Пепел

* период с 16.04 по 15.05*       В актовом зале собирались люди, там было темно и уже достаточно тесно. Играла какая-то музыка и кто-то уже танцевал, а кто-то ещё сидел, входя во вкус. Ванда сидела вместе с Нур и Аидом, они разговаривали на отвлеченные темы, ожидая друзей. Вскоре в дверях показалась процессия первой вошла Мари, следом за ней зашёл Феликс, который толкал кресло Эймонда, Якоб, Мартин и Джансу. Ванда обняла брата и собиралась поздороваться с Мари, когда ей кто-то закрыл глаза. — Хммм, дайте подумать, наверно, это Английская королева! — смеясь сказала девушка, дотрагиваясь до чужих рук. — У тебя ещё одна попытка, — отозвался знакомый голос. Это был Якоб и Ванда сразу это поняла, в конце концов кто еще из их общины мог закрыть половину ее лица одной ладонью. У девушки было хорошее настроение и она решила подыграть другу. — Ну тогда у меня один вариант — это Великий Светлый, — все засмеялись. Ванда убрала руки со своего лица и обернулась, обнимая Якоба. — Привет.       С его головы уже сняли бинты и ему стало значительно лучше. Они почти не виделись с того дня как Якоб и Янис подрались, потому что Ванда работала с утра до ночи. Она уже почти отвернулась обратно, когда заметила сбитые костяшки на его кулаках. Ванда взяла его за руку, разглядывая свежие раны, а потом увидела как Якоб и Феликс переглянулись. Ведьма подошла к брату и закатила глаза - его руки были в еще более ужасном состоянии. — Это что такое? — спросила она. Ответ был не нужен — в зал вошел Янис и ещё какой-то парень, она раньше его видела, но не помнила как его зовут, кажется, он был новеньким. У обоих парней были разбиты лица, но Янису досталось больше — под левым глазом красовался огромный синяк и, кажется, был сломан нос. — Ты что же думала, я спущу ему это с рук? — Феликс изогнул бровь. — Они ещё легко отделались. С нами был Дерек, но я не разрешил ему лезть. ***       Дерек Линдхолм — самый сильный человек в поселении. Коренастый парень, среднего роста со светло-русыми, вьющимися волосами и зелеными глазами.       Цвет его энергетического потока был зелёным. Парень умел стирать память и, как уже говорилось ранее, обладал огромной физической силой.       Женат на Этэль Вебер, двое детей-близнецов — Долорес и Рикард. ***       Образовался небольшой круг, в котором танцевали Феликс и Мари, Нур и Аид, Джансу и Мартин, последний в основном просто стоял или что-то рассказывал девушке, Ванда, Якоб и Эймонд, который сидел в кресле у стены. Ребята не захотели его бросать и поставили его кресло так, чтобы он не мешал, но при этом был в кругу. Вскоре Аид что-то шепнул на ухо Нур и ушёл. Мужчина сел рядом с Эймондом, между ними завязалась беседа, а Нур потянула Ванду за руку, заставляя встать ближе к себе.       Всем было весело, время летело незаметно. Спустя час после начала, почти все парни сидели и в кругу остались только девушки. Песня закончилась, и Ванда тяжело выдохнув, подошла к Якобу и положила руки на его плечи, он тут же накрыл одну из её ладоней своей и повернулся. — Я прошу прощения, но я украду его у вас, — сказала девушка, обращаясь к сидевшим. — Сестрица, ты аккуратнее с выражениями, а то он сейчас тебе в рабство добровольно продастся, — засмеялся Феликс и тут же получил подзатыльник. — Язык без костей. Идёшь курить? — Ванда посмотрела на Якоба. Тот кивнул, поднялся со своего места и перебросив её через плечо побежал к выходу. — Якоб! — взвизгнула Ванда, а после рассмеялась. На улице он поставил её на землю и они закурили. — Как твои дела? — спросил парень. — Всё хорошо, спасибо. — Устаёшь? Я имею ввиду, ты же 24 часа в сутки работаешь, получается. Днем госпиталь, дети, тренировки, а дома у тебя Эймонд. — Брось, я всегда в таком ритме живу, а Эймонд меня совершенно не отягощает, вроде бы мы поладили. Сложный человек, но он не виноват в этом. Освоится со временем. — Ну хорошо, если так. Я рад, что ты справляешься. Но если тебе вдруг понадобиться помощь, то обращайся. — Конечно. Спасибо за заботу, — она ткнула его в плечо. Из зала послышалась знакомая песня и девушка начала пританцовывать. Якоб вдруг обнял её. — Я скучал по тебе. — Снова эти обреченные объятия. Найди себе кого-то, так нельзя. Ты мучаешься сам и мне тоже плохо из-за этого. — Я понимаю. Но ты же не можешь заставить себя. Вот и я не могу.       Когда они вернулись в зал, заиграла медленная песня и все, кроме Якоба, Ванды и Эймонда ушли танцевать. Якоб вдруг тронул девушку за руку, привлекая внимание. — Смотри, — он указал вперёд, Ванда вгляделась и увидела, что Джансу и Мартин танцуют. — Да, я знаю. — Мартин нам все уши прожужжал про нее, — усмехнулся Якоб. — Джансу, кажется, выглядит счастливой, — сказала Ванда, глядя на подругу. — Если бы я была парнем, то у Мартина был бы конкурент. Джансу самая красивая в нашем поселении. — Я бы поспорил с этим, — сказал Якоб, продолжая смотреть вперёд, а Ванда повернулась на него и сощурилась. — Что? Я на самом деле так считаю. — Ты невозможен, — девушка улыбнулась и положила голову ему на плечо. — Потанцуем? — он снова тронул её за руку. — Почему нет, — она пожала плечами. — Последние 4 года меня никто не зовёт. Рискну предположить, что это твоя заслуга. — Что, я мешаю твоей личной жизни? — насмешливо спросил парень, обнимая её за талию. — Было бы чему мешать. Может быть, это цинично, но зато ко мне не подходят всякие придурки. — Ну вот, видишь, я не такой бесполезный. — Что значит бесполезный? Я дружу с тобой просто потому что ты хороший человек, — девушка уткнулась головой в Якоба, и парень чуть сильнее прижал её к себе. — Мне кажется, что я скоро пойду домой, устала сегодня.       Эймонд сверлил взглядом танцующую пару. Кто бы знал, как ему сейчас хотелось врезать Якобу. Он злился из-за того, что сидел в кресле и не мог нормально ходить, злился, что не мог позвать её танцевать. Эймонд всю жизнь ненавидел танцы, но сейчас он был готов пойти на такую жертву, лишь бы Якоб к ней не прикасался. Они о чем-то разговаривали и этот идиот наклонялся к ней все ниже и ниже. У него не было больше сил на это смотреть и Эймонд поехал из зала прочь, громко перескакивая через порог. Он уже не видел, как Ванда надавила на плечо Якоба, заставляя увеличить дистанцию. Когда песня закончилась, молодые люди снова ушли курить и оказавшись на улице, опустились на скамейку. Ванда повела плечами, и Якоб накинул на неё свою куртку. — Ну зачем ты, не нужно. — Бери, тебе нельзя болеть. Тепло? — Да, спасибо, — ответила девушка и Якоб закинул руку к ней на плечо, прижимая к себе. — Ты вкусно пахнешь. — Хочешь, оставь куртку себе? Пусть у тебя что-то будет от меня. — Так говоришь, будто мы в последний раз видимся. Брось, это твоя вещь, не нужно. — Я это делаю, не потому что влюблен в тебя, а потому ты мой друг. Правда. Я не идиот, понимаю с первого раза — нет, значит нет. Возьми, я буду рад, если ты будешь её носить. — Ладно, но тогда я тебе тоже что-то подарю. Жаль, что мои вещи будут тебе малы. У меня есть толстовка, тебе бы пошло, но у нас слишком разный рост. — Ты можешь пообещать мне? — Якоб внимательно посмотрел на нее. — Что? — Что мы не перестанем общаться, когда у нас кто-то появится, — серьёзно сказал парень. — Обещаю, — кивнула девушка. — Проводить тебя домой? — Да.       Они пошли вперед по тропинке, Якоб продолжал держать руку на ней, наслаждаясь короткими минутами их близости. Это была любовь с первого взгляда и по иронии судьбы - безответная. Но он никогда не жаловался, потому что понимал, что мог бы не иметь и этого. Якоб знал, что для Ванды он самый близкий друг, знал, что она доверяет ему настолько же насколько и своему брату и это грело его сердце. — Спасибо, что проводил. И за куртку тоже. Подожди здесь, ладно?       Девушка зашла домой и принялась судорожно оглядывать глазами комнату. Она открыла верхний ящик комода и вынула оттуда браслет шамбалу с чёрными бусинами, на одной из которых было написано karma. Девушка выбежала на улицу, держа его в руках. — Это не очень равноценный обмен. Дай, — попросила девушка и он протянул руку. Ванда надела браслет на его запястье и затянула. — Вот. И ещё вот, — она брызнула на браслет духами. — Ну все, я больше не моюсь, — засмеялся Якоб. — Спасибо.       Они обнялись и пошли по домам. Девушка закрыла дверь и сняла куртку, она прислонила её к себе, вдыхая запах — вещь и правда приятно пахла — духами, мятной жвачкой и табаком. Она осторожно повесила её на вешалку и пошла в гостиную. Боковым зрением она увидела, что на кухне горит свет.       Ванда и Эймонд не особо разговаривали в последние дни. Девушка старалась избегать его после того случая, когда чуть не поцеловала его, пока он спал, хотя получалось паршиво. Вечные неловкие случайные касания и столкновения, взгляды и попытки контроля эмоций. Они оба испытывали чувства, но не знали как себя вести и в конечном итоге свели общение к минимуму. Эймонд пытался поговорить, но каждый разговор заканчивался тем, что Ванда уходила из дома, потому что он злился и опять начинал грубить ей.       Ванда быстро сходила в душ, вернулась в комнату и встала напротив зеркала, приводя себя в порядок. Свет в кухне так и горел и девушка закончив с волосами, заглянула туда. — Всё в порядке? — спросила она Эймонда. — Тебя, правда, это интересует? — О, понятно. Опять встал не с той ноги? Не трогаю, — она усмехнулась, развернулась и пошла обратно в гостиную, чтобы расстелить постель. — Мне просто интересно, чем он лучше меня, — послышался голос с кухни. — Что прости? — Чем Якоб лучше меня? — Ты надышался что ли чем-то? Во-первых, он мой друг. А во-вторых, какого черта я должна отчитываться перед тобой, — она зашла на кухню и внимательно посмотрела на него. — Друг? — усмехнулся Эймонд. – Я думал, что он тебя трахнет, когда вы танцевали, — со злостью выплюнул он. — Я тебя не понимаю, ты не так давно заступалась за меня перед Лисбет, проявляла знаки внимания, а потом начала бегать от меня и теперь ходишь с ним везде. — Выбирай выражения, принц. Мы дружим с ним 4 года, а ты тут месяц с натяжкой. Даже не смей что-то говорить в его адрес, иначе я тебе врежу. И потом, ты что, думал, что ты можешь вести себя как хочешь, а я буду бегать за тобой как дура? — Ванда начала вскипать. Она хотела завершить свою речь, но желчь перелилась через край и она, надменно улыбнувшись, подошла ближе и уперлась руками в стол. — Ты что, завидуешь, что он может трогать меня, а ты нет? — бросила ему девушка и тут же пожалела об этом, увидев как Эймонд смотрит на неё, а следом, словно из ведра, вылились его эмоции, которые, кажется, могли снести её с ног. Ванда сделала два шага назад и уперлась спиной в холодильник, наблюдая как Эймонд одним рывком встаёт из-за стола и устремляется к ней. Оказавшись рядом с ней, принц схватил её за руку, сжимая до хруста. — Значит я не могу тебя трогать по-твоему? Смотри, — он поднял её руку, которую схватил секунду назад, показывая ей. Это было больно, но Ванда отчётливо понимала, что если сейчас проявит слабость — ей конец. Нет, она сильная, всегда была. Ведьма попыталась вырваться и оттолкнуть его, но он лишь улыбнулся и прижал к себе сильнее, хватая ее свободной рукой за плечо. Его лицо было в миллиметре от её, он тяжело дышал, глядя в глаза. Губы Эймонда чуть ли не касались её губ, она напряглась и зажмурилась, а через секунду снова посмотрела на него. Ну нет, жертвой она быть не собирается! — И ты после этого спрашиваешь, чем он лучше? Как минимум тем, что он не делает вот так, — из её глаз хлынули слезы. — Я все это время старалась понять тебя, закрывала на все глаза, заступалась за тебя, но больше этого не будет. Считай, что ты убил только что моё хорошее отношение к тебе, — Ванда снова попыталась высвободиться из его хватки, продолжая уничтожать его взглядом. Она наблюдала как в его единственном глазу спадает пелена злости и меняется на что-то другое. Неужели он жалеет о содеянном? Она с силой выдернула руку из его хватки и подняла к его глазам, показывая следы от его пальцев. — Доволен? Этого ты хотел? Чтобы я тебя боялась? Я ничего не боюсь и тем более тебя! — Ванда со всей силы толкнула его в грудь и развернулась, уходя в гостиную, выключила свет и села на диван, сложив ноги по-турецки. Девушка обняла подушку и уткнувшись в неё лицом заплакала. Эймонд проводил её взглядом и, когда она скрылась из виду, опустил веки, обессиленно выдыхая. Вскоре до него донеслись её рыдания и он сжал кулаки — женские слезы для него были чем-то невыносимым. А сейчас он понимал, что эти слезы проливаются по его вине. Он хотел было зайти в гостиную, но будто почувствовав это, девушка глянула на дверь и та, под натиском её взгляда, закрылась, громко хлопнув. — Не смей сюда заходить пока я не разрешу! — донеслось из-за двери.       Время подбиралось к 11 вечера, когда в дом вдруг кто-то вошел и через секунду показалась Лисбет. — Ванда? Что с тобой? — вскинула она брови, увидев подругу. — Я… Я… — задыхалась от слез девушка. — Тише, успокойся. Тебя кто-то обидел? Я принесу воды, — Лисбет вошла на кухню и посмотрела на Эймонда. — Если это из-за тебя — вылетишь сегодня же! — рявкнула она, наливая воду в стакан и вернулась в гостиную. — Вот, давай, — она поднесла стакан к её губам, девушка сделав несколько больших глотков, задышала ровнее. — Что он сделал? — О чем ты? — спросила Ванда не глядя. — Я об Эймонде. Что он опять сказал? — Он тут не при чем. — Ванда! Не надо, я искала тебя в актовом зале, но ты ушла. Теперь я прихожу, а ты плачешь. — Тебе может подтвердить Якоб, что я просто устала. Он, кстати, меня проводил до дома. Я легла спать и мне приснился кошмар, все в порядке. И потом, кто меня может обидеть, я сама обижу кого угодно, — она постаралась улыбнуться как можно искренней. — Опять дом снился? — Лисбет клюнула на её ложь. Эймонд все это время вслушивался в их разговор. — Тея. Скоро у неё день рождения, я думаю об этом, вот и приснилась, наверно, — она врала напропалую. — Хочешь, я дам тебе несколько выходных? Ты много работаешь. Или заберу Эймонда, чтобы ты могла отдохнуть? — Нет, все в порядке, не нужно. Он мне не мешает, правда. Мы поладили, — ещё одна лживая улыбка. — Ну как знаешь. Я вообще-то пришла узнать у тебя кое-что. Сейчас, подожди, — Лисбет подошла к двери кухни. — Тысяча извинений, что накричала, — сказала она Эймонду, усмехаясь, и закрыла дверь, накладывая заклятье, не позволяющее слышать, о чем говорят. — Я пришла спросить у тебя, как он себя ведёт. Все в порядке? Смогли договориться? — Да, все в полном порядке. Тебе не о чем переживать. — Ну хорошо. Тогда я пойду. До завтра, — Лисбет обняла её и ушла.       Ванда выключила свет и снова уселась на диван. Эймонд выехал с кухни и остановился напротив неё. Она, словно маленький ребенок, терла красные от слез глаза и судорожно вздыхала, оправляясь от недавней истерики. — Ванда? — Что? Почему я не рассказала Лисбет? Потому что я не ты. Люди могут быть хорошими, — она подняла на него глаза полные обиды. Он взял её за руку, на которой уже появились синяки, оставленные им. Эймонд провел пальцами по отметинам и поджал губы. — Мне жаль, прости меня, — с трудом выдавил он из себя. Такие простые, но такие чужие и непривычные ему слова. — Мне рассказать, куда тебе следует пойти со своими извинениями, или сам догадаешься? — она выдернула свою руку и указала ему на кровать. — Спать! — он послушно улегся, и Ванда принялась подключать к нему датчики. Даже несмотря на свою злость, она проводила все манипуляции осторожно, чтобы не сделать больно. Потом девушка легла сама и отвернулась к нему спиной. — Ванда, я не хотел. Просто вышел из себя. — А в следующий раз ты меня ударишь? Или убьёшь? Научись себя контролировать. Потому что я не хочу оказаться на месте того парня, о котором написано в твоём личном деле. Он ведь тоже попал под твой гнев, ты ведь тоже вышел из себя.       Прошло около двух недель, на улице становилось все теплее. Ванда в очередной раз простила его и, кажется, Эймонд что-то осознал. Конечно, он продолжал язвить и грубить, но не так часто. В один из дней, они вышли гулять уже вечером, Ванда толкала коляску перед собой, направляясь в сторону леса. Долгое время они ехали молча, уходя все дальше и дальше, пока не оказались в полной темноте.       Ванда, не смотря на его поведение, не могла отделаться от того, что он нравится ей. В те моменты, когда он себя контролировал и у него было хорошее настроение, они могли много разговаривать. Он был умным и обладал хорошим чувством юмора и если бы не его вспышки агрессии, то был бы просто идеальным собеседником. Ванду умиляло то как он знакомится с новым миром, она старалась помогать ему и терпеливо объясняла по несколько раз то, что он не понимал. — Не надоело тебе ещё меня нянчить? — раздался его ехидный голос, когда Ванда в очередной раз поправила плед на его ногах. — Это называется заботится, — буркнула она, уже смирившаяся с его манерой общения. — Кто ты такая, чтобы заботиться обо мне? — обливая ее холодом, спросил Эймонд. Девушка тут же вспыхнула — нет, с неё хватит. — А знаешь, ты прав, — Ванда отпустила коляску, пиная её ногой, чтобы развернуть его к себе лицом. Она наклонилась к нему почти в плотную. — Я больше никогда к тебе не подойду, понял?! Заботься о себе сам! — девушка пошла прочь, оставляя его в лесу, но вдруг развернулась. — Совсем забыла, — она снова нагнулась к нему. — Пошёл ты к черту! — Ванда толкнула его в плечо.       Она ушла. Идти в общину ей не хотелось, потому что её бы, конечно, спросили почему она вернулась одна, а ей было нечего ответить. Она увидела пень и недолго думая села на него. Ей было обидно, что она столько времени пыталась ему помочь, а в итоге стала главным объектом его агрессии. Но больше всего ей было обидно за то, что она влюбилась. В первый раз в жизни влюбилась и сразу же обожглась.       Ванда просидела на пне долго, пока не поняла, что она замерзает. Погода ещё не установилась и ночами было холодно. Она поднялась на ноги и пошла в поселение. Дорога заняла почти полчаса. Когда девушка вошла в дом, поняла, что там пусто, Эймонда не было. Ну и плевать, пусть сидит и думает, может быть начнет хоть немного контролировать себя. Ванда спокойно пошла в душ и начала готовиться ко сну.       Время перевалило за одиннадцать, а она так и не сомкнула глаз. Нет, ну и какого черта он до сих пор не вернулся? Он ведь прекрасно знает дорогу до поселения, мы ходили там десятки раз.       А если что-то случилось? Почему он не поехал за ней? Или не вернулся в дом. Болота. Чёртовы, мать их, болота.       Она бежала, углубляясь в тёмный лес, плохо разбирая дорогу. Несколько раз она спотыкалась, почти падая на землю. Добежав до места, где она сидела на пне, девушка покрутила головой, пытаясь вспомнить в какую сторону ей идти. Ванда побежала дальше наугад, потому что ей казалось, что с ним точно что-то случилось. Дыхание сбилось, силы покидали её, но она продолжала свой путь, пока не ощутила как где-то рядом с ней разливается липкое и гадкое чувство одиночества. Преодолев последнюю линию деревьев, она, наконец, выбежала на поляну, где оставила его несколько часов назад и бросилась к нему. — Эймонд! — крикнула она, подбегая. Она обхватила его лицо руками и несколько раз судорожно поцеловала его в лоб. — Какая же я дура! Прости меня! Почему ты остался тут? Почему не уехал домой? Эймонд? — она стояла перед ним на коленях и трясла его за плечи. — Всё в порядке? — За что ты извиняешься? Тебе следовало оставить меня здесь и забыть. Я ужасно себя веду. — Но это не значит, что мне следовало бросать тебя, — она обхватила его ладони и почувствовала, что они ужасно холодные. — Боги, ты замёрз, — Ванда набрала энергию и стала растирать его руки, распространяя тепло по его коже. Закончив с руками, она приложила ладони к его лицу, а после к груди. — Ванда, прости меня. — Ну что ты, — она поправила плед, плотнее укрывая его и уложила голову на его колени. — Я так испугалась. Как хорошо, что ничего не случилось. Я бы не простила себе, — из-под пледа показалась его рука и, ненадолго замерев в воздухе, провела по её волосам. — Прости меня, прости, — она громко хлюпнула носом. Именно в этот момент Ванда вдруг поняла, насколько важен для нее стал этот человек. — Ты что, плачешь? — Да. — Я этого не стою. — Перестань, — она опять обхватила его лицо и внимательно посмотрела на него. — Еще как стоишь. Это те люди, которые заставили тебя так думать не стоят твоего разбитого сердца.       Эймонд посмотрел на её губы и подался вперёд, но она выставила между их лицами ладонь. — Ты замёрз, нам нужно домой, — ведьма толкнула кресло и повезла Эймонда в сторону общины. Когда они оказались дома, Ванда заставила его переодеться и укутала в плед. Поставив кресло около стола на кухне, она принялась заваривать чай. Вскоре появился приятный травяной запах. — Откуда ты это все знаешь? — спросил он, наблюдая как она убирает банки с сушеными травами. — Я ведьма, — пожала она плечами. — И потом в детстве со мной много разговаривала бабушка об этом. Она травница. Держи, — она протянула ему кружку и он обхватил её руками, согревая кожу. Ванда встала за его спиной и обняла, утыкаясь в его волосы лицом. Она несколько часов отпаивала его горячим чаем. Все это время они сидели на кухне и разговаривали. — Дай лоб, — Ванда подошла к нему, наклоняясь. Эймонд поднял лицо и девушка коснулась губами его кожи, а после пощупала руками. — Ты может быть чего-нибудь хочешь? — спросила она. Принц ничего не ответил, лишь красноречиво посмотрел на её губы и Ванда изогнула бровь. — Я имела ввиду не хочешь ли ты есть или спать? — сказала она, усмехнувшись. Ванда принялась убирать кружки со стола. Когда она проходила мимо, он взял ее за руку, девушка опустила глаза, глядя на их переплетенные пальцы и почувствовала как Эймонд потянул ее на себя. Девушка присела перед ним на корточки, чтобы их лица были на одном уровне. — Ну что такое? Я отвезу тебя в кровать, ты устал, нужно отдохнуть, — она взялась за ручки кресла, погасила на кухне свет и повезла его в гостиную в полной темноте. Он пересел на кровать и лёг. Девушка накрыла его одеялом и опустилась на край постели. — Я надеюсь, что ты не заболеешь, это сейчас было бы очень некстати, — он ничего не ответил. Ванда какое-то время молча вглядывалась в темноту, а потом вдруг нагнулась к нему и внимательно посмотрела. Он подался вперед, но девушка тут же выпрямилась. — Что ты делаешь? — спросила она его. — А на что похоже? Пытаюсь поцеловать тебя, — он дотронулся до ее руки, но девушка тут же высвободилась, вставая на ноги. — Не уходи. — Тебе пора спать. Спокойной ночи, — она ушла в ванную. Там она долго смотрела на себя в зеркало — глаза горели каким-то безумным блеском, щеки раскраснелись. Потом приняв водные процедуры, она вернулась в комнату и принялась готовиться ко сну. До нее донеслись его эмоции — его знобило. — Ну и почему ты молчишь? Ты ведь можешь заболеть, — сказала Ванда, она прикрыла глаза, принимая решения, а после обошла кровать с другой стороны и села. — Идём, тебе нужно согреться, — девушка мысленно улыбнулась тому, как быстро до него дошло что она имеет ввиду. Эймонд сел впереди нее, а потом откинулся назад, укладываясь на ее груди. Ванда укрыла его, обняла и прочитала заклятье. Почти мгновенно ее кожа стала горячей и тепло начало медленно передаваться принцу. Она прислонилась щекой к его лбу и закрыла глаза, а спустя пару мгновений тихо запела.       Эймонд хотел что-то сказать ей, но не решался, боясь, что снова обидит ее, сказав очередную чушь. Все что он себе позволил — взять ее за руку и иногда открывать глаз, чтобы посмотреть на нее. Ему давно не было так уютно и спокойно, если вообще когда-то было. У него болела голова, горели глаза, ломило тело, но все это меркло на фоне ее тепла и приятного голоса. Принц сопротивлялся, не давая усталости отправить себя в царство снов, чтобы продлить этот воистину прекрасный момент как можно дольше. Он почти заснул, когда ощутил, что Ванда пытается выбраться из постели. — Нет, — он сжал ее руку. — Не уходи, пожалуйста, — шепотом попросил он. Ему было плевать насколько жалко это звучало со стороны. Сейчас его гордость, размером с Красный Замок и независимость, глубиной в Узкое Море, не могли сравниться с желанием быть рядом с ней.       Ванда замерла, переваривая его просьбу. Нет, ну в конце концов, что в этом такого и потом, это ведь она виновата в том, что ему плохо. Может быть, он вообще бредит и не понимает, что говорит. — В моей просьбе нет какого-то злого умысла, — нет, не бредит. Она легла рядом с ним.       Ванда смотрела в потолок, стараясь унять сердцебиение и успокоиться, но ничего не вышло. Поняв, что не может и не хочет сопротивляться собственным чувствам, она перестала скрывать свои эмоции и ощущения. Чтобы не сделать какую-нибудь глупость, девушка легла на бок, поворачиваясь к нему спиной. Только она закрыла глаза, собираясь заснуть, как ощутила руку Эймонда, которой он обнял её за талию. Ванда замерла, даже почти перестала дышать, чувствуя как по телу разливается жар от контакта с чужой кожей. Она вдруг двинулась назад, плотнее прижимаясь спиной к его груди и обхватила ладонь его руки, которой он обнимал её.       Эймонд уткнулся лицом в шею девушки, вдыхая, такой уже привычный, травяной запах. Он слышал как взволнованно стучит её сердце, как она старается унять дыхание и впитывал в себя её эмоции, которые Ванда так упорно пыталась скрыть от него. Принц знал, что эта девушка невероятно сильна и может творить вещи, которые он до сих пор не может объяснить, но сейчас она лежала в его объятьях, такая маленькая и хрупкая, такая беззащитная и невозможно красивая. Хотелось развернуть её к себе лицом, посмотреть ей в глаза, которые снились ему ночами, хотелось поцеловать её, жадно сминая губы, сделать своей, показать страсть, что наполняла его. Эймонд выдохнул — нет, он ничего такого не сделает, пока не увидит, что она хочет этого. — Доброй ночи, Эймонд, — разбил тишину её голос. — И тебе, — отозвался он.       Ванда проснулась рано и долго думала о происходящем. Почему она вчера согласилась лечь с ним? Кажется, ответ был очевиден, но ей было тяжело признаться в этом самой себе, а уж ему тем более. Обычно утром она всегда вскакивала и принималась за дела, даже если ей никуда не было нужно, но сейчас ей не хотелось вставать. Ведьма ловила себя на мысли, что впервые за все время, что она находилась в общине, крепко спала ночью. Ей было уютно и спокойно чувствовать руку на своей талии и тепло, разливающееся по её спине. Это вызвало улыбку — Эймонд настоящая пороховая бочка, а ей было спокойно рядом с ним.       Ванда осторожно перевернулась на спину и посмотрела на него. Волосы закрывали почти все его лицо и она осторожно отодвинула их, открывая его левую сторону. Ей нравилось смотреть как он спит и она часто делала это, но ещё больше ей нравилось касаться его лица. Поддавшись порыву, она осторожно провела по контуру ожога, потом по подбородку, а после губам. Нет, и как он может считать себя чудовищем с таким идеальным лицом? — Я ведь знаю, что ты не спишь, — сказала она и тут же отстранилась. Эймонд открыл глаз, её окутало чувство разочарования, которое испытывал принц и она засмеялась. Ванда поднялась на ноги и подойдя к изголовью кровати, нагнулась. — Ты стал лучше контролировать свое сознание, даже почти смог меня обмануть, я почти поверила, что ты спишь. Так что вот, — она коротко поцеловала его в лоб и выпрямилась. –Утешительный приз.       После того случая в лесу Ванда что-то ощутила внутри. Какое-то невероятное чувство привязанности и что-то еще. Изменилось и ее отношение к нему — теперь во время вспышек его агрессии, Ванда не уходила, громко хлопая дверью, а старалась сглаживать ситуацию и у нее довольно неплохо это получалось. А еще вместо того, чтобы бить его по рукам, как это было обычно, когда он брал то, что брать не нужно, девушка осторожно отодвигала его руки и качала головой. В один из дней она была дома одна почти до вечера — Эймонда сначала забрала Лисбет на очередной скрининг, а потом он ушел в штаб к Феликсу. Девушка достала давно заброшенный альбом и карандаши и принялась наносить штрихи на бумаге. Она периодически закрывала глаза, будто бы что-то вспоминая. Спустя время на бумаге проявилось лицо. Сделав еще пару линий, она услышала, как захлопнулась входная дверь, быстро убрала рисунок в папку и положила ее на холодильник. Как ни в чем не бывало Ванда раскладывала еду по тарелкам и когда на кухне появился Эймонд кивнула ему. — Как день? — спросила она, продолжая заниматься своими делами. — Мне сегодня показали из чего состоит пограничное поле. Это интересно, мне понравилось, — пока он говорил, Ванда внимательно смотрела на него. Хоть у девушки и была хорошая зрительная память, она старательно запоминала черты его лица. Он замолк, а она все смотрела на него, повисла неловкая пауза. — Все в порядке? — Да, извини, задумалась, — она пожала плечами, поставила тарелки на стол и сев на стул, включила телевизор. Пролистав несколько каналов, она вдруг остановилась — ее внимание привлек фильм «Между небом и землёй». Он только начался, и девушка решила, что хочет пересмотреть его. Ужин прошел молча, потому что девушка была прикована к экрану, потом она мыла посуду, а когда закончила, снова села на стул, подтягивая колени к подбородку. Когда в фильме был переломный момент и главная героиня сначала чуть не умерла, а потом очнулась и не узнала главного героя, Ванда вдруг всхлипнула. — Ты что, плачешь? — спросил Эймонд. — И так бывает. Я смотрела этот фильм раз 10, но все равно плачу каждый раз, — она вытерла слезы ладонями. — Чертов фильм, зачем включила. Пора спать, иди, готовься ко сну. Я сейчас подойду.       Она уткнулась лицом в свои колени, сама не понимая почему не может успокоится. Почему-то ей стало очень больно. Как снежный ком покатились воспоминания о доме, родителях и сестре, о том времени когда она была счастлива, у нее была семья, любовь и забота, а теперь она осталась одна. Всегда была среди людей, но была одинокой. Да, у нее был Феликс, но он был женат, у него теперь была своя семья. Ее убивало чувство одиночества, и она работала с утра до ночи, чтобы не было времени думать об этом, прямо как Элизабет в фильме.       На ее плечо легла рука, заставляя вздрогнуть. Она подняла лицо и увидела, что Эймонд все еще на кухне. Пару минут они молча смотрели друг на друга. Не так давно Лисбет взялась обучать Эймонда эмпатии. Женщина показала ему как выглядят нити человеческих эмоций и как их можно вытягивать. Он напрягся изо всех сил, пытаясь найти нужную ему эмоцию и, наконец, нашел ее. Ощутив это Ванда опешила — обычно она помогала людям справляться с переживаниями, болью и страданиями, но ей никто не помогал, просто потому что кроме нее в общине был только один эмпат — Элис, но она почти не выходила из дома. Ведьме казалось, что он будто наматывает ее боль на кулак, освобождая ее сердце. Поддавшись порыву, она взяла его за руку и прислонила к своей щеке — абсолютно все энергетические действия было лучше выполнять при тактильном контакте. Ванда закрыла глаза и сильнее прижалась к его ладони, упиваясь незнакомым чувством. Она почти смогла расслабиться, как вдруг до нее дошла суть происходящего. Девушка тут же отпустила его руку и покраснела. — Прости, — промямлила она и вышла из кухни. — Тебе правда пора спать.       Когда Ванда поняла, что он спит, встала, тихо прошла на кухню, закрыла дверь и не ярко включила свет. Она достала с холодильника папку с рисунком и села за стол.       На улице светало, когда девушка отключилась. Голова её лежала на рисунке, пальцы были перепачканы в карандаше. В дом вошла Лисбет. Старшая хотела собрать отчёт о состоянии Эймонда. Зайдя в гостиную, она увидела, что Ванды нет. Лисбет запустила проверку и пошла на кухню. Зайдя туда она закатила глаза и хотела было разбудить подругу, но потом её глаза зацепились за листок, на котором та спала. Сначала она подумала, что ей показалось, но потом она отодвинула волосы Ванды с бумаги и хмыкнула. Лисбет сильнее вытянула рисунок из-под головы девушки, так чтобы было видно, что на нем изображено. *Значит мне не показалось*       Лисбет вернулась в гостиную, забрала отчёт и пошла к выходу, а потом вдруг замерла. Подумав пару секунд, она рассекла воздух рукой и отправила к Эймонду чёрный сгусток. Она вышла, а парень тут же проснулся. Он повернул голову и увидел, что диван пустует, а на улице недостаточно светло, чтобы вставать и уходить на работу. Эймонд пересел в кресло и поехал в сторону кухни, там он нашёл Ванду, спящую на столе, а потом его взгляд зацепился за то на чем она спала. Сначала он опешил, долго не понимая, как ему реагировать, а потом вдруг улыбнулся. Парень провел по щеке Ванды, отодвигая пряди волос. Потом он снова глянул на рисунок — казалось, что он смотрит в зеркало, а не на бумагу, он был похож как две капли воды. Эймонд снова коснулся её щеки, поглаживая, девушка словно котенок, поддалась ласке, не контролируя свое тело во сне. Он провел пальцем по её губам, она подалась вперёд, а потом резко распахнула глаза и Эймонд убрал руку. — Вот же черт, я что, заснула?! — она подняла голову, плохо понимая, что происходит. А потом резко закрыла ладонями рисунок, глаза её округлились, она засунула листок в папку судорожными движениями и посмотрела на Эймонда, он улыбался ей. Ванда встала из-за стола и включила чайник. — Ничего не хочешь сказать? — Если ты об этом, — она кивнула на папку. — То это просто хобби. Иногда я рисую. У меня есть рисунки некоторых людей из нашей общины. — И ты всех рисуешь? — Не всех. Только тех, кого считаю красивыми. Ой, то есть. То есть, — она вышла с кухни, лицо её было алым. *Дура, замолчи!* — проговорила она себе. Ванда зашла в свою спальню, переоделась в одежду, в которой обычно бегала, взяла наушники и вышла прочь из дома.       Время едва перешагнуло 5 утра и было достаточно холодно, она накинула на голову капюшон толстовки, включила музыку и побежала в сторону леса, а потом передумала и, свернув, побежала вдоль края общины, преодолевая круг за кругом. Спустя час, она поняла, что ноги её не слушаются и медленно перешла на шаг, пройдя несколько кругов, она вернулась к дому и опустилась на скамейку. Просидев какое-то время, она тяжело вздохнула и вошла внутрь. Эймонд читал в гостиной, девушка молча прошла мимо него, взяла сменные вещи и ушла в душ.       Почти весь день она провела в актовом зале с детьми, а вечером пришли девушки. После репетиции она вернулась домой и не включая свет дошла до своего дивана. Ванда хотела спать после ночи на кухонном столе и раннего подъёма. Она положила голову на подушку и начала проваливаться в сон, но заснуть ей не дали — часы звякнули. — Я слушаю, — пробубнила Ванда, поднося руку ко рту. — Ты дома? — спросил Феликс. — Да. — Можем мы напроситься к тебе на чай? — Конечно.       Девушка встала и пошла на кухню, чтобы вскипятить воду и сделать заварку. Через четверть часа все было готово, и она вернулась в гостиную, снова садясь на диван. Вскоре она услышала, как открылась дверь, а потом в гостиной появились Мари, Феликс, Якоб и Эймонд. Феликс включил свет и девушка тут же поморщилась. — Ой нет, выключи его, — попросила Ванда и брат выполнил её просьбу, а сама она включила светильник стоящий рядом с диваном на тумбе. Она откинула голову на спинку дивана и прикрыла глаза, а потом почувствовала, что рядом с ней кто-то сел. Девушка повернула голову и улыбнулась — это был Якоб. Её глаза зацепились за его запястье, на котором был браслет. Девушка взяла его за руку, проводя пальцами по своему подарку. — Носишь? — Конечно, — ответил он, переплетая свои пальцы с её. Ванда вздохнула, подогнула ноги под себя и уложила голову к нему на плечо. — Плохо себя чувствуешь? — Не выспалась. Все в порядке.       Вскоре все отправились на кухню пить чай. За столом шла непринужденная беседа, но Ванда то и дело теряла нить разговора из-за накопившейся усталости. Чтобы хоть как-то взбодриться, она встала из-за стола и принялась ходить туда-сюда. — Как твои занятия с детьми? — спросила вдруг Мари. — Всё отлично, они молодцы. С некоторыми нужно работать чуть больше, но в целом они справляются. — А ты? Ты справляешься? У тебя и так было полно работы, а теперь ещё и эти занятия по самообороне, — сказал Феликс. — Я не понимаю, как ты можешь столько работать. — А чем мне ещё заниматься? Предлагаешь мне сидеть дома и вышивать крестиком? — Ты же не можешь выйти замуж за свою работу. — Феликс, хватит! — она остановилась и положила руки на плечи Якоба. — Я понимаю, что ты переживаешь, но это не повод воспитывать меня. — Она права, это не наше дело, — поддержала её Мари, а потом перевела тему. — Как вы думаете, в этом году будет слёт в Ковчеге?       Но было поздно, Ванда уже завелась — в глубине души, она понимала, что брат просто заботится о ней, но ее злило, когда он заводил подобные темы при людях. Раздался треск — Ванда лопнула в руках стакан с горячим чаем и вышла прочь, а через пару секунд ребята услышали, как хлопнула входная дверь. Якоб тут же поднялся на ноги. — Феликс, ты меня, конечно, извини, но ты придурок, — бросил он через плечо и вышел следом за девушкой. — Эй, что с тобой? — спросил Якоб, глядя как она нервно пытается подпалить сигарету. –Дай, — он забрал зажигалку, помогая ей, а потом закурил сам. — Что им всем надо от меня? — Он твой брат, переживает. Но сейчас он перегнул, я с тобой согласен. — Я знаю, что так жить как живу я нельзя, но мне больше ничего не остаётся. Так уж вышло, что я одна. И если кто-то думает, что меня это устраивает, то нет. Я бы хотела влюбиться, правда, но я не знаю, как это сделать, — пока она говорила, руки её дрожали. — Так говоришь, как будто это можно сделать специально, — он усмехнулся и обхватил её ладони. — Зачем ты общаешься со мной? Тебе ведь больно. — Попав в общину я понял главное — нужно радоваться тому, что имеешь. Но никто не может мне запретить верить в чудо. — Вряд ли меня можно назвать чудом. Честно, если бы это было в моих силах, я бы тебя полюбила. Ты очень хороший, Якоб, но… –голос её дрожал. — Тише, не нужно. Я и так знаю. Я спрошу об этом один раз, если ты сейчас меня пошлёшь, то я пойму. Ты не думала о том, чтобы позволить мне любить тебя? Может быть этого было бы достаточно? Может если бы я был рядом, то ты бы смогла ответить на мои чувства со временем? — он внимательно посмотрел на неё. — Это ведь нечестно по отношению к тебе. Ты потом будешь страдать, если ничего не получится. Я понимаю, что ты бы этого хотел, но я не хочу причинять тебе еще больше боли. — Я бы хотел, чтобы ты была счастлива, независимо от того с кем ты будешь. Но если бы ты позволила мне быть рядом с тобой, я бы сошёл с ума от радости и потом было бы плевать чем это все закончится, — он прижал её к себе, а после снова заглянул ей в глаза. — Я радуюсь тому что имею. Мы могли бы ненавидеть друг друга, но ты сидишь рядом со мной и обнимаешь меня. Ты честна и открыта со мной, доверяешь мне. Это уже очень много, — он вдруг подался вперёд, сокращая расстояние между ними. Ванда вгляделась в его карие глаза и вспомнила разговор с Нур. *Попробуй посмотреть на него иначе*       Только слепой сказал бы, что Якоб некрасивый. Ванда прошлась взглядом по уже выученному наизусть лицу — мягкие черты лица, добрые глаза и намертво приросшая улыбка, которая сейчас превратилась в призыв на его губах. Губы. Что там еще говорила Нур? Боги, почему это так сложно? Если бы на месте Якоба перед ней сидел любой другой парень, то он не то чтобы поцеловал ее, он бы уже давно взял ее силой не спрашивая ее мнения. Но Якоб не был таким, он никогда не переходил границ. Даже сейчас он оставил выбор за ней. Он хотел прикоснуться к ней, но замер на полпути, ожидая ответа. Ванда закрыла глаза и тихо выдохнула, пытаясь прийти в себя. — Если ты это сделаешь сейчас, то сможешь потом остаться мне другом? — спросила она и Якоб отрицательно покачал головой. — Тогда не нужно этого делать. Потому что если ты меня сейчас поцелуешь и я ничего не почувствую, ты будешь потом страдать. Легче жить, когда не знаешь каково это. И потом, я эмпат, я не хочу потом ощущать твою боль. Ты мне дорог, и я не могу тебя потерять. — Мне тяжело с этим соглашаться, но ты права. Я не смогу остановиться. Сейчас я себя контролирую, а потом не смогу, — сказал Якоб, продолжая обнимать её. Она вдруг заплакала, и Якоб сильнее прижал ее, проводя по ее затылку рукой. — Ну ты чего, не плачь, пожалуйста. Я обидел тебя? — Нет. Кажется, это я тебя обижаю, — всхлипнула она.       Когда Ванда и Якоб вернулись в дом, то все были в гостиной. Феликс подошел к ней и обнял. — Идем, поговорим, — он потянул ее за руку в сторону кухни. Когда они туда зашли, то Ванда уткнулась в него и судорожно вздохнула. — Прости меня, я не хотел. Я переживаю за тебя и то что я сказал должно было быть шуткой. — Я знаю. Ты думаешь я не переживаю, что единственный мужчина в моей жизни это ты? Мне очень одиноко, но я не знаю, как это исправить, — она всхлипнула. — Феликс, я могу с тобой поговорить об одной вещи? — Конечно. Что случилось? — Мне кажется что я влюбилась. Глупо, да, с тобой об этом говорить? Но у меня больше никого нет, кроме тебя, — она говорила тихо. — Да брось, кажется, это очевидно, что мы с тобой друг для друга мама и папа одновременно. Скажешь кто это? — спросил Феликс, заглядывая в ее заплаканные глаза. Она вдруг отошла от него, взяла папку с холодильника и вытащила оттуда рисунок, молча протягивая брату. Тот сначала никак не отреагировал, а потом изогнул бровь. — Он знает? — Я не говорила. Всё очень сложно. Я не знаю насколько хорошо ты узнал его, но он очень закрытый человек и по нему ничего непонятно. Я ведь читаю эмоции всех вас, но с ним все не так. Он ведь такой же как я и умеет скрывать то что чувствует. Иногда мне кажется, что что-то есть, но потом я думаю, что мне показалось и что со мной вообще что-то не так. — Дурочка. С чего ты взяла, что с тобой что-то не так? Ты ведь такая красивая, умная и невероятно талантливая. Ты просто боишься. Хочешь, я поговорю с ним? — Нет! Ты что?! Не нужно. Я хочу, чтобы этот разговор остался между нами, хорошо? — Конечно. Но я прошу тебя не выдумывать проблемы на пустом месте. — Что мне делать? — Любить. Знаешь, я женат почти три года и единственное что могу сказать — если чему-то суждено случиться, это случиться. Так что просто люби, если тебе этого хочется, — он обнял её, крепко сжимая. – Вот я и дожил. — Тихо. Ни слова, — она усмехнулась и толкнула его в плечо. Они вернулись в гостиную. — Знаете, завтра ведь выходной. У нас дома стоит вино. Я сейчас, — Мари ушла, а через минут 10 вернулась, держа в руках бутылку. — Оно, правда, крепкое.       Они вернулись на кухню, Феликс достал 4 стакана и поставил их на стол. — Милый, тебе стоит подтянуть математику, — сказала Ванда и добавила ещё один стакан. — Ого, я обведу эту дату в календаре. Что это вдруг? — улыбнулся Феликс. — Чтобы крепче спать, — ответила Ванда. Она пила крайне редко, но почему-то сейчас ей захотелось. Мари протянула ей стакан и Ванда посмотрела в него пару секунд, а потом сморщилась. — Отвратительно.       Она сделала пару глотков и опустившись на стул, подтянула одно колено к груди. Через полчаса девушка ощутила, что голова её стала медленно уплывать в какие-то неведомые дали. Алкоголь помог расслабиться и начать терять себя. Остатки рассудка отвешивали ей пинка каждый раз, когда она ловила свой то и дело сбегающий взгляд на лице Эймонда, который сидел напротив. Когда Феликс начал разливать остатки вина, Ванда вдруг перегнулась через стол, взяла его бокал и вылила содержимое к себе, чем привлекла четыре вопросительных взгляда. — Не надо так на меня смотреть. Тебе нельзя много. Восстановишься и пей сколько влезет, — пожала она плечами и сделала большой глоток. — Ты хоть иногда забываешь о работе? — хмыкнул Феликс. — Я врач, мне нельзя забывать об этом. — Сколько же тебе надо выпить, чтобы ты перестала быть такой нудной? — не отставал брат. — Я не нудная. Чего ты хочешь? Чтобы я вела себя как Клер? — Нет, как Клер не надо. Хотя, знаешь, в прошлом месяце она танцевала на барной стойке и ты бы смотрелась там лучше, — все уставились на Феликса. — Что? Клер двигается как бревно. — Ванда, может быть тебе тоже не стоит столько пить? Ты ведь редко это делаешь, — вмешался Якоб, меняя тему. — Всё в порядке. Я себя контролирую. — О, я думаю, что Якоб не тот человек, который рад твоему контролю, — засмеялся Феликс и Ванда злобно глянула на него, тот сразу же поднял руки, показывая, что он сдаётся. — Ты мог бы придумать уже что-то новое, — она закатила глаза. — Я придумаю что-то новое как только увижу, что тебе кто-то нравится, — Ванда поджала губы, а потом рассмеялась и опустила ногу, которая была подтянута к ее груди все это время, под стол. Она откашлялась и сложила руки в замок на столе, привлекая к себе внимание. — Вряд ли ты сможешь шутить над ним, — проговорила девушка. Все замерли, ожидая, что еще она скажет. — Что вы на меня так смотрите? Мари, пошевели мозгами, ладно они не поняли, — Ванда отпила из своего стакана, наблюдая за замешательством подруги. Девушка отчаянно пыталась что-то вспомнить, а потом рассмеялась, утыкаясь головой в стол. — Ты дура, — проговорила Мари, сквозь смех. — Вы обе меня сейчас бесите! — возмутился Феликс. — Кто-нибудь удосужится объяснить о чем речь? — Ну давай, милый, напряги память, — сказала Ванда. — У меня все стены им были увешаны в комнате. — Идиотка, — простонал Феликс, а потом рассмеялся вслед за женой. — Серьезно, ты до сих пор фанатеешь по Тору? Он же тупой. — А ты прям Эйнштейн! — фыркнула девушка и снова подтянула колено к груди. — Терпеть не могу блондинов, — сказала вдруг Мари. — Оно и видно, — усмехнулась Ванда. — Нет, серьезно, он же бледный! — Мари посмотри на меня, — ведьма показала тыльную сторону ладони, а потом оттянула прядь волос. — Я хочу оставить своим детям хоть один шанс иметь рыжие волосы.       Пока Ванда и Мари спорили, Якоб и Феликс взялись объяснять Эймонду о чем идет речь. Когда дело дошло до показа фотографий Криса Хемсворта, он усмехнулся и коротко взглянул на девушку. Алкоголь сделал свое дело — Ванда перестала быть такой серьезной, напряженной и робкой, в глазах ее плясал огонь, а щеки, обычно бледные, покрыл румянец. Ему и самому дало в голову вино, хотя он и выпил немного, но длительный перерыв и подорванное здоровье усилили эффект. В голову приходили мысли, одна дурнее другой и Эймонд радовался, что Ванда увлечена беседой с Мари и не обращает внимания на его подсознание.       Около часа ночи друзья разошлись. Ванда стояла, опершись руками о разделочный стол, стараясь контролировать себя, но она и правда выпила лишнего. Мысли куда-то бежали, тело не слушалось. За спиной она услышала неуверенные шаги и прикрыла глаза. Тебя только не хватало. — Сядь в кресло, — сказала она, стараясь говорить ровно. — А говорила, что контролируешь себя, — хмыкнул Эймонд. — Ты напилась. — Надо же какая внимательность. Я и без тебя это знаю. Иди спать, — девушка начинала злиться. Эймонд вдруг коснулся её шеи сзади, поднимая теплую волну по телу. — Не трогай меня. — Утром я касался твоего лица и ты тянулась ко мне, — раздался его голос возле ее уха. Он встал вплотную к ней и осторожно приобнял за плечи. — Тебе ведь нравится, когда я тебя трогаю. Ты хочешь этого, — он провел носом вдоль её позвоночника.       От его слов и дыхания, разносившегося по коже, у девушки поднялись мурашки. Она почти потеряла контроль, но в последний момент обернулась. Вышло так, что между их лицами было всего пару сантиметров. Она напрягла память и вдруг вспомнила, как сквозь сон ощущала прикосновения на своей щеке и губах. Девушка тогда решила, что ей это приснилось. Ведьма сфокусировала взгляд не его лице и вдруг ощутила какое-то липкое и невероятно сильное влечение. Он стоял в паре сантиметров от неё, такой красивый, просто идеальный. Она не умела целоваться, но ей вдруг захотелось впиться в его губы, укусить, запустить пальцы в белоснежные волосы и дальше… Боги, нет, к такому она точно сейчас не готова. — Извини, что отвлекаю, но ты очень громко думаешь, — насмешливо проговорил Эймонд, бессовестно оглаживая ее лицо. В какой момент он начал её касаться девушка не помнила. — Тебе стоит только попросить и я сделаю все о чем ты сейчас думала, даже больше, — девушка выдохнула, делая усилия над собой. Разум её истошно кричал «нет», а тело и душа молили об обратном.       Ванда толкнула его, пытаясь уйти, но он даже не качнулся. Она размахнулась и хотела ударить его по лицу, но он перехватил её руку и прижал к своей щеке. Они смотрели друг на друга, а потом Эймонд подался вперёд, но девушка тут же отвернулась. Он хмыкнул и провел носом по её щеке, уходя на шею. Её руки, которыми она толкала его секунду назад, вцепились в широкие плечи, норовя прижать к себе. — Не трогай меня, — шёпотом проговорила Ванда. — Я не хочу. — Кого ты пытаешься обмануть? — также шёпотом ответил Эймонд. — Забудься. Хоть на минуту. — Нет, — она снова толкнула его и ушла в ванную. Дальше она ничего не помнила.       Ванда открыла глаза утром и сразу же почувствовала боль в голове и руку, лежащую на её талии. Стараясь привести в порядок мысли, она проморгалась и поняла, что сзади неё кто-то дышит. Боги, хоть бы это была бабайка. С усилием она сфокусировала зрение и сердце её ушло вниз — она поняла, что лежит на кровати. Ванда страдальчески простонала, медленно обернулась и увидела спящего Эймонда, который крепко прижимал её к себе. Первое что она сделала — скинула одеяло и выдохнула, увидев на себе пижаму и чистую простынь под собой. Она было обрадовалась, но нет, ничего не могло радовать её в это утро. Ванда двинулась к краю кровати, пытаясь освободиться и встать, но Эймонд тут же сжал её сильнее и, поморщившись, проснулся. — Отпусти меня! Совсем обнаглел?! — пробурчала Ванда, поворачиваясь к нему лицом, продолжая попытки вырваться. Эймонд улыбнулся и подавшись вперёд, провел носом по её щеке, после чего Ванда начала пинать его с новой силой. — С ума сошёл? Отпусти! Кому говорю? — Ай, хватит драться. — Это я ещё не начинала драться. Я тебя сейчас так отделаю! — За что, интересно знать? За то что ты пришла ко мне ночью и напросилась спать со мной? — фыркнул он, продолжая улыбаться. Ванда замерла, глаза её увеличились в размерах. Она приложила руку к его лбу, залезая в воспоминания. Пока она проникала в его подсознание, Эймонд несколько раз подавался вперёд, пытаясь поцеловать её. После третьей попытки, Ванда заткнула его рот свободной ладонью и закрыла глаза, погружаясь в воспоминание.       Она поскользнулась в ванной на мокром кафеле и Эймонд, услышав грохот, заглянул к ней. Она сидела на полу, обхватив себя руками. Он опустился на колени рядом с ней и тронул за плечо. — Больно? — спросил Эймонд и Ванда кивнула. — Разрешишь помочь? — снова задал он вопрос и она снова кивнула. Они поднялись на ноги и вернулись на кухню. Там они просидели какое-то время, молча глядя друг на друга. — Иди спать. Тебе нужно отдыхать, — тихо попросила девушка и он кивнул, поднимаясь со стула. — Уверена, что хочешь остаться тут? — спросил он. — Если тебе будет плохо — позови меня, хорошо? — Да. Иди.       Эймонд зашёл в гостиную, стянул футболку и лег в кровать. Он уже почти засыпал, когда ощутил как она села сзади него и коснулась его плеча, осторожно поглаживая. — Эймонд? — шепотом позвала она. Он обернулся, вопросительно глядя на неё. Она подалась вперёд и коснулась губами его плеча, а после уложила туда свой подбородок. — Можно я останусь? — она красноречиво посмотрела на свободную половину кровати. — Ты ведь утром будешь жалеть. — Нет, я просто хочу спать рядом с тобой. Я не настолько пьяна, чтобы решится на что-то большее, — она усмехнулась. — То есть, мне стоило отдать тебе все свое вино? — хмыкнул он, перекатываясь на свободную половину и отодвигая одеяло. — Не издевайся, — она юркнула под одеяло и ткнула его в плечо, улыбаясь. — Если бы ты была сейчас трезвой, то ударила бы меня за эти слова или разозлилась. — Скорее всего первое, потому что я никогда не злюсь на тебя. Обижаюсь, но не злюсь, — девушка действительно была сильно пьяна и это развязало ей язык. Речь не совсем слушалась её и она делала необоснованные паузы между словами. Ведьма проморгалась и сфокусировалась на его лице, Эймонд заглянул в её глаза и его прожег ее взгляд. Девушка смотрела на него с каким-то странным интересом. — Что? — спросил он, не выдержав. — Знаешь, последний мужчина с которым я спала рядом это был Феликс. Когда мы попали в общину у меня была бессонница и он почти не уходил в свою половину дома. Стоило ему меня оставить и у меня начиналась истерика. Я боялась, что потеряю и его, — она вздохнула. — Обними меня, пожалуйста.       Он исполнил ее просьбу и она прикрыв глаза, уложила ладони на его грудь. Эймонд провел рукой вдоль её позвоночника и она чуть прогнула спину, прижимаясь ближе. — А говорила, что не хочешь, чтобы я тебя трогал. Нравится? — спросил он, уводя прикосновение на её щеку. Эймонд провел большим пальцем вдоль её губ и она снова подалась вперёд, упиваясь его лаской. – Ластишься, как кошка, — усмехнулся парень и она вдруг хитро улыбнулась, прислонилась губами к его уху и промурчала, изображая представителя семейства кошачьих. Кожа Эймонда моментально вспыхнула, он ощутил как каменеет. — Не провоцируй меня. — Я что-то сделала не так? — Ванда не поняла о чем он. Эймонд закатил глаз, отзеркалил её прикосновение и перейдя на шепот заговорил, касаясь ее уха. — Ты ведь говорила, что хочешь просто поспать, — прошептал он и отодвинулся от неё, заглядывая в лицо. — Теперь поняла? — он улыбнулся, потому что ему передались её ощущения — у неё в животе завязался узел. — Я не думала, что это так, — пожала она плечами. — Не забывай, что я ощущаю тебя несколько иначе. Я ведь знаю, что такое быть близко с женщиной, — он подбирал слова, стараясь не смущать её, но вместе с тем, ему доставляло удовольствие ощущать её реакцию на то что он говорил и делал. — Именно меня? — девушка неловко усмехнулась. — Именно тебя, — отозвался принц, принимая правила игры. — И давно? — Хочешь поговорить об этом? — Эймонд склонил голову набок, вглядываясь в её лицо. — Эймонд, я, — она осеклась и тяжело вздохнула. — Я боюсь. — Неужели ты думаешь, что я тебя трону, когда ты пьяна? Нет, когда это случится ты будешь трезвой и будешь хотеть меня, также сильно как я хочу тебя. — Когда? За такую самоуверенность можно получить по лицу, — улыбнулась девушка, а потом стала какой-то очень задумчивой. — Боюсь, что тебе придётся долго ждать, прежде чем я пойму, что такое хотеть.       Она вдруг уткнулась в его плечо и он думал, что она заснёт, но спустя несколько мгновений принц ощутил как его ключицы коснулись губы. Он опустил взгляд и увидел, что она смотрит на него, наблюдая за реакцией. — Не нравится? — шёпотом спросила Ванда. Вместо ответа его пальцы запутались в её волосах, прижимая к себе и девушка, забывшись, прильнула к его коже, рассыпая поцелуи. В какой-то момент ему показалось что он сошёл с ума или как минимум спит — настолько этот порыв был неожиданным. Он почувствовал дрожь, но не сразу понял, что дрожит он сам.       Эймонд потянул Ванду за волосы, так чтобы она запрокинула голову и прислонил свои губы к её шее. Сначала он не целовал её, а просто касался кожи, но услышав тихий смех, он довольно улыбнулся и впился в её шею, то прикусывая, то оставляя мокрые дорожки от языка на ней. Ванда сжала его плечи руками и прислушалась к его ощущениям, которые вызвали улыбку на её лице — принц упивался близостью с ней. — Кто бы мог подумать, что ты можешь быть таким, — проговорила девушка, проводя по его щеке, заставляя остановиться. — Каким? — усмехнулся Эймонд. — Нежным, — ответила Ванда. — Для тебя объятия это что-то странное? Ты вздрагиваешь когда я тебя обнимаю. — Да, для меня и правда это странно, — кивнул он. Ведьма провела по его припухшим губам, а потом вдруг коротко поцеловала их. — Ну что ты смотришь? — спросила она. — Это было руководство к действию.       Ванда испытывала сквозь видение его чувства — горячие волны, растекающаяся по телу, но вот своих так и не нашла, она просто не помнила этот поцелуй. Первой реакцией было отрицание, она хотела тут же вынырнуть из его сознания, не видеть этого, но не смогла. Она была эмпатом и зависела, словно наркоман от дозы, от эмоций, тем более таких ярких.       Эймонд жадно впивался в её губы, внимательно исследуя рот языком, в то время как его руки изучали её тело, прижимая все ближе к себе. И все бы ничего, но она отвечала, так будто умела это всю жизнь, будто целовалась уже тысячу раз до этого.       Видение оборвалась, она распахнула глаза и увидела как он тянется к ней, обхватив её лицо и отвесила ему пощёчину, а после вскочила с кровати. Девушка быстро сходила в душ и пронеслась в спальню, чтобы переодеться. Эймонд сидел на постели и надевал повязку, когда Ванда скрылась за дверью. — Пекло, ничего ведь не случилось. И потом, даже если и случилось бы — мы ведь оба этого хотели, — сказал он, перекрикивая закрытую дверь. Ответа не последовало, но вскоре она вышла из спальни и встала напротив зеркала, быстро прочесывая волосы. — Этого хотели не мы, а алкоголь, — бросила она, собирая хвост на голове. — Это ведь неправда, — Эймонд поднялся на ноги и подошёл к ней, вставая за ее спиной. — Говори за себя. Я понимал, что делаю, — усмехнулся принц и развернул Ванду к себе лицом. Девушка уперлась ладонями в его голые плечи не давая подойти ближе и покачала головой. — Не дави на меня. — Феликс вчера позвал нас на репетицию, — он попытался сгладить обстановку. — Не нас, а меня и тебя. И я уже туда ухожу. — Может быть подождешь меня? — Нет, — она развернулась и скрылась в коридоре, а вскоре он услышал как хлопнула дверь. Ванда вышла на улицу и плюхнувшись на скамейку закурила. Она прокручивала то что увидела в его подсознании. Внутри затянулся узел, она ударила себя по щеке, отгоняя наваждение. Девушка отчётливо понимала, что ещё минута и она бы не выдержала, она бы сдалась. *Я влюбилась* — сказала она себе. Нет, не сказала. Призналась. Докурив, она поднялась на ноги и направилась в сторону зала. — Привет. Ты одна? Эймонд решил не идти? — спросил Феликс, подходя к сестре, когда она поднялась на сцену. — Я не знаю, — пожала она плечами. Она обнялась с Якобом и пожала руку Мартина. — Я здесь, — раздался вдруг голос Эймонда за её спиной от чего Ванда на секунду зажмурилась — лучше бы он и правда не пришёл. — Где Мари? — спросила Ванда. — Ей плохо, она осталась дома. Позже придёт, — ответил Феликс и протянул ей микрофон. — Я не знаю как тебя, а меня мои связки послали к черту. Подменишь? — Конечно, — Ванда взяла микрофон из его рук, радуясь, что смогла избежать нахождения рядом с Эймондом. Кроме того музыка была отличным способом отвлечься и забыться. Немного распевшись, Ванда кивнула, что готова начать. Феликс тронул струны, а после присоединились все остальные. Она была права — занятие любимым делом за считанные секунды подняло настроение и она постепенно входя во вкус, начала двигаться, сопровождая свое пение. В глазах появился блеск, лицо озарила улыбка — она была прекрасна. Их взгляды встретились и Эймонд вдруг послал в её подсознание кадр из вчерашней ночи, а точнее отрывок диалога. — Это так приятно. Тебе нравится? — спросила она, покрывая поцелуями его шею. — Очень. Продолжай. *Не поверю, что это говорил алкоголь* — раздался насмешливый голос в её голове. Ванда ощутила, как краснеет, а после не сдержавшись улыбнулась, закатывая глаза. Прошло несколько песен и ребята решили сделать перерыв. Ванда села на край сцены и к ней подошёл Якоб. — Ты сегодня танцуешь больше обычного. Хорошее настроение? — спросил он, опираясь плечом о стену. — Я ещё не решила, — усмехнулась она. В этот момент открылась дверь и в зал зашла Мари, девушка быстро подошла к Ванде и обняла её. — Привет. Все в порядке? — спросила у неё Ванда, видя, что девушка выглядит бледной. — Якоб, ты нас не оставишь? — попросила Мари, тот кивнул и ушёл к установке. Мари потянула подругу ближе к посадочным местам и вдруг расстегнула несколько пуговиц рубашки, Ванда закатилась смехом — вся её грудь и шея были усыпаны яркими засосами. — Ты посмотри что сделал твой братец, — фыркнула Мари, краснея. — Нет, и чего ты ржёшь? — А он мне тут затирал, что тебе нехорошо. Болтун, — просмеявшись сказала Ванда и коснулась одной из отметин пальцами. — Это больно? — Что ты имеешь ввиду? — Ну, следы, они болят? — Некоторые, — пожала плечами Мари. *Я могу наглядно показать тебе, больно это или нет* — пронеслось у Ванды в голове и она бросила свирепый взгляд через плечо подруги. — Ты знаешь во сколько мы легли спать? — вещала в это время Мари. — В 6, мать его, утра. — Почему? — опешила Ванда и настала очередь Мари смеяться. Ведьма нахмурилась, не разделяя веселья подруги, а потом округлила глаза и по-детски покраснела. — А, ой. — Видела бы ты свое лицо, — Мари приобняла её за плечи, продолжая смеяться. — Чёртово вино. Я надеюсь, что стена, отделяющая одну половину дома от другой достаточно толстая, иначе нам придётся сменить соседа. Мне кажется Якоб на меня косился сейчас. — Брось, он вчера тоже много выпил. Хотя даже если бы он и слышал что-то, то ничего не сказал бы. Это же Якоб, он сама тактичность. Я слышала как он жаловался Мартину, что не помнит половину. Кстати, я тоже почти ничего не помню. Какое-то убийственное вино. — Одному Эймонду повезло, ты ведь вчера отобрала у него вторую половину. — Эм, да, — Ванда неловко переступила с ноги на ногу и нервно вздохнула. — Ты чего? Все в порядке? — Да, тут просто душно, — соврала она, ещё больше краснея. *Тебе не хватило совсем немного, Мари и Феликс выпили всего на половину стакана больше, чем ты* — прозвучал ехидный голос в голове. Ванда даже не повернулась на него, стараясь не поддаваться на провокацию. Они с Мари вернулись к сцене и Ванда села на край, подтягивая одну ногу к подбородку. Она ощутила на себе пристальный взгляд — Эймонд прошёлся взглядом по её внутренней стороне бедра, которую было видно в той позе, в которой она сидела. Девушка изогнула бровь и села нога на ногу. — Продолжим? — спросил Феликс и Ванда кивнув, вернулась за синтезатор. Её брат тронул струны, извлекая до боли знакомую мелодию и она повернулась на него, улыбаясь. Где-то сзади Якоб несколько раз ударил палочками друг об друга и Ванда коснулась клавиш(1). — «Запечатана в конверте, в скалах спрятана в горах, На дне морском лежит в бутылке, записка с просьбой в двух словах» — запела девушка. — «Отпусти меня», — ворвался Феликс, вступая на такт раньше. Все кроме него прекратили играть. Раздался оглушительный хохот, Ванда уперлась головой в клавиши, Мартин согнулся пополам, где-то сзади заливался Якоб. — Ты старался, милый, — задыхаясь от смеха проговорила Ванда. — Блять, ты бы видел с каким лицом ты это сделал. — А что? Никогда нельзя сдаваться, раз начал – позорься до последнего, — пожал плечами Феликс, заставляя всех засмеялся ещё сильнее. — И в кого ты такой? — Ванда уперла руки в боки. — Красивый? В маму! — отозвался Феликс. — Попробуем ещё? — Только не эту песню, — Ванда возвела ладонь вверх. — Я не переживу это во второй раз. Давайте, что там дальше. — О, нет. Это точно без меня(2), — сказал Феликс, увидев название песни на бумаге. Полилась музыка и Ванда набрав побольше воздуха, начала петь. На втором куплете Феликс все-таки запел вместе с сестрой. — Феликс, ты не считаешь, что нам пора взять её к себе? — сказал Якоб, отпивая воду из бутылки, когда песня закончилась. — А ты попробуй её уговорить? — изогнул бровь парень. — Куда вы меня возьмёте? Или предлагаете мне играть с Янисом в 4 руки? — Ты можешь петь, — настаивал Якоб. — А он тут так, для мебели стоит? — ткнула она в плечо брата. — У вас укомплектован штат. Можно? — Ванда кивнула на бутылку в руках друга. — Да, конечно, — он кинул бутылку девушке, она её поймала и сделав пару глотков, вернула обратно. — Ну все, теперь он никогда её не выбросит, — усмехнулся Феликс. Ванда и Якоб тут же вспыхнули. — Якоб, ты сильно расстроишься, если я сломаю твою палочку? — спросила Ванда. — Если об него, то хоть две, — отозвался парень, протягивая ей палочки от барабанов. — Эй, эй, давайте без рукоприкладства. Я просто пошутил. — Это не смешно, — фыркнула Ванда.       Они ещё немного порепетировали, а после все спустились в зрительный зал. Феликс усадил жену к себе на колени, поворачивая её к себе боком, она обняла его и принялась гладить по голове, запуская пальцы в его чёрные кудри. Он прикрыл глаза, поддаваясь её ласке и прислонился к груди Мари. — Плохо? — тихо спросила девушка. — Голова болит. Но так лучше, спасибо, — промурлыкал он, сжимая талию Мари сильнее. — Я люблю тебя, — совсем тихо проговорил он и поднял к ней лицо. — И я тебя, — также тихо ответила она и коснулась его губ.       Ванда нашла в подсобке старую акустическую гитару и села на край сцены, свешивая ноги вниз. Она долго перебирала мелодии, прежде чем к ней подошёл Эймонд и сел вместе с ней на сцену. Он внимательно следил за её пальцами. *Это сложно?* *Нет. Но тебе с твоими длинными пальцами больше подойдёт рояль*       Девушка испытывала смешанные чувства из-за того, что он сидел рядом. С одной стороны хотелось двинуть ему гитарой по голове, а с другой плюнуть на все и обнять. Ванда закрыла глаза и заиграла новую мелодию. Девушка пыталась взять себя в руки, отвлечься, не думать. — Это что, на моей луне? — спросил Феликс, поворачиваясь к сестре, она кивнула и прекратила играть, чтобы начать заново и запеть(3). Её голос становился все выше с каждой спетой строчкой, заставляя сжиматься сердца всех сидящих в зале. Ванда повернула голову и увидела как Мартин закатал рукав рубашки и показал Якобу мурашки, покрывшие его кожу. Мари повела плечами, ощутив холодок пробежавший по спине и прижалась к мужу. — Кому надо продать душу чтоб так петь? — хмыкнул Мартин, когда девушка допела. — Боли, — отозвалась она, грустно улыбаясь. — Могу попросить песню? — спросил Феликс и Ванда кивнула. — Что-нибудь из Reamonn. — То что я пела на вашей свадьбе подойдёт?(4) — улыбнулась она брату и не дожидаясь ответа тронула струны, переводя взгляд на Мари. Сразу нахлынули воспоминания о том как они познакомились с Мари, как Ванда узнала её историю, как увидела впервые как девушка поднимает из земли толпы мертвецов, пытаясь защитить общину. Ванда вспомнила как Мари пришла и рассказала, что влюблена в её брата и как она сама поставила их танцевать в пару, когда они готовились к поездке на слёт в Ковчег. Через несколько месяцев Феликс сделал Мари предложение и та убежала в подсобку, просидев там почти весь день, не открывая дверь. Ванда вспомнила как вела Мари к алтарю, потому как никого из близких у неё не было, как девушка шептала ей, что сейчас упадёт из-за неудобного платья и как она передала её в руки своего брата.       Ванда увидела как Мари глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы, она ощутила как сжалось её сердце, пропуская удар. Губы девушки задрожали и по щекам хлынули солёные дорожки, которые тут же стер Феликс. Ванда закончила играть, подошла к Мари и потянула её за руку, заставляя встать с колен мужа. Девушки отошли к выходу из актового зала и Ванда прижала к себе подругу. — Ну что ты плачешь, глупая, — ласково проговорила она, целуя её в лоб. — Пойдём. Тебе нужно на воздух, — они вышли на улицу и Мари правда начала успокаиваться. — Я все ещё иногда думаю о том, что не заслужила всего этого. Потому что ОН привил мне ощущение того, что я ничтожество. — Он подонок Мари и поплатился за свои грехи. Я знаю, что это невозможно забыть, но ты должна быть сильнее этого. Ты как никто заслужила быть счастливой за то что выстрадала живя с ним под одной крышей.       Девушки долго гуляли, обходя кругами общину. Ванда увидела как из зала вышли парни, но покачала головой, давая понять, что им лучше пока что не подходить. Уже под вечер они вернулись домой и увидели Феликса и Эймонда, которые сидели в гостиной на диване и что-то обсуждали. — Я уж думал мы вас не дождёмся, — усмехнулся Феликс и потянул жену к себе, заставляя сесть к нему на колени. Между ними было 30 сантиметров разницы в росте и Мари казалась такой крошечной рядом с ним. Ванду умиляло наблюдение за ними — девушка прижималась к её брату словно ребёнок, ища защиты. Феликс в целом был уравновешенным человеком, но когда заходила речь о безопасности и чести его сестры или жены, он свирепел. Подумав об этом, Ванда вспомнила отца — он был таким же, в этом Феликс его полная копия.       Парень тем временем уткнулся лицом в шею жены и медленно вздохнул, успокаиваясь от того, что она наконец оказалась рядом с ним. Ванда улыбнулась и отвела взгляд, чтобы не смущать их. Она посмотрела на Эймонда, который делал вид, что читает и кивнула ему на кухонную дверь. — Лисбет просила проверить у тебя задания, — сказала Ванда и взяв своего соседа за руку, увела из гостиной. Зайдя в кухню, она закрыла дверь и поставила чайник на плиту. — Он переживал, что вас долго не было. — Ей нужно было успокоиться. Якоб и Мартин давно ушли? — Да, — Эймонд подошёл к ней и заглянул в чайник, в котором она что-то смешивала. Ванда вдруг густо покраснела, ощутив прилив эмоций из-за двери — Феликс и Мари целовались. Она закатила глаза и потерла лоб, пытаясь сохранять спокойствие — Почему тебя это смущает? — А почему не должно? — передразнила она. — Я никогда этого всего не испытывала и для меня это странно. Я эмпат и мне известны все эмоции и чувства, кроме этих. Больше всего меня удивляет, что страх, радость и гордость у всех одинаковая, а любовь, — она вздохнула и выключила плиту. –Каждый человек испытывает разные эмоции когда любит кого-то, целует, дотрагивается, я не смогла найти двух людей, которых наполняли бы одинаковые эмоции в эти моменты. — И тебе интересно, что почувствуешь ты? — спросил Эймонд. Ванда обернулась, секунду смотрела на него, а потом закивала головой. В дверь постучали, а после на пороге появился Феликс. — Мы пойдём домой, — сказал он. — А как же чай? — усмехнулась Ванда. — Не сегодня.       Ванда продолжила заваривать чай, чтобы куда-то деть себя, чем-то заняться, чтобы не смотреть на Эймонда, не говорить с ним. Она почувствовала как он подошёл к ней и замер, он даже дышал почти беззвучно. Поняв, что слишком усердно вытирает стол и тем самым привлекает к себе излишнее внимание, она тихо вздохнула и взяв в руки две горячих кружки в качестве защиты, обернулась. Она протянула ему одну ёмкость и он кивнул, взял её и молча поставил на стол, а потом забрал и её кружку тоже. Эймонд сделал шаг к ней, сокращая дистанцию и Ванда ощутила как её сердце забилось чаще. — Эймонд, — позвала она, решив начать первой, но тут же пожалела об этом. — Что? — Мне очень стыдно за своё поведение прошлой ночью и я бы хотела попросить тебя забыть об этом и сделать вид, что ничего не было. Хотя я и так ничего не помню. Боги, — она закрыла лицо руками и захныкала. — Чтоб я ещё раз взяла в рот эту дрянь. — Первый раз вижу человека, который бы так искренне верил в собственную ложь, — губы принца расплылись в улыбке. — Тебе ведь нравилось то что происходило и ты прекрасно это знаешь. — Не знаю, — вспыхнула она. — Потому что я ничего не помню, вообще ничего, — нервно проговорила Ванда и Эймонд встал вплотную к ней. — Помочь тебе вспомнить? — он подался вперёд, но вдруг раздался шлепок, сопровождающий крепкую пощёчину. Принц приложил руку к своей щеке, потирая место удара. — Сказать тебе почему ты меня ударила? Потому что я прав. Ответь мне на вопрос — если я тебя сейчас поцелую, ты останешься при своём мнении? — нагло улыбаясь проговорил Эймонд. Ванда промолчала и отвела глаза. — Ты прекрасно знаешь, как отреагируешь, если я это сделаю и боишься. — Хватит, — почти шёпотом сказала она, не в силах больше терпеть его напор. — Отойди от меня, пожалуйста, отойди, — она зажмурилась, а потом толкнула его в грудь и убежала, закрываясь в спальне. Она сидела на полу, прижавшись спиной к двери и ничего не понимала. Сколько себя помнила, она была дерзкой, острой на язык, но, боги, робкой. Её бросало в дрожь от одной мысли о простых объятиях, а вчера она взяла и поцеловала человека. Подарила свой первый поцелуй тому, кого знала пару месяцев и, черт, забыла это, потому что была пьяна. Поняв, что уже очень поздно, она несколько раз вздохнула и поднялась на ноги. В любом случае сделанного не воротишь, все наладится само собой.       Ванда вышла из спальни и направилась на кухню, стараясь сохранять спокойствие. Эймонд сидел за столом и читал книгу, когда девушка вошла в помещение, он бросил на неё короткий взгляд и перевернул страницу. — Что читаешь? — спросила девушка, допивая воду из стакана. — Раскол. Первая энергетическая война, — ответил Эймонд как ни в чем не бывало. Ванда села на стул рядом с ним и заглянула на страницу. — Интересно? — Да. Не совсем понятно, но интересно. — Что-то объяснить? — Не сегодня, — мотнул он головой. Ванда пожала плечами и вернулась в гостиную. Вскоре оттуда раздались звуки пианино. Эймонд поднялся и неловко качнувшись, вздохнул и сел в кресло. Какое-то время он молча наблюдал за тем как она играет, а потом подъехал к скамье и осторожно пересел на неё. Ванда играла лунную сонату, пальцы её перебирали клавиши, извлекая прекрасную мелодию. Во время игры, девушка двинулась в сторону, пытаясь дотянуться до крайних клавиш, но столкнулась с преградой в виде плеча Эймонда и оборвала свою игру. — Я помешал, — сказал он. — Хочешь попробовать? — спросила она вдруг, поднялась на ноги и встала за спиной парня. — Сядь посередине. Вот так, да. Дай руки, — Ванда уложила его пальцы на клавиши и накрыла их сверху своими ладонями. Первое что пришло ей в голову из простых мелодий это луч солнца золотого. Ванда любила, когда мама в детстве ей читала сказки про Бременских музыкантов. Девушка управляла руками Эймонда и вдруг остановилась и обхватила его запястья. — Ты как деревянный, расслабься, — она потрясла его кистями и снова вернула их на инструмент. — Вот так, смотри, — она нажала несколько клавиш и кивнула ему, чтобы он повторил комбинацию. Эймонд ошибся, а потом ещё и ещё. — Со стороны это выглядит проще, — пробубнил он. Ванда, стоявшая за его спиной, уперлась в его плечо лбом и рассмеялась. Немного успокоившись, девушка переместила голову и вдруг дернула за ремешок его повязки, роняя её вниз. — Я же просила не носить её дома, — вздохнула она, разглядывая пустую глазницу и шрам. — Мне не хочется, чтобы ты смотрела на это. — Это? Это твоё лицо. Или запретишь мне смотреть на себя? Эймонд, я резала людей. Ты видел детское сердце? Или как из женщины извлекают ребёнка? А я видела. За последние 4 года по моим рукам стекло такое количество крови, что тебе и не снилось. — Я был на войне, — начал было парень. — Как воин, но не как врач. Ты задумывался о том, что делают врачи, пока вы бросаетесь друг на друга? — Ты убивала когда-нибудь? — Представь себе да. И я вижу их глаза по ночам, но у меня не было выбора. И раз ты спросил, то ты тоже убивал. Что ты хочешь знать? Боюсь ли я? Я ничего не боюсь. Разве что потерять Феликса, — говорила девушка. — Потому что у меня никого нет кроме него.       Ванда все это время стояла за его спиной, нервно перебирая его волосы. К горлу подкатил комок, но она с усилием проглотила его, нет, только не плакать. — Пора спать, — проговорила она и ушла в душ, после неё туда отправился Эймонд. — Ложись со мной, — сказал он вдруг, наблюдая как она расстилает простынь на своём диване. Она замерла и закрыла глаза. — Сколько раз мне нужно повторить, что я не трону тебя против воли, чтобы ты поверила? — Так нельзя, — покачала она головой, не оборачиваясь. — Это все неправильно. — Неправильно испытывать друг к другу чувства? — Доброй ночи, — она легла в постель и отвернулась от него.       Утром Ванда как обычно встала, сделала все свои процедуры в ванной и отправилась готовить на кухню. Эймонд спал. Она включила негромко музыку и запорхала по кухне, подпевая и пританцовывая. Настроение у неё было хорошим. Стоял тёплый майский день, солнце светило в окно. Весна была в разгаре. Она быстро замешала блинное тесто и принялась орудовать сковородой и половником, продолжая танцевать под музыку. Она не заметила, как к кухне подъехал Эймонд. Он молча наблюдал за ней. Её копна медных волос была собрана в высокий хвост, она двигалась как кошка, так легко, плавно и грациозно. Спустя несколько минут он постучал костяшками по косяку. — Можно? — спросил он. — Черт! И как давно ты смотришь? — она рассмеялась. — Всего пару минут. Доброе утро. — И тебе. Я тебя разбудила? — Не совсем ты, — ответил он, намекая на запах еды. — Садись, — Ванда налила чай и поставила один бокал перед ним, а потом поставила в середину стола тарелку со стопкой блинов. А сама встала мыть посуду. — Ты не будешь? — спросил её парень. — Я наелась пока готовила. А не стоило, между прочим, — она оглянулась на свою пятую точку. — Ты считаешь себя толстой? — Пфф, нет, конечно. Но это же не само по себе так. Я очень много двигаюсь, так что все лишнее уходит. А что, правда толстая? — она принялась оглядывать себя со всех сторон. — Ты красивая, — ответил Эймонд не глядя на неё. — Ты уверен что толстая и красивая это антонимы? По-моему, это разные вещи. Можно быть худой и страшной, а можно — толстой и красивой. А вообще дело в том, как ты себя продаёшь людям. — Ты худая и красивая, — не смутившись ответил Эймонд.       Ванда скосила на него глаза — парень спрятал лицо в кружке. Он усердно делал вид, что пьёт, но девушка видела, что кружка пуста. Она отвернулась обратно к раковине и улыбнулась.       Закончив с завтраком, они вышли на улицу. Сегодня у Ванды был выходной в госпитале, а занятия с детьми были вечером. Эймонд попросил позаниматься с ним контролем над энергией. — Давай, набери энергию в руки, — попросила девушка, опускаясь на скамейку. Эймонд сидел в кресле напротив лавки, на которую она села. Он поднял руки на уровне своей груди и между его ладоней вспыхнул красный сгусток. — Отлично. Вот тебе цель, — она послала на расстояние метров 20 проекцию манекена. — Бей.       Эймонд отправил энергию к манекену и Ванда вдруг переместила его. Энергия рассеялась. – А ты что думал? Тебя будет кто-то ждать? Поток энергии, который ты отправляешь, должен быть продолжением тебя. Смотри, ты должен научиться бить одним сгустком много раз. Не должно быть такого, что ты для каждого удара набираешь энергию заново, иначе твоё депо иссякнет. Давай я помогу, — она встала за его спиной и обхватила его голову, подчиняя сознание себе. Руки Эймонда, ведомые сознанием Ванды поднялись, набрали энергию и ударили, сгусток сохранился и вернулся обратно в руки парня. Ванда контролировала одновременно его и манекена, который перемещался в пространстве. Вдруг её контроль был перебит. Эймонд послал ей воспоминание — она стояла, склонившись над ним и почти поцеловала его. — Ты что, не спал тогда?! — возмутилась она, отпуская его голову. — Так, ты, безусловно, молодец, что разбил мой контроль, но задание было не в этом. Ещё одна выходка и я больше не буду с тобой заниматься, — отчитывала она его. — Давай, попробуй сам.       Около двух часов они бились с манекеном и наконец у Эймонда стало получаться. — Ванда, привет, — донёсся до них голос Клер. — Вам может быть нужна помощь? Ты не устаёшь одна? Все-таки тяжело одной следить за больным человеком, — приторно улыбаясь, пропела Клер. *Сама ты больная* — пронеслось в голове Ванды и та еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Эймонд поднялся на ноги и отошёл от них, делая вид, что он занят отработкой ударов. — Спасибо, Клер, я справляюсь. Мне помогают Джеймс и Феликс. Но если вдруг что-то понадобиться, то я, конечно, обращусь к тебе, — Ванда улыбнулась в ответ. Клер была недалёкой, но милой девушкой и ей не хотелось обижать её. Хотя ей не нравилось, что она крутится вокруг Эймонда. — Ты извини, Эймонду пора отдыхать. Сама понимаешь. — О, да, конечно. Поправляйся скорее. Ванда, если понадобиться, то я обязательно помогу, — девушка удалилась и Эймонд сел обратно. — Быстро ты от неё отделалась, — хмыкнул он. — Домой? — Я не хочу. Мы могли бы сходить в лес? — Конечно, давай погуляем, раз ты хочешь, — ответила Ванда и повезла коляску в сторону леса. — Кажется, ты ей нравишься, — сказала Ванда, когда они зашли в чащу. — Я заметил, — Эймонд скривил губы. — Что? Не твой типаж? — девушка рассмеялась. — Она светленькая, тебе бы подошло. — Остановимся? Хочу походить сам, — попросил он и Ванда остановила кресло. Эймонд поднялся на ноги. — Дело совсем не в Клер. — А в чем же? Не говори мне, что ты по мальчикам, — она улыбнулась, изгибая бровь. — Странно это слышать от тебя, после того как мы, — начал он, но Ванда тут же одарила его красноречивым взглядом. — После того, как мы что? Ничего не было. — Мне нравится другой человек, — лицо Эймонда было более чем серьёзным. Ванда пошла вперёд, он двинулся за ней и какое-то время они шли молча. — Тебе не интересно, кто этот человек? — с вызовом вдруг спросил Эймонд, преграждая ей путь. — Что? Какой человек? Ты о чем? — недоумевала девушка. — Ну я сказал, что мне нравится другой человек. Тебе не интересно, кто это? — он положил руку ей на плечо, его пальцы сжались, он смотрел на неё изучающе и вдруг подался вперёд и замер ожидая от неё ответной реакции, но девушка не двигалась. — Не имею привычки лезть в чужую личную жизнь, — Ванда прервала затянувшееся молчание, возведя между ними руку. — Идём, ветер поднимается. У меня скоро занятие с детьми. — Снова убегаешь от меня? — он отпустил её плечо. — Садись, — она указала глазами на кресло.