Lecter Family

      – Почему ты вернулся, Петь? Тебе уже семнадцать, ты же знаешь, что попасть в семью в таком возрасте большая удача…       Осенний ветер уносил дым сигарет подальше от школы, чему Лидия каждый раз была благодарна, – она не собиралась попадаться школьному персоналу с сигаретой в руках. Петя, на самом деле Питер Хэвиш, был её на три года старше и почти на две головы выше. Когда-то он помог маленькой плаксе улыбнуться и протянул ей руку, когда это было так нужно. С тех пор Лидия всегда следовала за ним хвостиком, и Питер не был против. Он привил ей свой вкус в музыке, они вместе читали книги, и эти отношения создавали им подобие семьи.       – Да не могу я так, Лида, – он увёл глаза куда-то в сторону. – Им нужен был какой-то другой сын, которого они себе придумали. Им не нужен был я, понимаешь?       Лида горько вздохнула. Она готова была перекроить всю себя, лишь бы свалить из приюта. И подобная аргументация в её глазах ничего не весила. Девушка разочарованно цокнула языком.       – Я понимаю, что ты одинокий волк и всё такое, но я очень желаю тебе светлого будущего, придурок ты этакий, – она опустила глаза вниз, затягиваясь сигаретой. Ей было так обидно, что он просто упускает такой редкий шанс, что едва сдерживалась, чтобы не треснуть его по самодовольной физиономии.       – Да всё у меня будет супер, чего ты? – он беззаботно усмехнулся и легонько толкнул её в плечо. – Да и как я мог оставить тебя, мелкая? Кто будет тебя от уродов всяких защищать?       – Последний раз ты назвал уродом парня, который позвал меня на свидание, – недовольно напомнила девушка.       – Лида, ему семнадцать! Тебе четырнадцать! Знаю я такие свидания, нет уж, – Питер докурил свою сигарету и отшвырнул окурок куда-то вбок. – Если тебя кто-то будет обижать, держись меня, я им всем пасть порву, ты меня знаешь.       Лида знала. Питер никогда не церемонился с теми, кто ему не по душе. И к окружению Лиды он был очень критичен.       – А если и меня когда-нибудь заберут в семью, мы будем общаться? Ты меня не бросишь?       После потери родителей Питер был первым, кому Лида не боялась выговориться. Он стал ей названным братом. И как бы Лида ни мечтала о своей собственной семье, ей было страшно лишаться Питера.       – Ты что, головой ударилась? – он забрал её сигарету и докурил в одну затяжку. – Я с тебя глаз не спущу, мелочь.       Не дотерпев несколько месяцев до своих восемнадцати лет Питер принял решение бежать из приюта и начинать уже свою собственную жизнь. Лида была разбита и даже подумывала собрать свои вещи и уйти вместе с ним, однако Питер переубедил её и попросил остаться. Он надеялся, что у неё ещё есть шансы быть найденной своими новыми родителями.       Она осталась. И это был просто ужасный год. Тогда Лида поняла, что для неё важны люди, а не место. Дом — это про людей. И ближе всех ощущение дома ей давал именно Питер.       Они поддерживали связь, созванивались, она плакалась ему и каждый раз уговаривала его забрать её оттуда. И в конечном итоге он сдался. Питер скинул ей время и адрес. Рюкзак собран. Терять уже нечего.       Но до места встречи она не смогла добраться, – судьба имела на неё другие планы. Именно в этот дождливый день ей чудовищно повезло попасть под колёса своим нынешним родителям.       Вот только телефон разбился. И его выкинули, пока она лежала в больнице.       Вместе с телефоном из её жизни будто выкинули и Питера. Другой связи с ним больше не было.       Лида открыла глаза. Тишина ночи била в уши. Как же она скучала по нему. Именно сейчас. Ей не хватало его поддержки. Девушка обняла плюшевого кота и в следующую секунду крошечная слезинка утонула в полосатом плюше. "Им нужен был какой-то другой сын, не я, понимаешь?" "Вы хотите сказать, что мы вам отдали бракованного ребёнка?" "Так вы взяли её из жалости? Прямо как собаку"       Ненастоящая. Бракованная. Жалкая.       Слабачка, хватающаяся за иллюзию семьи.       Да, она успела полюбить такого искреннего и доброго Уилла и заботливого, пусть и холодного, Ганнибала. Они столько для неё делают. А она что? Даже по-английски говорить нормально не умеет, как оказалось. Ещё и синдром этот дурацкий, болезнь на всю жизнь. Хотели дочь, а получили обузу. Да и хотели ли?...       Такие хорошие люди не заслуживают постоянных насмешек из-за неверного выбора ребёнка в приюте. Да и выбора у них особо не было, она буквально вынудила их забрать её себе после аварии. Да уж, на чувстве вины у взрослых мужчин она до этого никогда не играла. Кто бы мог подумать, что она искусный манипулятор.       Лидия села. Ей резко стало стыдно. За эту комнату, за всё время и силы, потраченные на неё. Она крепко зажмурилась, стараясь прогнать весь шквал эмоций, выбиваюший из неё горькие слëзы. Ей резко захотелось испариться. Исчезнуть.       Может так она не будет доставлять никому неудобств.       Девушка, будто ведомая невидимой силой, поднялась на ноги и тихо собрала рюкзак. Теперь у неё было больше пожитков. Она оделась в джинсы, розовый худи и села за свой письменный стол. Лида вздохнула. Ей было непросто взять себя в руки, но девушка включила настольную лампу и быстро написала на стикере несколько строк: "Дорогие родители, Спасибо вам за всё. Вы были для меня домом. Надеюсь, вы заведëте ещё детей, и с ними вам повезёт больше. Вы навсегда в моей памяти, Лия"       Утерев предательскую слезу, девушка сняла серьгу и острым наконечником вскрыла слот сим-карты. Симка выскочила прямо на записку. От телефона она избавляться не собиралась, он ещё пригодится. А вот элемент слежения ей был ни к чему. Телефон она оставила выключенным, неизвестно когда он пригодится, а тратить заряд было опрометчиво.       Девушка прикинула, всё ли взяла с собой. Забыть что-то было бы большой ошибкой, – возвращаться она не собиралась. Взгляд упал на трость. Её она очень любила. Но с джинсами и худи трость выглядит странно. А что если ей снова будет тяжело ходить? Ох, ну что за глупости, найдёт палку на улице, что-нибудь уж точно придумает. Комната проводила её так же, как и встретила, гостеприимно и с благодарностью за живую энергию. Лия грустно улыбнулась и тихо попрощалась со своей прежней жизнью мисс Лектер.

***

      – Сквер на Хоуминг-роув, сквер на Хоуминг-роув…       Она была тут несколько раз после аварии, но ей ни разу не повезло. Однако сегодня она планировала просидеть в этом сквере всё утро, а может и день тоже. Это была последняя её надежда пересечься с Питером.       Прогулка по ночному городу здорово взбодрила девушку. Она натянула капюшон на голову и устроилась на скамейке под раскидистым деревом. Они с Питером не договаривались, где конкретно они должны были тогда встретиться, поэтому она выбрала место с хорошим обзором, откуда видно весь сквер. Она планировала мониторить все тропинки, вглядываясь в лицо каждого прохожего. Хорошо, что не забыла взять очки.       Надежда, что парень всё ещё живёт неподалёку и действительно заглядывает в этот сквер таяла с каждым часом. Свежий ночной воздух растворялся в предрассветной дымке, гоняя ранние солнечные лучи от одного стеклянного бизнес-центра к другому. Лида прилегла на минутку, подложив рюкзак под голову, и сама не заметила, как сдалась и уснула.       Ей слышался далёкий лай собак. Шум машин. Шаги спешащих людей. Но ничто из этого не могло оторвать девушку от своей импровизированной подушки. Пока кто-то не потрепал её по плечу.       – Вы только посмотрите, кто соизволил явиться. Полгода прошло, мелочь!       Лида моментально открыла глаза. Она очень надеялась, что это не были остатки снов, пожалуйста, пусть это будет он. Живой, настоящий, такой же как раньше.       – Петя! – она бросилась парню на шею, крепко стиснув долговязого в объятьях. Тот обнял её в ответ, хоть и показательно притворялся, будто она его душит.       – Воздуха! Не хватает воздуха!       – Ой, да брось ты! – она его стукнула по плечу. – Я так рада, что ты здесь! Я тебя чуть не упустила!       – Да уж, всего лишь задержалась на полгода и бессовестно меня игнорировала всё это время, – он сел на скамейку и внимательно посмотрел на неё. Они не виделись больше года, и если он почти не изменился, то в Лиде точно произошли неуловимые изменения. – У тебя вообще всё в порядке? Случилось что-то?       Девушка грустно вздохнула и опустила глаза на джинсы. Тёмно-синие. В крохотную светлую крапинку, как и любые другие.       – Ты прости, что так вышло, – девушка поджала колени к груди и обхватила их руками. – Если коротко, то я попала в аварию, потеряла телефон, меня удочерили, и я сбежала.       – Охренеть, – усмехнулся парень и щёлкнул зажигалкой прямо под кончиком сигареты. – Теперь я хочу послушать полную версию.       Питер передал ей открытую пачку сигарет. Какие-то несколько секунд она ломалась. Когда её удочерили, она дала себе обещание, что не вернётся к курению. Бросить, когда лежишь в больнице с переломанными рёбрами, оказалось действенным методом. А сейчас сама судьба ей предлагает вот так взять и спустить всю свою выдержку в близстоящую пепельницу?       Лида раздражённо вздохнула и взяла сигарету. Было бы ради кого стараться. Ради себя она точно не станет.       – Я буду рада тебе рассказать всё, Петь, да только это займёт время.       Первая сигарета за полгода ощущалась как глоток свободы.       – Давно я не слышал, чтобы меня так звали, – он ей улыбнулся такой доброй улыбкой, что невозможно было не улыбаться в ответ. – Я готов потратить на тебя столько времени, сколько захочешь, Лида. Только тебе придётся выпить кофе.       Девушка в ответ удивлённо нахмурилась. При чём тут кофе?       – Я работаю вон в той кофейне, – он кивнул куда-то в сторону. – Моя смена начинается через полчаса. Налью тебе кофе, посидишь за стойкой, пока я работаю. А потом решим, что с тобой делать.       Девушка благодарно улыбнулась другу и снова обняла его, несмотря на все его наигранные возмущения.       Кофейня была небольшая: четыре круглых белых столика и барная стойка. Всего Лида насчитала восемнадцать сидячих мест. И ещё четыре растения в горшках, здоровенных таких. На светлых стенах висели картины, все так или иначе были связаны с культурой распития кофе. Девушка загляделась на пробковый стенд рядом с барной стойкой, на нём были приколоты фотографии. Видимо, сотрудников и постояльцев. На нескольких из них ей улыбался Питер, – где-то он обнимался с коллегами, где-то просто попал в кадр, будто случайно. На одном фото он целовал в щёку красивую девушку с темными волосами и задорной чёлкой прямо над её большими голубыми глазами.       – Это твоя девушка? – спросила Лида, кивая на фотографию.       – Где? – Питер проследил за её взглядом и до него будто дошёл момент осознания. – Да, это Сьюзен. Сегодня как раз работаю за двоих, пока она уехала к родителям.       – Она очень красивая, – Лиду действительно удивило, как хорошо они смотрятся вместе. – А вы давно вместе?       – Четыре месяца, вроде как, – пожал плечами парень и поставил перед девушкой сладкий кофе и многослойное пирожное на тарелочке. – Завтрак подан. А теперь рассказывай, что за авария? Что за семья? Почему сбежала?       – Давай по порядку, – Лида вдохнула манящий аромат кофе и с удовольствием сделала несколько глотков. – Во-первых, это очень вкусно, спасибо. Так, авария. Я тогда к тебе торопилась, кстати. Думала, в ливень за мной никто не кинется. И так вышло, что я совершенно случайно попала под колёса машины. Думала, успею перебежать. Не успела.       – Жесть, – тихо прокомментировал парень, облокотившись о стойку. – То есть пока я тебя ждал, тебя увозила скорая помощь?       – Да, так и было, скорее всего, – она пожала плечами и отломила вилкой кусочек пирожного. – Я ничего не помню, отключилась при ударе. И телефон я тогда потеряла, как можно представить.       – Ну хоть руки-ноги целы, хрен с ним с телефоном, – серьёзно ответил Питер.       – И то правда. Я ещё легко отделалась, там несколько сломанных рёбер, сотрясение и ушибы всякие, – очень легко рассказывала девушка, поедая тортик.       – Я рад, что теперь ты в порядке, – в его взгляде она четко видела сочувствие. Ему было не по себе от того, что она переживала это всё в одиночку, без него. Он был бы рад поддержать её в такую минуту, но жизнь распорядилась иначе.       – Ну как сказать… – она тяжело вздохнула. Ей не хотелось тревожить его лишний раз, но и удержать от Питера такую важную новость она просто не могла. – У меня нашли заболевание. Генетическое. Из-за него у меня мигрени, синяки по телу, ноги болят регулярно…       – То есть когда в приюте ты говорила, что тебя никто не бил, синяки сами собой появляются, ты не придуривалась?       Девушка закатила глаза, не понимая, как он прожил столько лет, считая, что она скрывала от него своих тайных обидчиков.       – Нет, Петя, не придуривалась. И когда у меня просто так болели ноги, помнишь? Ты ещё шутил, что я как бабка, могу предсказывать погоду. Так вот это всё оно было, – девушка опустила глаза. Она понимала, что симптомы проявлялись и ранее, но чтобы настолько, она и не задумывалась.       Питер покрутил её чашку и спросил, не поднимая глаз:       – Генетическое это значит…       – Значит неизлечимо. И на всю жизнь. Всё правильно, – тихо подтвердила она. Лиде всё ещё было непросто свыкнуться с мыслью, что у неё есть какое-то особое заболевание, о котором никогда не получится забыть.       Питер сжал в ладони ее пальцы.       – Я не знал. Если тебе будет что-то нужно, всегда обращайся, я на твоей стороне.       Он всегда на её стороне. А она на его. И это делало их маленькой командой по борьбе с несправедливостями этого мира.       – Спасибо, Питер. Мне было важно это услышать, – она накрыла своей ладонью его, но лишь на секунду, поскольку к Питеру подбежала официантка с утренними заказами. Они продолжили разговор, пока Питер заученными движениями наполнял чашки бодрящим напитком.       – Так тебя всё-таки удочерили?       – Да. Те же люди, под чью машину я попала, представляешь?       – Да ладно? – он рассмеялся. – Неплохая компенсация за сломанные рёбра.       – Да, – отчего-то эта фраза её больно уколола промеж тех самых сросшихся рёбер. – Я тоже так думаю…       – Ну и какие они? Многодетные? Религиозные фанатики? Скряги?       Питер мог накидать ещё много вариантов, учитывая как свой собственный опыт, так и опыт своих знакомых из приюта. Опыт, как можно представить, не самый радужный.       – Бездетные. Атеисты. Живут в достатке, – девушка отвечала на каждый вопрос и дополнила ещё парочкой фактов. – Полностью проплатили мне лечение после аварии, ещё и сидели со мной в больнице каждый день, – она вспомнила, как они поочередно сидели у её кровати, приносили ей воду, держали за руку. Впервые за долгое время ей тогда было очень спокойно и не было одиноко. – Отца тогда возмутило, какой едой кормят в больнице, и он приносил мне домашнюю, представляешь?       Эти воспоминания больно сжимали горло. Стискивали оковами.       – Ого, впервые слышу, чтобы так делали, на самом деле, – он кивнул каким-то своим мыслям. – Звучит очень неплохо.       – Да. Ещё они не хотели меня отправлять в школу, и отец сам занялся моим обучением. Он даже русский из-за меня учить начал.       – Я вот тоже из-за тебя знаю парочку слов! – он горделиво задрал нос.       – Только матерных, – осадила его девушка. – А отец хотел понимать мой язык, и это было очень приятно.       – Пока что твой отец звучит как приятный человек, – Питер выдал два латте на кокосовом и вернулся к кофе-машине. – Дай угадаю, в комплекте обязательно идёт мать-садистка?       Девушка улыбнулась и внимательно следила за реакцией Питера.       – Нет, не угадал. Матери в комплекте вообще не шло.       – Но ты же сказала "родители"... – парень нахмурился, прогружая информацию и тут его брови взлетели вверх. – Оу. Это значит…       – Ага, – кивнула девушка, облизывая тонкую вилку. – Два отца по цене одного.       – Офигеть можно, тебя удочерила однополая пара? – он чуть не пролил молоко себе на руку. Отчего разволновался так?       – Ага. Вообще это были самые добрые и заботливые люди, и я была бы рада прожить с ними жизнь, – девушка говорила искренне. Она уже скучала, хоть и боялась себе в этом признаться.       – Тогда почему ты сбежала, Лида? Тебя удочерили! Ты так давно этого хотела!       Каждая его фраза и прямо в сердце. Тупой наконечник искренности оставлял рваные раны. Да только горло сдавлено. Нечем кричать.       – Им нужна Лия, – печально ответила она, опустив глаза на дно чашки. – Воспитанная, аккуратная. Не курит, по крышам не бегает. Носит платья и банты в волосах. А ещё она здорова и способна к учёбе. Хоть что-то из этого напоминает тебе меня?       Парень отдал очередную чашку кофе и взял руки Лиды в свои. Он понимал эту боль. Это горькое осознание, что ты не подходишь. Что притворяешься. И сколько бы ты не уговаривал себя, жить под девизом "притворяйся, пока не воплотишься в свой образ" очень сложно. Вот Лида и сломалась. Ему было искренне её жаль.       – Ничего страшного. Мы со всем справимся. Главное, чтобы с тобой всё было хорошо, – он провел пальцем по её щеке, смахивая непрошеную слезу. – Ты же знаешь, я желаю тебе только светлого будущего, мелочь.