Девять часов

— После тебя мне придётся мыть салон, — с отвращением сказал Акутагава, даже не смотря на Ацуши. Тот забирался в его машину, чтобы отправиться в очень долгое путешествие — длительностью около десяти часов в одну сторону. И это с расчётом на то, что Акутагава обязательно захочет показать себя и превысит скорость так, что нужно будет молиться всем существующим или не очень богам. Ацуши был не против скорости, но умирать так рано пока не планировал. — Значит, помоешь, — ответил он, закрывая за собой дверь. Машина двинулась вперёд мгновенно — Акутагава только этого и ждал. Немного испугавшись, Ацуши как можно скорее пристегнул ремень безопасности. А ведь он даже не написал завещание. — У тебя хоть права есть? — За кого ты меня принимаешь, Тигр? — За того, кто с лёгкостью подделает любые документы, очевидно. Чёрт бы побрал всё Детективное Агентство, а заодно и Мафию, которая так любезно пошла навстречу для поимки одного очень раздражающего эспера. Тот улетел в Аомори с похищенными из здания Мафии документами и сейчас преспокойно отдыхал где-нибудь на побережье Мацу. Эти документы принадлежали Мафии, но чертовски важны для всей Йокогамы. Как так получилось — Ацуши не понимал, но факт оставался фактом. Их разделяло больше чем семьсот километров по всей Японии. И девять часов на машине с не самым дружелюбным мафиози. Чёрт бы побрал Дазай-сана, который даже не задумывался над другими кандидатурами для этого задания — хотя Танидзаки и Куникида умеют водить машину. А Ацуши нет. Зачем он едет рядом с Акутагавой — вопрос. Дазай-сан что-то объяснял ему про то, что только Ацуши сможет поймать этого эспера, и только Акутагава сможет при помощи Расёмона доставить его сюда. Но всё равно не особо понятно. Было известно только то, что они не могли воспользоваться самолётом: эспер был в курсе любых рейсов, как воздушных, так и наземных. Ну и способность — дурацкая. Как и ситуация в целом. За лобовым стеклом уже вечерело. На исходе мая вечер наступал всё позже, не торопясь покрывать город сумерками; медленно включались фонари, которые на контрасте становились ярче. Резкий поворот заставил сердце стучать быстрее, Ацуши чуть не ударился о дверь головой. — А можно аккуратнее? — не вытерпел он. Хотелось спросить об этом и раньше, когда они только начали отдаляться от Агентства, но действительно подходящий момент настал только сейчас. — Неженка? — ухмыльнулся Акутагава. Как же это бесит. Он не неженка, он заботится о себе, потому что точно не хочет стрясти все свои мозги — Ацуши был не уверен, работает ли для таких случаев регенерация. — Нет, просто Дазай-сан всегда сердился, когда Куникида-сан так водил. Мне казалось это правильным. Запрещённый приём. Акутагава даже прямее сел, вместе с тем недовольно кашляя. — Меня это не волнует, — ответил он. Ну да, как же. Этого ведь не видно, совершенно нет. — Ладно, я просто сказал, — пожал плечами Ацуши, а затем ухмыльнулся. Сработало. Теперь Акутагава действительно старался: меньше резких моментов, больше плавности. И он скрывал эти свои способности! Зачем нужно было их скрывать — большой вопрос. Хотя ладно. Ацуши знает, что это исключительно для того, чтобы его позлить. Картинка за окном стремительно менялась. Ацуши и не заметил, как они уже подъезжали к окраинам города: больше частных домов, нежели высоток, меньше ярких вывесок раменных или круглосуточных магазинчиков. Впереди — широкая асфальтовая трасса, белые и красные огоньки машин, туманное свечение от следующего города. Ацуши никогда не был здесь. Новые виды завораживали, а наступающая темнота добавляла остроты — всё такое яркое, живое; бескрайное небо обещало укутать в глубину, затянуть, но тысячи фонарей, будто пролетающих мимо, приземляли. — Так красиво… — выдохнул он, смотря вперёд. — Да, — на выдохе ответил Акутагава. Тихо, не желая, чтобы его услышали. Но Ацуши здесь, и у него очень хороший слух. — Правда? — спросил он, поворачиваясь к нему. Акутагава кивнул, даже несмотря на внешнее напряжение. Он был таким сосредоточенным, смотря вперёд, на дорогу, крепко сжимая тонкими пальцами руль. Ацуши только сейчас задумался, что ещё ни разу не видел его вот так. — Интересно! — сказал Ацуши. — А я думал, что ты будешь отнекиваться. Или просто ворчать. Как ты любишь это делать постоянно, знаешь. — А я думал, что ты не будешь обращать на такие глупые вещи внимание, — ответил Акутагава. — Не хватает новых скандалов? Можешь в любой момент покинуть машину, я тебя не держу. Только останавливаться я не собираюсь, имей это в виду. — О, Акутагава включил королеву драмы, — закатив глаза, сказал Ацуши. — Я просто удивился. И всё. — Что тебя удивляет? Что мне может что-то нравиться? Какая глупость. — Называй это как хочешь. — Договорились. Что ж, это неловко. Ацуши не имел в виду ничего такого, но в голове, действительно, его мысли звучали получше. Нужно было как-то исправляться. — А… что ещё тебе нравится? — Когда мне не мешают водить машину. — Боже, Акутагава, и ты ещё отрицаешь свою драматичность. — Разве я что-то отрицал? Ацуши удивлённо уставился на него. Акутагава улыбался. Довольно, с чувством собственного достоинства. Захотелось улыбнуться тоже. — А если серьёзно? Что тебе ещё нравится? Повисло недолгое молчание, но затем последовал краткий ответ: — Музыка. — О! — оживился Ацуши. — Сейчас проверим твой музыкальный вкус. Он потянулся к проигрывателю, чтобы понять, как там всё устроено, куда нужно нажать и где достать музыку. Ацуши раньше ездил в машинах, но определённо менее дорогих и более простых. — А почему… так сложно… — Я не буду отвлекаться, разбирайся сам. — Другого не ожидал, — ответил Ацуши, пытаясь что-то разобрать в навороченной технике. — Значит, если я куда-то не туда нажму, это твоя ответственность. Послышался громкий, нарочитый вздох. — Уберись, — сказал Акутагава, мельком бросая на него недовольный взгляд, а затем куда-то быстро нажал и что-то включил. Из динамиков раздалась тихая медленная музыка. Немного ломаный ритм, барабаны, фортепиано. Всё это звучало так ему подходяще, но сказать напрямую об этом не хватало смелости. Да и зачем ему это вообще знать? Это просто мысли. Абсолютно случайные, которые Ацуши начал улавливать совсем недавно. Не стоит на этом зацикливаться. — Как-то… меланхолично, — сказал Ацуши спустя время. — Это плохо? — Это грустно. Послышался щелчок и музыка выключилась. — Значит, будешь слушать тишину. — Я не говорил, что мне не нравится, эй! Ацуши недовольно уставился на Акутагаву, но тот мог только ощущать на себе его взгляд — не видеть нахмуренные брови и поджатые губы. У Ацуши колотилось сердце быстрее обычного, потому что он не думал, что его слова примут такие последствия. А Акутагава довольно ранимый человек. Иронично, если учитывать, что это мафиози. Интуитивно нащупав кнопку, Ацуши нажал на неё, и музыка снова заиграла. Конечно, он предпочитал что-нибудь поэнергичнее — тем более, им в дороге нужно быть ещё очень долго, а впереди ночь. — Не нужно слушать это, если… — Спасибо за заботу, сам разберусь, — перебил его Ацуши. Стало совсем неловко, поэтому он отвернулся, а затем, немного подумав, добавил громкости, чтобы эта неловкость хоть чем-то перекрывалась. Треки менялись, но Ацуши ни разу не слышал ни один из них. Какой-то сборник абсолютно неизвестных произведений. — А можно листать? — Ацуши посмотрел в сторону Акутагавы. — Что? — Ну, понять, что у тебя тут вообще есть. Я бы хотел найти что-то знакомое. — Ты что-то слушаешь? — с усмешкой спросил Акутагава, выворачивая руль на повороте. — Конечно, — оживился Ацуши. — В кафе на первом этаже, куда мы обычно ходим, постоянно включено радио, и там всегда много всякой разной музыки. — Попса, значит. — Не разбираюсь в том, как это называется, — начал Ацуши. — Но мне нравится. У тебя хорошая музыка, но это такой мрак, что я скоро впаду в депрессивное состояние. — Такое нельзя допустить ни в коем случае, Тигр, — серьёзно ответил Акутагава. — Конечно, переключай. Ацуши покосился на него, сузив глаза. Такой толстый слой сарказма звучал слишком неправильно от Акутагавы. Он любил издеваться над ним, но чтобы так?.. — Чего застыл? Открывай ящик напротив и доставай что хочешь. Ацуши нахмурился, но потянулся к бардачку: — А с чего вдруг такая доброта? В бардачке лежала не очень аккуратная стопка различных дисков. Часть была на английском, поэтому мало что понятно, но Ацуши всё же смог что-то выбрать. — Я просто надеюсь, что теперь ты успокоишься и дашь мне нормально сосредоточиться на дороге. — Мне кажется, у тебя всё и так под контролем, — ответил Ацуши, разбираясь с дисководом. — По крайней мере, мы всё ещё не разбились за… целый час! — Я не умру по такой глупой причине. — И это даёт мне неплохие гарантии, пока я здесь. Музыка включилась, и Ацуши откинулся на спинку сидения, прикрыв глаза. Чёрт, это плохая идея. Если он заснёт, то пропустит всё самое интересное. Поэтому пришлось открыть глаза и продолжить смотреть на дорогу. На небе начали проглядывать первые звёздочки, которые обычно нельзя увидеть в Йокогаме. Зато на территории приюта это всегда было возможным: близость к природе являлась, пожалуй, единственным плюсом. В остальном самый отшиб деревенской глуши представлялся просто отвратительным. Спустя ещё час и пару вполне знакомых (вау!) треков, Ацуши понял, что проголодался. Последний его приём пищи был за полтора часа до выезда, когда он находился ещё в счастливом неведении о будущей поездке. — Слушай, Акутагава… — Увы, но слушаю, — ответил он. — Ага, спасибо. Так вот… Может, где-нибудь остановимся? Где можно было бы поесть. Повисло молчание. — Нет. — Серьёзно? — проныл Ацуши. — Тебе жалко что ли? — Да, я не хочу тратить время на эти глупости. — Какие ещё глупости? — с возмущением начал Ацуши. — Это же еда! Тебе, я уверен, тоже не помешало бы поесть. Впереди ещё так много ехать, тебе точно нужны силы. — Они есть и без еды. — Эти сказки рассказывай кому-нибудь другому. — Я не буду останавливаться. — Какой же ты… упёртый. Так и быть, можешь морить себя голодом, но меня то за что? — Ты знаешь, за что. Ацуши вздохнул, потому что он понимал причины всех претензий Акутагавы, но едва ли мог что-либо с ними сделать. — Я от тебя не отстану, пока не поем. Ты будешь страдать в долгих муках. — Я просто выброшу тебя из машины. — Ты этого не сделаешь. — Почему ты так решил? — Дазай-сан будет очень недоволен. Акутагава замолчал, попавшись. Ацуши снова прибегнул к запрещённому приёму, но что ещё ему было делать? Акутагава явно любил язвить и смаковал каждое едкое слово, которое говорил. Причём Ацуши ни разу не видел, чтобы Акутагава так общался с кем-то другим. Что ж, быть особенным приятно. — Акутагава, ничего не случится, если мы остановимся хотя бы на десять лишних минут. Молчание. — Ну правда, всего десять… — Семь. Ацуши впал в ступор, но терять хотя бы такую возможность было слишком опрометчиво. — По рукам. …так Ацуши оказался на какой-то заправке. Акутагава высадил его прямо напротив маленького круглосуточного магазина и сказал поторапливаться. Время пошло. Ограниченность времени нервировала, но Ацуши ведь Тигр, а значит он может сделать всё быстро. Онигири с форелью и терияки, рыбки с заварным кремом и фасолевой пастой, бабл ти с огромными трубочками — как-то раз Ацуши пробовал такой с Кёкой в парке и ему очень понравилось. Ещё были какие-то чипсы из батата, шоколадные батончики с орехами и нугой, а ещё с карамелью и воздушным рисом, а ещё прямо перед оплатой он взял моти с клубникой… Еды нужно было много — впереди несколько часов в дороге, а Акутагава тонкий как стебель бамбука. И злой — наверняка из-за голода. Не из-за Ацуши ведь, в самом деле. — Я уезжаю, — громко проговорил Акутагава в открытое окно, так, чтобы Ацуши точно услышал его. А Ацуши только вышел из магазина с огромным пакетом покупок. Он пробурчал только «угу», поторапливаясь, а про себя ругал Акутагаву за глупые шутки. Но машина сдвинулась в сторону трассы. Ацуши запаниковал: — Эй! Ты совсем что ли?! Он мгновенно добежал до машины, которая всё-таки остановилась, а потом не менее быстро залез на переднее место, умещая пакет с продуктами на коленях. — Ты не торопился, поэтому я решил ускорить процесс ожидания, — ответил Акутагава, сразу же давя на газ, как только за Ацуши закрылась дверь. Ухмыляющийся ублюдок. Он действительно наслаждался этим. — У меня было ещё полторы минуты, придурок! — сказал Ацуши. — Это не так. Они выехали на дорогу и двинулись дальше. — Я специально из-за тебя засекал время, так что не нужно мне врать. Ты просто решил поиздеваться надо мной, так и скажи. — Возможно, — прокашлявшись, ответил Акутагава. Какая наглость! Ацуши посмотрел на него — тот улыбался ещё более гадко. — Не буду делиться с тобой и посмотрю, как ты страдаешь. — Никто и не просил делиться, Тигр. — Ага, конечно, — пробурчал Ацуши, наконец открывая пакет из магазина. В животе заурчало от вида того, что он накупил. Яркие упаковки напомнили ему тот день, когда он впервые получил зарплату — тогда Ацуши пошёл в самый ближайший комбини и купил то, на что давно засматривался, и это чувствовалось как самое настоящее счастье. Разрывая упаковку от онигири, он облизал губы. Неаккуратные движения, пара упавших крошек, аромат риса и рыбы, долгожданный вкус — в этом мгновении было прекрасно всё. — Боже, как вкусно, — промычал он, как только всё проглотил. Одного онигири явно было мало. Нужно ещё. — Ты решил угробить мою машину своей грязью? — недовольно спросил Акутагава. — О, посмотрите, кто-то завидует, — улыбнулся Ацуши. — Мы уже говорили на эту тему. — С каждой минутой ты всё невыносимее. Ацуши пожал плечами: это не его зона ответственности. Сейчас у него есть дела поважнее, недовольные мафиози подождут. Когда второй онигири был съеден, настало время для сладостей. Но прежде чем приступить к аппетитному батончику с орехами и карамелью, Ацуши достал ещё один онигири: — Признайся, Акутагава, ты хочешь есть. Акутагава молчал. — Эти штуки такие вкусные, в них очень много начинки, и соус особенно хорош… — протянул Ацуши. — А какой чудесный рис… Акутагава молчал. — Как ребёнок, — выдохнул Ацуши. Акутагава молчал. — Я просто достану онигири из упаковки и дам его тебе, а ты уже делай, что хочешь, — закатив глаза, сказал Ацуши. Упаковка открылась быстро и даже без увечий для продукта. — Если ты не заметил, то я игнорирую тебя, — сказал Акутагава. — А смысл? — спросил Ацуши, а затем аккуратно взял Акутагаву за руку, чтобы повернуть её ладонью вверх и положить туда рисовый треугольник. — Я всё равно достану тебя и ты мне ответишь. Как сейчас, например. Возможно, так делать не стоило — всё-таки Акутагава за рулём, сосредоточен на дороге, а тут его бесцеремонно дёргают за руку и не дают снова взяться ей за руль. Но думать об этом было поздно. — Ты слишком много себе позволяешь, — со вздохом сказал Акутагава, мельком взглянув на онигири в своей руке. — Хоть у кого-то в этой машине должен оставаться здравый смысл. Давай ешь. У тебя же нет аллергии на такое? — Какая забота, — хмыкнул Акутагава. — Боишься, что не вернёшься в своё агентство? — Я за тебя боюсь, — пробурчал Ацуши. А затем понял, что сказал. В машине повисло молчание. Акутагава несмело откусил кусочек, по-прежнему смотря точно вперёд. Они ни разу не сбавили скорости, лишь только немного на поворотах. Ацуши смущённо уставился на шоколадный батончик, который начал открывать. А чего он смущается? Они ведь… напарники. Конечно, он боится за него — он прикрывал его спину ровно столько же раз, сколько и сам Акутагава прикрывал его. Они были ответственны друг за друга так много и долго, что неизбежно стали ближе. Пусть и со всеми этими конфликтами: называли друг друга забавными прозвищами, шутили о Мафии и Агентстве, подкалывали за незначительные вещи, но никогда не переходили черту. Лишь раз Ацуши затронул то живое, за что пожалел тысячи раз. А Акутагава никогда не позволял себе заходить настолько далеко. — Вкусно, — тихо сказал Акутагава, проводя пальцами по губам. — Да? — оживился Ацуши. — Хочешь ещё? — Мне не нужно столько еды, сколько тебе, Тигр. — Ну вдруг… Эй, хочешь сказать, что я обжора? — Ты сам сказал об этом, — улыбнулся Акутагава, а затем прочистил горло. — А воды ты не брал? — Нет, но… — Ацуши начал копошиться в пакете, чтобы найти нужное. — Я взял бабл-ти. Ты же любишь чай? — Я люблю обычный, хорошо заваренный чай. А то, о чём ты говоришь… — Ты не знаешь, что это? Акутагава нахмурился: — Я этого не говорил. — В общем, как я понял, это холодный сладкий чай с шариками из тапиоки. Я однажды попробовал и с тех пор часто беру такой. Мне показалось, что тебе тоже может понравиться. Акутагава долго молчал, будто раздумывал, но затем сказал: — Ладно, давай сюда. Глаза Ацуши загорелись. Ещё совсем недавно Акутагава был такой злюкой по отношению к нему, а теперь всё больше раскрывался, на что-то соглашался, меньше реагировал негативно и больше улыбался. Конечно, иногда это была гадкая ухмылка, но прогресс явно имелся! Ацуши проткнул крышку стакана трубочкой и, поправив её, протянул Акутагаве. — Только стой, давай одновременно попробуем, — Ацуши суетливо начал расправляться со вторым стаканом. — Зачем? — Хочу, — пожав плечами, Ацуши поправил свою трубочку, а затем жестом показал, что готов. Акутагава поднёс трубочку к губам, а затем сделал первый глоток. Ацуши повторил за ним, прикрыв глаза. Это было замечательно. Прохладный сладкий чай хорош всегда. — Ну как? — протянул Ацуши. — Вкусно. — Эй, ты так уже говорил, — улыбнулся Ацуши. Ему было приятно, что Акутагаве понравилось. Из-за этого чай казался ещё вкуснее. Хотелось улыбаться, и эта улыбка никак не исчезала с его лица. Разве это не кажется подозрительным?..