Genesis

Стоун останавливается на полпути, оборачивается и начинает стрелять прямо в разинутую рычащую пасть, которую уже видно сквозь образовавшуюся дыру в стене. Монстр, кажется, даже не замечает отскакивающих от него пуль, продолжая с рычанием и грохотом прокладывать себе путь сквозь стену. Успеха не имеют и лазеры подлетевших ближе бэдников. — Не надо, это его только разозлит! Сюда, скорее! — кричит Шедоу, утягивая агента за руку в сторону черного выхода из центра управления на противоположной стороне. Вся компания друзей и врагов бежит длинными, спутанными коридорами из верхних операционных отсеков на нижние, жилые палубы, следуя за Шедоу. Они останавливаются только, когда попадают в просторную комнату, напоминающую одновременно и лабораторию, и гостиную. Отсюда грохот и рычание все ещё слышны, но очень отдаленно. Бэдники тут же запечатывают массивные двери, пока доктор подходит к экранам компьютеров. — Где мы? — спрашивает Стоун, с любопытством оглядывая помещение. — Это.. комната отдыха. И переговоров. — немного нехотя отвечает Шедоу. — Это личный жилой отсек семьи Роботник. Там дальше лаборатория, а выше спальни. Здесь все обычно собирались, чтобы обсудить прогресс, поделиться открытиями и все такое. Он говорит тихо и отстраненно, смотря куда-то в пространство, судя по всему, погрузившись в воспоминания. Стоун кладет руку ему на плечо, понимая его состояние и желая поддержать. Шедоу вскидывает на него глаза и даже одаривает короткой, горькой улыбкой. — Да! Я вошёл в систему. — торжествующе выкрикивает в этот момент Роботник, и Стоун подходит ближе, становясь за его плечом и тоже глядя в экран, на котором возникают многочисленные файлы и схемы станции. — Так, мы находимся здесь, а тварь на двенадцатой палубе. Мда, но если она будет прокладывать себе путь такими темпами, то у нас есть… Минут сорок, пока он доберется сюда. Либо, ящер разгромит станцию раньше, и она просто рухнет на землю. Надо его убрать и как можно скорее. — И как это сделать? — спрашивает Вачовски. — Насколько я понял, эта штука неуязвима. Пули его не берут, ваши лазеры тоже, доктор. Так, как нам его остановить? — Если никто не будет отвлекать меня идиотскими вопросами, я смогу найти способ в базе данных. — с едким сарказмом отвечает Роботник, не прекращая со сверхъестественной скоростью открывать многочисленные вкладки и документы. — Где-то здесь должен быть задокументирован весь процесс создания и модификаций этого существа, и как только я его найду… Я найду и способ его остановить. Ожидание затягивается. Пока доктор изучает протоколы исследований и изобретений, половину файлов спихнув Стоуну, который усаживается за соседний компьютер, все остальные люди и пришельцы коротают время, блуждая по комнате, сидя на диване в углу и негромко переговариваясь между собой. Соник и Наклз рвутся в бой, не желая ждать каких-то непонятных данных, порываясь бежать и атаковать неуязвимое, бессмертное существо. Уэйд и Том наперебой пытаются их отговорить, Рейчел ругает сначала своего мужа, потом мужа своей сестры, всех пришельцев вместе взятых и саму вселенную, за то, что они с Джо-джо оказались втянуты во весь этот ужас с гигантскими космическими ящерами. Спустя почти двадцать минут Стоун коротко выдыхает, пораженно смотря в экран. — Боже… Док, взгляни на это. — М? — Роботник нехотя отрывается от своих данных и переводит взгляд на соседний экран. — Здесь видео… Это дневники наблюдений, судя по всему. — отвечает Стоун. — Целый список видеопротоколов. Звука нет, восстановишь? Доктор перегибается через агента к его компьютеру и быстро набирает поток команд, и через пару секунд у видео появляется звук. «…прошло без сбоев, сердцебиение и температура тела стабильны.» — быстро и с воодушевлением произносит молодой мужчина на экране, очень напоминающий самого доктора чертами лица, но с пышной каштаново-рыжей шевелюрой и без усов. — «Мы смогли добиться стабильного функционирования всех органов на протяжении суток, мозговая активность в норме. Если за следующие двенадцать часов показатели не изменятся, проект Шедоу можно будет выводить из искусственной комы.» Рядом с доктором и агентом Шедоу издает сдавленный выдох, неотрывно смотря на человека на экране. Остальные присутствующие тоже подтягиваются ближе, с любопытством прислушиваясь и разглядывая ученого. — Это твой родственник, Эггман? — интересуется Соник, с любопытством переводя взгляд с доктора на экран перед ним. Тот бросает на него мрачный, короткий взгляд и молча переключает на следующую запись. — Это Джеральдо. Твой дядя. — в этот момент отмирает Шедоу, понимая, что доктор сам не знает, кто перед ним. — Ты очень похож на него. Только глаза, как у Джулиана, твоего отца. И волосы… — он многозначительно кивает на выбритую голову доктора. — Они были такими же, темно-рыжими. — с улыбкой отвечает Стоун, и Роботник бросает на него осуждающий взгляд. — Что? Я видел твои фото в молодости в твоём деле. — Ты взломал мой файл?! — лицо доктора краснеет от злости и смущения, но улыбка агента только становится шире. — Нууу… В сети тоже были фото с церемонии вручения твоих первых двух докторских. — Сомневаюсь, но. ладно, выкрутился, подхалим. — сквозь зубы цедит Роботник и включает следующую запись. На экране молодая девушка в белом лабораторном халате, с глубоким, серьезным взглядом и копной медно-рыжих волос, что-то очень быстро печатает на клавиатуре, сосредоточенно сдвинув брови. Роботник делает судорожный, короткий вдох, резко втягивая в себя воздух и жадно вглядываясь в лицо женщины на экране. — Боже, это она… Это Альбертина. — шепотом выдыхает Стоун, тоже подаваясь вперёд, чтобы лучше видеть. — Это ваша мать, доктор? Это ради неё мой отец… — негромко спрашивает Том, задумчиво переводя взгляд с экрана на застывшего в напряжении ученого. Тот так погружен в созерцание призраков прошлого и настолько не в своей тарелке, что даже не отвечает едкой колкостью, а просто коротко кивает в ответ. «Ты все ещё здесь? Милая, два часа ночи.» — в этот момент на экране появляется ещё один человек, мужчина с темно-каштановыми, растрепанными со сна волосами. Он наклоняется к женщине, заглядывая в экран через её плечо, потирая сонные глаза и зевая. — «Бертс, ты обещала закончить пять часов назад! Ты опять забыла, что человеческому организму надо отдыхать, хоть иногда…» — Кого-то мне это напоминает. — издает тихий смешок Стоун, но замечает выражение лица Роботника, который продолжает смотреть в экран, не мигая, и, кажется, забыв, как дышать, и кладет руку на его запястье, осторожно сжимая, заземляя, возвращая в реальность и поддерживая. Доктор вздрагивает, бросает на него короткий взгляд и медленно выдыхает через нос, прикрывая глаза на секунду, затем снова сосредотачивается на происходящем на экране. «Отстань, Мёрфи, мне нужно проверить эти цепочки.» — отмахивается девушка, дёргая плечом, будто прогоняя назойливую муху, не прерывая своего занятия. — «Ты видишь, что лейкоцитарная формула не складывается?» «Вижу, вижу, не кипятись. И я уже пять месяцев как Роботник, а не Мёрфи, если ты помнишь.» — отвечает тот, улыбаясь, но ученая только шикает на него, продолжая печатать. Джулиан качает головой, вздыхает и пару секунд следит за ее работой. — «Бертс, тут ещё 3072 биохимических звена! Ты до утра собираешься сидеть?» Девушка игнорирует собеседника, продолжая сосредоточенно работать, только сильнее хмуря брови, и Джулиан снова вздыхает, закатывая глаза. — «Ясно. Ну что ж, тогда у меня нет выбора. Придется прибегнуть к силовым мерам.» — Он наклоняется вперёд, быстро отодвигает ее стул и хватает жену в охапку, одним движением перекидывая ее себе через плечо вниз головой, не обращая внимания на возмущенные крики, пинки и ругательства, под которые он, посмеиваясь, направляется в сторону двери и исчезает из поля зрения. — Твой отец забавный, он мне нравится. — хмыкает Соник, нарушая молчание. Уэйд и Тейлз тоже хихикают, наблюдая шуточную потасовку на экране. — Джулиан был тем, кто сделал открытие о существовании параллельных вселенных. — тихо объясняет Шедоу, пока все замолкают, слушая внимательно и с любопытством. — Он обнаружил проход в пространстве между мирами, и, по сути, был тем, кто первым предложил идею создания абсолютной формы жизни из образца ДНК существа из другого мира. — Так, постой, постой… — вдруг восклицает Наклз, смотря на черного ежа широко раскрытыми от удивления глазами. — Ты хочешь сказать, что этот вот учёный, отец Роботника, был пересеченцем?! — Кем? — удивлённо переспрашивают одновременно Стоун и Том. — Ого, охренеть, я тоже слышал это слово раньше! — вдруг начинает с восторгом вопить Соник. — Длинный Коготь рассказывала мне сказки в детстве! Я плохо помню, но точно слышал это название! Это те, кто способен переходить из мира в мир без колец, или других устройств, верно? — Да, но это легенда! — ещё громче и совершенно шокировано добавляет Наклз. — Никто никогда не встречал настоящего пересеченца! Легенда гласит, что пространство между мирами истончается лишь раз в несколько столетий и только перед тем, кто абсолютно чист душой и этого достоин. Ты всерьёз хочешь сказать, что вот этот человек в самом деле им был?! Обычный человек? — Я не знаю никаких легенд, но Джулиан был там, без сомнений. — пожимая плечами и скрещивая руки на груди, отвечает Шедоу. — Если бы это было не так, я бы сейчас здесь не стоял. — Родной отец моего злейшего врага — настоящий, реальный пересеченец, герой сказок из моего детства… — бурчит Соник себе под нос, качая головой. — Все страннее и страннее… Тем временем картинка на экране сменяется, на этот раз она демонстрирует несколько человек в кадре, все они сидят за круглым столом напротив друг друга и шумно что-то обсуждают. Это явно не официальная запись, возможно, кто-то из учёных просто забыл отключить камеру, и она продолжала фиксировать все происходящее в комнате. Кроме уже известных присутствующим Альбертины, Джулиана и Джеральдо, за столом сидят ещё двое — пожилой учёный с пышными усами и стройная женщина в очках, с волосами собранными в пучок, у нее на руках сидит маленькая девочка лет пяти и одной рукой рисует что-то на листике на столе, пока взрослые что-то бурно обсуждают и спорят. К другой её руке подсоединена передвижная система капельницы, стоящая рядом. Посреди разговора раздается стук, и в комнату несмело заглядывает молодой лаборант. — «Доктор Роботник…» — несмело зовёт он, но все слишком увлечены дискуссией и не обращают на него внимания. Молодой человек откашливается и снова зовёт, на этот раз громче. — «Доктор Роботник!» — «Да?» — раздается дружный хор голосов, и все присутствующие взрослые одновременно оборачиваются к лаборанту. — «Эмм…» — Пять пар глаз выжидающе смотрят на смущенного парня, мнущегося на пороге и не знающего, куда деть руки. Он явно не часто общается с четой учёных и немного теряется от такой реакции и внимания. — «Тааак, ясно.» — со смешком произносит Джулиан, ободряюще кивая лаборанту. — «Новенький, а? Мы все откликаемся на это имя, молодой человек. Не могли бы вы уточнить, кто именно из нас вам нужен?» — «Д-доктор Джеральд Роботник». — заикаясь, несмело уточняет парень. — «Ага, круг сужается..» — продолжая веселиться, Джулиан подмигивает Джеральдо. — «..а именно?» — «Старший.» — лаборант выдыхает с облегчением, наконец, понимая, чего от него хотят. — «Доктор Джеральд Роботник Старший. Ваша помощь требуется в машинном отсеке.» Бормоча себе в усы что-то про безруких имбицилов, которых и на пять минут нельзя оставить без присмотра, глава семейства с кряхтением поднимается из-за стола и следует за молодым человеком под громкий смех остальных. — Черт, они классные! — смеясь вместе с людьми на экране, восклицает Соник. — Твоя семья крутая, Роботник, и они кажутся добрыми. Почему ты не похож на них? — Мэдди одергивает его, делая большие глаза, призывая не будить лихо. — Я так же, как и ты, вижу их всех сейчас впервые в жизни, если ты забыл, мой блохастый недруг. — кажется, непринуждённая сцена на видео слегка разряжает обстановку, и к доктору возвращается его обычный сарказм. — Люди, уничтожившие их и все их наследие, забрали меня в младенчестве, воспитывая, ломая и выращивая монстра по своему подобию, используя для своей выгоды, меняя историю по своему усмотрению. Ты знаешь, что они не просто убили всю мою семью, они заставили меня поверить в то, что мои родители отказались от меня. Да-да, всю мою жизнь я так и считал, я был уверен, что не был им нужен, никому из них. Так, как, по-твоему, я могу быть похож на семью, которую никогда не знал, да и не хотел знать? — лёгкий, наигранно непринужденный тон, которым доктор произносит эту речь, заставляет присутствующих слегка поежиться, а Стоуна протянуть руку и незаметно коснуться колена ученого под столом. Тот кидает на него короткий взгляд, но никак не комментирует. На какой-то момент в комнате воцаряется тяжёлая тишина, Соник переглядывается с Томом, и тот качает головой и отводит глаза. — Вау… Надо же. Знаешь, если бы ты уже дважды не пытался убить меня и мою семью, я бы даже, возможно, начал тебе сочувствовать. — задумчиво произносит Соник, наклоняя голову на бок и внимательно разглядывая доктора. Тот уже открывает рот, чтобы ответить очередной колкостью, но Джо-джо очень вовремя прерывает назревающий конфликт, тыкая пальцем в экран, на котором снова сменилась картинка. — О, Шедоу, это же ты! И какая-то девочка. Такая красивая… Кто она? Шедоу отвечает не сразу, тихим и каким-то не своим голосом, с трудом отворачиваясь от экрана. — Это… Мария. Меня создали для того, чтобы спасти ее от смертельной болезни. Мои гены каким-то образом замедляли её течение. — Вы были друзьями? — весело спрашивает девочка, не замечая его реакции, с улыбкой наблюдая за происходящим на экране. Это явно какой-то праздник, скорее всего, день рождения. На Марии светло-голубое платье, пшеничного цвета светлые волосы, удивительно отличающиеся от цвета волос всей остальной семьи, завиты и уложены по случаю праздника, в купе с нездоровой худобой и очень открытым, ясным взглядом, придают её образу нечто воздушное, неземное, почти ангельское. Девочке на вид лет десять, она смеётся и кружится, демонстрируя лучшему другу, как развевается юбка на её новом наряде. — «Тебе очень идёт!» — делает комплимент Шедоу на записи и тоже смеётся, когда Мария хватает его за руки и начинает кружиться вместе с ним. В комнату входят Джеральдо, Мередит и Роботник старший с охапкой воздушных шаров. Мария издает радостный писк и тут же повисает на шее у деда, явно довольного такой реакцией именинницы. — Мы были.. больше, чем просто друзьями. Мы были семьёй. — тихо и бесцветно произносит Шедоу, продолжая смотреть в центр комнаты, вместо компьютера, предпочитая наблюдать за призраками прошлого своим внутренним взором, вместо экрана. — Мария называла меня своим братом, а она была для меня… Всем. — Что произошло?.. — негромко спрашивает Уэйд, смотря на черного ежа с бесконечным сочувствием. Шедоу встряхивается и делает короткий вдох, будто выходя из транса. — Это была случайность. Они не хотели попасть в нее, агент выстрелил в меня, когда мы бежали к транспортному отсеку. Но пуля попала в неё. Я заметил это, только когда мы уже добрались до спасательной капсулы. — Шедоу с трудом сглатывает и закрывает глаза. — Она запечатала капсулу и нажала на кнопку отправки. Я не сразу понял, что она делает, и не успел остановить… Да и все равно, было уже слишком поздно. Я ничего не смог бы сделать. Я не смог… — его голос срывается, и он замолкает. Уэйд и Соник одновременно делают шаг к нему, желая поддержать, но он качает головой и горько усмехается. — Это было очень давно. Я понимаю, что в том, что произошло нет моей вины. Вся вина лежит только на Г.А.Н. и шишках из Пентагона. — на этих словах тон его голоса снова становится ледяным и безэмоциональным. — Эй.. Эй, друг. — Соник всё-таки делает попытку его утешить, кладя руку на его плечо и заглядывая в глаза. — Я понимаю, тебе больно. Я правда, понимаю, но это не повод… — Не надо. — резко отступает от него Шедоу, стряхивая его руку с плеча. — Не стоит пытаться меня переубедить, моя цель не изменится. Это единственное, что у меня осталось… В этот момент видео на экране снова сменяется, слышатся звуки выстрелов, топот ног бегущих в панике и суматохе людей. — «Нет! Нет, мама, нет! Я не хочу уходить, я не пойду!..» — Мария кричит и из последних сил цепляется за руки Мередит, но Джеральдо с силой отрывает дочь от жены и прижимает к себе на мгновение. — «Папа, папочка, пожалуйста… Не заставляй меня, я не хочу…» — Девочка задыхается, захлебываясь слезами. — «Я не могу уйти без вас.» — «Я понимаю. Я знаю, малышка. Но у нас нет выбора. Шедоу, уведи её.» — учёный отстраняет ее, игнорируя ее истерику и крики. — «Быстрее, у вас мало времени. Бегите к капсулам. Джулиан вас встретит, у них есть стерильная зона, все будет хорошо…» — «Мэри, детка, ничего не бойся.» — ее мама изо всех сил пытается выдавить улыбку сквозь слезы. — «Тетя Берта и дядя Джулиан о тебе позаботятся. Бегите скорее, мы сразу за вами. Оглянуться не успеешь, как мы снова будем вместе…» — «Мама… Нет, нет, я не хочу…» — Мария продолжает рыдать, но Шедоу решительно тянет ее из комнаты за руку. Как только дверь за ними закрывается, Мередит тяжело оседает на пол, закрывая лицо руками и сотрясаясь от рыданий. — «Джулиан! Джулиан приём! Меня кто-нибудь слышит?» — лицо Джеральдо на экране искажено страхом, его рука трясется, когда он снова и снова пытается связаться с Землёй. — «Джулиан! Пожалуйста, ответь…» — «Джер?.. — раздается сонный голос из коммуникатора, на записи его не очень хорошо слышно. — «Ты чего в такую рань. что?..» — «Код красный, повторяю, код красный!» — Начинает кричать учёный, заглушая грохот и крики у себя за спиной. — «Объект раскрыт, нас эвакуируют, я высылаю спасательную капсулу. Джулиан! Ты должен их спрятать, ты меня слышишь?..» В это время в комнату врывается отряд агентов Г.А.Н. с оружием, заставляя доктора отступить назад. Он поднимает на ходу свою жену за плечи и закрывает ее собой. — «Проект Шедоу. Где он, доктор?» — резко задаёт вопрос, по-видимому, глава отряда. — «Я не знаю, о чем вы.» — Джеральдо гордо вскидывает подбородок, не смотря на то, что голос его дрожит. — «Не глупите, доктор. У нас приказ.» — «Насколько я знаю, вам приказано нас эвакуировать. Я буду говорить только с вашим вышестоящим руководством на Земле. Вам я отвечать не обязан.» — «Как хотите, мы все равно его найдем.» — отвечает все тот же агент с равнодушной ухмылкой. — «Но, боюсь, вы ошибаетесь. На вас у нас совсем другой приказ. На выход. Давай, давай, быстрее…» — Все люди выходят из комнаты, и на этом запись обрывается. Какое-то время все стоят в тишине, прекрасно понимая, что произошло дальше, и пытаясь переварить увиденное и услышанное. Одно дело прочитать об этих событиях, или услышать о них от кого-то, и совсем другое дело увидеть это самому. — Мне очень жаль. — негромко произносит Мэдди пару мгновений спустя, стирая слезы тыльной стороной ладони, обращаясь к Шедоу, а затем переводя взгляд на Роботника. — Правда, очень… — И что толку? — резко обрывает он, разворачиваясь к женщине и смотря на нее снизу-вверх со своего места с презрением и горькой, бессильной злобой. — Что толку с твоих сожалений? Они помогут кого-то вернуть? — Эй, потише… — Том собирается вмешаться, защищая жену. — Мы выражаем соболезнования, доктор, нет нужды быть таким… Он не успевает договорить, когда учёный вдруг вскакивает со своего места, делает пару быстрых шагов к мужчине, одновременно нажимая кнопки на перчатке, и угрожающе нависает над ним, оба бэдника целятся лазерами ему в грудь и висок. — Воу, эй! Стоп! Давайте все успокоимся! — начинают одновременно кричать Уэйд и Соник. Стоун тоже вскакивает с места, становясь позади доктора и кладя руку на оружие, готовясь вмешаться в случае необходимости. Том не отводит взгляд, хмуро смотря в разъяренные глаза напротив и не двигаясь с места. — Я не боюсь вас, доктор. — Ну разумеется. — холодно хмыкает Роботник в ответ с кривой усмешкой. — Кролик тоже не боится удава, пока не окажется в смертельном захвате. Ему просто не хватает мозгов, чтобы вовремя заметить опасность… — Кстати об опасности. — вмешиваться Уэйд, нервно оглядываясь по сторонам. — Вам не кажется, что стало как-то слишком.. тихо? Все остальные тоже начинают оглядываться и прислушиваться, доктор отступает на шаг назад от Вачовски и нажимает кнопки на перчатке, сканируя пол. — В сторону, он под нами! — успевает крикнуть он, толкая Стоуна назад к стене, за секунду до того, как пол под ними начинает дрожать, и прямо на том месте, где они только что стояли, появляется огромная трещина. Ещё один мощный толчок, и пол проваливается со страшным треском и грохотом, люди и пришельцы с криками падают вниз, оказываясь в крайне опасной близости от ящера. Хендал быстро утаскивает жену и приемную дочь в безопасный угол, попутно стреляя в угрозу, Соник ускоряется, превращаясь в голубые разряды молний, атакуя врага с разных сторон, то же делают и остальные пришельцы, используя свои сверхспособности на полную мощность, но все равно это не имеет особого эффекта, скорее только злит монстра ещё больше. — На спине! — кричит Роботник Стоуну, который так же безрезультатно стреляет по ящеру. — Система жизнеобеспечения у него на спине, её надо уничтожить! Стоун коротко кивает и пытается обойти монстра и снова подняться наверх, чтобы занять более выгодную позицию для обстрела. Сам Роботник прячется за перевёрнутым столом и командами направляет бэдников наверх. Один из них тут же гибнет от мощного удара хвостом, заставляя доктора выругаться и сменить тактику, заставляя единственный оставшийся бэдник отступить. Пришельцы тоже начинают атаковать Биолизарда сверху, пытаясь попасть в систему жизнеобеспечения, услышав слова доктора. Их общий натиск все же имеет успех и заставляет монстра отступить назад, переходя из атаки в защиту. Но все равно, все удары и разряды энергии пришельцев не имеют должного эффекта, даже наоборот, будто напитывают энергией само существо. Роботник наблюдает, как кожа ящера буквально втягивает в себя то синее, то красное свечение от ударов Соника, Наклза и Шедоу. Пули агентов и полицейских, а так же снаряды из самодельного оружия кружащего под остатками потолка лиса просто отскакивают от толстой шкуры, не причиняя монстру никакого вреда. А потом он издает жуткий, глубокий рык и начинает светиться всеми цветами накопленной энергии, собираясь атаковать. — Стоун! Назад! — кричит доктор, но уже слишком поздно, всех, кто находился в опасной близости к ящеру отбрасывает взрывной волной. К счастью, агент приземляется недалеко от ученого и отделывается парой ушибов. Он встаёт, потирая плечо, и кивает доктору, показывая, что он в порядке. Рядом с ним трясет головой приходящий в себя Наклз. — Нет, стой! — недалеко от них кричит Шедоу, обращаясь к Сонику, который снова собирается ускориться, чтобы атаковать. — Ты разве не видишь? Это бесполезно, он собирает нашу энергию… Нужно как-то ударить именно в эту систему у него на спине. — Хмм… — задумчиво произносит Стоун, переводя взгляд с Шедоу на рычащего и извивающегося ящера, снова начинающего концентрировать энергию для выброса. — Не подбросишь? Шедоу поднимает брови и тоже смотрит то на ящера, то на агента, но понимает, что тот имеет в виду и кивает. — Уверен? Стоун ухмыляется и пожимает плечами. — Вполне. Всегда хотел попробовать телепортацию. — Как скажешь. — отзывается Шедоу и протягивает агенту руку. — Учти, у тебя будет где-то полсекунды, когда мы материализуемся над системой. Лучше бы тебе не промахнуться. — Так, стоп, какого хрена?! — вдруг вмешивается Роботник, резко дёргая Стоуна за плечо, заставляя его отпустить Шедоу. — Ты что творишь, подхалим? — Все нормально, доктор. Я не промахнусь. — спокойно отвечает агент на эту волну ярости, мягко улыбаясь. Роботник буквально задыхается от возмущения, фыркая и качая головой. — Ты думаешь… Да ты.. Ты считаешь, меня ЭТО волнует?! — наконец, выдавливает он сквозь зубы, хватая мужчину за грудки и притягивая на уровень своих глаз, угрожающе сверкая глазами и тяжело дыша. Стоун только улыбается шире, мягко обхватывая его запястья. — Все будет хорошо, доктор, обещаю. Я справлюсь. — Я не сомневаюсь. Стоун, я… — его голос вдруг срывается и он закрывает глаза, издавая раздраженное, бессильное рычание, злясь на собственную неспособность внятно сформулировать мысль. Но в этот момент Стоун тянется выше, на мгновение соединяя их лбы вместе. — Не надо, я понимаю. Айво, со мной все будет хорошо, клянусь. После этого он быстро отстраняется и снова подходит к Шедоу, больше не смотря на доктора и игнорируя недоуменные взгляды, которыми его провожают Вачовски и Соник, с любопытством наблюдавшие всю сцену. Он достает пистолет и проверяет заряд, на ходу кивая Шедоу, давая понять, что готов. Черный еж сжимает его руку, и в ту же секунду они исчезают с негромким хлопком, возникая на мгновение прямо над монстром и снова исчезая. Все происходит настолько быстро, что доктору удается разглядеть только мелькание красных молний и услышать выстрел, за которым следует взрыв. — Получилось? — раздается рядом с Роботником голос Шедоу. Доктор резко оборачивается, как раз вовремя, чтобы заметить агента в паре метров от себя, стоящего, тяжело привалившись к стене. Учёный бросается к нему, но Стоун протягивает руку, останавливая его, прося не подходить, и резко отворачивается, сгибаясь пополам, пока его тошнит прямо на пол. — Я в порядке, в порядке… — слабо улыбаясь, сообщает он доктору, уже сканирующему его организм лучом из перчатки. — Оказывается, телепортация — это не так весело, как мне казалось. У меня как будто все органы внутри перемешались… — Ну, судя по сканам, они на месте, вижу только скачок адреналина. — бурчит себе под нос Роботник. — По крайней мере, твой безумный план сработал, кажется, тварь подыхает. Они присоединяются к остальным, наблюдая за ящером, бьющимся на полу в предсмертных судорогах. Его система жизнеобеспечения полностью уничтожена, по ней пробегают слабые электрические всполохи. — Юююхууу! Это было потрясающе! — кричит Соник, изображая победный танец. — Должен признать, агент бариста, ты нереально крут! Стоун только криво усмехается, снисходительно смотря на пришельца сверху вниз. Вдруг ящера начинает окутывать слабое зеленоватое свечение, которое становится все ярче с каждой секундой. — Это что ещё такое? — снова поднимая оружие вверх трясущимися руками, спрашивает Уэйд у доктора. — Об этом записей не было. Уничтожение системы обеспечения должно было его добить. — задумчиво отзывается тот, заставляя бэдник снова подлететь поближе, чтобы просканировать существо. В этот самый момент монстр просто исчезает, растворяясь в воздухе и оставляя после себя лишь зеленое облако, которое медленно заполняет собой все помещение. — Какого?.. — в недоумении выдыхает Том. — Куда он делся? Доктор, что это было? — Пока не знаю, но мне это не нравится. — отвечает Роботник, разглядывая изображение со сканов на наручном компьютере. — Совсем не нравится… Это энергия хаоса. — Это изумруд? — Шедоу вскидывает на него глаза, в его голосе явно слышится беспокойство, чего не наблюдалось у него ни разу, даже во время боя с монстром. — Ты уверен? — Уж поверь мне, — с безрадостным хмыканьем отвечает Роботник, — энергию изумруда хаоса я ни с чем не спутаю. Шедоу реагирует моментально, создавая силовой барьер вокруг себя, Стоуна и Роботника, но это бесполезно, зелёный туман с лёгкостью проходит сквозь него. Воздух наполняет сильный запах озона, как после дождя, и последнее, что успевает увидеть доктор, прежде чем потерять сознание, это испуганный взгляд Стоуна, когда агент бросается к нему, пытаясь подхватить и не дать упасть. Когда доктор снова приходит в себя, он не сразу открывает глаза, прислушиваясь к окружающим звукам. Он слышит негромкий гул голосов, как будто перед ним находится огромный зал, полный людей. Он стоит на ногах, под ними твердая поверхность, в воздухе ощущается несильный запах дерева, рукой он нащупывает какой-то предмет прямо перед собой и резко открывает глаза. И едва удерживает рвущийся наружу вскрик удивления, — перед ним действительно полный зал людей, выжидающе уставившихся на него, негромко переговариваясь между собой, будто пауза затянулась слишком надолго, и зрители недовольны его молчанием. Перед собой доктор видит деревянную трибуну с микрофоном, нет никаких сомнений, он очнулся посреди какого-то своего выступления, но не имеет ни малейшего представления, где он, и что вообще происходит. — Так, ладно… Ну, что ж… — вдруг раздается мягкий и низкий мужской голос рядом, и Роботник вздрагивает от неожиданности, оборачиваясь на звук. К нему подходит мужчина средних лет, и доктор просто застывает на месте, задыхаясь от шока, мгновенно узнавая его лицо. — Я думаю, на этом можно закончить нашу презентацию, если у вас остались вопросы, вы сможете задать их позже. Мужчина обхватывает Роботника за плечи и быстро уводит за сцену, при этом доктор с удивлением замечает, что тот значительно возвышается над ним, а сам он едва достает ему до плеча. За кулисами никто иной как доктор Джулиан Роботник наклоняется ближе к его лицу, обеспокоенно смотря в глаза и сжимая руками его плечи. — Эй, приятель, ты чего? Это же твоя первая докторская! Ты так долго готовился к этому вечеру… Его первая защита докторской? Да, доктор припоминает, как это было. Его совершенно точно никто не уводил тогда со сцены и не спасал от шквала вопросов и придирок толпы пожилых профессоров и привилегированных членов комиссии, недовольных успехом юного вундеркинда, превзошедшего в своих достижениях их всех, вместе взятых. Роботник просто беззвучно открывает и закрывает рот, безуспешно пытаясь понять, что же всё-таки происходит, и продолжая пялиться на мужчину напротив в полном шоке. Тот видит его состояние и истолковывает его по-своему. — Ладно, ничего, не переживай. Все нормально, главное, презентация прошла великолепно! — он хмыкает и треплет сына по волосам, выпрямляясь в полный рост. — Обсуждать твою теорию эти старые хрычи будут ещё очень долго, я уверен. Зуб даю, у половины из них сейчас просто вся картина мира перевернулась с ног на голову! — Он направляется к выходу, продолжая посмеивается, пока Роботник в ужасе и недоумении разглядывает свои руки, пытаясь определить возраст своего тела. — Айво, ты идёшь? — доктор вздрагивает от звука собственного имени, но послушно следует за ним. Джулиан снова приобнимает его за плечи. — Эй, ты в порядке? Ты какой-то тихий… — Я… Эмм. — Роботник пытается выдавить из себя внятный ответ, но у него не выходит. Он закашливается, ещё больше пугаясь от звука своего мальчишеского голоса. Кажется, ему лет двенадцать, не больше. — Ну ладно, ничего, сейчас взбодришься. Мы собирались отпраздновать твою первую защиту, помнишь? Идём, мама нас уже заждалась. Мама. Да, Роботник в самом деле видит её сейчас перед собой вживую, ту самую женщину с размытых записей с камеры на космической станции. Она стоит возле машины, облокотившись на дверцу, пока не замечая их приближения, сосредоточенно высчитывая что-то на несуществующей доске, чертя формулы прямо в воздухе перед собой. Сердце Роботника пропускает удар и сжимается, пока он жадно разглядывает ее горчичное платье, так хорошо подходящее к копне её рыжих волос, рассыпавшихся по плечам огненной волной, их кончики подсвечивают лучи заходящего солнца, что ещё больше наводит на ассоциацию с огнем. — Эй, Бертс, мы закончили! Ты видела этот разгром? Айво их просто разнёс, это было потрясающе! — весело окликает ее Джулиан. Берта замечает их и выходит из своего транса. — Конечно, я видела. А разве могло быть иначе? — отвечает она и слегка улыбается уголками губ. И внутри у Роботника что-то ломается, он вдруг коротко всхлипывает и бросается к ней, обнимая руками за талию, вжимаясь лицом в её плечо, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу слезы, чтобы это не показалось сейчас слишком странным. Альбертина обнимает его в ответ, прижимает к себе, гладит по волосам, поднимая удивленный взгляд на Джулиана. — Что случилось? — негромко спрашивает она мужа, но тот только пожимает плечами, подходя ближе и кладя руку сыну на спину, успокаивающе поглаживая. — Он немного застыл в конце, хотя все шло хорошо. Может, просто нервы. — так же шепотом отвечает Джулиан. Место, куда они приезжают, нельзя назвать никак иначе, кроме как словом «дом». Огромная двухъярусная, светлая лаборатория с панорамными окнами, смежные жилые помещения и гостиная, где на столе их уже встречает самый вкусный шоколадный торт, что Роботник когда-либо пробовал в своей жизни. Он слишком быстро привыкает к теплу и непринуждённости разговоров. К мягким прикосновениям и заботе во взгляде. К полному доверию и принятию друг друга. Ко всему, о чем он так сильно мечтал в свои двенадцать лет, задыхаясь от слез тоски, одиночества и безысходности, свернувшись в комок и обнимая себя за плечи, на койке в сиротском приюте, пытаясь убедить себя в том, что ему все это не нужно. Семья. Так вот, что это такое. Вот, как это могло бы быть… *** Стоун приходит в себя от грохота взрыва неподалёку. Он морщится от звона в ушах, открывает глаза и с трудом приподнимается, опираясь ладонями о пол и тут же шипит от боли, отдергивая руку, которую он порезал о битое стекло из выбитых взрывом окон. Он моментально узнает это место. И его внутренности тут же сжимает дикий, животный, липкий страх. Как? Почему он здесь? Этого не может быть… Это было очень давно. Это воспоминание из прошлой жизни, из активной службы, до того как… Только это не воспоминание, это слишком реально, это происходит здесь и сейчас. Запах гари, крови и человеческих испражнений слишком реален, чтобы быть сном. Стоун с трудом поворачивает голову, морщась от резкой боли в боку из-за сломанных рёбер, уже зная, что он там увидит. Пустой, остекленевший взгляд агента Майклз. Над его загноившейся раной вьется мошкара, и Стоун отворачивается, задыхаясь от тошнотворного запаха и зрелища. Его сил хватает только на то, чтобы со стоном перевернуться на спину. Недалеко от него из темноты доносится ещё один сдавленный стон. Хорошо, значит, Симмонс ещё жив. Стоун точно помнит, что из плена в Кандагаре их выбралось трое, и в самом деле, прислушавшись, агент слышит негромкие хрипы и даже может разглядеть смутный силуэт у стены. Забавно, имени этого агента он даже не помнит. Огромным усилием воли Стоун заставляет себя подняться и передвинуться ближе к стене, опираясь на нее спиной и подтягивая за собой руками непослушную сломанную ногу с торчащей из нее костью. Голова тут же начинает кружиться, а во рту появляется металлический привкус. Это не к добру. Стоун сплевывает сгусток крови, пытаясь понять какой из органов пострадал сильнее при последнем допросе. Кажется, что все внутри просто превратилось в кровавую кашу, и без сотрясения тут тоже явно не обошлось. Но это ничего. Ничего… Осталось совсем недолго. Нужно только дотянуть до утра, и тогда… Стоун с трудом разлепляет заплывшие от побоев глаза, наблюдая за первыми лучами солнца, отражающимися в битом стекле. Уже совсем скоро… *** — Привет, милый, как ты? — Привет, мам. Все отлично. — Роботник, уже гораздо больше похожий на современного себя, по ощущениям ему лет пятьдесят, приобнимает пожилую женщину за плечи и заходит в родительский дом. — Спасибо, что пригласили. Хотя, я говорил, не стоило устраивать такой ажиотаж. Это всего лишь очередная Нобелевская. — Я сказала тоже самое, но ты же его знаешь. — отвечает Альбертина на полном серьёзе, кивая на улыбающегося Джулиана. — Твоему отцу только дай повод. — Ну, я люблю собирать всю нашу безумную семейку вместе, уж простите. — со смехом отвечает Джулиан, кладя руку сыну на плечо. — Тем более, что повод всё-таки немаленький. Особенно, когда он касается нашей главной гордости и знаменитости. Роботник закатывает глаза и качает головой, но улыбается. — О, вы уже здесь! — он проходит в гостиную и радостно приветствует Джеральдо и Мередит, уже сидящих на диване за столом. — Шедоу, ты тоже тут? А где Мария и Джейми? — Мы здесь! Привет, братик. Поздравляю! — высокая женщина немного за шестьдесят, со светлыми волосами собранными в хвост, заходит в комнату с кухни и ставит на стол поднос. Затем обнимает доктора и целует в щеку. Её муж улыбается и пожимает ему руку. — Дядя Айво! — из соседней комнаты с громким радостным криком вылетает огненно-рыжий маленький ураган, бросаясь к Роботнику. Тот присаживается и заключает пятилетнюю девочку, свою внучатую племянницу Сейдж, в объятия и со смехом поднимает на руки. — Привет, чудище. Тебе понравился мой подарок? — весело спрашивает он, разглядывая веснушки на очаровательных маленьких щечках. -Да! Очень! Они потрясающие! — девочка обнимает его за шею и начинает рассказывать, захлебываясь от восторга. — Я назвала их Орбот и Кьюбот. Они такие глупые, все время ссорятся, я их обожаю! — Я рад, что тебе нравится. Ну беги, помоги бабушке. — Он опускает Сейдж на пол, и та убегает на кухню. — А где Питер и Дина? — Спрашивает доктор у Марии. — Они не приедут? — Нет, мой сын с женой в Швейцарии, уехали на выходные. — Закатывая глаза, отвечает его сестра, наливая вино в бокал. — Просили передать тебе привет и поздравления. Так что, чудище пока с нами. Спасибо за роботов, кстати. Если бы не они, я бы уже с ума сошла с этим маленьким ураганом. Роботник смеётся и садится за стол к остальным. *** Стоун слышит звук шагов и хруст стекла под тяжёлыми ботинками. Они идут. Он знает, что должно произойти. Пленники больше не нужны, свою задачу они выполнили — слили достаточное количество информации под нечеловеческими пытками, по крайней мере, некоторые из них. Обменять их на что-то ценное не представляется возможным, их стране на них плевать. Они всего лишь пешки, никто за ними не придет. Правительство не будет посылать ещё один развед отряд агентов, террористическая группировка значительно превышает их числом и вооружением, нет смысла тратить впустую человеческий ресурс. Стоун все это понимает. Он прекрасно осознает, зачем эти люди с автоматами заходят сейчас в их каморку смертников. Понимает и на какую-то долю секунды даже радуется этому осознанию. Смерть означает конец пыткам. Конец боли… Но когда он видит лицо человека с оружием прямо над собой, наполовину закрытое черной тряпкой, холодные, равнодушные черные глаза, слышит щелчок затвора и негромкие переговоры на чужом языке, в нем внезапно поднимается страх. Он не хочет умирать. Агент закрывает глаза, сильно зажмуривая их, чувствуя как из-под ресниц струится горячая влага. Он не хочет умирать, он не может вот так умереть, он же… Нет, этого не может быть, все было не так. Он помнит, вот сейчас, совсем скоро, ещё немного… Они должны появиться, они появятся, непременно, вот сейчас, в эту самую секунду… Он помнит, как это было, помнит до мельчайших деталей. Помнит ни с чем не сравнимый, приближающийся тихий гул работающих двигателей. Помнит гладкие, обтекаемые формы металлических дронов яйцеобразной формы, ещё не белых с черным и красным, ещё не таких, как последние модели, это были самые первые прототипы. У них не было искусственного интеллекта, систем слежения, навигации и лазеров, по сути, просто летающее смертельное оружие. Они ворвались в окна со всех сторон, разбивая оставшиеся стекла, в тот самый момент, когда террористы уже почти избавились от оставшихся пленных. Стоун помнит, как смотрел, будто в замедленной съёмке, как машины с негромким щелчком выпускают крошечные заряды, которые с математической точностью попадают именно в яремную вену, как брызги крови разлетаются в разные стороны, как человек падает, откидываясь назад с выражением крайнего удивления на лице. Никто из их пленителей не успел тогда среагировать, даже попробовать защититься, машины убрали их очень быстро и эффективно. Агент помнит, как один из дронов подлетел к нему, сканируя и определяя, кто перед ним — друг или враг. Помнит, как улыбнулся тогда смертоносной машине безумной улыбкой, думая, что не видел в своей жизни ничего более прекрасного, более восхитительного, медленно поднимая слабую, дрожащую руку и проводя кончиками пальцев по блестящий панели, оставляя кровавый след. Он слышал о робототехнике в засекреченном отделе разработки оружия, но никогда не видел его работу вживую. Значит, они решили испытать их здесь. Они не стали посылать новые отряды людей, они послали всего одного человека. И его творения. Но сейчас дуло автомата зависает прямо напротив его лица. Стоун напряженно всматривается в кусочек голубого неба за окном, прерывисто дыша и не понимая… Где же они?.. Почему ничего не происходит? *** — А помнишь лицо того профессора, не помню, как его звали. Я думала, он от зависти лопнет и забрызгает всех своим ядом! — Мария смеётся, пересказывая родителям и дяде с тетей, которые в силу возраста уже не посещают такие мероприятия, что происходило на награждении. — Ох, хотел бы я это увидеть. — со смехом отвечает Джулиан. — Обожаю вручение премии, это интереснее, чем Оскар! Столько интриг и сплетен. — Вот именно по этой причине я их всегда терпеть не могла. — комментирует Берта, и Роботник кивает, полностью соглашаясь с мнением матери. — Кстати о сплетнях, вы помните того странного паренька, сына Уолтерсов? — продолжает беседу Мария. — Айво, ты должен его помнить, мы играли вместе ещё на станции в детстве. — Я его помню, всюду за тобой таскался, будто оленёнок с большими грустными глазами. — со смешком отвечает Шедоу. — Знакомая фамилия, он же вроде военный? — отзывается Роботник, разрезая стейк. — И что с ним? — Я слышала, его разжаловали, он больше не коммандер. Из-за того, что потерял целый взвод. Помнишь агентов Г.А.Н.? Так вот, он руководил одним из подразделений на спецоперации в Кандагаре, и их взяли в плен. Никто не выжил. Что-то скользкое и холодное пробирается в сердце Роботника от этих слов, заставляя его сократиться и пропустить удар, будто от укола тонкой ледяной иглой. Но почему? Он хмурится, пытаясь вспомнить… — Жалко этих парней, да и Уолтерса тоже. Он славный парень, и так долго к этому шел. — Ну, мозгов ему всегда не хватало, стоит признать. Явно недостаточно, чтобы разумно руководить целым отделом и избежать жертв среди… Разговоры будто приглушаются и отходят на второй план, пока Роботник морщится от звона в ушах, лихорадочно пытаясь понять. Почему это так важно? Он должен вспомнить, должен понять, почему сама мысль о погибшем отряде заставляет его покрыться холодным потом от страха и отчаяния… Нет, нет, это неправильно, такого не может быть… — Все было не так. Это неправда. — он даже не понимает, что произносит это вслух, вдруг резко вставая из-за стола и начиная ходить по комнате туда-сюда, не обращая внимания на удивлённые возгласы родственников и их беспокойство. — Я должен найти, мне нужно… Он хватает планшет и начинает быстро искать информацию, взламывать засекреченные файлы, просматривать протоколы и бесполезные отчёты, пока не добирается до того, что действительно важно. Его колотит мелкая дрожь, он не замечает, как трясутся его руки, пока он читает список имён и внизу, почти в самом конце… — Нет! Нет, этого не может быть, все было не так! — Айво! Айво, милый, ты в порядке? — Берта пытается взять его за руку, но доктор смотрит будто сквозь неё. — Мои машины… Я это помню. Первая испытательная миссия в Кандагаре, они решили послать мои боевые дроны… — Боевые дроны? Ты о чем? Айво, ты не производишь оружие. — хмурясь, вмешивается Джеральдо. — Или мы чего-то не знаем? — Здесь ничего об этом нет, но я точно помню… — не обращая ни на кого внимания, продолжает бубнить себе под нос Роботник. — Это был успех, они зачистили территорию и вернули выживших агентов. Я не знал, что он был среди них. Я не знал… Боже… — Кто был? Айво, о ком ты говоришь? — Мария обеспокоенно касается его плеча, в попытке успокоить. — Стоун. Агент Стоун был там, на той миссии. Я не знал об этом, как я мог этого не знать?! — Стоун? Кто такой Стоун, ты его знал? Он был важен для тебя, да? — Важен? Он… Он был… — Роботник чувствует, что задыхается, хватаясь рукой за область сердца и медленно оседая на стул, не в состоянии выдавить больше ни слова, пока в его голове яркими вспышками начинают мелькать картинки. Лучезарная улыбка, теплом отражающаяся в темно-карих глазах. Запах кофе и машинного масла. Скучные заседания и незаметный обмен понимающими взглядами. Эта безрассудная, иррациональная преданность и желание защитить доктора любой ценой, даже ценой собственной жизни, во время опасных миссий. Погоня за синим пришельцем и месяцы одиночества и тоски на чужой планете. Долгожданная встреча, тепло и восхищение в глазах напротив. Эти же глаза, наполненные неподдельным ужасом и слезами, когда он нашел его под обломками. Бесконечное терпение, забота и самопожертвование в долгие месяцы восстановления. Утешение, понимание, тепло чужого тела и губ, мерный, убаюкивающий звук живого, бьющего сердца у него под ухом… — Нет! Нет, это не правда, этого не было! Все было не так! — Роботник снова вскакивает, не замечая, что переходит на крик. *** Короткий оглушающий выстрел, и стоны в углу затихают. Мужчина равнодушно движется к следующей цели, а Стоун продолжает прерывисто дышать, все ещё высматривая, все ещё надеясь… Вот сейчас. Сейчас, совсем скоро… *** — Нет, этого не было! Не могло быть! — он продолжает кричать, мечась по комнате будто дикий зверь в клетке. — Это все не правда, это всё… — Роботник вдруг замирает на одном месте, медленно поднимая взгляд и смотря на застывших в испуге людей напротив, пока осознание медленно заполняет его разум. — Нереально. *** Щелчок затвора, ещё один короткий залп, и тело агента напротив полностью сползает по стене, на которую опиралось и больше не шевелится. Нет, этого не может быть, как такое может быть… Эти агенты должны были выжить. Он уже должен быть здесь. Стоун видел его, он никогда не смог бы забыть. Фигуру человека в плаще на вершине холма, управляющего летающими машинами плавными движениями рук, будто дирижёр оркестром. Он должен появиться, он непременно появится, Стоун все ещё верит в это. Все должно быть не так. Стоун должен очнуться в лазарете с твердым намерением найти этого человека и заполучить должность рядом с ним любой ценой. Должен научиться распознавать малейшую смену настроения и предугадывать желания ещё до того, как будет озвучен приказ. Защищать и изолировать, насколько это возможно, от бесполезных идиотов, недостойных даже дышать одним воздухом с этим гениальным человеком. Пусть оскорбляют и ненавидят его, он все выдержит, все что угодно, лишь бы заслужить всего один маленький кивок одобрения со стороны своего идола. Он должен разработать уникальный рецепт идеального кофе, способный вызвать эту удовлетворенную улыбку в усы и прищуренные от удовольствия глаза, когда он считает, что агент не смотрит. Он должен сделать ещё так много всего, он просто не может умереть здесь, в этой грязи и крови, это неправильно, этого просто не может быть… *** — Это не реальность. Все это не по-настоящему. — тихо, но отчётливо произносит Роботник, глядя на всю свою большую семью, которая вдруг почему-то оказывается прямо напротив него. Стол и окружающие предметы в комнате исчезают, все люди стоят молча и неподвижно, смотря на него с грустью и пониманием, ещё больше усиливая ощущение нереальности. — Я должен идти. Доктор решительно разворачивается и направляется к двери. Он уже почти касается ручки, когда его запястье перехватывает тонкая старческая рука. — Если ты уйдешь сейчас, ты больше никогда нас не увидишь. Ты ведь понимаешь это? — негромко произносит Берта, заставляя его обернуться и ещё раз посмотреть на них. Его отец, его тетя и дядя, двоюродная сестра и ее муж, малышка Сейдж. Все они продолжают стоять там, не двигаясь с места, смотря на него с болью и бесконечной любовью. Он берет в руку теплую ладонь своей матери и медленно подносит к губам, целуя тыльную сторону, как он уже сделал однажды, прощаясь с ней навсегда. — Я должен идти. Эта жизнь… Все вы… Это прекрасно, но я не могу остаться. Это не я. Я не могу просто взять и забыть огромную часть своей жизни. Не могу поступить так с ним. — Он снова поворачивается к двери, решительно тянет за ручку и уже видит просвет за ней, когда другой, чужой и в то же время, очень знакомый голос останавливает его. — Ты думаешь, ты ему нужен? Ты в самом деле настолько наивен, чтобы поверить, что ему на самом деле есть до тебя дело? — Роботник разворачивается и встречается взглядом с самими собой в черном плаще с зелёной отделкой, выбритой головой с очками гогглами на лбу и безумием во взгляде. — Ты же должен осознавать, что на самом деле, ему нужен не ты, а твоя сила. Твое величие, твой гениальный ум. — продолжает его двойник, усмехаясь коварной, надменной усмешкой. — Все они, абсолютно все, кто когда-либо был с тобой рядом, просто использовали тебя, обманывали и предавали. Нееет, никто. Ты слышишь, никто и никогда не будет любить тебя, доктор Айво Роботник. Никто не будет любить тебя, так, как они. — он произносит имя доктора издевательским тоном, специально коверкая звуки, и хватает руками его голову, насильно разворачивая ее и заставляя его снова посмотреть на своих родных, все ещё стоящих там, будто в тумане. — Ты ещё можешь вернуться. Здесь ты был счастлив. А там тебя и твоего агента ждёт только… Смерть. *** Никто не придет. Стоун сжимает кулаки и пытается выровнять дыхание, когда фигура мужчины с автоматом замирает над ним. Он не желает показывать слабость, не показывал ее до последнего, не выдав ни крупицы информации, под самыми страшными пытками. Все, что у него осталось, это его честь. Агент, не моргая, смотрит в равнодушные глаза напротив. Никто не придет. Пора это признать. Должно быть, другая жизнь и тот человек ему просто приснились в одном из лихорадочных снов, вызванных ранами. Сейчас он услышит звук выстрела, и все закончится… *** — Нет. Я тебе не верю. Я знаю, что я ему нужен. Все не должно быть так… — Даже, если ты прав, думаешь, ты достоин этого? Достоин его любви? — двойник продолжает кривляться и издеваться, не давая доктору сделать решающий шаг. — Любви! Ты, великий и ужасный доктор Роботник! Ты правда думаешь, что тебя возможно любить? Брось, мы оба знаем, что Стоун сбежит, рано или поздно, но он тоже бросит тебя, как все остальные. Ты снова будешь один, ты всегда один. И однажды ты умрёшь в полном одиночестве, побежденный кучкой инопланетных подростков, преданный и покинутый своим единственным верным слугой, раздавленный грузом своих сожалений… — Хватит! Хватит, замолчи, это неправда! — начинает кричать Роботник и вырывает свою руку из цепкой хватки. — Мне плевать, что будет дальше, я должен вернуться к нему. Я не могу с ним так поступить, я не хочу жить в мире, где его… Мне не нужны иллюзии. Я слишком гениален для них. И даже мой собственный гениальный мозг не сможет меня обмануть! — с этими словами он отталкивает двойника в сторону, бросает последний тяжёлый взгляд на смутные силуэты людей в тумане, и делает решительный шаг за дверь. — Стоун! Стоун, очнись! Эй, ну давай же, посмотри на меня… — доктор продолжает тормошить неподвижное тело агента, в тщетных попытках вернуть его в сознание. — Стоун! Стоун, пожалуйста, ты должен меня услышать! Это не реальность, то что ты видишь, не происходит на самом деле! — Он не очнётся. — доктор оборачивается на звук голоса подошедшего ближе Шедоу. — Никто из них не очнётся. — черный еж указывает на лежащих в отключке людей, над которыми склоняются остальные пришельцы, тоже отчаянно пытаясь докричаться и разбудить. — Ты смог вернуться только потому, что в тебе есть энергия хаоса. Она буквально в твоей крови. Как и в нашей. Поэтому на нас этот гипноз не действует. — Нет. Нет, я не позволю… — Роботник снова начинает трясти Стоуна, приподнимая его голову, укладывая себе на плечо и прижимая к себе его тело. — Нет, слышишь, я запрещаю. Я запрещаю тебе умирать, агент, я приказываю тебе очнуться! — в его наигранно приказном тоне отчётливо слышатся нотки паники. Он все продолжает шептать на ухо Стоуну, раскачиваясь вместе с ним взад и вперёд, как в трансе, все повторяя и повторяя, как заклинание. — Это не реальность. Ты не там, Стоун, ты здесь, со мной. Пожалуйста, вернись ко мне. Пожалуйста, очнись… Ты должен меня услышать, Стоун, ты нужен мне! Ты всегда приходишь, когда я зову, ты всегда рядом, когда ты мне нужен. Ты дождался моего возвращения из другого мира не для того, чтобы сейчас бросить. Ты мне обещал, ты клялся, что всегда будешь рядом. Не смей так поступать со мной! Пожалуйста, я прошу тебя, я приказываю, слышишь?! Ты. Должен. Очнуться. В этот момент их тела окутывает слабое зелёное свечение, исходящее будто из самого Роботника, медленно перетекая из него в безжизненное тело агента в его руках. И вдруг Стоун резко дёргается и открывает глаза, пытаясь судорожно втянуть в себя воздух, в панике оглядываясь по сторонам и хватая доктора за плечи. — Эй, эй.. смотри на меня, смотри… Стоун, все хорошо. Все хорошо, я здесь. — доктор кладет ладони по обеим сторонам его лица, успокаивая и заземляя. — Это было не по-настоящему. Это было не правдой. Я здесь, видишь? Я пришел за тобой, Стоун. Ты выжил тогда, мои дроны убили их и спасли тебя. Ты сейчас здесь, со мной, все хорошо. Стоун издает сдавленный всхлип и утыкается лицом в сгиб его шеи, обнимая и прижимаясь изо всех сил. — Откуда… Откуда ты знаешь? — с трудом выговаривает он, стуча зубами от нервной дрожи. — Неважно. Это уже неважно, подхалим, все хорошо. Главное, ты здесь. Ты вернулся ко мне. — Как ты это сделал? — спрашивает подошедший ближе Наклз, внимательно наблюдавший всю сцену. В его взгляде отчаяние и страх, он оборачивается на Соника и Тейлза, которые продолжают пытаться разбудить Мэдди, Тома и остальных. — Как ты вернул его? Скажи, я прошу. Роботник снова переводит взгляд на синего пришельца, мечущегося между своими близкими людьми, безрезультатно пытаясь докричаться. — Соник! Она не дышит! — зовёт его Тейлз, по щекам которого текут слезы. Он сжимает руку Мэдди, отчаянно пытаясь нащупать пульс. Синий еж оказывается возле нее в долю секунды и тяжело опускается на колени рядом. — Мэдди… — тихо выдыхает он, тоже не в состоянии сдержать слез, никак не желая верить. — Очнись, пожалуйста… Ты не можешь уйти. Не бросай меня. Пожалуйста, мам… — Скажи, что ты сделал. Прошу тебя, мы не можем их потерять. — Наклз снова обращается к Роботнику, в надежде достучаться до врага. — Я знаю, ты понимаешь, что мы чувствуем. Я видел, как он дорог для тебя. Пожалуйста, помоги… — Энергия хаоса. — перебивает его доктор, не отрывая взгляда от синего инопланетянина над телами своих приемных родителей. — Скажи ему, пусть попробует слабый разряд. Только не сильный, энергию надо контролировать, или он их убьет. Наклз кивает и убегает к своим. Роботник встаёт и помогает подняться агенту, пока они наблюдают, сработает ли этот план. И после всего пережитого доктор даже не в состоянии винить себя за тихий вздох облегчения, когда слабая волна синей энергии подобно электрошоку выводит людей одного за другим из подобия глубокой комы. Он только крепче сжимает руку стоящего рядом агента в своей.