Führe Mich

Führe mich halte mich Ich fühle dich ich verlass Dich nicht. Открыв глаза, Россия резко подскакивает и принимает сидячее положение на своей кровати. Сердце бешено билось в грудной клетке, разгоняя горячую кровь по пульсирующим венам, насыщая организм кислородом. Положив руку на свою грудь, Росс делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Несколько капель солёного пота стекают с его лба, устремляясь вниз по переносице, пока не находят конец своего пути на кончике носа. За окном всё ещё была ночь, и лишь холодный свет бледной луны освещал комнату русского, очерчивая силуэты интерьера и самого помещения. Заметив боковым зрением странное шевеление в углу, Росс резко оборачивается, но видит, что это всего лишь отражение в зеркале, которое висело на внутренней стороне дверцы шкафа. Забыл закрыть вечером, пока готовился ко сну. Выдохнув и слегка прикрыв глаза, он вновь падает на мягкую подушку, которая тут же продавливается под ним, принимая форму его головы. Повернувшись лицом к стене, он начинает рассматривать спиральные узоры на старых обоях, которые придавали некий уют и тёплую атмосферу в комнате русского. СССР довольно редко делал здесь ремонт, что уж говорить об обоях, которые были переклеены всего три раза за все семнадцать лет жизни России. Но и Союза понять можно, столько детей, которым тоже нужно обустраивать их личное пространство. Тут его внимание привлекают еле заметные чёрточки на стене, которые были выцарапаны чем-то острым. Грустно улыбнувшись и достав кусочек проволоки, он начинает медленно, неторопливо работая пальцами, выскребать из стены очередной слой и́звести. Десять секунд и вот на поверхности появляется очередная чёрточка, которая будет украшать её до следующего ремонта. Зачем Россия это делает? Может потому, что ему одиноко. Führe mich halte mich Ich fühle dich ich verlass Dich nicht. Сон всё никак не хотел забирать русского в своё царство, от чего тот ворочался из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то расслабиться и заснуть. Наконец-то не выдержав, он недовольно встаёт с кровати и направляется к выходу из своей комнаты. Может, если умыть лицо прохладной водой, это хоть как-то поможет. Медленно спустившись на первый этаж, стараясь никого не разбудить на своём пути, Россия на цыпочках добегает до ванной комнаты, и, быстро включив свет, закрывает за собой дверь. Подойдя к раковине и уже собравшись включить кран, юноша непроизвольно бросает взгляд на своё отражение, про себя подмечая довольно болезненную бледноту лица. Сухие, ломкие волосы блондинистого цвета, которые сейчас выглядели как солома, немного исхудавшее лицо, на котором уже давно исчезли пухлые щёчки, оставив место лишь острым скулам. Но больше всего привлекали внимание тёмные веки под покрасневшими глазами. Уже несколько месяцев Россия не мог нормально выспаться. Нет, он отлично засыпал вечером, но вот только на утро была дикая усталость, будто он всю ночь отжигал в каком-нибудь клубе. Да и в добавок ему стали сниться довольно странные сны, будто он блуждает по ночному городу, напевая какую-то мелодию себе под нос. Да и сны были довольно реалистичными. Проведя рукой по чёлке и убрав её назад, Росс невольно засматривается на свои глаза в зеркальном отражении, вспоминая, что почти каждый новый знакомый в первый раз обращал внимание именно на них. У него была врождённая гетерохромия. Один глаз был голубым, как самое чистое небо в ясную погоду, а второй был напротив — тёмно-синим, словно настоящий океан, таким же глубоким и завораживающим. Его глаза были буквально противоположностями друг другу, но в тоже время дополняющими, второй половинкой разных стихий. Одна половинка была недостигаемым небом, до которого невозможно добраться, а вторая неисследованным океаном. Опустив ненадолго взгляд, дабы настроить струю воды, Россия вновь устремляет взгляд на зеркало и тут же замечает, что его отражение не поспело за ним в движении. Отпрыгнув в сторону, он устремляет всё своё внимание в это чёртово зеркало пытаясь понять, привиделось ли ему всё это. Одна, две, три, сделав глубокий вдох, Росс делает резкий взмах рукой, на что отражение повторяет точно за ним. Понаблюдав ещё несколько секунд, русский всё же расслабляется и недовольно закатывает глаза, про себя думая, что окончательно поехал крышей. Однако, наклонившись вниз за упавшей зубной щёткой, а после резко поднявшись, парень краем глаза замечает, что его отражение вновь не поспевает за ним, а если быть точнее, то просто стояло на месте, наблюдая за ним. Россия не знал, на сколько он тогда сумел отскочить, но он очень хорошо запомнил то, как его позвоночник и затылок познакомились с бетонной поверхностью стены. Его отражение, будто поняв, что скрываться больше нет смысла, выпрямляется в полный рост и наклоняет голову вбок, изучая русского взглядом. Сердце России начинает биться быстрее, отдавая болезненной пульсацией в висках. Он начинает отрицательно мотать головой в разные стороны, чувствуя, как из глаз вот вот потекут слёзы от ужаса, который полностью овладел его телом, гоняя адреналин по крови. "Второй Россия" лишь хищно ухмыльнулся, видя страх на лице русского. Он не знал, сколько они так стояли, но вдруг отражение подняло обе руки вверх, а после положило их ладонями на стеклянную поверхность зеркала. — Wenn du weinst geht es mir gut Die Hand deiner Angst füttert mein Blut. Вдруг, неожиданно для республики, его отражение, всё с той же улыбкой, начало петь на иностранном языке, который Россия не знал, но смог предположить, что это немецкий. Führe mich halte mich Ich fühle dich ich verlass Dich nicht. Распахнув глаза и резко поднявшись с кровати, он видит перед собой привычную картину. Всё та же комната, всё те же привычные, местами исшорканные стены, те же старенькие шкаф и тумбочка, а так же скрипучая кровать. Сердце русского продолжало биться с бешеной скоростью, несмотря на все его попытки успокоиться, понимая, что это всего лишь сон. **** — Россия, ты готов? Росс поднимает чуть уставший взгляд на молодого мужчину в белом халате, который приветливо улыбался ему. Его пшеничные волосы были аккуратно зачёсаны назад, открывая вид на худоватое лицо собеседника. Республика заметил, что стоило ему лишь только взглянуть на блондина, как внутри него тут же начинало всё "бурлить". И если другие сравнивали подобное чувство с полётом бабочек в животе, то у него билось явно что-то покрупнее. Он не понимал, почему у него возникают подобные ощущения к стране, которую знает всего лишь день. Но его буквально завораживали его тёмно-карие глаза, его розовые губы, его тонкие брови, которые забавно складывались домиком, стоило их хозяину улыбнуться. России казалось, что тот старше него лет на 8-10. Выглядел он действительно очень молодым. — Германия, давай уже начнём, — чуть недовольням голосом говорит СССР, подходя к врачу. — Мне нужно убедиться в том, что Россия готов пройти нужное тестирование, — всё с тем же невозмутимым видом отвечает немец. И это немного подбешивает коммуниста. Если честно, то Союз не особо верил в то, что у его сына какие-то проблемы. Всю жизнь был простым парнишкой, а тут на тебе, и как-то там американский специалист предполагает, что у него биполярное расстройство. Конечно, после истории с Третьим Рейхом теперь все страны, которые готовились занять место своих предков, должны были пройти обследование на их психическое здоровье. СССР верил, что это всего лишь сговор. Иначе какого хрена декларация из европейских стран решили, чтобы обследование Росса проводили на территории Германии. А что насчёт самой республики, то мужчина думал, что тот лишь просто придуривается, чтобы как можно дольше оттянуть своё будущее правление. — Россия, прошу следовать за мной, — Германия говорил на русском с довольно сильным акцентом, но славянину это даже нравилось. Он беспрекословно шёл вслед за немцем, пока не оказались в небольшом белом кабинете с одним большим окном для наблюдения со стороны, — Присаживайся, — блондин жестом указывает на стул, который стоял ровно по середине помещения рядом с каким-то аппаратом, который время от времени издавал странные звуки. Россу не особо нравились странные штуковины больших размеров и со множеством кнопок, но делать нечего. Россия послушно садится на место, положив руки себе на колени. Он понимал, что его странное поведение как-то связано с его психическим состоянием. У него стали происходить довольно частые перепады настроения, но что ещё хуже для него, так это периодичные провалы в памяти. Он может просто сидеть дома и в один миг уже оказаться где-то в другом месте, но в памяти совершенно не остаётся моментов того, как он добрался. — Росс, попробуй сосредоточиться и погрузиться в глубь своего подсознания. Если почувствуешь себя плохо или ещё что-то подобное, то сразу зови меня. Хорошо? Россия лишь кивает. Закрыв глаза, он чувствует, как на его голову одевают какой-то прибор. Холодный. По спине тут же пробегают мурашки. Свет в комнате тут же утухает, погружая помещение в лёгкую темноту. — Союз, — начинает Германия, сложив руки за спиной, — Я до конца не уверен, но мне кажется, что у России диагноз намного серьёзнее. Если это принять и поддержать его, то он сможет стать полноценной страной. Многие живут с этим. — Как и твой отец психопат?— с усмешкой спрашивает СССР, на что немец тут же меняется в лице. Лёгкая улыбка сползает с его губ, пока сам он сжимает кулаки за свой спиной. Да, коммунист имеет полное право не любить его за то, что тот сын кровавого фюрера, но почему он специально хочет задеть его этим? — Он тоже отлично жил. Но я не думаю, что с моим сыном что-то не то. Я уверен, что он просто придуривается. Биполярное расстройство видите ли. Да нет у него никакого расстройства. — Вообще-то, диссоциативное расстройство личности, — тихо шепчет Германия. *** Россия медленно шёл босыми ногами по холодному каменную полу. Он оказался в каком-то странном месте, где вокруг были лишь одни коридоры, которые освещались лишь благодаря небольшим решётчатым окнам. Казалось, что это настоящий лабиринт. Неужто так выглядит его подсознание? Обняв себя, он делает несколько шагов вперёд параллельно осматриваясь по сторонам. Каменные стены, которые местами уже стали покрываться плесенью, гнилые деревянные постройки и стойкий запах затхлости, будто бы он находился где-то на болоте. Такая же пустота, как и в его жизни. Он никогда не чувствовал поддержку и любовь со стороны родных, что уж говорить о друзьях, которых у него просто не было. — Вот мы наконец-то и встретились друг с другом, — вдруг неожиданно раздался знакомый голос позади русского,— Обычно я появляюсь тогда, когда ты засыпаешь. Даже не представляешь, как долго ждал нашей встречи. Россия оборачивается и видит... Себя? Да, самого себя и сейчас он идёт к нему, широко расставив руки в стороны, приглашая в его объятия. — Кто ты? — Росс чувствует, что ещё чуть-чуть и у него начнётся истерика. Он хочет позвать Германию, чтобы тот всё это остановил, но чувствует острую боль в грудной клетке, словно её с силой сжала невидимая гигантская рука. — Я?— чуть усмехнувшись спрашивает второй Россия, — Я тот, кто был всегда рядом. Я тот, кто был с тобой с самого твоего зачатия. Я тот, кто всегда поддерживал тебя и был твоим невидимым другом. Просто вспомни. Я – это Ты. — Не правда, — хрипит русский, а после пытается сделать глубокий вдох. Потом ещё и ещё пока не чувствует, что давление на его грудной клетке ослабло,— Ты не Я. — Что ж, — отвечает второй Россия, наклонив голову в бок и сделав задумчивый взгляд, — В последнем ты абсолютно прав. Так уж и быть. Но всё остальное... Чистая правда. Хочешь узнать кто я? Выпрямившись в спине и горделивым взглядом посмотрев на республику, второй Росс делает несколько шагов назад, погрузившись в темноту. Через несколько секунд оттуда уже вышел довольно высокий мужчина в нацистской форме, которая навсегда впечаталась в память русского, пусть тогда, когда была война, он ещё не родился. Его чёрные волосы были спрятаны под такой же чёрной фуражкой, которую украшал железный орёл. Но то, что больше всего зацепило Россию во внешности немца, так это его глаза. Такие же синие, как один его глаз. — Вижу, не узнаёшь меня, — спрашивает немец, заметив некое замешательство на лице республики, — Для тебя позволительно не знать меня лично, ведь когда я умер, ты ещё даже в планах у своих родителей не был. Я Третий Рейх... Великий Рейх, который завоевал почти всю Европу в своё время. А теперь, — мужчина начинает тихо смеяться, запрокинув голову назад. Его смех заполняет всё это странное помещение, звонким эхом отражаясь от бетонных стен, — Я часть тебя, Россия. Я с тобой с самого твоего рождения. Что-то на подобии второй личности. — Нет! — резко выкрикивает Россия, бросив в сторону Рейха злобный взгляд и при этом сжав свои ладони в кулаки, — Тебя не существует. Это всего лишь моё больное воображение. — Тебе стоит поверить, Россия. И чем быстрее ты примешь меня, тем легче будет нам жить. — Я избавлюсь от тебя, — всё так же уверенно отвечает русский, но в глубине души он чувствовал, что не всё так просто. — Умру я, умрёшь и ты. Мы одна часть одного тела, Россия, — сложив руки за спиной, Рейх делает несколько шагов вперёд, направляясь в сторону славянина, на что то стал медленно отходить назад, — А если я захочу, то я смогу убить тебя в любой момент, — в его глазах сияет хищный азарт. Он хочет поиграть со своей жертвой,— Я мог убить тебя с самого твоего детства, но не сделал этого. Вспомни, я всегда был рядом и помогал тебе. Погрузись вглубь своего подсознания. Вспомни меня. Прими меня. Отдайся мне. Слейся со мной. Дай контроль над собой. Россия продолжал медленно отходить назад, пока нацист шёл прямо на него. Они могли бы долго так убегать друг от друга, но предательская стена позади республики решает исход этой погони. Почувствовав спиной холодную поверхность, он ненадолго теряет бдительность, чем и пользуется Третий. За доли секунд Третий сокращает расстояние между ними и хватает Росса за горло. — Вспомни меня, — шепчет он, а после со всей силы швыряет того в стену. Однако русский с лёгкостью проходит сквозь бетонную поверхность, погружаясь куда-то в темноту... Du bist mir ans Herz gebaut Zwei Seelen spannen eine Haut Und wenn ich rede bist du still Du stirbst wenn ich es will Россия чувствует, что не может пошевелиться. Вокруг темнота и лишь слабый солнечный свет прорывается сквозь что-то плотное, но и в тоже время мягко. Он чувствует тепло. Чувствует влагу, чувствует, что здесь спокойно и безопасно. Тук, тук, тук. Он слышит как бьется его сердце. Тук, тук, тук. Вновь ощущается ритмичное биение, но... Это место тоже пульсирует в такт его сердца. Он пытается вытянуть руку, но сквозь приглушённое освещение замечает, что его ладонь очень маленькая с только что сформированными пальчиками. Присмотревшись внимательнее к тому месту, где он сейчас находился, славянин замечает, что плотные, пульсирующие стенки красноватого цвета имели ещё и узоры, по форме напоминающее вены. Он с ужасом осознаёт, что находится в чреве. Сейчас он находится на моменте своего формирования и дальнейшего рождения. — Какого чёрта здесь происходит? — спрашивает он сам себя. Паника постепенно начинает брать над ним вверх. Россия рефлекторно начинает кружиться в водах, что окружали его, пытаясь найти выход и совершенно не замечая того, что пульсирующая пуповина вот-вот затянется вокруг его шеи. Секунда, две, и он понимает, что начинает задыхаться. Его шея всё же попала в смертельную петлю. Он начинает брыкаться ещё сильнее, чувствуя, как его лицо с каждым разом всё сильнее опухает, а крохотное тело начинает болеть от недостатка кислорода. Führe mich halte mich Ich fühle dich ich verlass Dich nicht. Россия, на последнем издыхании, вновь слышит знакомую мелодию, которую он слышал почти с самого детства. И если раньше он не понимал, на каком языке она поётся, то теперь точно знал, что на немецком. Почувствовав прикосновение на своей спине, он испуганно вздрагивает и пытается обернуться, но тщетно. Он чувствует, как точно такие же маленькие ручки тянутся к его шее и, схватив пуповину, ловко распутывают её, освобождая русского из оков. Он наконец-то может вновь двигаться. Обернувшись, он видит лишь темноту, внутри которой находился точно такой же маленький силуэт. — Мы с тобой зачаты из одного семени, — вновь знакомы голос, но на этот раз он слышит его лишь в своей голове, — Я с тобой с самого твоего появления. Росс чувствует толчок, а после тьма вновь поглощает его... ...Открыв глаза, сын коммуниста с удивлением обнаруживает, что находится у себя дома в гостиной. В камине всё ещё тлели красноватые угольки, заставляя парня удариться в детскую ностальгию и полностью утонуть в этом тепле, в этом домашнем уюте. Однако странные крики и оры, которые доносились откудато с улицы, заставили его слегка напрячься и прислушаться. — Где этот маленький сучёныш, — послышался разъярённый голос отца, от чего душа Росса буквально, чуть-чуть ли не камнем, упала вниз, — Я прибью его. Он вспомнил этот момент. Вспомнил, что в тот день СССР впервые сильно напился. Напряжённая ситуация в стране, холодная война с США и желание обогнать его сделали своё дело и коммунист сорвался, полностью отдавшись алкоголю. В этот день он вёл себя агрессивно и даже начинал срываться на детях. Вот и России не повезло... Правда, тогда он хотел защитить свою сестру Беларусь от разъярённого отца. Тот накинулся на него, а после... Росс не помнил, что именно произошло. Помнил, что резко отключился, а очнулся уже в гостиной с в кровь разбитыми костяшками. — Неужели избил отца? Он слышал, как СССР всё ближе и ближе приближался к дому и то, как его задница всё сильнее и сильнее сжималась. Wenn du weinst schenke ich dir Kinder der Angst Tränen von mir. На миг прикрыв глаза и сжавшись калачиком на диване, Росс вновь почувствовал нежные прикосновения на своём теле. Медленно открыв глаза, он, стараясь не оборачиваться, поднимает голову вверх, устремляя взор на небольшое зеркало, что висело на стене напротив него. Славянин видит, как рядом с ним сидит уже знакомый ему нацист, который аккуратно приобнимал его со спины и... Будто защищал его от скорой порки. Нацист аккуратно водил пальцем по белым прядям русского и совершенно не обращал внимание на то, что тот смотрел прямо на них через отражение. — Прими меня. Дай мне слиться с тобой, — тихо шепчет он почти на самое ухо... ... Вновь темнота и последующий скачок по глубинам подсознания. Яркие вспышки ослепляли Россию, заставляя его прикрыть глаза рукой. Множество картинок всплывало и тут же исчезало перед ним. Вот он видит лежавшую женщину, которая чем-то отдалённо напоминала его мать. Он хотел присмотреться повнимательнее, но белый свет буквально выжигал его глаза, не давая ему хоть как-то рассмотреть происходящее. Единственное, что ему удалось видеть, так это то, как люди в нацисткой форме вырисовывали странные символы у неё на животе красной жидкостью. Вспышка. И вот он уже стоит в каком-то кабинете. Немного осмотревшись, он вдруг замечает Рейха, который сидел практически в самом углу помещения и тоже что-то вырисовывал на полу. Поднявшись и ещё раз осмотрев своё творение, Третий достаёт нож и своего кармана, и, бросив взгляд на часы, ловким движением перерезает себе горло. От такого Росс слабо вскрикивает и прикрывает рот руками. Он видит, как нацист, лёжа на полу, начинает биться в предсмертных конвульсиях, ударяясь конечностями и затылком об твёрдую поверхность, пока из его перерезанного горла хлещет алая жидкость, заливая собой бессмысленные, как может показаться на первый взгляд, узоры, которые тот так долго вырисовывал. Вновь вспышка. Прикрыв глаза, Росс пытается скрыться обратно в темноту, не замечая, что кровь нациста полностью заполнила ритуальный символ в виде Инь-Яна из двух человеческих эмбрионов, заключённых в пентаграмму... ... Открыв глаза, славянин понимает, что теперь сидит где-то посреди поля, окружённый красными цветами, которые тихо качались в разные стороны от дуновения ветра. Подняв голову, он видит над собой густые ветви яблони, что заботливо прикрывали его от палящего солнца. Так хорошо, от чего Росс не сразу понимает, что что-то здесь не так. Он хочет привстать, однако ощущает жгучую боль в спине и руках. Führe mich halte mich Ich fühle dich ich verlass Dich nicht Слегка обернувшись, он с ужасом обнаруживает, что его тело было сшито красными нитями с телом Третьего Рейха, который всё это время сидел спиной к нему и с хищной улыбкой наблюдал за действиями русского. — Добро пожаловать в глубину своего подсознания. Как видишь, я с тобой действительно одно целое. Две души, что разделяют одну кожу. — Ч-что? — по щекам Росса стекло несколько слезинок. Этого просто не может быть. Как такое возможно? Сжав ладони в кулаки, он делает резкий рывок вперёд, однако из его уст тут же срывается громкий болезненный крик. Сшитая кожа рвётся, оставляя после себя кровоточащие раны, но даже этого республике достаточно, чтобы осознать самое страшное. По спине они уже почти срослись. Их кожа стала одним целым. — Не забывай, что я тоже чувствую боль. — Чего ты хочешь? — смирившись, Росс усаживается по удобнее, полностью прижимаясь к телу нациста. Он чувствует, что помимо спины и рук у них также были сшиты часть шеи и ягодицы. Они почти одно целое. — Так и не понял?— запрокинув голову назад, тем самым положив её на плечо русского, Рейх ненадолго замолкает, — Хочу быть с тобой рядом. За столько времени, что провёл рядом с тобой, я очень привязался к тебе. Я часть тебя. Нравится тебе или нет. Я всегда рядом с тобой. Я чувствую тебя, я не оставлю тебя. Хочу, чтобы ты отдался мне и позволил слиться с тобой. Я показал тебе некоторые моменты из твоей жизни. Я всегда был рядом. Выдохнув, Россия отводит взгляд в сторону. Только сейчас он замечает, что поле, на котором они находились, было раздельно ровно на середине. И если с его стороны цветы были ярко-красными, нежными, живыми, то со стороны Рейха они были чёрными и сгнившими. По сухим стеблям буквально стекала вязкая слизь от гниющих бутонов. Вот откуда доносился этот затхлый запах, словно болотный. Его сердце пропускает несколько ударов. Подняв голову вверх, он замечает что с деревом тоже не всё так плохо. У яблони был раздвоенный ствол, что сплетался друг с другом, образовывая спираль. И если одна часть дерева была живой и плодоносной, то вторая была полной противоположность. Гниющий ствол и засохшие листья. — Мне нужно быть с тобой одним целым. Моя душа постепенно увядает. Запрокинув голову, Россия прикрывает глаза. Вновь вспышка. Кажется, он вновь куда-то переместился. Открыв глаза, славянин видит, что находится где-то в пустоте, которая была освещена лишь одним лучом света. Осмотревшись, он видит рядом стоявшего Рейха, который с интересом смотрел на него дожидаясь ответа. — Я согласен, — тихо отвечает он, опустив голову вниз. Секунда и Рейх уже вплотную стоит рядом с ним. Он аккуратно берёт его подбородок пальцами и поднимает голову вверх, заставляя посмотреть на него. Русский чувствует, как с каждой секундой чужой жар всё сильнее ощущается на его губах. Секунда, и он устремляет взгляд прямо в глаза нациста, полностью погружаясь в их глубине. Вторая, и Третий медленно наклоняется к нему, накрывая его губы своими. Толчок. И вот Росс вновь находится на том самом поле, но только теперь он не чувствует страх и беспокойство. Он понимает, что теперь не один. Führe mich halte mich Ich fühle dich ich verlass Dich nicht *** — Россия! — Германия обеспокоенно хватает того за плечи и начинает трясти. Росс уже довольно долго находился в бессознательном состоянии, тем самым заставив всех присутствующих начать беспокоиться, — Россия! — уже не выдержав, немец переходит на крик. — Что с ним?! Почему он не откликается? — СССР с силой хватает немца за воротник медицинского халата и рывком прижимает к себе словно тряпичную куклу. Его лицо постепенно становится красным от переполняющей злобы. Зачем он только согласился на всё это? — Если он, — вновь начинает он, но его тут же перебивает Германия. — Кажется, он постепенно приходит в себя, — вырвавшись из рук коммуниста, он быстро садится напротив России и берёт его руку в свою ладонь чтобы проверить пульс, — Состояние постепенно нормализуется. Поднявшись и поправив свой халат, Германия с невозмутимым видом поворачивается к Союзу и одаривает того недовольным взглядом, желая высказать всё, что о нём думает. Но... — Zwei Bilder nur ein Rahmen Ein Körper doch zwei Namen Zwei Dochte eine Kerze Zwei Seelen in einem Herzen, — вдруг, неожиданно для всех находившихся в кабинете, Россия начинается тихонько напевать, постепенно переходя на более повышенный голос. Подняв голову вверх и открыв глаза, он устремляет взор прямо на СССР и Германию, которые стояли с ошарашенным выражением лица и изредка поглядывали друг на друга. — Россия знает немецкий? — спрашивает немец, осторожно повернувшись лицом к Союзу и параллельно поглядывая на русского боковым зрением. — Н-н-нет, — неуверенно отвечает коммунист, смотря на своего сына. Его глаза, его взгляд показались мужчине такими чужими, но и в тоже время знакомыми. Он был готов поклясться, что сейчас на него смотрело два разных человека, которые были в одном теле. Звучит безумно? Да, он понимал, — Что он сказал? — Две картины в одной раме. Одно тело, но два имени. Два фитиля в одной свече, — СССР видел, что с каждой фразой лицо Германа становится всё более испуганным, а его голос становился всё тише. Кажется, что всё это бессвязный бред, но немец понял, что это не так, — Две души в одном сердце... Не успел он договорить эту фразу, как над их головой резко загорается лампочка и тут же взрывается. Перебой электричества, который тут же вывел многие приборы из строя. Прикрыв голову от осколков стекла, они тут же вновь бросают взгляд на Россию, который уже успел подняться со своего места и отойти на несколько шагов назад. Встав ровно по середине, он одаривает каждого взглядом в том числе и остальных сотрудников, которые собрались посмотреть на столь странного пациента. — Führe mich Halte mich Ich fühle dich Verlass mich nicht Ich verlass dich nicht, — вдруг, на удивление всех присутствующих, кабинет наполнятся пением двух людей. Голос одного нежный и тихий, словно он поёт с некой душевной болью, а второй громкий, рычащий и более властный. Идеальное дополнение друг друга. Красивый дуэт... Если не учитывать тот факт, что эти голоса выходят из одной гортани. Сердце Союза словно замирает. Этот голос он узнает из тысячи. Внутри всё сжимается от страшного осознания. Нет! Это не может быть правдой. Это не возможно! *** Положив голову на плечо Рейха и слегка прикрыв глаза, Россия решает полностью расслабиться и наконец-то отдохнуть. Он чувствует, как их сердца постепенно начинают биться в унисон, а их кожа на спине постепенно срастается. Два тела под одной кожей. Два сердца в одном организме. Две души в одной плоти. Führe mich Halte mich Ich fühle dich Ich verlass dich nicht Росс постепенно начинает погружаться в долгожданный сон, который теперь, как он надеялся, будет спокойным. Его глаза устало смыкаются, от чего он не успевает заметить, как красные живые цветы с его стороны постепенно начинают чернеть и гнить, а зелёные листья на яблоне постепенно увядать, превращаясь в прах. Но он почувствует нежные прикосновения на своём теле и услышит ласковый голос немца, который будет продолжать напевать ему их песню. — Führe mich Halte mich, — Третий широко улыбается, видя, как живая сторона России постепенно засыхает и становится похожей на его, — Ich verlass dich nicht.