Две могилы

      Кого только ни встретишь в эти дни, — думал Резчик. Он много слышал о человеке перед собой, но все равно не был уверен до конца. Уж слишком завиральными казались ему слухи.Он ввалился к Резчику вечером. Весь растрепанный, взъерошенный, с мешками под глазами такими, что можно сажать тошку. И все же спутать было нельзя. Характерный пыльник и пистолеты на поясе отчетливо сигнализировали, что перед ним Тот Самый. — Присядь и выпей со мной, — спокойным голосом проговорил доктор, когда осмотрел фигуру, перевалившуюся через порог. — Странные у тебя методы, док, -- прохрипел Джон в ответ. — Пока никто не жаловался, — Резчик по-доброму расчесал седую бороду. Ловко налил две стопки водки. Его старые, загорелые, сморщенные от безжалостного солнца пустошей руки всё ещё прекрасно слушались. Джон нехотя принял приглашение, скорее от неизбежности, чем от вежливости. Ноги едва держали его после двух суток преследования. Он упал за стол, одним махом опрокинул стопку. Обжигающий спирт продрал горло, на секунду вернул бодрость. Лишь на секунду. — Мне нужны медикаменты и препараты, чтобы долго стоять на ногах без усталости. Я преследую очень важную цель. Мои запасы почти истощены. Вопрос жизни и смерти. Резчик с прищуром взглянул на собеседника, вновь осматривая того с ног до головы и остановившись на глазах. — Це-е-ель, говоришь... Ва-а-ажную, говоришь.., -- цедил он под нос. Затем сказал, -- Если ты и правда тот, о ком я думаю, то тебе положено бы сидеть дома, да детишек воспитывать. А ты... Джона передернуло. Всё, что он видел перед глазами вдруг снова стало яснее. Вскрытые глотки, сгоревшие тела, запах гари и ужасная боль. Он чуть было не взревел прямо там, но с трудом сохранил видимое самообладание. — Медикаменты и препараты, док. Плачу золотом. — он поднял с пола рюкзак и извлёк тяжёлый слиток с печатью "Сьерра Мадре". Той доли секунды, что его оппонент скривился, было достаточно. Ещё со времён жизни в племени Резчик научился понимать без слов, по одному жесту, одному взгляду. Пустоши жестоки и порой их жестокость касается даже сильнейших. Океан крови, что был взбаламучен ядерными бомбами так и не успокоился. Волны топили всё новых и новых людей. Но возможно в его, Резчика, силах остановить колесо насилия. Хотя бы раз. — Тебя зовут Курьером, верно? Я слышал твою историю. Все на пустошах слышали. Кто бы ни сделал то, за что ты хочешь воздать, местью ты делу не поможешь. Месть мертвых не возвращает. Курьер готовился ответить, но Резчик оборвал его жестом руки. — Нет, ты послушай. Если я не смогу тебя убедить, получишь что тебе нужно бесплатно. Только выслушай меня всего раз, прошу. Джон едва сдерживался, чтобы не возразить. И все же ему нужна была помощь, ему нужен был этот хваленый Резчик, про которого болтали караванщики. И, конечно, ему нужна была месть. Всё ради нее. — Тот, кто это сделал - шваль. Мелочь. Молодой и жестокий дурак. Он и его прихвостни обречены умереть, даже если ты ничего не сделаешь. Такие как мы с тобой знаем, Пустошь глупостей не прощает. — Резчик многозначительно вскинул руку, указывая пальцем в потолок. Растегнутый рукав пожелтевшей рубахи упал на локоть, обнажая сплошь испещренное шрамами от порезов предплечье. "Карьеры Разлома", -- подумалось Джону на мгновение. — Но ты... У тебя есть сила. Сила, чтобы построить нацию. Сила, чтобы разрушить империю. То, что ты сделал в Мохаве. То, что ты можешь сделать здесь, в Юте. Эта сила пробудилась, ты и сам чувствуешь. Проследовав за ним сейчас, ты лишь потратишь её впустую. Взбаламутишь воду и, возможно, умрёшь на этом пути. — И что ты предлагаешь?, — губы Курьера скривились в горькой усмешке, — вернуться домой? На могилы к родным? Отстраивать дом? Может и городок вокруг? А ради чего?!, -- он не выдержал и сорвался на крик. Слишком яркими были образы перед глазами. — Ради людей, ради Юты, ради Пустошей, ради покоя. Называй любую цель. Все будут исполнены, -- Резчик зажег огонек спички, поднес к сигарете, что мял в зубах, -- Ты знаешь не хуже меня. Месть убивает. — Знаю. Но то мне и нужно. Я умру, но убью. Ты прав, наверное во мне была когда-то сила. Когда-то, но не сейчас. Сейчас лишь эхо. И оно просит действий. Оно просит, чтобы я сделал то, что должно. Резчик снова осмотрел гостя. В его глазах горел огонь. Жаркий, настоящий. Такой, с которым Резчику не совладать. В руках богов успокоить Джона, но не в руках людей. Курьер шел на Запад. Его рюкзак был доверху забит препаратами, стимуляторами, бинтами и аптечками. Он продолжал преследовать цель.