закрыты. Лицо раскраснелось, чёлка прилипла к покрытом испариной лбу, а затвердевшие соски потемнели от прилившей крови, и у Дань Хэна тут же возникло мимолётное неуместное желание обхватить один из них губами. Келус на ощупь провёл ладонями вверх по бёдрам Дань Хэна. Его руки обжигали теплом даже сквозь плотные чулки, а прикосновение было достаточно уверенным, чтобы не вызывать щекотку. Одна ладонь легла на его бедро, а другая скользнула выше, по животу, а затем поднялась в воздух на уровень лиц. — Оближи, пожалуйста, — сказал он. Его глаза по-прежнему были закрыты, и от этого понять его стало ещё труднее. Дань Хэн перенёс свой вес на Келуса и склонил голову, чтобы обхватить губами его пальцы. Он обвил их языком и глубоко всосал. Губы Келуса приоткрылись, выпуская вздох, а Дань Хэн почувствовал обжигающую пульсацию между ног. Судя по тому, как губы Келуса изогнулись в улыбке, вероятно, он тоже это почувствовал. Келус вытащил пальцы, и Дань Хэн не испытал искушения вернуть их, не жаждал того чувства насыщения, того расслабляющего покоя, которое он обретал только когда использовал это тело подобным образом. По крайней мере, Келус не видел, как он качнулся вперёд, прежде чем спохватился, останавливаясь. Келус провёл влажными пальцами между чужих бёдер, срывая с его губ страдальческий звук. — Слишком? — он замер, даже когда плоть Дань Хэна запульсировала от влажного жара его кожи. — Нет, — он прикусил язык, а затем потянулся назад, чтобы обхватить член Келуса рукой. Тот всё ещё был твёрд, как скала, и Дань Хэн на долю секунды подумал не являлась ли неспадающая эрекция побочным эффектом от находящегося внутри него Стелларона. Он проверил надёжно ли надет презерватив, а затем приподнялся, устраиваясь удобнее. Лицо Келуса напряглось, будто он приготовился к удару, а затем отпустил бедро Дань Хэна, прикрывая глаза рукой. — Ооох, — хрипло выдохнул он, и его пальцы, касающиеся Дань Хэна, снова пришли в движение, грубо обводя вход. Рука Дань Хэна легко заскользила по его члену, тело предвкушало грядущую заполненность, изгибаясь, словно желая заполучить его внутрь. Всё ощущалось по-другому несмотря на то, что он всё ещё был сверху, но лёгкое любопытство Дань Хэна по этому поводу улетучилось, когда член Келуса потёрся о вход, отчего внутри разгорелась жаркая вспышка удовольствия. — Чёрт, — простонал Келус, вслепую обводя мышцы ануса скользкими от слюны пальцами. Дань Хэн двинул бёдрами, прижимаясь к его руке и опускаясь на член. Келус уткнулся лицом в сгиб локтя и прикусил нижнюю губу, пока пальцы вцепились в подушку возле уха. Его грудь покраснела, вздымаясь от прерывистого дыхания, а живот напрягся. Он выглядел развратным, взлохмаченным, а сухожилия, выступающие на его горле, свидетельствовали об усилиях, которые он прилагал, чтобы выполнить безмолвную просьбу Дань Хэна. Тот двинул бёдрами, запрокинув голову в поисках некоей безопасной точки, где можно сосредоточить взгляд, и обнаружил светящиеся в темноте звёзды, приклеенные к потолку. Келус, должно быть, сам их приклеил, неуклюже расположив созвездия, которых Дань Хэн не знал, какому бы небу они не принадлежали, он никогда их не видел. Но после он понял, что к потолку прямо над тем местом, где на подушке лежала голова Келуса, был прикреплён разыскной плакат с изображением самого Келуса из Белобога. Дань Хэн не смог сдержать смех — резкий, слегка истеричный звук. — Нечестно, — простонал Келус, а затем начал работать пальцами быстрее, поглаживая и кружа, прогоняя все рациональные мысли из головы Дань Хэна. И это оказалось всем, что нужно, чтобы подтолкнуть его к краю: прикосновение руки Келуса, растяжение мышц от его члена и стоны удовольствия. У него перехватило дыхание, и Дань Хэн сжался, раскачиваясь навстречу прикосновениям Келуса, пока расфокусирований взгляд блуждал по пластиковым звёздам. Задыхающийся стон сорвался с его губ, практически заглушённый всхлипывающим стоном, который издал Келус как раз перед тем, как повалить Дань Хэна поверх себя. Он вжал лицо Дань Хэна к своему плечу, обхватывая его бёдра, и раздвинул собственные ноги, упираясь ступнями в матрас. У Дань Хэна было достаточно времени, чтобы сделать короткий глоток воздуха, прежде чем Келус размашисто толкнулся вверх. Воздух сорвался с губ Дань Хэна и, прежде чем он успел сделать ещё один вдох, Келус снова двинул бёдрами, задавая грубый, быстрый темп. Дань Хэн вцепился в простыни по обе стороны от головы Келуса, просто держась. Под таким углом член Келуса вбивался в него так, что позвоночник превращался в желе, и Дань Хэн подавался ему навстречу со слепой потребностью. Пальцы Келуса впились в его бёдра, когда он уверенно покачивался, встречая каждый толчок. Он не мог сказать, кончает ли уже дважды, или это первый раз тянется так невероятно долго, всё, в чём он уверен — это в обжигающем жаре тела Келуса под ним, восхитительное напряжение члена и извергающееся удовольствие, которое поднималось по позвоночнику, стирая любые разумные мысли. Дань Хэн прижался губами к шее Келуса, ощущая солёный привкус его пота и с силой прикусывая. По языку мгновенно растеклась кровь, а Келус чертыхнулся ему на ухо, и только занятый рот Дань Хэна мешал ответить. Толчки Келуса внезапно прерываются, а сам он изливается с громким стоном, отдающимся вибрацией в груди Дань Хэна. Он слабо покачивал бёдрами ещё пару мгновений, прежде чем окончательно под ним обмякнуть. Спустя долю секунды Дань Хэну удаётся разжать челюсти и освободить шею Келуса, оставляя после себя ужасный кровоподтёк. — Твоя выносливость, — выдохнул Дань Хэн, еле ворочая языком. — Впечатляет. — Ты говоришь такие приятные вещи, — засмеялся Келус ему на ухо, сжимая бёдра, чтобы снять со своего члена, а затем снова усадил вплотную к себе. Их влажная кожа слипалась от пота, а обмякший член Келуса плотно прижался к изгибу бедра Дань Хэна. И, прежде чем Дань Хэн успел слезть с тела Келуса или, может, даже с кровати, тот обхватил его челюсть и, вскинув голову с крепко зажмуренными глазами, нашёл его губы, целуя. Этот поцелуй одновременно был похож и разительно отличался от того первого поцелуя в душе. Губы Келуса были сухими, мягкими, томными и нежными, но он приоткрыл губы Дань Хэна языком, оглаживая его дёсна и зубы, исследуя его рот, будто был убеждён, что у того находилось при себе некое сокровище. Дань Хэн чувствовал, как растворяется в тепле его тела, в ленивых прикосновениях языка. Келус осторожно перевернул их на бок прерывая поцелуй, чтобы коснуться губами подбородка и челюсти Дань Хэна. — Я собираюсь встать, — пробормотал он в тонкую кожу подбородка, а затем неуклюже поднялся с кровати. Келус, спотыкаясь, направился в сторону стола, цепляясь руками за поверхность. С громким вскриком он ударился пальцами о стул, и только тогда Дань Хэн понял, что тот всё ещё держал глаза крепко зажмуренными. — Келус. Ты можешь открыть глаза. — О, — это всё, что он сказал. Келус снял презерватив, вытирая член салфетками, прежде чем кинуть коробку Дань Хэну. Келус присел на край кровати, пока Дань Хэн приводил себя в порядок, а затем сказал, обращаясь куда-то в пространство: — Я мог бы просто надевать повязку на глаза. Дань Хэн посмотрел на бледный изгиб его спины, на волосы, прилипшие к шее. Он видит оставленным им синяк, который похож на укус какого-то очень маленького мстительного чудовища. — И ты бы правда так поступил? Келус запрокинул голову, смеясь. — О, да, так непросто, знаю. Он схватил свой телефон с прикроватного столика и забрался в постель к Дань Хэну, слегка меняя положения их тел, как ему больше нравилось, подобно собаке, наворачивающей круги, прежде чем лечь спать. Он прижался ближе, просовывая руку под шею Дань Хэна, заменяя ему подушку, а затем целомудренно поцеловал в висок. — Вот, — свободной рукой Келус держал свой телефон между ними. — Поиграй со мной. Из динамиков телефона полилась какая-то весёлая музыка, а экран наполнился дезориентирующим вихрем цветов. — Я… понятия не имею, как в неё играть, — он хотел сказать, что ему не интересно, но Келус был слишком близко, смотря на него с обычной напряжённостью, которую он был не в силах прочитать, и слова просто застряли у него в горле. — Ничего, просто нажимай на картинки, когда круги выстроятся в линию, — игра уже явно началась: несколько кругов двинулись по его стороне экрана, издавая печальные гудки. Вздохнув, Дань Хэн обхватил половину телефона. Если и есть что-то, что он узнал о Келусе, так это то, что легче просто позволить ему поступать по-своему. Через некоторое время Келус начал трястись от беззвучного смеха. — Что? — огрызнулся Дань Хэн. — Просто… у тебя очень, очень плохо получается. — Я же сказал тебе… Келус уронил телефон, обхватывая его лицо обеими руками и притягивая к себе для нового поцелуя. Это самую малость ужасно: Келус всё ещё хихикает, его губы растягиваются в улыбке, пока они стукаются носами. Пластиковые звёзды над ними отбрасывали тусклое зеленоватое свечение. Вселенная распадалась на бесчисленные звёзды, многие из которых давно погасли, и только память об их свете пробивалась сквозь тьму. Экспресс двигался вперёд, рассекая пространство подобно пловцу, рассекающему водную гладь, быстро и чётко, а доказательством тому была лишь едва заметная рябь. Дань Хэн поцеловал его в ответ.— the end —