Пепел

      Человек, сокрытый плащом, знал, что за ним следят. Он петлял по узким улицам как мог, старась отделаться от погони, но вот проблема – он нутром ощущал тяжёлый взгляд на себе, но увидеть никого так и не смог. Может быть эта паранойя? После того, что пережил человек за последние пару лет – сойти с ума самый лучший выход.       Юркнув между домов и преодолев дощатый забор, человеку показалось, что он оторвался. Показалось. Его схватили. – Что вам надо?       В ответ тишина. – Чего вы хотите?       В ответ тишина. – Куда вы меня ведёте?       В ответ тишина. Удар. Тьма.

***

      Ванда и Эймонд выпали из перехода, обнимая друг друга. Посадка не была мягкой. Их встретил полумрак, сырость и давящее серое пространство. Помещение было похоже на подвал. Не было ни окон, ни мебели, только лишь свечи и ниши в стенах. Убедившись, что они оба крепко стоят на ногах, Эймонд немного отстранился от жены, продолжая, однако, держать её за руку. Они едва успели оглядеться по сторонам, когда их зрение уловило движение. Перед ними появился человек. Когда он подошёл к ним, то они смогли понять, что это мужчина, лет шестидесяти на вид. Он выглядел как бедняк, скиталец, что обычно просит милостыню в переходах метро. На нем было старое потертое одеяние с капюшоном, а в руках он держал палку. – Мы ждали вас, – вместо приветствия сказал человек. – Здравствуйте, – подала голос Ванда. – Вы предводитель вашей общины? – Нет, – отозвался человек. – А кто вы? – Никто, – ответил человек и куда-то пошёл. Ванда внутренне фыркнула – он что, передразнивает её? Эймонд потянул жену за руку, заставляя идти.       Они молча следовали за человеком, поднимаясь вверх по этажам. Ванда спешно пыталась запомнить все, что видела, а главное – дорогу. Нужно же было как-то ориентироваться здесь. В конце-концов они оказались в просторном, но таком же тёмном, невзрачном и сыром зале. По центру располагался фонтан, а по краям стояли статуи у которых молились люди в таких же бедных одеждах, что и тот, кто встретил их.       Все это время Ванда сжимала руку мужа, а он поглаживал пальцем её костяшки, стараясь успокоить. Ведьма опомнилась и посмотрела на их переплетенные руки, когда Эймонд особенно крепко сжал её – Ванда слишком открыто озиралась и из-за этого на них все начали смотреть.       Быть центром всеобщего внимания, стоя в незнакомом месте и в окружении чужих людей – ужасно. Девушка ощутила, что ей просто хочется зайти за спину мужа и спрятаться. С каких пор её пугает внимание людей? – Мы рады вам, – раздался новый голос. Перед ними стоял ещё один мужчина, молодой и приятный на лицо. – Надеюсь, что ваш путь был лёгким.       Не найдя что им ответить, Ванда и Эймонд кивнули, словно два японских болванчика. – Ваш предводитель просила дать вам кров над головой, место для сна и оказать посильную помощь. Кроме того, мы нашли вашего брата, – мужчина посмотрел на Эймонда. Ванда ощутила как он напрягся. – Его в скором времени доставят сюда, а пока вы можете познакомиться с нашим храмом или отправиться отдыхать. Если вам вдруг что-то потребуется, то обратитесь к любому. – Простите, как вас зовут? Как к вам обращаться? – спросила Ванда. – У человека нет имени, – туманно отозвался мужчина и покинул их. Ванда и Эймонд вдруг поняли, что все люди, которые молились, ушли и в зале кроме них самих почти никого не осталось.       Ванда неуверенно шагнула вперёд и оказалась напротив статуи. – Это Неведомый, – раздался голос Эймонда за её спиной. – Один из Семерых Богов. Я рассказывал тебе. – А остальные? – девушка обвела взглядом другие статуи. – Это боги смерти всех существующих религий. – Так странно, – отозвалась Ванда. – Всё боги в одном храме. – Мы поклоняемся Многоликому богу смерти. Это лишь его ипостаси. На деле это один бог, – раздался женский голос. Они обернулись и увидели женщину с чёрными волосами, невысокую и болезненно худую. – Смерть — это дар Многоликого бога. Этот дар прекращает нужду и страдания. Многоликий преподносит его и лучшим, и худшим, иначе хорошие жили бы вечно. Наш бог посылает каждому нуждающемуся тёмного ангела, который следует за ним по жизни. Настаёт момент, когда человек больше не в силах нести груз мук, грехов и тогда ангел уводит его в край ночи. Мы исполнители воли Многоликого. – То есть ваш бог убивает людей? – Ванда ощутила, что сердце куда-то укатилось. Женщина усмехнулась. – Он даёт этот дар лишь тому, кто сам просит об этом. Или тем, чьей смерти желают другие. Те, кто готов заплатить за убийство высокую цену. – Вы наземные убийцы? – Исполнители воли Многоликого, – поправила женщина. – Не осуждай дитя. Каждый занимается тем, что должно и каждый исполняет свою роль. Возможно и тебе суждено стать одной из вас. Никто не знает, чем закончится ваше путешествие.       Ванда сделала шаг назад и схватила Эймонда за руку. Он прижался к ней, даря ощущение защищённости. – Я провожу вас, – женщина резко развернулась и они пошли за ней. Они долго спускались вниз, пока не оказались в тёмном коридоре, по бокам которого находились крохотные комнаты, завешенные тканью, вместо дверей. Женщина оставила их в одной из комнат, находящейся в самом конце коридора и ушла.       Интерьер был весьма скромным – стол, два стула, подсвечник и постель, находящаяся на полу. На столе лежали несколько книг. Почему-то память вернула Ванду в Черную Свечу. Она нервно сглотнула и закрыла глаза. – Вряд ли они нам навредят, – сказал Эймонд. – О Безликих мало известно, но я кое-что читал. Они просто религиозные фанатики. И, как выяснилось теперь, энергетики. Жалеешь, что пошла со мной?       Ванда резко развернулась к нему и, с каким-то неистовым порывом, обняла. – Нет.       Ночью ведьма не могла заснуть. Дождавшись пока Эймонд погрузиться в мир грёз, она выскользнула из под его руки и села за стол. Девушка достала из рюкзака свой блокнот и ручку и принялась писать 1 день. Браавос.       Переход прошёл без происшествий. Нас встретили странные люди (могу ли я кого-то называть странным, если сама последние пять лет передвигаю предметы зрением?..), они не называют своих имён, носят странные мантии с капюшонами и поклоняются Многоликому богу. Очевидно, мы находимся в их обители-храме, который, если переводить на наш язык, является ещё и общиной местных Светлых. В целом все сносно. Хотя, кого я обманываю... Мне тревожно, очень тревожно, но назад пути нет. Всё на что я надеюсь, что никто не пострадает и что нам с Эймондом не придётся жить с этими людьми до конца своих дней.       Мы вошли в портал во Второй Северной в 2:38. С того момента, как мы вышли из перехода в Браавосе прошло около трех часов, а значит сейчас где-то шесть утра. Часы перестали здесь работать. 11 мая, ночь.       Утром девушка первым делом пошла узнавать о состоянии местной гигиены. Женщина, что вчера проводила их в комнату, показала ей подобие местного душа и она выдохнула. Ванда могла согласиться на все – на темноту, постель на полу, на голод, да вообще на все, но не на отсутствие воды. – Я уже и забыл, как это, – усмехнулся Эймонд, возвращаясь в их коморку. – Лучше так, чем вообще без воды, – отозвалась она и принялась прочесывать его волосы. – Лучше не распускать их лишний раз. Хотя бы потому что так они так будут медленнее пачкаться, – Ванда заплела волосы мужа в тугую косу, а после покинула помещение.       Она долго плутала по коридорам и лестницам, пока не поняла, что заблудилась. Из-за угла вышла тень. – Простите, я не местная. Вы не поможете мне найти выход наверх?       Человек подошёл ближе и она узнала молодого мужчину, который вчера говорил с ними в зале с фонтаном. – А, это вы. – Вам что-то нужно? – Вообще-то да, – Ванда неловко переступила с ноги на ногу. – Мне нужно ведро для воды и тряпка.       Мужчина вскинул брови, но спрашивать ничего не стал. Он велел ей ждать его и ушёл. Пока его не было, она развлекала себя прыжками по ступеням. – Спасибо, – поблагодарила девушка, когда мужчина вернулся. Она улыбнулась, увидев, что кроме ведра и тряпки, он принёс ещё и метлу, очевидно догадавшись о том, зачем ей нужен инвентарь. – Простите, из этого храма есть выход? Я имею ввиду, можно ли выходить на улицу? – Разумеется, – кивнул он. – Пройдемте, я провожу вас в комнату, – они двинулись по коридору. – Вы можете свободно входить и выходить из храма, но я прошу вас не привлекать к себе внимание на улице. Надеюсь, что вы понимаете, что отличаетесь от местных жителей, – он коротко глянул на её одежду. – О, безусловно. – Старайтесь сливаться с толпой и следить за тем, чтобы за вами никто не увязался, – они дошли до комнаты. Эймонд тут же поднялся из-за стола и посмотрел на мужчину. – Ваш предводитель позаботилась о вас. Все ваши сбережения, которые вы имели в своём мире, были обменяны на местные деньги. Я попрошу одного из наших служителей проводить вас в Железный банк, чтобы он помог получить вам ваши средства. – Спасибо, – кивнула Ванда. – Вы говорили о моем брате, – Эймонд вклинился в разговор. – Да. Его уже нашли и везут сюда. К сожалению, это займет какое-то время. Мы ведь не может открыто летать, – мужчина улыбнулся и покинул комнату. – Что это? – Эймонд глянул на ношу Ванды. – Я не собираюсь жить в беспорядке, – отозвалась девушка.       На следующий день в их комнате появилась женщина, что рассказывала им об идолах в главном зале храма и принесла им два плаща. Ванда посмотрела на мужа и полезла в рюкзак. Она отыскала в нем свой хлопковый шар, который взяла с собой на случай если понадобиться накладывать жгут или перевязывать раны и соорудила на голове Эймонда что-то вроде тюрбана. – Людей с одним глазом можно встретить везде, но твои белые волосы могут натолкнуть прохожих на ненужные подозрения, – прокомментировала она.       Оказавшись на улице, путники поморщились от яркого света. Храм оказался очень большим зданием, находящимся на острове, омываемом водой. Вход в храм представляли собой двери – одна белая, другая чёрная. Женщина повела их за собой и вскоре они увидели лодку, в которой их ждал мужчина, очевидно он был ее владельцем.       Ванда ощущала себя так, словно попала на экскурсию в старинный город. Эймонд наблюдал за ней с улыбкой на лице – они поменялись местами. Однако, он отметил для себя, что за год отвык от здешних видов улиц. Большинство мест было затоплено водой, однако некоторые городские кварталы все-таки уцелели и представляли собой каменные улицы. В Браавосе совсем не было деревьев и это удивило Ванду.       Железный Банк оказался огромным зданием из светлого камня. Женщина, что сопровождала их, смело зашла туда, словно была там хозяйкой. Она провела своих спутников по широким светлым коридорам и привела их в какое-то помещение. Там их ждал мужчина. Ванда и Эймонд стояли в стороне, пока их провожатая разговаривала с работником банка. Они перебросились парой слов, мужчина окинул их взглядом и ушёл. А вскоре вернулся, держа в руках сундук. – Вы уверены, что нам стоит забирать все сейчас? – Эймонд скептически изогнул бровь. – Не лучшая идея разгуливать с этим по городу. – Я и не собиралась разгуливать с вами, – фыркнула женщина. – Возьмите сколько нужно, а остальное я доставлю в храм.       Женщина дала им карту, некоторые устные рекомендации и оставила Эймонда и Ванду на ступенях Железного банка. – Зачем мы остались? Я думала, что мы вернёмся с ней обратно в храм, – Ванда посмотрела на мужа, который уже успел спрятать золото куда-то под плащ. – Мне кое-что нужно, – как-то туманно отозвался он, натянул капюшон ниже и взял девушку за руку.       Большую часть пути они проделали на лодке. Ванда старалась не поднимать лица, но все также продолжала разглядывать улицы, людей и здания. Иногда они с Эймондом перебрасывались короткими фразами в подсознании. Вскоре лодка причалила к пристани и свой путь они продолжили пешком. Принц прижимал к себе жену, опуская лицо как можно ниже. Ванда ощущала как напряжено его тело даже сквозь одежду и плащ. Ей и самой было некомфортно, но она одергивала себя каждый раз, когда подобные мысли появлялись в голове – все неважно, ко всему можно привыкнуть, главное – они рядом друг с другом. Даже если кто-то из них погибнет – второй будет знать и это будет куда лучше, чем гадать о судьбе любимого человека. С этими мыслями она сильнее прижалась к мужу, запуская руку под его плащ. Ванда ощутила, как колотится его сердце и подняла лицо. – Я отвык, – коротко отозвался он, поглаживая её спину. – Куда мы идём? – она решила спросить снова. – Нам нужно хоть какое-то оружие. Меч я вряд ли пронесу в храм, но пара кинжалов не будут лишними. – Ты ведь сказал, что Безликие нам не навредят. – А кто сказал, что это для них? Мы ведь не будем сидеть здесь все время. Как только привезут Эйгона, мы отправимся в Волантис, а затем в Вестерос. – Зачем? Я думала, что мы заберём твою семью и вернёмся к Безликими, чтобы пройти по переходу. – Извини, но я не поведу свою мать к этим фанатикам. – И куда же мы пойдём? Вас ищут, а ты собираешься сам идти к ним в руки? – У меня есть пара идей. Не думай об этом. Сначала надо дождаться Эйгона. Не забывай, что он думает, что я мёртв. Думаю, что встреча будет далека от приятной, – он вздохнул и поспешил сменить тему. – Тебе что-нибудь нужно? – Кроме отсутствия нормальной ванной меня ничего не смущает, – усмехнулась она. – Боюсь, что деньги нам в этом не помогут. Хотя знаешь, кое-что нужно. – М? – Травы. На тот случай если мы заболеем или что-то случится. Правда, я не знаю насколько схож наш растительный мир с этим. – Я думаю, что у Безликих должно быть что-то подобное. Если нет – сходим в город ещё раз.       Вскоре они остановились у какой-то лавки. Эймонд вошёл внутрь один, а Ванда осталась на улице. Она старалась не поднимать головы и медленно ходила мимо лотков с товарами торговцев. Она замерла около торговки украшениями. – Желаете что-то приобрести? – спросила приятная на вид, полная женщина. – Нет, нет, – покачала головой Ванда. – Простите, если отвлекла вас. – Вы не местная, да? Северянка? – Да, – соврала Ванда. – Что привело вас сюда? – Моя невеста что-то хотела купить у вас? – раздался голос Таргариена за спиной. – Значит, вы приехали сюда, чтобы выйти замуж? – улыбнулась женщина. – Желаю счастья. – Спасибо, – кивнула Ванда. Эймонд вдруг выложил несколько монет на прилавок. – Этого хватит, надеюсь? – Конечно, – торговка оживилась.       Принц взял какое-то украшение наугад и увёл Ванду. – Не замечал, чтобы тебя интересовали украшения, – сказал он. – Я решила, что будет менее приметно, если девушка будет рассматривать украшения, – пожала она плечами. Эймонд взял её за руку и вложил в её ладонь медальон с изображением луны. – Зачем? – спросила Ванда, закатывая глаза. – У нас так принято. Мы отняли у неё время, так что было бы неприлично уйти с пустыми руками, – как можно безразличнее ответил принц. – Солнце у тебя есть, теперь будет луна. – Спасибо, – отозвалась девушка. – Если ты не будешь его носить – я не обижусь.       Ванда и Эймонд жили с Безликими уже неделю. Ведьма сходила с ума от безделья и в один из дней нашла кухню. С тех пор она изо дня в день помогала, работающим там служителям храма. С ней почти никто не говорил, но заниматься делом в гробовой тишине лучше, чем вообще ничего не делать. Она развлекала себя мыслями о брате и его новорождённой дочери, о друзьях, а иногда пела в подсознании. По утрам девушка выходила на ступени Черно-Белого дома и занималась, а иногда просто сидела и наблюдала за проплывающими мимо лодками. Вечерами она стирала их с Эймондом одежду. Сам же принц пропадал целыми днями с молодым мужчиной, как его для себя окрестила Ванда.       Из всех служителей храма ведьма смогла наладить хоть какое-то общение только лишь с женщиной. Она рассказывала ей историю храма, Безликих и Браавоса в целом, часто приносила ей книги и была очень любезна. Ванда поймала себя на мысли, что хотела бы сделать что-то доброе для неё, но так и не придумала что. Кроме того женщина помогла девушке разобраться с местным миром растений и посоветовала ей те травы, которые стоит приобрести. Ванда взяла необходимые книги в библиотеке Безликих и принялась делать короткие записи в своем блокноте, чтобы в случае необходимости сварить требующийся отвар. Кроме этого она изо дня в день делала записи в этом же блокноте. Хотя бы пару строк о том, что происходит. Ещё в первый день Ванда решила для себя, что если вдруг что-то случится, то она бросит дневник в портал, чтобы Лисбет поняла, что девушка мертва. 22 день. Браавос       Это входит в привычку. Мне уже не кажется чем-то странным моё пребывание здесь. Кажется, что все идёт своим чередом. Эймонд снова просыпался ночью. Его мать отчаянно пытается пробиться в его подсознание. Скорее бы привезли его брата. Я хочу уплыть отсюда. Здесь все давит, я больше не могу. 2 июня, утро.       Как только Ванда захлопнула ежедневник, услышала ругань в коридоре. Звук становился все ближе и отчетливее. – Пустите, пустите меня! – раздался истошный вопль. – Что вам нужно?! Отпустите!       В этот момент Эймонд сел в постели и посмотрел на ткань, заменяющую им дверь. – Эйгон, – пробормотал он и стал спешно одеваться. Они с Вандой вышли в коридор. Их уже ждали. – Мы доставили вашего брата, – сказал молодой мужчина. Он ещё не успел договорить, а Эймонд уже шёл за звуки брани. Эйгона посадили в соседнюю с ними коморку, но он пытался выбежать оттуда и тогда Безликие начали связывать его. – Уберите руки, – рявкнул Эймонд. Безликие отошли в сторону.       Их глаза встретились. Эйгон замер, перестал вырываться, сыпать проклятья и моргать. Он сделал пару неловких шагов назад и прижался спиной к стене, а после стек вниз. – Пекло, – пробормотал старший Таргариен, глядя на брата. – Ты не погиб? – Как видишь, – отозвался Эймонд. – Ты сбежал и бросил нас умирать, а теперт послал за мной каких людей, чтобы они везли меня сюда как какого пса?! – Я не бросал вас, – выдохнул Эймонд. – Я почти умер в битве над Божьим Оком. Деймон сбил меня с Вхагар и я упал в озеро, а когда очнулся был уже в другом месте. Меня нашли люди и я все это время жил с ними. – Вот и вали туда обратно, – Эйгон поднялся на ноги. – Слышишь? Проваливай туда, где ты был все это время! – он пошёл к выходу, но Эймонд схватил его за плечо. – Не отпустишь – сломаю тебе руку. – Да ну, – фыркнул Эймонд. – Послушай меня, я не мог вернуться все это время. Как только смог – отправился в путь. Я узнал, что мать и сестра в Волантисе, мы должны спасти их.       Эйгон рассмеялся. – Я знаю, что они в Волантисе. Скажу больше – это я их туда отправил. – Ты? – Представь себе, братец. Ты думал, что я столько лет ходил в бордель просто так? Есть женщина, которая увезла их в Волантис и помогает им сводить концы с концами. – Ты доверил нашу мать шлюхе?! – Я увёз их, пытаясь спасти от преследования последователей Рейниры, которые хотели насадить их головы на пики. А где был ты?! – Ты знаешь меня – я бы никогда не бросил вас. Я вернулся как только смог. Это тяжело объяснить и если я сейчас начну рассказывать тебе, то ты точно сбежишь, потому что не поверишь мне, – Эймонд сильнее сжал плечо брата. – Есть место в котором мы все будем в безопасности, я увезу вас туда. – Я с тобой никуда не поеду. – Тогда помоги мне спасти мать, а потом делай что хочешь. Пожалуйста, Эйгон. – Да пошёл ты, – рявкнул Эйгон и бросился на Эймонда. Старший брат умудрился извернуться и выбежать из комнаты, младший бросился за ним и повалил его на пол уже в коридоре. Они прокатились по полу, нанося удары друг другу, но в итоге Эймонд прижал брата к полу и сел на него. Эйгон не собирался сдаваться и плюнул в Эймонда, но тот увернулся и отправил кулак в его лицо. – Я однажды уже повёлся на это, – тяжело дыша сказал Эймонд. – Придумай что-то новое. – Я все равно убегу. – В этом я сильно сомневаюсь, – Эймонд поднял брата, держа за ворот и посмотрел на Безликих. – Свежите его. – Ты не сделаешь этого, – нервно улыбаясь сказал Эйгон и покачал головой. – Ты плохо знаешь меня, брат. Скажи, если надумаешь поговорить.       Вечем Ванда сходила на кухню за ужином и принесла три тарелки. – Сомневаюсь, что он станет есть, – сказал Эймонд. – Человек добрее, когда он сытый, – с этими словами она вышла из их комнаты и зашла в соседнюю.       Эйгон сидел на полу со связанными спереди руками. Когда девушка появилась в комнате, он посмотрел на неё и нахмурился. Ванда проигноривала его взгляд и враждебные мысли. Она поставила тарелку на стол и повернулась к нему. – Нужно поесть, – сказала ведьма. – Пошла вон. – Ну как знаешь, – пожала плечами Ванда. – Я оставлю, если надумаешь – поешь.       Вернувшись в комнату, она села за стол и принялась за еду. Когда они с Эймондом закончили ужинать, она взяла посуду и отправилась на кухню, чтобы помыть её. Проходя мимо коморки Эйгона она заглянула и увидела, что принц сел за стол и пытается поднести ложку ко рту. – Я могу помочь, – подала девушка голос и парень поднял голову, снова хмурясь. – Развяжи мне руки, – сказал он. – Я похожа на дуру? Ты убежишь, – фыркнула она. – Тогда пошла вон. – Сбавь тон, – отозвалась Ванда и ушла.       Когда она вернулась в комнату Эймонд бросил на неё недовольный взгляд. – Что? Предлагаешь дать ему умиреть? Он не станет помогать нам, пока вы не наладите отношения. – Я запрещаю тебе к нему заходить. – И с какой стати я должна тебя слушать? – Ты моя жена. – Всё верно – жена, а не корова. Не надо мной командовать. – Я не стану повторять. – Пока ты сидишь и обижаешься на него, мы не сдвинемся с мёртвой точки. Я пытаюсь сделать хоть что-то, – она пошла к выходу. – Доброй ночи.       Ванда сидела на ступенях храма и ежилась от холода. Эймонд обиделся на слова брата и не хотел идти на мировую. Эйгон же явно не собирался говорить с ним. Замкнутый круг. На её плечи легли руки. – Прости, – сказал он, рядом с её ухом. – Идём, здесь холодно. Я не хочу, чтобы ты заболела. – Я пойду, но только если ты пообещаешь поговорить с братом. – Идём.       Когда они вернулись, Эймонд сразу ушёл в соседнюю комнату. Эйгон не спал. Он сидел на постели, подогнув одну ногу к груди. – Пришёл снова дать мне в морду? – Я пришёл поговорить. Эйгон, послушай, я на самом деле не мог вернуться. Это сложно объяснить, но я попытаюсь. После битвы меня нашли люди и долго выхаживали меня. Я первое время даже сам ложку держать не мог, несколько месяцев ездил в инвалидном кресле. – В чем? – скривился Эйгон. – Такой стул с колёсами. На нем возят людей, которые не могут ходить. Я тебе сейчас кое-что покажу, – Эймонд перевернул руки ладонями вверх и явил взору брата свое чёрное поле. – Пекло, что это? – Это моё энергетическое поле. Я теперь такой и то место где я жил, – он осекся. – Там все люди такие. Я не мог вернуться, потому что наш предводитель, главная женщина, она видит будущее и она сказала, что если я вернусь – мы все умрём, не было ни одного хорошего исхода. Три месяца назад мне начала снится мать и наш предводитель увидела, что теперь появились две благоприятные ветки. Увидела, что теперь я могу вас спасти. И я пришёл за вами. – И я должен в это поверить? – Я тоже так реагировал первое время. Смотри, – Эймонд посмотрел на подсвечник и тот двинулся под натиском его взгляда, потом он принялся за тарелку. Вскоре по комнате летали почти все находящиеся в ней предметы, включая стол и стул. – Что это? – Это называется телекинез. Вот ещё, – Эймонд поднялся на ноги и встал у стены, а потом вдруг резко оказался у другой. – Теперь я хожу чуть быстрее, чем раньше. – Ты начал не с того, – раздался голос Ванды. Оба брата посмотрели на неё. – Что ты имеешь ввиду? – Покажи ему воспоминания, – уточнила Ванда.       Эймонд встал на колени напротив брата и прислонил ладонь к его щеке. В сознание Эйгона хлынул поток образов – Эймонд показывал ему все, что пережил за то время, пока его не было. Битва над Божьим Оком, падение с Вхагар, первые дни в общине, принятие происходящего, лечение, реабилитация, битвы с Тёмными, обучение обращению с энергией, сны про мать, переход по порталу.       Эйгон долго молчал, глядя на брата. Каждый раз он собирался было что-то сказать, но потом снова выдыхал, так и не решаясь подать голос. – Я хочу забрать вас. Нас не оставят в живых, если найдут, а там мы все будем в безопасности. Помоги мне, брат. Я прошу тебя об этом. – Я ничего не понял, – Эйгон покачал головой. – Пекло, ладно. Кто это? – он кивнул на девушку, стоящую у входа в комнату. – Это Ванда, – отозвался Эймонд. – Моя жена. – Кто? Жена? Ты рехнулся? – округлил глаза Эйгон. – Хотя чему я удивляюсь? У тебя всегда были странные вкусы. – Да, жена и я прошу тебя выбирать выражения. – Мне казалось, что тебе нравятся женщины постарше, – Эйгон продолжал смеяться. – Заткнись, – Эймонд напрягся. – Ладно, ладно. Развяжи, а? – старший брат протянул руки вперёд. – Обещай, что не убежишь. – Откуда такое недоверие, брат?       Это была ошибка. Утром Ванду и Эймонд разбудили Безликие и сообщили, что Эйгон пытался сбежать. Они поймали его уже в воде – он пытался уплыть. Разъяренный Эймонд влетел в коморку брата. – Ты обещал мне! – Я ничего не обещал.       В ночь у Эйгона начался жар. – Седьмое пекло! И что теперь делать с ним? – Лечить, – пожала плечами Ванда, глядя на трясущегося Эйгона. – Я схожу на кухню и приготовлю ему отвар, а ты сиди и делай ему компрессы.       Вскоре она вернулась, держа в руках ёмкость с чем-то дурнопахнущим. – Что это? – Не спрашивай. Я сама плохо поняла. Надеюсь, что он не отправится, – усмехнулась Ванда. – Не смотри так на меня. Я все делала по книжке.       Трое суток Эйгон провел в постели, лоб его блестел от испарины, он бредил и даже иногда задыхался. В стенах обители Безликих было сыро и холодно, что совсем не способствовало выздоровлению. Ванда раз за разом разогревала свои ладони, вызывая огонь за счет своего энергетического депо и прислоняла их к груди больного. Когда она понимала, что у нее уже нет сил, ее сменял Эймонд. Она оставляла ему указания по уходу за братом и отправлялась спать. Безликие приносили какие-то настойки и параллельно учили Ванду готовить местные отвары и зелья. – Смышлёная девушка, – сказала женщина, обращаясь к молодому мужчине. Они наблюдали за тем, как Ванда выходит из кухни, держа две миски в руках. – Нам было бы полезно иметь такого человека. – Из нее не выйдет настоящий Безликий. Никогда.       Ванда вошла в комнату Эйгона, чтобы сменить мужа – Эймонд провел всю ночь у постели брата. – Отдыхай, я посижу с ним, – сказала она, укладывая руки ему на плечи. Принц поднялся на ноги и вдруг крепко обнял ее. – Спасибо. – За что? – Ты не должна сидеть здесь ночами, но делаешь это, – сказал Эймонд и ведьма обхватила его лицо. – Ты мой муж и я должна быть рядом с тобой, особенно в такое тяжелое время. Ты вступил в мою войну и помог мне одержать в ней победу. Теперь я хочу сделать тоже самое для тебя, – Ванда погладила его щеки. – Отдыхай, тебе нужно поспать.       Они обнялись и Эймонд покинул комнату. Ванда стояла спиной к постели и смешивала содержимое мисок, когда ощутила отголоски сознания. – Пришел в себя? – спросила она не оборачиваясь. – Запасная пара глаз на затылке? – раздался хриплый голос в ответ. – Я не знаю, что тебе успел рассказать Эймонд, но я эмпат. Как бы объяснить, – она развернулась и посмотрела на Эйгона. – Я ощущая все эмоции окружающих меня людей, слышу их мысли. Твой брат теперь тоже такой. На, выпей, – девушка присела рядом с постелью и протянула ему миску.       Эйгон принялся пить. Он морщился и было видно, что варево ужасно на вкус, но он упорно продолжал делать новые глотки. Закончив, он протянул посуду Ванде. – Если хочешь есть, я схожу на кухню и, – он перебил ее. – Ты его любишь? – Что за вопросы, – вздохнула она. – Что на счет еды? – Неси, – отозвался он и откинулся обратно на подушку.       Вскоре Ванда вернулась и принесла ему тарелку и ложку. – Вот, ешь. Тебе нужно как можно быстрее встать на ноги, потому что мы не сможем никуда ехать, пока ты в таком состоянии. Поправляйся, – девушка ушла, чтобы не смущать его своим присутствием.       Эймонд спал и она решила пойти прогуляться по ступеням храма, но перед этим раскрыла дневник. Это превратилось в каждодневный ритуал, наравне с чисткой зубов или же принятием пищи. 29 день. Браавос       Эйгон пошел на поправку. Надеюсь, что скоро мы уедем отсюда. Это место сводит меня с ума. Слишком темно и сыро, но дело даже не в этом. Эти люди жуткие. Мне тяжело закрывать глаза на то, что я живу с заказными убийцами под одной крышей.       Вчера я молилась от отчаяния. Здесь все в идолах богов смерти разных народов этого мира. Эймонд много рассказывал мне о своей религии и я решила, что логичнее всего припасть к образу Неведомого, одного из семерых богов, в которых верит он сам.       Странно молится и просить у бога смерти о жизни? Это комично или прозаично? 9 июня, утро.       Прошла еще неделя, прежде чем Эйгон окончательно встал на ноги. Ванда прыгала от радости, когда Эймонд сказал, что нашел корабль и что через пару дней они отплывают в Волантис.       Отношения с его братом были весьма странными – парень вел себя, мягко говоря, вульгарно. Привыкший к избытку женского внимания и повиновению от них, он хамил и общался с Вандой в приказном тоне, однако, когда Эймонд становился этому свидетелем, бросал на него тяжелые взгляды, а пару раз даже ударил его. Сама Ванда не жаловалась на такое отношение в свой адрес. Она понимала, что братьям сейчас нельзя ссорится и как могла сохраняла баланс между ними. В конце концов, Эйгон теперь ее родственник.       Между братьями было мало общего. Эйгон был хоть и старше, но ниже Эймонда почти на голову и немного толще, очевидно из-за образа жизни. Его волосы казались более привычными для восприятия и не имели такого холодного оттенка как у его брата. Глаза, также как и у Эймонда, имели аметистовую окраску, но более холодную, отдающую в голубой. Лицо ее мужа было вытянутым, как и все его черты лица, а Эйгон имел округлое лицо с мягкими чертами. Слишком смазливыми для мужчины. Неудивительно, что женщины вешались на него, потому что даже не смотря на скверный характер, было видно, что он умен и имел неплохое чувство юмора, пусть и слишком резкое и порой вульгарное.       Ванда шла в сторону душа, держа в руках охапку одежды и вдруг заглянула к Эйгону в спальню. Парень лежал на постели и смотрел в стену. – Что? – спросил он, не поворачиваясь. – Завтра мы уплываем. Я иду стирать наши вещи. Если надо, я могу постирать и твои.       Эйгон повернулся к ней и изогнул бровь. Ванда закатила глаза и развернулась, чтобы выйти. – Стой, – окликнул он ее. Девушка глянула через плечо и увидела как он расстегивает пуговицы на рубашке. – Оставь снаружи, – бросила она и вышла. 37 день. Браавос       Мы уплываем! Не помню чему я так радовалась в последний раз. Я готова уйти отсюда пешком, как Иисус по воде, честное слово. Эймонд не хочет везти сюда свою мать, потому что она очень набожна и вряд ли уживется с Безликими. Так что из Волантиса мы отправимся в какое-то другое место. Эймонд и Эйгон говорят о вариантах нашего пристанища, но я мало что понимаю и не запоминаю названия. В любом случае, от меня мало что зависит. Я согласна на все, лишь бы не возвращаться в этот жуткий храм. Готова спать под открытым небом на земле и голодать.       Вчера я увидела как мать напоила своего ребёнка (года два на вид) водой из чертвого колодца в главном зале храма. Я смирилась со взрослыми, которые себя травят отравленной водой, но это... Мороз по коже.       Эйгон притих и начал себя вести приличнее, но я чувствую его тяжелый взгляд на себе. Он пережил войну и, скорее всего, видел не меньше, чем Эймонд и многое вынес, так что я стараюсь закрывать глаза на все. В конце концов, покажите мне человека, у которого отношения со всеми родственниками идеальные?       В любом случае я рада, что Эйгон и Эймонд договорились и действуют сообща теперь, это половина успеха. Главное – уехать отсюда. 17 июня, утро.       Ванда захлопнула дневник и убрала его во внутренний карман рюкзака. Братья были в коморке Эйгона и девушка отправилась туда, держа в руках свой шарф, который наматывала на голову мужу, когда они ходили в город. Зайдя в комнату, она разорвала его на две части и тем самым привлекла взгляды братьев к себе. – Сядь, – обратилась она к своему мужу и кивнула на стул.       Эймонд послушался и ведьма принялась заплетать его волосы, а потом в несколько движений соорудила тюрбан на голове принца. Она обернулась и посмотрела на Эйгона. – Это обязательно? – скривился он. – Хочешь, чтобы нас прирезали в первом же порту? Представляешь какую награду объявили за наши головы? – отозвался Эймонд. – Либо платок, либо поедешь с мешком на голове до самого Волантиса. – А без угроз нельзя? – Ты по-другому не понимаешь.       Эйгон сел на стул и Ванда встала за его спиной. Его волосы были не такими длинными, как у Эймонда, они едва касались его плеч и были волнистыми. Девушка быстро собрала их, а затем покрыла и его голову платком. – Идём? – спросила с надеждой Ванда, мечтая унести из храма ноги как можно быстрее. – Хочешь быстрее сбежать? – усмехнулся Эймонд. – Скажи мне, что не хочешь того же? – Мне нужно ещё немного времени. – Тогда я подожду на ступенях храма, – сказала Ванда и подняла свой рюкзак с пола. – Я с ней, – сказал вдруг Эйгон. – Отвратительное место. – С каких пор ты стал таким переборой? – скривился Эймонд. – Из каких мест я только тебя не приносил обратно в Красный Замок пару лет назад. – Там хотя бы наливали и были красивые женщины.       Ванда увидела в зале с фонтаном молодого мужчину и женщину. – Покидаете нас? – улыбнулся мужчина. – Да, нам пора ехать. Спасибо за помощь и приют. – Желаю счастливого пути, – отозвался мужчина. – Береги себя, – добавила женщина. – Спасибо.       Ведьма вышла на улицу и плюхнулась на ступени. Море было неспокойным, дул ветер, по небу бежали тёмные тучи, но даже это не могло быть поводом для расстройства. Девушка мечтала о том моменте, когда взойдёт на борт корабля.       Вскоре на ступенях появился и Эймонд. Путники сели в лодку, которой управлял угрюмый полноватый мужчина и отчалили от берега. Ванда закрыла глаза, ощущая невозможную свободу. Что она ощутит когда вернется домой? Ее сжатый кулак накрыла горячая ладонь и девушка, забыв обо всем, обняла мужа. *Никогда не пожалею о том, что пошла за тобой*       Путь до порта прошел быстро, также как и посадка на корабль. Молодых людей проводили куда-то вниз под палубу и оставили среди других отплывающих. Людей было немного, человек десять от силы, и все они держались на расстоянии друг от друга. К ночи Ванда ощутила, что ее знобит и плотнее укуталась в свой плащ. Она слышала удары волн о борт судна и это убаюкивало ее. Девушка уже не помнила как провалилась в сон и как Эймонд осторожно уложил ее к себе на колени. – Значит, жена, – сказал Эйгон, наблюдая за манипуляциями брата. – Представь себе. – Не думал, что ты когда-то женишься. – Я и сам об этом не думал, а потом, – Эймонд осекся. – После озера она выхаживала меня. Я бы не сидел здесь сейчас, если бы не она. – Мать будет в ужасе. – От чего? От вида мертвого сына? Возможно, – усмехнулся младший Таргариен. – Ты подумал на счет Баратеона? – Он был верен нам, но я не могу ручаться за него после всех событий. Даже если он и остался нам верен, нет надежды на то, что он захочет так подставляться. – Других вариантов у нас нет. Вольные города – не выход, Королевская Гавань – тем более. Где Санфаер? – Я оставил его в Волантисе. Хелейна стала приходить в себя, так что я подумал, что было бы хорошо оставить его с ними. Она могла бы оседлать его в случае необходимости. – И он не полетел за тобой? – Я сначала тоже думал, что он не понимает меня, но оказалось, что мой дракон не такой тупица, как я, – Эйгон тихо рассмеялся, а потом стал ужасно серьезным. – Надеюсь, что Вхагар не мучилась перед смертью. – Я ничего не помню. Только то, как мы полетели вниз и все. Что стало с Деймоном? – Он подох вместе с Кровавым Змеем. Ваши с ним тела извлекли в обезображенном состоянии. Кстати, чье это было тело? – Я не знаю. Мне сказали о том, что вместо меня в озеро подкинули кого-то другого лишь спустя несколько месяцев. Что стало с Дейроном? – Я точно не знаю, но мне сказали, что он погиб в битве при Тамблтоне. – Кто сейчас в Красном Замке? – Я не знаю, – покачал головой Эйгон. – Я так хотел унести оттуда ноги и спасти мать и Хел, что теперь даже говорить не хочу об этом. Нужно было убежать еще тогда, до коронации или уговорить мать и деда не делать этого, отказаться. Может тогда бы все были живы. – Ты же знаешь, что нет. Рейнира бы не стала убивать, но Деймон, – Эймонд грустно усмехнулся. – Он бы не оставил нас в живых. – Когда я в последний раз что-то слышал о Королевской Гавани, то узнал, что там сейчас Старк и остатки Черных, но вот кто именно – не знаю. Из детей Рейниры в живых остался только Эйгон. Видимо он и сидит на троне. – Какого неведомого там делает Старк? – Он десница. – Пекло, – Эймонд закатил глаза. – Это правда, что Санфаер сожрал Рейниру? – Да. Но не говори этого при матери. Она не одобрила мой поступок и, кажется, обиделась. – Как это похоже на нее, – усмехнулся младший из братьев. – Ну ничего, теперь ты будешь любимым сыном. Мои грехи страшнее твоих. Я пропал на год, а теперь вернулся с женой, которую одобрила не она. 45 день, Волантис       Мы почти на месте. Эймонд сказал, что осталось около часа пути. Я начинаю переживать. В Волантисе нас ждут (хотя это слабо можно так назвать, они даже не в курсе, что мы едем) мать, сестра, которая является женой Эйгона, их дочь и, мать твою, дракон. Я видела Вхагар в подсознании Эймонда и он часто катал меня на ней, но ЭТО НЕ ПОДСОЗНАНИЕ. Вдох - выдох, я спокойна.       Судя по шуткам Эйгона мне стоит бояться не его дракона, а их мать... 25 июня, ночь. – Что ты делаешь? – спросил Эймонд. Ванда вздрогнула и захлопнула дневник. – Ничего, – сказала она, поворачиваясь к нему. – Я просто пишу свои мысли, мне так проще воспринимать происходящее. – Дневник путешествий? – Ну можно и так, – улыбнулась девушка. – Я хочу почитать твой дневник, когда вернемся. Разрешишь? – Конечно, – кивнула ведьма и села ближе к мужу. – Я скучаю по нашей кровати. – Мм, я тоже, – принц зарылся в ее волосы и вдруг потянул за руку, заставляя сесть к нему на колени. С корабля сошли все пассажиры, кроме них, так что остаток пути они преодолели в одиночестве. – Что ты делаешь? – Ванда попыталась высвободиться из его хватки и тихо засмеялась. – Эймонд! Я имела ввиду не это! – А я – ЭТО, – отозвался он и накрыл ее губы. – Кхм, кхм, – раздалось со стороны лестницы. – Ой, я, кажется, невовремя, простите, – с деланным сожалением произнес Эйгон.       Ванда ощутила как краснеет и снова попыталась освободиться, но Эймонд сжал ее еще сильнее. – Сложно было промолчать? – Мне сказали, что мы причалим через пару минут. Вы бы все равно не успели.       Вскоре все трое пробирались по улицам города. Несмотря на позднее время суток, здесь было людно и шумно. Эйгон долго водил их между домами, пока не замер у одной из дверей. Он постучал и из-за двери послышался женский голос. – Это я, открой, – сказал Эйгон и дверь распахнулась. На пороге стояла круглолицая, полноватая женщина с рыжеватыми волосами. Ванда ощутила, как Эймонд сжал её руку. В чем дело? – Ваше Величество, – улыбнулась она. – Сколько раз просить тебя – не называй меня так, – буркнул он. Все вошли в дом. – Кто ваши спутники? – рыжеволосая продолжала улыбаться. Ванда и Эймонд стояли с опущенными лицами, которые скрывали капюшоны. – Нашли ещё кого-то из своей семьи? – Вроде того, – отмахнулся Эйгон. – Мать спит? – Легла недавно. Что-то случилось?       В этот момент Эймонд поднял голову и посмотрел на женщину. Она сначала отшатнулась, а затем расплылась в улыбке, ещё шире прежнего. – Ваше Высочество, – кивнула она, а затем перевела взгляд на Ванду, которая и вовсе скинула капюшон с головы. – Разбуди мать, – Эйгон прервал немую сцену.       Как только женщина ушла, Эймонд в одно мгновение оказался рядом с братом и прижал его к стене. Эйгон засмеялся. – Я знал, что ты оценишь мою шутку, брат, – сказал старший Таргариен. – Ты оставил нашу мать с НЕЙ?! – А что? Алиса надёжная женщина, проверенная временем, – Эйгон продолжал смеяться. – И не только временем.       Ему в живот прилетел кулак Эймонда, но он продолжил заливаться. – Ты мог сказать мне к кому мы едем? Седьмое пекло! – Эймонд отпустил брата и рванул в противоположный угол помещения, в котором они все это время стояли.       Ванда стояла и хлопала глазами, не понимая, что происходит. Поняв, что объяснений она не дождётся, поплелась к мужу и положила руку ему на плечо. *Что с тобой?*       Эймонд обернулся слишком резко из-за чего она отшатнулась, но он удержал её за талию и прижал к себе. *Эймонд?* *Я все потом тебе объясню*       Послышались шаги и он отпустил жену, заслоняя её своей спиной. В комнате появилась женщина, красивая и статная, даже в ночной одежде, с темно-рыжими, почти каштановыми волосами. Ванда вспомнила её, потому что видела в сознании Эймонда много раз. Мать. Она выглядела сонной и встревоженной. – Эйгон? – она бросилась к сыну и обняла его. – Что ты здесь делаешь? – Я хотел навестить вас, – сказал он. – И я привёз кое-кого.       Женщина напряглась. Эймонд, стоявший до этого спиной к говорящим, обернулся и снял с головы тюрбан. Алисента переступила с ноги на ногу и упала без чувств.