Lecter Family

      После довольно спокойного ужина Уилл все-таки попросил у Ганнибала сигарету и уединился во дворе, наблюдая за цветными раскатами, уплывающими за горизонт. Он очевидно хотел побыть один.       Лия помогала отцу убрать со стола и заварить чай. Они часто пили чай после ужина, это становилось их маленькой семейной традицией.       – Отец?       – Да, милая?       Ганнибал надеялся, что дочь не побоится сама затронуть случившееся, поскольку представлял, сколько вопросов могло занимать её голову. Более того, ему было важно, чтобы она не боялась обсудить с ними любую тему, которая её тревожила, особенно если это была моральная дилемма, типа самозащиты или причинения физического вреда обидчику.       – А наказания не будет?       Лида стратегически обратилась к Ганнибалу с этим вопросом: во-первых, она успела уяснить настроения обоих родителей и их отношение к её поступку (и реакция Ганнибала была, конечно же, в разы предпочтительнее), во-вторых, ей хотелось показать отцу, что для неё он авторитет, и его слово является решающим. Да, на самом деле они с Уиллом принимали только совместные решения относительно её воспитания, но тут она демонстрировала то, чего от неё ждали, – уважение к отцу. Именно этого они и пытались достичь, отправляя её на работу, верно?       – Нет, Лия. Не будет.       Такой ответ более, чем успокоил девушку. Неизвестность сильно напрягала, особенно когда в доме царила достаточно тревожная атмосфера. Она бросила взгляд на Уилла, курящего в одиночестве во дворе. Он явно что-то обдумывал. Ей не хотелось верить, что его мысли заняты сегодняшним происшествием.       – Но я ведь поранила человека, – сказала Лия, припоминая более жёсткие формулировки Грэма. – Папа так ругался и нервничал весь вечер...       Ей нужно было удостовериться, что никто не ждёт от неё раскаяния. Конкретно его она предоставлять не намерена.       Ганнибал достал шоколадную плитку и положил на стол перед дочерью.       – Он беспокоился о тебе. Уилл переживает не из-за человека, которого ты ранила, он переживает за тебя. Мы бы ни за что не пожелали тебе пережить подобное, милая.       Он говорил медленно, не спеша разливая чай по фарфоровым кружкам. Ганнибал с интересом отмечал разницу между Лией в его кабинете, озлобленно защищающей себя и своих близких, и кроткую девушку перед ним, которая вдруг решила, что она поранила человека, а не последнего подонка. Он не так часто имел дело с наглой и уверенной в себе дочерью, обычно она вела себя при нём именно так, как пытается вести себя сейчас. Только несколько раз он видел её сопротивление и проявление того самого характера, о котором говорили заведующие приюта.       – Не стоит ему переживать, я же в порядке, – пожала плечами она. Она не выглядела запуганной. Ей не было стыдно. Их дочь была в полном порядке.       – Я это вижу, – подтвердил Ганнибал, отпивая чаю. – Дай ему прийти в себя. Сегодня незнакомец представлял опасность его дочери.       Она вздохнула. Все её мысли крутились вокруг того, что же на самом деле о ней думает Уилл, и понимает ли он, что у неё попросту не было времени отреагировать иначе? Она напугалась. Так вышло. Она же не планировала нападения, ведь раньше она ни на кого не кидалась с оружием! Однако она совсем не представляла, какой Грэма мог охватить ужас при мысли, что на его дочь могли напасть прямо под носом её отца. Уилл, так встревоженный её безопасностью, наверняка ещё и на Ганнибала злится.       А тот, как обычно, нисколько не нервничает. По крайней мере, так кажется со стороны. Как этот мужчина может быть настолько собранным? Даже когда он тогда появился в холле и понял, что произошло, он не высказал ей ни единого упрёка. Только попросил прибрать бардак. Спокойным тоном, настолько характерным Лектеру и чуждым в ситуации с вопящим от боли пациентом в его кабинете.       – Лия, сегодня ты защитила себя, – девушка отвлеклась от своих мыслей и подняла на отца глаза. – Молодец, моя девочка.       Она не смогла сдержать улыбку. Ей всегда была дорога похвала отца. Она легко могла вспомнить, как он хвалил её за выдержку в больнице, за помощь Стейси, за то, как она училась признавать свои ошибки. И сейчас в этот маленький сундучок радости можно было добавить и похвалу за самозащиту. В её душе потеплело от мысли, что Ганнибал её поддерживает в такой непростой ситуации. А может это просто был горячий чай.       – Однако я бы на твоём месте целился в запястье, вот сюда, – мужчина указал на место на своей руке. – Но это гипотетически.       – Буду знать, – улыбнулась Лия, отломив кусочек шоколадной плитки.       Уилл никак не мог понять, где мог допустить осечку. Может, это влияние страшных фильмов? Или тех криминальных историй, которые Лия смотрела вместе с Ганнибалом? Может, такое зрелище слишком легко могло охватить податливое сознание подростка? Ещё и он, молодец, постарался со своими комментариями про вилки… Хорошо, что не нож ей тогда предложил. Болван.       В его поле зрения внезапно ворвалась небольшая фарфоровая кружка с золотистой жидкостью.       – Спасибо, я не хочу чай, – равнодушно отозвался Уилл.       – А я чай и не предлагаю, – ответил Ганнибал, передав чашку в руки мужу.       Уилл понюхал содержимое кружки и ухмыльнулся.       – Почему в чайных чашках?       На его плечи опустился клетчатый плотный плед.       – Чтобы дочка не видела, – коротко пояснил Ганнибал, поправляя плед на плечах Грэма. Он устроился в соседнем кресле с такой же чашкой в руках. – Не хочешь поговорить?       – Не знаю даже, – повёл плечом Уилл, делая глоток крепкого напитка из чашки. В его голове родилось слишком много мыслей, он уже устал прокручивать их по вымощенному кругу.       – Лия собирается к Питеру на пару часов. Можешь выговориться.       Ганнибал и без того видел, как у Уилла опускаются руки. Как его надежды на нормальную семейную жизнь рассыпаются карточным домиком. Он обязательно утешит Уилла и напомнит, какой из него замечательный отец. Только пусть сначала сбросит с плеч ненужный груз вины и ответственности.       – Я не понимаю, откуда в нашей Лии достаточно смелости, чтобы пырнуть мужика ножом.       – Не вижу ничего дурного в смелости, – заметил Ганнибал. – Было бы лучше, застынь она от ужаса? Что бы тогда было?       Уилла передёрнуло от одной мысли. А мыслил он ярко и разными сценариями.       – Знать не хочу. Тогда я сам бы этого придурка прирезал.       – А ты ещё гадаешь, откуда такие порывы у нашей дочери, – усмехнулся мужчина, гоняя алкоголь по стенкам чашки. – Она защищалась, Уилл. У Прайсли нездоровые отношения с женским полом, ему было полезно получить достойный отпор. Ещё и от юной девушки.       – Да насрать мне на этого ублюдка… – ещё глоток.       – А при ребёнке ты говорил иначе.       – Я ждал от неё сострадания. Понимания последствий принятых ею решений, – на удивление размеренно проговорил Уилл.       – Сострадания к нападавшему? – нахмурился Лектер. – Уилл, не все в этом мире эмпаты как ты.       – Я надеюсь, что не все в этом доме маньяки как ты, – подражая тону мужа, перевернул мысль Уилл. – Ладно ещё я поддался на твои ухищрения, но дочь я тебе не отдам, слышишь?       – Не стоит повышать голос, Уилл, я рядом и прекрасно тебя слышу, – спокойно ответил Лектер. – Я думал, что ты у нас специалист по серийным убийцам, Уилл, и ты наверняка заметил, что к нашей дочери не относится ни один фактор из триады Макдонольда.       – Однако она росла без родителей, и мы с тобой не знаем, какой была её жизнь до того, как мы забрали её в дом. Я считаю показательным, что она не хочет вспоминать об этих временах. Кто знает, какое у неё было детство? Заведующая нам про неё сплошные байки рассказывала, но что если хотя бы часть из этого правда?       Уилл осознавал, что слишком поздно задаваться подобными вопросами, когда уже привязался к ребёнку. Даже если она вдруг окажется самым трудным подростком, это был их с Ганнибалом выбор. Лёгкого родительства не существует.       – Даже если всё, что говорила та женщина, правда, это означает, что мы помогли ребёнку выбраться из токсичной среды, о которой она сейчас стремится забыть, – Ганнибалу не нравились подозрения мужа. Любой другой человек легко бы оскорбился, но в их паре в цене была искренность. – Уилл, я не считаю твои подозрения обоснованными. И мне кажется несправедливым, что ты оцениваешь её поступки исходя из собственных иллюзорных суждений. Ты отличный отец, Уилл. Было бы неплохо поддержать дочь в такой непростой для неё ситуации.       Уилл молчал, обдумывая слова Ганнибала.       – У неё сегодня болели ноги. Она бы не смогла просто взять и убежать.       Грэм плотно сжал губы. Об этом он не подумал. Даже не обратил внимание на трость.       Телефон в кармане Лектера уведомил о входящем сообщении, на которое он сразу же ответил.       – Питер встретил Лию, – доложил Ганнибал, в ответ Уилл только коротко кивнул.       Какое-то время они молчали. Тени деревьев становились длиннее и длиннее. Постепенно пыл встревоженного отца угасал, уступая место удушающей пустоте. На вкус она была похожа на чувство вины.       – Думаешь, я правда раздул из мухи слона?       Ганнибал усмехнулся:       – Африканского. Тонн на пять.       Бутылка возмущённо шикнула на Питера, когда тот быстрым движением открывашки смахнул крышку с горлышка бутылки.       – Охренеть! Правильно сделала, – он передал девушке банку колы, а сам уселся рядом с бутылкой пива. – Надеюсь, лезвие было ржавым.       – А я и не думала, что ты такой жестокий!       Они победоносно чокнулись напитками, как будто праздновали заслуженную расправу над преступником.       – Как отреагировали родители?       Лия пожала плечами. В их реакции она не заметила ничего необычного. Она постепенно свыклась со вспыльчивостью Уилла, прекрасно понимая, что как только огонь погаснет, они смогут адекватно всё обсудить. Ганнибал же так и оставался для неё загадкой. Весь его образ будто говорил, что всё идёт по какому-то только ему ведомому плану.       – Уилл был в ужасе. Ганнибал посоветовал целиться в запястье.       Питер чуть не выплюнул пиво обратно в бутылку.       – Погоди, чего? Ганнибал отреагировал – как?       Он мог ожидать разной реакции, но такой никак не ожидал. Лектер виделся ему как интеллигентный благосостоятельный мужчина, который никак не мог поощрять насилие. Чтобы его дочь сотворила такое с его клиентом, а он ей что, давал рекомендации, как прибить мужика точнее? В голове не укладывалось!       – Ну он похвалил меня за самозащиту. Нисколько не удивился, в отличие от Уилла.       – Кажется, его вообще непросто удивить.       Лия усмехнулась наблюдательности друга. Она тоже так считала, казалось, что Ганнибала удивить попросту невозможно. Хотя бывали и небольшие исключения.       – Во всей этой истории его больше удивило, что я хотела защитить его имя, чем моя выходка с ножом.       – А этот придурок ещё что-то про твоего отца говорил?       Между делом парень включил приставку и передал подруге геймпад. Хоть она и выглядела совершенно нормально, ему захотелось отвлечь Лию от неприятных мыслей.       – Да, но это я даже вспоминать не хочу. Сволочь.       – Сволочь, – согласился Питер. – Хорошо, что получил по заслугам.       Следующий час Питер учил Лию играть в гонки. Решил, что файтингов с неё будет достаточно на эти двадцать четыре часа. Управлять машинками Лие далось намного сложнее файтингов, она проигрывала Питеру снова и снова, отчего в итоге быстро потеряла всякий интерес. Они решили посмотреть сериал, который Питер настоятельно ей рекомендовал уже давно.       Питер кликал пультом в поисках нужного сериала, когда Лия поинтересовалась:       – Как у вас дела со Сьюзен?       – В подвешенном состоянии, – повёл плечом парень, подозрительно посмотрев на подругу. – А ты чего спрашиваешь?       – Да так, просто надеюсь, что ты не будешь себя вести как самодовольный индюк.       – Она тебе писала? – уже жёстче спросил он.       – Что? – растерялась Лия. – Нет, конечно, а должна?       – Не должна, – отрезал он. – Если напишет, игнорируй.       Такая загадочная реакция пробуждала интерес Лии. Да только её смущал серьезный тон Питера и его нахмуренный взгляд. Казалось, этот вопрос залёг слишком глубоко в его раздумьях, и впускать туда подругу он не планировал. Все шутки слетели с языка.       – Хорошо, как скажешь, – она опустила голову ему на плечо. – Если понадобится помощь, ты обращайся. Выбрать цветы, вычислить измену, избавиться от тела. Чем смогу, помогу.       Парень усмехнулся. Смешная она. Та ещё помощница нашлась.       – Спасибо, Лида. Буду иметь в виду.       По неведомой ей причине, Лие показалось, что наступило то самое удобное время, чтобы пооткровенничать с другом. Ещё недавно она думала, что будет тянуть с этим до последнего, но…       – Петь, у меня тут наклёвывается парень, и я не хочу, чтобы ты истерил.       В ответ она услышала только тяжёлый вздох.       – Ну рассказывай. А я уж сам решу, истерить или нет.       Лия успела пожалеть, что начала этот разговор. Но раз уж начала, надо доводить до конца.       – Ну он из папиной тусовки. Его мама проводит выставки.       – Так, – кивнул Питер, обрабатывая информацию. – Богатенький, значит.       – Ну да, – подтвердила Лия. – Он очень обходителен. Не пристаёт ко мне.       – Да ладно, прямо-таки не пристаёт?       Кажется, в это Питер слабо верил. Что было совсем неудивительно.       – Дарит мне подарки, цветы присылает, – она попыталась припомнить ещё что-нибудь хорошее, но не была уверена, насколько в этот список вписывается пособничество в краже.       – Цветы, значит, присылает… – кивнул парень. – А он случайно не старше тебя почти на десять лет?       – Не-ет! – протянула девушка, выдержав паузу. – Всего шесть.       – Лида… – всего четыре буквы, а сколько в них разочарования.       – Петя, прошу тебя, дай мне шанс самостоятельно построить отношения. Без твоих охранных систем, – в ответ Питер молчал. – Петь?       – Ты кажешься такой умной, но иногда бывают моменты, когда тебя хочется придушить.       Лия на подобный комментарий только фыркнула. Угрозы Питера она давно не воспринимала всерьёз.       – Не думаю, что тебе понравится меня душить. Я приду к тебе в кошмарах.       – Наивная, – только и сказал Питер, сдерживаясь чтобы не ущипнуть ее за плечо. – Даю тебе месяц. Если в течение месяца ты прибежишь ко мне за помощью, то я помогу, конечно, но потом ты, пожалуйста, изволь прислушиваться и к моему мнению тоже. Если вдруг он будет мурыжить тебя дольше месяца, то я буду удивлён выдержке этого болвана.       Лия цокнула языком и закатила глаза. Питер хуже родителей. Те хотя бы пытаются быть вежливыми и считаться с её мнением.       – И если эта сволочь будет тебя домогаться… – начал было Питер, но девушка его перебила.       – То родители сотрут его в порошок первыми, вставай в очередь.       – Отлично, выпишите мне талончик в очередь, – отшутился он. – Я серьёзно, Лида. В этих отношениях ты физически и морально уступаешь взрослому мужику. Если ему что-то взбредёт в голову…       – Эй, я сегодня чуть мужика не зарезала, забыл? Он тоже был старше и сильнее. Разберусь сама, спасибо, – отмахнулась она, допив последние капли колы из банки. – Включай уже сериал. Давай не будем об этом.       Примерно через час у Питера онемело плечо. Лия мирно сопела на том же самом месте, и парень не стал её будить. Вторую серию он досматривал в одиночестве. Он всё осекал свои дурные мысли вычислить этого её парня, написать ему, встретиться, обсудить насущные вопросы. Конечно, он предполагал, что её родители возьмут на себя эту обязанность, всё-таки они рассудительные взрослые люди, но в случае чего в морду наглецу они не дадут. А от него не убудет.       Телефон Лии завибрировал на спинке дивана. Питер посмотрел на экран, чтобы узнать, кто звонит, и решил ответить.       – Да, мистер Лектер, здрасьте.       – Здравствуй, Питер. Как дела у Лии? Уже поздно, а она не отвечает.       – Да, мистер Лектер, тут такое дело, она вырубилась у меня на диване минут двадцать назад. Я могу разбудить её и довезти до дома, а могу вернуть её домой завтра.       – Нам бы не хотелось, чтобы её присутствие тебя обременяло, Питер.       Где-то на заднем плане послышался голос Грэма: “Мы можем забрать её”.       – Мне она нисколько не мешает, завтра суббота, у меня выходной. Но если хотите, я разбужу её…       Было слышно, как двое переговаривались поверх перекрытого ладонью микрофона. Питер ждал не больше минуты.       – Не стоит, Питер. Если ты уверен, что всё хорошо, мы тебе верим. Спасибо, что заботишься о ней.       – Конечно, никаких проблем, – парень приобнял девушку свободной рукой. – Могу прислать вам фотоотчёт, что она жива и в порядке, просто ей фильм не понравился.       Грэм усмехнулся. Это действительно было похоже на его дочь. Она так половину “Марсианина” проспала.       Они договорились, что Питер приведёт их дочь домой на следующий день к полудню. И как бы ему ни хотелось осторожно вылезти из-под девушки и оставить её отдыхать на диване, будить её придётся всё равно.       – Эй, Лида, – шепнул ей Питер. – Ты не можешь спать в джинсах.       Та попыталась отмахнуться и что-то недовольно промычала в ответ.       – Лида, – настойчивее повторил он, потряхивая её за плечо, пока та не открыла глаза. Борясь с лёгкой дезориентацией, она вопросительно воззрилась на Питера. – Раздевайся.       – Чего? – зевнула девушка, но Питер всучил ей его домашнюю футболку с эмблемой какой-то бейсбольной команды.       – Спать будешь в этом. Снимай штаны, а я принесу тебе подушку.       Лида прогружалась ещё секунд тридцать перед тем как сообразила, что от неё хотят. Худи и футболка полетели на пол, бра туда же. Футболка Питера очевидно была велика, но ей не привыкать. С джинсами было сложнее.       Когда Питер вернулся с подушкой и одеялом, на его диване лежала девушка, очевидно потерпевшая поражение в стычке с узкими джинсами.       – Я буду так спать, – безразлично промурчала она, складывая слова в один звуковой поток.       – Нет, не будешь, – усмехнулся Питер и помог стянуть с неё джинсы. – Вот так. Держи подушку. Ложись, давай.       Девушка свернулась клубочком, обняв подушку двумя руками. На её плечи опустилось тёплое одеяло.       – Отдыхай, – сказал Питер, выключая телевизор и свет в комнате.       – Питер? – сонно пробормотала она.       – Да?       Он уже стоял в дверном проёме, ведущем в его спальню.       – Доброй ночи.       Парень легонько улыбнулся. У них уже достаточно давно сложные отношения со Сьюзен, и он уже позабыл, когда ему говорили такие простые тёплые слова.