Прикосновение первой крови

- Кофе будешь? – Тия подпрыгивала на кухне в шортах и футболке, одной рукой потряхивая сковородкой с яичницей, другой разжигая конфорку. Бобби вскинул глаза от крупного фолианта в бордовой обложке. - Без обид, что-что, но кофе у тебя отвратительный! – Он перелистнул страницу и что-то отметил в блокноте. - Я знаю! – Бодро откликнулась Тия, и шмякнула турку на огонь, вскрывая банку. – Я себе сделаю тогда. - Да и мне уж сделай, - Бобби захлопнул книгу и потянулся, разминая спину. – Бодрит так, что чуть душа не отлетает, а мне сейчас то и нужно. Тия покачала головой, улыбаясь своему отражению в окне. Через несколько минут перед Бобби была шмякнута тарелка с яичницей и кружка кофе. Сама девушка забралась на диван, поставив рядом табуретку с завтраком вместо стола. По всему дивану были разложены какие-то дневники, книги и заметки. Бобби смог добыть им первую серьезную ниточку. До этого момента они смогли, по разным записям, разве что убедиться, что род Первой крови в принципе существует. Бобби старательно откладывал в отдельную стопку все, что могло относиться к поискам, но ничего существенного у них не было. Охотники, конечно, не все были друг другу друзьями, но желание истребить побольше тварей свое дело делало. Бобби как мог, витиевато и очень реалистично объяснил причину своего интереса, не выдавая Тию. У многих охотников были свои обширные библиотеки – конечно, никто не стал бы сейчас сидеть и тратить время, чтобы найти по паре книжонок, где мелькает род Первой крови. Поэтому несколько знакомых охотников просто переслали Бобби книги, где могло быть что-то полезное, наугад. Им повезло – в одной из коробок с невнятным плохо сохранившимся рукописным мусором нашлись записки какого-то средневекового монаха. Именно в них с самого вечера Бобби и Тия по самую макушку закопались и даже не ложились спать. Девушка, конечно, вздремнула на диване, закинув ноги на спинку, а охотник в это время переводил страницу за страницей, в поисках чего-то что даст им узнать больше. Сперва показавшийся невзрачным и бесполезным, дневник на самом деле хранил в себе много секретов. Начало в нем было совершенно невыдающееся – молитвы, заметки о датах приезда в приход разных благородных гостей, отрывки из писания. Но с какого-то момента в дневнике стало появляться через чур много личного. Осенью в монастырь приехал с визитом благородный граф – и привлек внимание хозяина дневника. Монах подробно описывает их знакомство и общение – в какой-то момент Бобби и Тия поняли, что автор дневника достаточно молод, а еще – что в монастыре была нехватка симпатичных парней. Однако, не будь этот интерес монаха к графу буквальным, и что еще важнее, взаимным – это была бы всего лишь мимолетом описанная встреча, и ничего более. Но встречи стали регулярные. Юноши сдружились в переписке – письма графа были бережно вшиты в дневник, а между ними монах записывал свои мысли. Граф оказался весьма таинственной фигурой, в прочем, болтливой – он вскоре намекнул, то, что является практически наследником Бога, один из первых детей по крови его. Естественно, монах такую информацию не пропустил мимо ушей и интерес в нем зажегся с удвоенной силой. Беседы о пылких чувствах перемежались с попытками узнать больше и больше. Граф, чье имя обозначалось большой витиеватой В. приезжал не чаще раза в три месяца. В дневнике уже были описаны различные подробности их встреч. На чтении оных Тия и Бобби сидели, склонившись над дневником, как два школьника, слегка краснея. Мужчина вспомнил все приличные эпитеты, которыми можно было заменять все, что происходило между этими двумя в беседках и закоулках. Тия подумала про себя, что начала смотреть порнуху, уже когда отца не стала, и ее ни разу за этим не заставали. Сейчас все выглядело так, словно они с Бобби читали какой-то остренький фанфик, прямолинейный как копье. Не читать было нельзя – именно посредь утех монах выведывал с своего таинственного друга, любившего похвастаться, разные интересные мелочи. Очевидная мысль о том, что у автора дневника был талант к написанию, а непосредственно описание приносило ему удовольствие – остался висеть в воздухе, посреди покашливания и попыток запить впечатления пивом. Тем не мене, Бобби переводил кусок за куском, Тия – записывала в откопанную где-то в книгах пустую тетрадь и делала пометки. Господин В. с самого начала стремился всячески впечатлить монаха. Однажды он разжег свечи в келье ленивым взмахом ладони – монах, правда, едва не разорвал с ним все связи от огромного впечатления. Была прочитана добрая половина молитв, но даже образа не мешали графу творить колдовство, и монах быстро убедился, что чертовщиной тут и не пахнет. Графу не страшны были ни чеснок, ни соль, ни защитные круги – как цитировал дневник: «Мы любимые дети Божии, поэтому он разрешает нам маленькие шалости». Остальное сказанное в дневнике от лица графа или же с наблюдений самого монаха Тия выписала в столбик отдельными фрагментами. «… юный В. на короткой ноге со смертью был – слышал ее, как только той подкрасться вздумалось. Боялся ее – учуял накануне, отказался на территорию монастыря ступать.» «… подвыпивший, похвалялся что ничего не боится – ни черта, ни ангела, ни призрака, ни духа. Рогатые мол в услужении у них ходят, крылатые – не трогают, как родню свою земную, а бестелесные – навредить не могут.» «… природу магии своей пояснить не смог, но не бесовская явно она. Сам говорит, что сила у них не от заклинаний изначально дана, а изнутри. Как по желанию Бога были сотворены Рай, Ад и Земля самая, так только им, Первым детям, только малая часть досталась, а остальным – совсем никакой. И хватает ее на маленькие дела и на те только, что искренне, от сердца идут, о страха ли или от желания сильного.» «… рассержен пришел вчера – долго говорить не хотел, маялся. Напоил его; рассказал мне к вечеру уже, что отец его в гневе. Господин В. ко двадцати годам освоить должон был обязанностей ряд, ремесло избрать душе любое, и показать себя как хороший приемник. Что оное значит – не пояснил, сказал только, что учиться много подобает, дело кузнечное изучать, языки, травы. Ушел в печали…» «… в мечтательном настроении прибывая, говорил, что бремя его тяжко, но величественно. Что надлежит первым детям хранить множество секретов, еще пуще – чистоту крови, и готовить своих детей быть воинами.» Тия и Бобби в унисон жевали холодные вечерние макароны, переворачивая страницы, когда в руки Бобби выпала последняя из них, почти ссыпалась, трухлявая от старости. Дневник обрывался трагично. Господин В. прибыл к своему дорогому другу последний раз вне себя от горя – род его изгонял. Вряд ли значило это просто лишение наследства – из-под надзора молодой юноша сбежал, и уговаривал монаха побежать с ним. Говорил, что оставаться тому тоже нельзя – что псы отца раздерут их обоих и найдут. Монах собрал пожитки – но в какой-то момент увидел на лице графа, что жизнь их подходит к концу. Господин В. чуял смерть – увидел ее отражение на его лице и монах. Написал он, что видит, что его дорогой друг просто старается его не расстроить – и решил подыграть. Чувствуя уже, что история их подходит к концу, он спрятал дневник, зарыв его в саду в монастыре. Не мог позволить, чтобы его нашли братья по вере, не хотел, чтобы его нашел кто-то еще. И повезло, что после реставрации монастыря дневник был найден и продан в частную коллекцию как скучная вещица, никем толком не прочтенная до конца. - Кажется, мне нужно покурить, - пошутил Бобби, когда дневник был отложен в сторону. – Никогда еще поиск информации не превращался в бульварное чтиво. - Да ну, какой сюжет! – Тия потянулась и зевнула. – Мне жалко парней. Думаешь, у них получилось спастись? - Что-то мне чуйка подсказывает, что нет. Бобби встал, чтобы принести пива. Работы еще было много – впереди был дневник какого-то охотника одиночки, записывающего очерки о странных происшествиях, которые настигли его в собственной карьере, и еще кипа каких-то бумажек. Копаясь в них, Тия как раз и вздремнула, и ей отчаянно, сквозь пелену усталости, пытались сниться средневековые страсти, которые то и дело прерывало бормотание Бобби. - Ну что мы знаем теперь? – Уже сейчас, утром, отпивая кофе, начала Тия, перелистывая вчерашние заметки. - Да вот, как ни странно, все еще ничего, - Бобби дернул плечами. – Пока мне ясно только что понтов у твоих родичей выше крыши, и поболтать только и дай. - Ну или у конкретно этого, - Поправила Тия. - Или у конкретно этого. – Согласился Бобби. – Если монаху вообще какой-то длительный эротический сон не приснился, и он не решил быть первым, кто напишет женский фэнтезийный роман. - Что же… - Тия встряхнула бумаги. – Первая кровь упомянута именно как род, как семья, причем богатая, то есть, жили они под какой-то фамилией и гербом, под каким пока не известно. Ничего выдающегося из себя кроме как просто богачи в тот момент истории не представляли. Со слов графа В. имеем, что в семье балом правит отец семейства, а детей воспитывают в строгости, обучают разным наукам, даже мелькает кузнечное дело, причем как рядовое такое занятие… - Тия листнула страницы. – За всю пылкую историю загадочный В. демонстрировал пару раз фокусы типа зажигания свечей, ветра, перемещения предметов… - Зато болтал много, - Хмыкнул Бобби. - Да так красочно, что неудивительно, что дневник никого не заинтересовал – на бред похоже, - Тия покачала головой. – Если бы сама не знала, о чем речь, решила бы, что просто бахвальство. – Она слегка нахмурилась. – Про воинов говорил. Что детей своих готовят к сражению. Думаешь, со мной как-то связано? - Может и да, - Бобби откинулся на спинку своего стула. – А может, мания величия обуяла, думали, что какую-то великую роль сыграть должны. - А вот как узнать, что было первым – дневник монаха или пророчество? – Заинтересованно проговорила девушка. - Неплохо будет разобраться, - Согласился Бобби. – Думаю надо еще ребят попросить смотаться в тот монастырь, может, хвосты какие найдем. - Очевидцы то сколько лет уж мертвы, - Прищурилась Тия. - Побег двоих… «голубков» - Бобби полез за мобильным телефоном – вряд ли был не замечен, а уж если их там, где-нибудь прилюдно схватили, то молва пойти могла. - Думаешь, в местную легенду могло перерасти? – Тия начала складывать бумаги. - Еще лучше, если там, где-нибудь обнаружится мстительный призрак, который не дает монахам прелюбодействовать и щиплет за голые задницы, - Подмигнул Бобби. – Парни его в миг разговорят. Но это уже – мечты! Тия не сдержала тихий смешок. - После этих рукописей в бошке только и остались, что задницы. Она собрала стопку исписанных вчера листков, в коробку, которую Бобби прислал знакомый охотник, убрала дневник, и даже стряхнула книжную пыль с пледа на диване. Трубка в руках Бобби все еще молчала. Тия встревоженно обернулась на него. - Не отвечает. – Мужчина набрал другой номер и нахмурился. – Сэм тоже. - Заняты? – Тия не могла судить, насколько просто дозвониться до Винчестеров. Слава Богу, что в недавний вечер, когда ей это было очень нужно, у нее получилось с первого раза. - Если нечисть бьют, то да, - Бобби отложил телефон. – Есть конечно вероятность, что вчера у кого-то был пенный вечер и теперь оба спят, как мертвые. Куда денутся, не дети малые. Тия поверила Бобби на слово, и они занялись другими делами. Точнее, охотник так и остался сидеть за столом, принявшись за другие документы. Дневник монаха, конечно, принес им массу эмоций, но практических знаний не дал никаких. Тия – покрутилась немного в доме и отправилась в мастерскую, нужно было доделать пару вещиц. Бобби действительно набросал ей небольшой охотничий нож с пожеланиями – девушка хотела закончить его сегодня, а потом несколько изделий на продажу. Те малые деньги, которые у нее еще оставались из прошлой жизни – подходили к концу, хотя тут все ей подсказывало, что деньги вообще имеют очень косвенное значение в жизни охотников. День за работой пронесся незаметно. Тия вошла в дом, зевая, вспоминая, есть ли в холодильнике что-то съедобное, и встретилась с угрюмым взглядом мужчины. - Молчат? – Догадалась она, проходя в гостиную вместо кухни. - Я звонил пять раз. – Бобби потер подбородок. Тия первый раз видела его обеспокоенное лицо – задумчивое и суровое. - Куда они ехали в этот раз? – Тия присела напротив на стул, облокачиваясь о столешницу. - Когда вчера звонили, были на пути в Кармел, Индиана. Никакой особой цели – парни часто перемещаются между происшествиями, от одного странного случая в газете к другому. – Бобби опустил глаза, постукивая по столу пальцами. – Я, конечно, им не мать, но сейчас не та обстановка, чтобы пропадать без повода. Я просил парней отзвониться как разберутся с местным призраком. Тия поджала губы. Она смотрела на пальцы Бобби, особенно на подрагивающий мизинец, который выдавал его волнение, в то время как на лице мужчины отсутствовали всякие эмоции – он напряженно думал. Сквозь возникшую тишину пробилось тиканье часов – этот звук девушка замечала разве что ночью, и то, только когда кралась выпить чаю среди ночи мимо спящего Бобби. Сейчас эта тишина давила, в голове Тии начали возникать черно-белые картинки, в которых с братьями могло случиться что-то плохое. Винчестеры, конечно, были не из тех, кому нужны няньки, но все же… Тия тихонько отошла в сторонку, присела на край дивана и достала свой ноутбук. Бобби набрал номер Эллен. До Тии, что-то быстро печатающей, долетали обрывки. - Нет, ничего не случилось. Опять не берут трубку. Да, понимаешь, замотали старика совсем. Никаких слухов? Ладно, разберемся, спасибо. – Девушка почувствовала на себе взгляд Бобби. – Нормально, спасибо. Обжились потихоньку. Ну, бывай. Он отложил телефон вновь. Нужно было что-то решать. Неизвестно, к какой мысли пришел сам Бобби, но Тия перебила его, захлопнув ноутбук и отложив его в сторону. - Можно я поеду? Автобус до Миннеаполиса через час, если поехать через него, то я буду в Индианополисе через 18 часов. Бобби сразу хотел отмахнуться. Не хватало, чтобы девчонка, которая находит приключения на задницу со скоростью младенца, попыталась поехать и кого-нибудь спасти. - В дневнике сказано, что призраки и нечисть боятся первую кровь. Я не могу проверить это, если буду сидеть тут, но тебе нельзя ехать. С второй частью предложения Бобби хотел бы поспорить но не мог – после ситуации с проклятием он все еще не отошел от средней тяжести сотрясения мозга – и руководил их маленьким расследованием исключительно сидя. Голос Тии звучал так, будто она понимала, что может встретить там, куда отправится искать Винчестеров – и даже глаза у девушки стали холодного, темно-зеленого цвета. Она спрашивала разрешения, а не настаивала на нем, и Бобби, подумав секунду, кивнул. - Стрелять умеешь? – Только и уточнил он, доставая из ящика в столе пистолет. Через двадцать минут Тия, быстро одевшаяся как можно более спокойно и неприметно, в джинсы, футболку и теплую рубашку, с волосами, убранными в объемный пучок, с небольшой сумкой, прощалась с Бобби. Тот, выдавая своей подопечной деньги, оружие и всякие полезные охотнику мелочи – чувствовал себя отцом, отпускающим ребенка в магазин за хлебом первый раз, только магазин этот был не просто на другой стороне проезжей дороги, а по обе стороны разверзлась лава, а в магазине за прилавком, вполне вероятно, стояли демонические продавцы. В прочем, даже провожая Тию за порог Бобби со злостью чувствовал, что его ощутимо подташнивает. - На каждом этапе жду от тебя смс. Не будет – выеду следом, когда ты еще не успеешь доехать до Индианы, - Пригрозил Бобби. - Да уж точно, - Растерянно отозвалась девушка, помахала охотнику ладонью и практически выбежала за ворота. Больше всего ей хотелось, чтобы охотник не заметил, что подташнивает сейчас не только его. Тию мутило от волнения – она никогда не выезжала за пределы Спрингфилда сама, в лицо не видела никаких автобусов и попуток, но сейчас что-то жгло ей затылок – ощущение, что быть она должна сейчас совершенно в другом месте. Это ощущение напомнило, что монах писал, как ее предок чувствовал смерть – но Тия была уверена, сейчас это что-то другое. Молчание Сэма и Дина сейчас, когда у них ее кинжал, когда небеса и ад ждут возвращения Люцифера, когда сама Тия чувствует, как что-то вращается вокруг нее, без ее ведома – все это все равно не дало бы ей уснуть. А значит – лучше подремать в автобусе, на пути в Миннеаполис. *** Бобби проводил Тию взглядом, и убедившись, что она не вернется, чтобы забрать что-то забытое, или потому что передумала – зашел в дом и захлопнул дверь. Пройдя по гостиной почти до самого своего стола, он остановился, покачал головой и выдохнул, пробормотав: - Как там ты это делаешь? Дин? Мужчина замолчал, глубоко вдохнув воздух, и как будто собравшись с духом, и произнес громко и отчетливо: - Кастиил! Ангел тебя раздери! Кастиил! - Кажется, мы не договаривались, что я буду являться кому-то кроме Дина. – Сзади послышался тихий голос с легким раздражением. Бобби дернулся с непривычки и развернулся, обдав ангела холодным взглядом из-под сдвинутых к переносице бровей. - Я проверял, не оглох ли ты там от ваших песнопений, - Отозвался охотник. – Мне нужно чтобы ты помог. - Прямо сейчас я занят, мне нужно идти, - Ангел покачал головой и подался назад, уже собираясь исчезнуть, но Бобби взмахнул рукой как будто собирался дать ангелу затрещину. - А ну стой! У меня к тебе по-хорошему просьба. Ангел замер, опустив руки, слушая. - Тия поехала помогать мальчишкам. – Бобби прошел к себе за стол, чувствуя, что не может стоять еще дольше – Я уверен, что там ничего особенного, и она справится. Но ты – Он повысил голос, не глядя на ангела – Ты уж будь добр, вмешайся, если все пойдет не так. Кастиил вгляделся в лицо охотника и что-то подсказало ему не спорить. Он кивнул, и растворился с шумом хлопанья крыльев, оставив Бобби одного.