Две могилы

      Цепи громко бренчали, гулом разнося отвратительный громкий звук по всему залу. Каждый новый лязг эхом отдавался в воспаленном мозгу. Всё тело болело от побоев, а накрепко сцепленные руки пульсировали от режущей боли. Рейдеры Жарщика знали своё дело, никто из пленников ни на секунду не забывал, где он находится.       Джон висел в пыточном зале уже третий день. Три дня среди таких же "счастливчиков", попавшихся банде Жарщика на переходе меж Мертвых Скал. Раньше он бы срисовал их ещё на подлете. Подготовил бы ловушки, перезарядил пистолеты и они бы пожалели, что родились на свет. Ни один из них не подошёл бы к нему даже на милю, когда он был Курьером.       Так было бы раньше. Но сейчас он забылся. Он гнал свою добычу не смотря по сторонам. Обросший, грязный, не спавший несколько суток благодаря препаратам, он сам попал в их ловушку. Дальше он помнил лишь краткую вспышку, серию тяжёлых ударов по голове и вот он тут, в пыточной камере. Вокруг лишь столбы, на которых плачут распятые пленники. И ржавые, опаленные стены ангара.       Ему ещё повезло: сосед слева сплошь покрыт ожогами. Все его тело в лопнувших, сочащихся волдырях, а сам он едва-едва дышит. А то, что справа от него висит девушка, можно понять лишь по крови, стекающей по ее бёдрам — настолько они оплавили её тело. Каждый из них вызывал у Курьера лишь новые вспышки ярости и боли. Он вспоминал собственную семью.       И всё же его щадили. Если регулярные избиения и издевательства от рейдеров можно назвать пощадой. По крайней мере огнеметчик ещё ни разу не подходил к нему. Курьер всё гадал, почему. Гадал, когда настанет его час. Но чаще вопросы заглушал голос убитой дочери. Её и его жены. Оба этих голоса зудили, сверлили ему голову. "ты должен выбраться. Отомсти за нас. Искупайся в крови того урода, что убил нас". Тонкие, высокие, острые голоса щекотали черепную коробку день и ночь. Обгоревшие головы не замолкали ни на секунду. И Джон знал, что выберется. Знал, что искупается. Вопрос времени.       Вдруг, в зале появился он. Жарщик. Сплошь покрытый ожогами и ритуальными шрамами, создающими единый рисунок. Узор, изображавший на его спине пламя. Он шел как языческий бог огня. На голове его была "корона" из миниатюрных огнеметов, а кожаная накидка окрашена в черное. В кобурах у него на поясе болталось два огненных пистолета, а за спиной бак от мотоцикла, скреплённый проводом с мечом так, чтобы на клинок можно было подать газ и поджечь.       Вальяжно рейдер шел по залу, медленно и не торопясь оглядывал владения. И все без исключения пленники, развешанные на столбах как украшения, ежились и жались в страхе. Несмотря на боль, они прятались. Знали, что иначе будет хуже. Впрочем, одно исключение из правила всё же было. Курьер не дернулся ни на сантиметр. Самодовольство рейдера сменилось интересом и тот ускорил шаг, приблизившись к Джону. — Не. Боишься. Меня? — он разделял слова, смакуя их, давая эху разнести голос по коридорам. Властный низкий голос пугал даже смелейших из его слуг. — Не боюсь, — безразлично ответил тот. — Злишься? Ты в ярости? Дай ей поглотить твой разум, стань единым с этим пламенем. Воспря... — Не злюсь. Ты мне мешаешь. Рейдер громко рассмеялся, смех его перешёл в зловещий хохот. — Мешаю? Тебе?!? Дерзкий! Я сразу в тебе это приметил. Мы с тобой из другой породы, не то, что... Эти. У тебя есть стиль. Он извлёк меч из ножен. Клинок покрылся пламенем. Демонстративно он поднес меч к горлу Курьера, оставляя слабый ожог. — Так чему я мешаю?!? Джон слегка дернулся, отводя шею от меча. — Я преследовал добычу. Твои люди мне помешали, -- он хрипел, но знал, что сейчас его лучшие шансы, чтобы выбраться. Нужно говорить, нужно заинтересовать, чтобы враг ослабил путы. — Даже так... Интересно. — он отвёл меч, взмахнул им, описывая восьмёрку в воздухе. — Кто твоя добыча? Опиши мне их, в деталях. — Десять человек. В рейдерских обносках. У главаря крупнокалиберное ружье с ловцом снов на прикладе, рябой, шести футов ростом. Караванщики должны были говорить о них. Жарщик зловеще ухмыльнулся. В его голове созрел план. — А если я отпущу тебя, что ты сделаешь? — Выдай мне мою броню и оружие. Я проследую за своей добычей. Твои люди мне безразличны. — Хорошо... Оч-чень хорошо. Снимите его с цепей. Путы ослабли и Курьер тяжелой тушей упал на землю. С минуту он пытался подняться, но мышцы его не слушались. Лишь спустя несколько тяжёлых попыток, после долгой борьбы с болью, он смог встать, опершись на стену. Но даже так он едва стоял на своих двоих. Тело не поддавалось, он будто бы управлял трупом. Жарщик терпеливо наблюдал за своим пленником, лишь когда тот смог стоять, он продолжил. — А что потом? Ты отомстишь им, но пламя в тебе не угаснет. Пламя ненависти. Я чувствую его в твоём взгляде. Что ты сделаешь, когда месть свершится? --... Я не знаю, -- выдохнул Джон. Резчик уже говорил об этом, но тогда Джон спешил. Сейчас у него было время обдумать. Даже голоса его родных вдруг затихли и наступила мертвая тишина. Пустота овладела им. Пугающая его пустота. — Я скажу тебе, что будет дальше. Ты вернёшься ко мне и к моим бойцам и станешь слугой пламени. Как многие с огнем ненависти в душе до тебя. Как многие после тебя. Сейчас я отпущу тебя, но ты поклянешься мне в верности. Ибо только тогда я отдам тебе твои пистолеты. — Я никому не клянусь. Отдай мои вещи, -- он сам удивился силе в своем голосе. Кажется, так сказал бы Курьер. Тот, кем он когда-то перестал быть и тот, кем он вновь становится. — Ты не в том состоянии, чтобы диктовать условия, мясо. Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Обо всех вас, -- он оглядел зал ангара и пленники вновь поежились, прячась от его взгляда, -- Поклянись или останешься здесь, а твоя месть никогда не свершится. — Клянусь — сплюнул Курьер — в чем бы там ни было. Отдай. Моё. Оружие. — Нет, так не пойдет. Разве так дают клятвы? Принесите мне его пистолеты. Из-за спины Жарщика тут же появились слуги в металлической броне и торопливо, заискивая протянули ему Ремингтон и Кольт 1851 года. — Красивое оружие... Убийственное, огненное. В тебе есть стиль, воистину. А у меня сейчас есть твои пистолеты. И твоя душа. Встань на колено и присягни мне, лишь тогда я отдам их тебе. Жарщик с силой надавил на плечи Курьера, вгрызаясь ногтями в синяки и гематомы. Шестой тут же упал на колено, прохрипев от боли. — Повторяй за мной. Я, Курьер номер Шесть... — Я, Курьер номер Шесть... — Вверяю свое тело и душу... — Вверяю свое тело и душу, — Шестой весь напрягся. Если бы не религиозный экстаз Жарщика, он бы это заметил. — Адскому пламени и Жарщику, его главному служителю. Рейдер протянул Курьеру пистолеты. Тут же прогремел взрыв, а лицо Жарщика изменилось. Экстаз сменился ужасом и мгновение спустя его глаза затянула мертвая пелена. Два выстрела пробили его тело насквозь и попали в бак от мотоцикла, вызывая взрыв. Взрывной волной Курьера отбросило к стене, он упал, у него не было сил подняться, но у него было его оружие и часть его силы. Теперь он стал охотником, а рейдеры добычей. Из угла зала он был почти недосягаем для огнеметов, сам же, напротив, стрелял без промаха. Десять выстрелов — десять трупов. Быстрая перезарядка, руки сами вспоминали, что нужно делать. Следом ещё двенадцать выстрелов. Он бил почти наугад, отдача и грохот оружия вызывали адскую боль в раненом теле. Но всё же ему везло. Казалось, со смертью Жарщика, адское пламя присягнуло новому хозяину. Несколько минут свинцового урагана и всё было кончено. Зал был наполнен телами рейдеров, а ослабленный Курьер смог выдохнуть. Он убрал пистолеты в кобуру и силы покинули его. Шестой потерял сознание. Когда он очнулся, сквозь дыры в стенах ангара пробивался яркий солнечный свет. "Уже неделя. Непростительно долго. Срочно в путь". Хватаясь за стену, он поднялся на ноги. Шатаясь, он прошел к центру зала, к трону Жарщика. Там наверху он опустошил флягу с водой, жадно впиваясь в нее губами. Следом он выпил вторую, а третью вылил на себя и силы окончательно вернулись к нему. Обернувшись, он увидел, что некоторые из пленников двигаются. Они были всё ещё живы, несмотря на пережитый ужас. Дорога звала его, каждая секунда промедления была смерти подобна. Он хотел рваться вперед, но не смог. Когда он шагнул было за порог, перед глазами отчётливо встал образ Рэндалла. Наставник укоризненно взглянул на него из под маски. Голоса родных вдруг разом умолкли, но и тишина не наступила. — Ты правда оставишь их тут? Ты, честнейший стрелок из всех, что я знаю? Мы с тобой через столько прошли, а теперь ты делаешь такое? Чем ты тогда лучше своих врагов? Курьер хотел возразить, но не мог ничего ответить. Резчик, Жарщик и Рэндалл. Все они твердили об одном. Он знал, что его друг прав. Курьер выдохнул, развернулся и зашел в зал. Ещё пол дня он потратил на то, чтобы освободить пленников, оказать первую помощь, перевязать их ожоги. Жарщик скопил немало припасов и их хватило, чтобы привести пленников в чувство. Курьер никогда не был медиком, но Пустошь научила его выживать и он смог сделать так, чтобы пленных не настигла смерть. Лишь к позднему вечеру он был готов отправиться в путь, но промедление всё же пошло ему на пользу. Месть больше не ослепляла его как раньше, он вспомнил о себе что-то важное. "Прежде всего я охотник за головами. Я караю преступников, но лишь для того, чтобы защитить тех, кто не сможет защититься сам".