Сердце Османской Империи

1526 год, май. Лучи раннего солнца начали подниматься над небосклоном чёрного моря, озаряя своим светом улицы Стамбула. Погода, как и прежде, была чудесной. Хюррем Султан вздохнула тёплый майский воздух полной грудью, проходя по ровной песчаной тропинке, направляясь к раскинутому у фонтана шатру, где витал запах различных блюд. Сзади славянки неспеша шли её старшие дети, Шехзаде Мехмед и Кёсем Султан, что вместе с матерью решили прогуляться в саду. Пышная фигура султанши была облученна в ярко–зелёный шёлк, длинные волосы тёплого рыжего оттенка спускались по плечам, достигая поясницы. На ладони, как и всегда, сияло изумрудное кольцо, подаренное ей Падишахом в их первую ночь... —Погода сегодня чудесна, не правда ли? —с тёплой улыбкой произнесла госпожа, наслаждаясь ароматом весенних роз, что росли неподалёку от шатра. Хюррем находилась в прекрасном расположении духа. Лучи раннего солнца согревали султаншу, приподнимая ей настроение... Неожиданно девушка замерла. Вдали показалась Махидевран Султан,  направляющая прямиком к рыжеволосой султанше. Глубоко вздохнув, девушка подняла подбородк наверх, лучезарно улыбнувшись сопернице. Гюльбахар была в сопровождение своих детей, Шехзаде Мустафы и принцессы Разие(что была младше Михримах всего на несколько месяцев). Махидевран побледнела. Осунулась. Причиной её недуга стал холод со стороны возлюбленного, что на протяжение восьми месяцев не зовёт её к себе. Разумеется, Правитель уважал мать своего сына, одаривал драгоценностями и порой проводил с ней вечера, но лишь с целью обсудить достижения Мустафы. Султан не обделял вниманием первую кадину, но лишь прошло сорок дней с рождения шехзаде Баязида, Хюррем заняла все ночи в его покоях. Рыжеволосая госпожа очень гордилась, что стала там единственной... Но на сей раз на лике Махидевран сияла лучезарная улыбка, что сильно смутило рыжеволосую госпожу. —Хюррем, какой же прекрасный день, не правда ли? —спросила черноволосая госпожа, лучезарно улыбнувшись. —Верно, Махидевран — —Тем более сегодня священный четверг, ночь которого я проведу с повелителем — —Что? Откуда ты знаешь!? — нахмурила брови Хюррем. —Мне это Валиде Султан сказала, —гордо подняв подбородок, произнесла султанша—Повелитель на протяжение двух недель даже не смотрит в твою сторону. Должно быть, ты ему уже надоела. —Не лги самой себе, Махидевран. Сулейман никогда не потеряет ко мне интерес! Я любовь всей его жизни! — тряхнув рыжими, как языки пламени, волосами, произнесла султанша,  вплотную подойдя к сопернице. За происходящим наблюдала Кёсем, стоящая неподалёку от братьев. —Мехмед, как ты? — спросил Мустафа брата, который совсем недавно поправился после очередной болезни. —Всё хорошо, спасибо. — скоромно улыбнулся Мехмед. Последнее время мальчики совсем перестали общаться. Мустафа всегда был занят учёбой, Мехмед же предпочитал проводить время с Кёсем, с которой у него было намного больше общих интересов, нежели с братьями... Хюррем взмахнула рукой, подзывая к себе близнецов. Взяв детей за руки, рыжеволосая госпожа направилась во дворец. *** Хатидже Султан распологалась на мягких и пышных подушках, наслаждаясь ароматом восточных яств. Госпожа была облученна в белое платье, украшенное жемчужинами и имеющее пышные рукава. Тепло улыбаясь, та поглаживала свой живот, что за последнюю зиму заметно вырос. Совсем скоро на свет должнен был появиться долгожданный малыш, о рождение которого госпожа мечтала долгие годы... Напротив султанши сидела Хюррем Султан, что вместе с ней обсуждала гаремные будни. —Малыш родится большим—произнесла Хюррем, спрятав улыбку за медным бокалом, делая глоток виноградного щербета. —Да. Думаю, появится на свет ближе к лету–на лице девушки появилась тёплая улыбка, но та быстро угасла—Хюррем... Если честно, я боюсь. Что если пойдёт что то не так?! Глаза девушки наполнились влагой и та отвела взгляд. Хюррем с горечью улыбнулась, конечно, боль от утраты сына у Хатидже не прошла бы даже за сорок лет. Малыш Мехмед умер, не успев родиться. Хатидже была на седьмом месяце беременности, когда она поняла, что ребенок внутри неё мертв. Она месяц находилась в собственных покоях, не обращая внимание даже на мужа, что несмотря на собственную боль утраты, старался поддержать супругу. С тех пор прошло больше двух лет, но боль в сердце султанши осталась на века... Хюррем поджала пухлые губы, с пониманием поглядя на подругу. Госпожа понимала боль той, ведь со смерти её сына не прошло и трёх лет... Шехзаде Адбулла появился на свет зимой 1523 года, но к следующему году малыш оказался сильно болен, вызвав у матери большое количество опасений и тревог. Адбулла мучался от оспы неделю, а после умер. Дворец погрузился в траур... Хюррем не выходила из покоев, рыдая целыми днями. Не в силах смириться со смертью сына, девушка в один из вечеров достала из дальней шкатулки пузырёк с ядом. Хюррем желала выпить его, но... её отвлекла Кёсем, что неожиданно пробудилась среди ночи... Хюррем поняла, что она обязана жить ради благополучия своих детей, не смотря на душевую боль... —Хатидже, —произнесла девушка, коснувшись  руки госпожи—вы молоды и сможете родить ещё много детей. Вы родите Мехмеду брата с иной судьбой. Но для этого нужно иметь не дюжую силу. У вас она есть. Я знаю. Хатидже облегчённо выдохнула, робко посмотрев на Хюррем. Губы султанши дрогнули в мягкой улыбки. —Спасибо... — *** Айше Хафса Султан упрекала мать старшего наследника в снижение веса, ведь считала что главная кадина должна иметь безупречное здоровье, что бы уделять должное внимание сыну. Но с каждым днём Гюльбахар становилось хуже: красивое лицо побледнело, глаза потухли, а под ними появились мешки от недосыпа. Недолго думая, Валиде направилась к своему сыну, где мягко указала ему что он несправедливо обделяет свою первую кадину вниманием. Правитель размышлял несколько часов, но всё же принял решение провести ночь четверга на пятницу с Махидевран... Ночь полностью вступила в свои права:из окна дул прохладный ветер, по небосводу чернилами разливалась темнота. От дневной духоты не осталась ни следа. Вернувшись с совета дивана, Правитель устало вздохнул, медленно растёгивая пуговицы дорогого кафтана. Сулейман замер, заметив на своей постели фиолетового цвета платок, разшитый золотой нитью. Подойдя ближе, Падишах взял в руки вещицу и поднёс к лицу, уловив аромат розы(духи с этим запахом обожала Хюррем). —Хюррем—пронеслось в мыслях Султана, губы которого тронулись в тёплой улыбки. Он вспомнил их первую встречу... Хюррем плавно и грациозно двигалась, полностью отдавшись танцу, чем и привлекла юного шехзаде. И именно ей выпала честь получить фиолетовый платок, что являлся приглашением на хальвет. Тот самый, что сейчас находится в руках Падишаха... Не долго думая, Сулейман вышел из своих покоев и твёрдой походкой направился в спальню возлюбленной, словно завороженный. Зайдя в спальню, Правитель погрузился во мрак. Тусклым золотом комнату освещали  несколько свечей. Был виден лишь её силуэт... —Султан Моего Сердца—нежным голосом произнесла госпожа. Госпожа извивалась под ритм, который сама отбивала, тихо смеясь. На пальцах были четки и золотые кольца. Рубиновые серьги покачивлись в такт. Хюррем, кружась в танце, подходила ближе, подти вплотную, но трогать она себя не позволяла, ловко изворачиваясь от горячих прикосновений возлюбленного. Пышная талия госпожи была облученна в фиолетовый шёлк, а огненные волосы развивались по ветру. Хюррем пела на латыни. Этот язык она выучила находясь ещё в Крымском Ханстве, где провела больше двух лет, обучаясь... Султан затаил дыхание, даже не двигаясь и лишь слушая мелодичный голос возлюбленной... В очередной раз она подошла ближе, замолкнув. Девушка села на колени, из под длинных ресниц наблюдая за Падишахом. Хюррем широко улыбнулась, с вызовом поглядя на возлюбленного. Губы Султана растянулись в ответной улыбке. Достав из кармана тонкий фиолетовый шёлк, Правитель не долго думая кинул его возлюбленной. Хюррем протянула руку и словила его. Он упал ей в руки сам... В очередной раз... Возлюбленные занялись любовью прямо на полу, наслаждаясь вечерней прохладой и горячими прикосновениями друг друга... *** Махидевран Султан кружилась перед зеркалом, размышляя о встрече с возлюбленным. Тонкая талия госпожи была облученна в пурпурный шёлк. На груди сияло рубиновое ожерелье, которое Правитель подарил своей любимице летом 1522 года, в честь рождения Разие Султан. —Я должна выглядить идеально! —упрямо сказала она, садясь на мягкую тахту и беря в правую руку гребень, украшенный изумрудами. Неожиданно в покоях показалась верная служанка госпожи, Гюльшах Хатун, что опустила голову, не желая огорчать девушку. —Госпожа...—тихим голосом произнесла женщина, поджав губы. —Гюльшах?... —Повелитель... Он... В покоях Хюррем Султан... В тот же миг глаза девушки наполнились влагой. Она закричала, опрокидывая стоящий неподалёку от тахты столик. Её возлюбленный вновь позабыл о ней. —Змеюка! Я избавлюсь от неё! Избавлюсь!