Зов убывающей Луны

      Уханье сов где-то под потолком большого зала успокаивает слух. Сам потолок клубится тёмными и редкими облаками, обнажая звезда-точечки, которых было множество. До ужина оставалось ещё три часа и многие студенты тратили это время на выполнение домашних заданий, тихо перешёптываясь обо всём подряд. Обсуждения гудят самые разные: про учёбу, про отношения, про предстоящий Хэллуин и кого следует пригласить на эту вечеринку, устраиваемую руководством Хогвартса в честь званных гостей из России.       Астория Гринграсс сминает на коленях свою школьную юбку, заметно ёрзая на скамье и вглядываясь в бледные руки русской ведьмы. Настал тот самый долгожданный час, кода Марена раскладывает перед двумя юными студентками карты Таро.  — А руны будут? — поинтересовалась Джинни Уизли, которая тоже немного расслабилась, хоть и в окружении ведьмы было заметно холодно.        Одна из семейства Уизли поняла, что рядом со студенткой из Колдовстворца действительно холодно в тот момент, когда она отходила от стола Слизерин, потому что старший брат, он же староста школы, он же Перси Уизли подзывал сестру к себе. Перси изначально был против затеи, чтобы две маленькие девочки занимались гаданием посредством чужого человека, чьи силы необъяснимо таинственны и хаотичны. Но вот только Джинни не переубедить и девочка демонстративно вернулась за стол Слизерина. Староста школы стоял возле дверей и пристально следил за этими тремя.  — Руны отвечают лишь на конкретные вопросы. Они не рассказывают всего, — отвечает Марена, выкатывая ещё одну карту из колоды. Мраморные черты лица смягчаются и по губам скользит тень улыбки. — Кому-то ты не даёшь покоя, — поправив локоны волос на плечах, девушка взглянула на Асторию.  — Да? И что же там? — глаза, как черная бездна, загорелись пламенем, проглатывая смущение с потрохами. Странно, что Астория никоем разом не похожа на свою старшую сестру. Астория, кажется, более живой и человечной, в отличие от Дафны. — Ты определенно выйдешь замуж за наследника Малфоев, — Гринграсс чуть не задыхается в писке восхищения, но Марена жестом руки решает придержать немного коней, что стремятся вперёд. — Но тебе придётся проявить недюжинное терпение, потому что наследник Малфоев ещё совсем ребёнок и теряется в собственных мыслях. Того и гляди к курсу пятому, он немного поумнеет. Но его заставят  обстоятельства отстраниться от внешнего мира из-за непростых решений.  — Каких решений? — девушка чуть выпрямилась, вперив взгляд на разложенные карты в неизвестном ей раскладе.  — Я о них не скажу. Ты решишь, что сможешь предупредить всё и всех, но это лишь пошатнёт правильный ход вещей и тогда последствия будут разрушительными. Просто общайся с Драко и будь готова к тому, что к пятому курсу ему нужна будет твоя поддержка. Тогда он увидит тебя во всей красе, — Марена мягко улыбнулась, сгребая карты обратно в колоду и повернулась теперь больше к младшей из Уизли. — Теперь ты. Что хочешь узнать? — Так же будущее и семейное положение, — Джинни чуть поморщила носик усеянный веснушками, будто бы ей не свойственно думать про отношения с мальчиками.        В сердцах ведьма снисходительно вздохнула, понимая, что всех слишком сильно беспокоит будущее, а точнее кто будет суженным и сколько детей будет в их семье. И как долго они проживут в браке и умрут ли в один день, словно в магловских сказках. Студентка Колдовстворца принимается снова мешать карты и выкладывать по одной на стол.  — Ты такая огненная девушка, — начинает Марена трактовать карты. — Если Астория похожа на молодой кустарник роз, то ты определенно бушующая гроза. Где-то на курсе на четвёртом будь готова к тому, что от молодых людей не будет отбоя, — две девушки переглянулись между собой, едва скрывая недоумение и восхищение. Джинни прикрывает рот ладонями, таращась на карты и саму обладательницу этих карт.  — Серьёзно? Прям много много?       Ведьма кивнула, выкладывая ещё одну карту.  — Но ты начнёшь играть в Квиддич. Тебе не будет равных в игре и ты будешь одной из первых. Пусть и поклонников будет, что не счесть, но вот только ты будешь занята тренировками, утомлённая вечным вниманием к себе.  — Интересно кто будет мужем Джинни! — Астория хлопает в ладоши, потому что про Квиддич подруга делилась только с ней и более ни одна живая душа не знает про мечту Уизли.  — Неожиданный для тебя человек. Вижу букву Г, — Марена знает имя этого человека, потому что карты мгновенно сказали «Гарри Поттер», но потом  упрямо попросили не говорить Джинни полностью имя и фамилию её суженного, иначе девочка потеряет всякое стремление к своим мечтам и стушуется в смущении, что мужем будет тот самый одарённый мальчик.  — Ух, как интересно, — Джинни почесала щеку. — Тори, пристально смотрим на всех парней с буквой Г в имени или фамилии.       Над их головами раздались приглушённые раскаты грома, но никто из присутствующих не обратил на это внимание. Небо большого зала живёт собственной жизнью, разразившись дождём, но капли не доходят до учеников, оставляя их сухости и тепле. Марена вновь принимается складывать карты в общую колоду, касаясь уже потёртых изображений, которые не очень то и любят разговаривать с русской ведьмой, считая, что та их безо всякой надобности трогает холодными пальцами, когда сама всё прекрасно знает.  — А что на счёт тебя? — Гринграсс младшая в свойственной ей девичий манере подаётся корпусом чуть вперёд и указывает на карты. — Ты ведь можешь сама себе на любовь погадать? — Ведьмы никогда не гадают сами себе. Это против естественного хода вещей.  — Почему? — всплеснув руками, Астория упирается кулаками в бока. — Разве вы не можете знать, что вас ожидает? — Нет. Ибо нам уже заведомо уготовлен путь и сами себе делать расклады не можем.  — А если я?       Что-то двигает младшей сестрой Дафны, чтобы схватиться за чужую колоду карт и разложить их собственноручно уже перед Мареной. Сама же ведьма никак не реагирует на столь ярый порыв знать собственное будущее, которое итак посредством Теодора приоткрыло свой занавес  и лишь привлекло больше проблем, чем облегчение от предвкушающего счастья. Но карты принялись вибрировать в ладонях Марены, буквально выпрашивая разрешение той перейти в более молодые и неопытные руки, чтобы начать городить всякую чепуху. Карты пронизывают своими низкими вибрациями фаланги пальцев ведьмы. Лишь этот небольшой толчок вынуждает Марену протянуть руку в сторону девушки напротив. Гринграсс сначала исступлённо  смотрит на протянутую толстую колоду и аккуратно забирает двумя руками старинную колоду. Карты своими краями начинают царапать нежные пальчики девушки, а когда Астория хочет подтянуть колоду ближе к себе и начать их тасовать, как руки сводит судорогой.        Карты вылетают на стол под сдавленный писк девушки, потому что та успевает закусить внутреннюю сторону щек, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Тот же Перси в мгновение ока окажется за спиной Марены, начиная триаду своих причитаний и тогда волнительному веселью настанет конец. Марена же чуть привстала со своего места, когда карты попытались навредить Гринграсс младшей, но вот только взгляд ведьмы застыл на развернувшиеся картине не случайного расклада.        Кажется, что сердце на какое-то время перестало биться, а всё вокруг замерло в неподвижном состоянии. Где-то над головой совсем чуждо раздаётся очередной раскат грома, но словно кто-то намеренно замедлил звук и он расслаивается на искусственные полу-тона.        «Мы заберём этих детей. Но только тогда, когда вы все ослабите бдительность. Время. Терпение. Его у нас в безграничном множестве. Сидеть и выжидать удобного момента. Тогда юнец сорвётся на поиски, словно собака ищейка и тогда объятия ночи сомкнуться на его шее, на которой звёздной россыпью таятся родинки, ниспадающие по коже вниз. Невинная девственная кровь детей прольётся на плоды граната и завершится ритуал.»       Марена почувствовала, как на неё резко нахлынула усталость и тошнота, что девушка без сил плюхается на скамью, успев только ухватиться за край стола, чтобы не опрокинуться назад, как брошенная ваза.  — Марена, — Астория не видит ничего зловещего в картах. Она подскакивает со своего места и испуганно смотрит на Джинни, а потом взгляд мечется по разным сторонам.        Их будто бы никто не замечает. Каждый занимается своими делами, в то время пока кожа лица студентки Колдовстворца становится всё более и более прозрачной, что сосудистая сеточка окрашивается на фоне контраста в серые оттенки, будто бы кожа русалок. Джинни реагирует первая. Бросившись из-за стола Слизерина, она прямиком мчится к сторону стола своего факультета, где ровно десять минут назад взгромоздились её братья: Фред и Джордж, а рядом с ними тот парнишка, который похож на семейство Уизли своими рыжими волосами и россыпью веснушек по лицу. Младшая Уизли впопыхах останавливается за спинами своих братьев и в этот же момент к ним подлетает фурией и Перси, который тут же среагировал как только его сестра сорвалась с места и подбежала к столу Гриффиндора.  — Что стряслось? — Перси задаёт вопрос первый, укладывая руку на плечо Джинни, у которой проступила краска на лице от волнения.  — Что-то произошло с Мареной. Ей как будто бы стало плохо!        Святослав без лишних слов подрывается с места, огибая бесконечно длинный стол, чтобы оказаться на стороне, где без труда можно очутиться около стола Слизерина. За юношей быстрым шагом проследовал Перси, как староста школы, оставляя за собой боратьев-близнецов, которые не сильно хотели вникать во все странные дела русской школы. Им больше нравилось общаться непосредственно со Святославом, который задорно подкидывает идеи для различных шалостей и рассказывал про то, как сделать то или иное зелье.  Не говоря ни слова, юноша лишь скользнувшим взглядом обращает внимание на карты, но как и другие не видит абсолютно ничего. Для Святослава они разбросаны в хаотичном и молчаливом порядке. Студент Колдовстворца подхватывает под локоть ведьму и помогает той встать.  — Мне нужно на улицу, — едва различимо и блёкло просит Марена, опираясь о руку Святослава.        Астория встревоженным взглядом провожает двоих из русской школы, а потом натыкается на озадаченность Перси.  — Что произошло? — спрашивает староста школы.  — Ничего, — неуверенно отвечает девушка, сцепив свои ладони в замок, которые ещё пару минут назад были сломлены судорогой. — Просто почему-то Марене стало плохо.  — Произошло что-то плохое? — настаивал на своей Перси.  — Да нет. Наоборот, Марена рассказала нам с Джинни столько всего хорошего на грядущее будущее. Но когда я попросила её карты, чтобы попробовать ей погадать, то случилось то что случилось.  — Я найду Дафну, а ты оставайся на своём месте. Джинни, — староста школы довольно резко разворачивается и указывает сестре на стол Гриффиндора. — Без лишних слов иди к Фреду и Джорджу.  — Но… — Никаких «Но», — парень хмурится, а по щекам ползёт пунцовая сеточка от повышенной внутренней температуры. — Сейчас же возвращайся за свой стол. Изначально я был против этой идеи.  — Какой идеи?       Дафна Гринграсс выросла будто бы из-под земли. Всё такая же с иголочки, статная и возвышенная над всем этим миром. Всякий раз Перси немного теряет свой пыл и хватку старосты, начиная мямлить невпопад. Да и ещё, когда за её хрупкой физиономией трётся такой разгельдяй, как Теодор Нотт, который беспечно давит улыбку, глядя на Уизли.  — Гадания, — буркнул Перси, разглаживая рукава своей мантии и судорожно поправляя значок, чтобы занять хоть чем-то свои руки.  — Но ведь ничего плохого не произошло, — Астория с неким умоляющем глянула на свою сестру, которая всё ещё не понимает в чем дело.        Тео приметил тем временем до боли знакомые ему карты и улыбка немного сползает с его уст.        «Кровь ведьмы посеет мор, как только капли коснутся земли. Черная вода выйдет из берегов и настанет тьма. Ритуалу суждено завершиться.»       Нотт никогда не умел трактовать карты, особенно столь сложные без помощи самой Марены. По загривку пополз легкий холодок, а на руках выступили мурашки.  — Где сейчас Марена? — интересуется слизеринец, обращаясь к старосте школы.  — Её сокурсник вывел ан улицу, чтобы подышать воздухом.        Больше не говоря ни слова, Теодор разворачивается в сторону выхода из большого зала, даже не расслышав возмущенный тон своей подруги, который прилетел аккурат в спину. Та бесчисленная вариация куда могли двое из Колдовтсворца пойти не сбивает парня с пути, потому что внутреннее чутьё бесспорно даёт ему верный путь. Святослав и Марена не так далеко ушли от школы, что Нотт нашёл их довольно быстро. Сидя на каменных ступенях крыльца, ведьма потирает подушечками пальцев свои виски, а рыжеволосый парень что-то шепчет, как-то боязливо похлопав девушку пару раз по плечу. Святослав первый замечает, что к ним подошли. Юноша задрал голову вверх, встречаясь с глубоким опалом  студента с факультета Слизерин и тут же облегчённо выдыхает.  — Тут как раз твой новый друг подошёл, — и с этими словами Святослав подскакивает на ноги. Он безумно рад сейчас видеть Теодора, готовый расцеловать его в обе щеки, потому что ему не придётся вот так вот дальше сидеть рядом с Мареной они на один. — Спасибо, — тихо шепнул Святослав на ухо обескураженному парню.        Нотт проводил взглядом убегающего студентка из Колдовстворца, а затем медленно усаживается на то место, где ещё секунду назад сидел Святослав.  — Что это он сбежал, как подстреленный фейерверком в задницу? — Он меня боится, когда остаётся один на один, — тихо прошептала Марена, не отрывая пальцев от своих висков.        Теодор подаётся корпусом вперёд и в сторону, чтобы заглянуть на ведьму. Черные и длинные , слегка изогнутые, ресницы дрожат, а губы шевелятся в каких-то безмолвных словах. Ведьма остаётся по-прежнему бледной, но уже оттенок кожи не напоминает столь явно кожу утопленницы.  — Расскажешь, что произошло? — Карты решили пошутить надо мной, — признаётся девушка, решая, что Нотту врать бессмысленно. Точнее что-то внутреннее и противоречивое не даёт лжи сорваться с обветренных губ.        Парень опёрся ладонью о холодный камень ступени за своей спиной, немного призадумавшись. Если карты шутили непосредственно над ведьмой, то становится всё более и более запутанным, почему Тео понял суть того, что говорили карты? И в этот момент парень решает соврать девушке и ничего не говорить про то, что видел он. Точнее, что именно прошептали карты, нагоняя страх. Нотт шутливо пихнул ведьму плечом. От неожиданности Марена тут же расцепила свои руки от висок, потому что от столь неожиданного толчка покачнулась в сторону. Серые грозовые глаза встретились с теплым и непреодолимым опалом.  — Ты и правда дашь каким-то бестолковым картам тебя запугивать? Ты же ведьма из России. Бумажки должны тебя бояться и приговаривать лишь о том, насколько ты великолепна.        С полу улыбки на устах парня взгляд соскользнул на его шею. Марена ранее не замечала эту едва заметную россыпь родинок, которая прячется за воротником рубашки. Ведьма вытянула руку перед собой и Нотт тут же ощутил, как что-то холодное проскальзывает под белую ткань. Он поёжился, перехватывая руку девушки.  — Меня пугает, когда ты так делаешь.  — У тебя есть шрам? — Марена не смогла выдавить из себя точное расположение этого шрама, который огибает правую тазовую кость, уходя чуть вниз.       Если бы перед Теодором сидела какая-то другая девушка, то он бы непременно воспользовался шансом излюбленного флирта на грани пошлости, укладывая чужую ладонь на тот самый участок, где есть шрам, который парень получил ещё будучи маленьким, когда с лошади навернулся прямиком на забор. После этого Нотт не выносит этих животных, которые обладают талантом пугаться собственной же тени. Но с Мареной весь бунтующий характер Теодора Нотта мерк со стремительной скоростью. И было слишком чуждо укладывать её ладонь практически на паховую область. Он лишь взял ладонь девушки в свою, всё ещё терпя тщетные попытки согреть её кожу.  — Упал с лошади, когда был маленький, — улыбнулся Нотт. — Зачем ты вообще полезла мне под рубашку?       Марена не отвела взгляда, но всё же ощутила легкий укол смущения, который почувствовался где-то в районе желудка.  — Никогда не замечала родинки на твоей шее. Стало любопытно сколько их.        Но дыхание всё равно перехватывало от мысли, что карты имели в виду самого Теодора Нотта в своих прорицаниях. Ведьма чуть тряхнула головой, чтобы отогнать от себя пугающие мысли, чтобы не зацикливаться на них и не пытаться прочувствовать опасность, которая может угрожать парню перед ней. Над их головами стало стремительно смеркаться, как бывает обычно в октябре, когда световой день укорачивается. С сумерками становится ощутимо прохладно, а поднявшийся ветер начал с шуршанием гонять по каменистым кладкам дорожек пожелтевшую листву. Парень обернулся в сторону массивных и тяжелых дверей, которые были приоткрыты и в них сновали туда-сюда студенты, исподтишка наблюдая за двумя студентами разных школ.  — Скоро должен начаться ужин, — Нотт поднял голову ещё выше и прищурился, пытаясь с такого ракурса рассмотреть время на огромных часах башни.  — Ты можешь идти, — ведьма высвободила свою ладонь, вставая со ступеньки. — Я хочу прогуляться, прежде чем вернусь в стены Хогвартса в надежде, что Святослав хотя бы собрал мои карты и не оставил их на всеобщем обозрении.        Парень ещё раз взглянул на двери школы, ощущая, что он был бы не против хорошенько поужинать перед тем, как вернуться в свою комнату и лечь спать. Но не взирая на явное чувство голода, он поднялся следом за девушкой, протягивая той руку.  — Тогда пошли гулять вместе. А то утащат тебя ещё черти где-нибудь.  — Разве ты…       Нотт отрицательно качнул головой, прерывая девушку.  — В конце концов у меня где-то завалялись шоколадки ещё с поезда. Мы тогда с Эваном так накурились, что мне срочно потребовалось много сладкого, — брякнул парень, а потом тут же стушевался под осуждающим взглядом Марены. — Что? — У тебя от этого черти плясали в голове и не только от этого. Хорошо, что я их заметила их и прогнала. Иначе они бы съели твои мысли.       Тео и Марена двинулись неспешно по дорожкам в сторону Черного Озера.  — Это и правда черти? — Гриммы, — объяснила ведьма более точно. — Они возникают, когда пороков становится слишком много.  — Хочешь сказать, что от нюхательного табака и магловских сигарет они появились? — В поезде было кое-что ещё ж.        Теодор прекрасно понимает о чем именно сейчас говорит Марена. Тогда в поезде он не только курил и нюхал, громко сменяясь с Розье, но и ещё перепихнулся с Гринграсс в туалете поезда. Их чуть не застукали, но от этого парню тогда было ещё веселее под разъяренное шипение Дафны.  — Откуда ты всё это знаешь? — Нотт ощущает себя не в своей тарелке, держа за руку ведьму, которая считывает его тайны, как самую лёгкую в мире книгу.        Марена вытягивает перед носом парня правую руку и тот видит на запястье переплетенный браслет из верёвок и тонкой кожи.  — Гриммы рассказали, когда я их забирала из твоей головы.  — Что? — Тео опешил, останавливаясь. — Они здесь? В этом браслете? Ты их таскаешь с собой? — Да, — как ни в чем не бывало отвечает студентка Колдовстворца. — А куда мне их деть? Дома у нас есть так называемые священные сады, куда выпускают Гриммов. Вернусь домой и выпущу их.        Теодор уставился на Марену, словно видит ту впервые. Он смотрит в её холодные серые глаза, за которыми простирается бескрайняя пустота. Они отошли уже от школы и от чужих, любопытных глаз соотвественно. Но Теодору в пору было потерять дорогу вообще к школе и всем этим невыносимым людям, разделяя своё время лишь с Мареной.  — И тебе не противно всё это знать?        Девушка пожимает плечами.  — По крайней мере не нужно обращаться к утопленницам, чтобы узнать о тебе правду.  — Какой кошмар! — наигранно воскликнул Нотт. — Ужасно иметь девушку, которая постоянно роется в твоей голове.  — Я не постоянно там роюсь, — насупилась ведьма. — Больно надо знать мне как, где и с кем ты… Спишь…       Слизеринец подошёл к девушке практически вплотную. Его указательный и средний палец лёг на подбородок ведьмы, чуть приподнимая её голову. Нотту нравится встречаться с серьёзностью её глаз, ощущая толику некой скрытой опасности и безграничной нежности, что таится под запретными заклятиями.  — А что если всех девушек заменишь ты и… — Тео говорит тихо, а голос его слегка вибрирует. — Спать буду лишь с тобой?       Марена резко отшатнулась от Теодора назад.  — Прекрати сейчас же нести бред, — ровное настроение резко сменяется злостью. — Я тебе не диковинка, как вторил тебе Эван Розье, чтобы пополнять твою коллекцию.  — Да не хочу я тобой пополнять никакую коллекцию! — настроение Нотта так же обернулось в раздражение в считанные секунды. Ему уже невыносимо теряться в этих непонятных чувствах к чужеземке. — И плевать вообще, что говорит Эван!       Грудная клетка ведьмы едва заметно дрогнула. Марена отвернулась, обхватив себя руками.  — Ты просто не понимаешь, что значит связываться с такими, как я. И дело не… — Мерлин, говори уже яснее, — Нотт уложил одну ладонь на плечо девушки и резко развернул к себе, чтобы взглянуть в её глаза.        Марена и гроза и заря одновременно. Согревает и уничтожает в одночасье.  — Одно дело поцеловать… Другое дело нечто большее. Лишь связанный со мной может… А ты… — Не достоин? Не подходящая кандидатура? Я бросил Элтон и поставил точку в привилегиях с Дафной, чтобы быть с тобой. И лишь с тобой.       Студентка с прищуром взглянула во вспыхнувший опал, но Теодор быстро отвёл взгляд, накрыв глаза девушки ладонью.  — Прекрати рыться в моей голове, — раздраженно выдохнул Теодор. — Почему ты мне не веришь и постоянно ищешь подвох? — Потому что я устала обжигаться и разочаровываться в людях, — горячо выпалила Марена, беря руку парня, которой тот закрывает её глаза, и резко отбросила в сторону. Больше она не смотрит в его глаза, чтобы и правда не искушаться на чужие мысли и разумения.        И больше не желая слышать вообще ничего, девушка стремится унестись прочь. На мгновение появилось непреодолимое желание просто рассыпаться в черный дым и обернуться стаей воронов устремляя свой полёт к кривым верхушкам деревьев Запретного Леса. К лешему всё, яро думает про себя ведьма, готовая и правда осыпаться стаей воронов.  — Даже шанса не дашь? — Тео устало отмахнулся, разворачиваясь в сторону школы. — Хотя знаешь… Похрен вообще. Возможно, Грехэм был и прав.        Но обоих что-то останавливало, оказываясь невидимой стеной, не разрешающая Нотту ступить в сторону школы, а Марене раствориться в холодном ветру октябрьского вечера. Они остались стоять спиной друг к другу, не решаясь или же не имея возможности сделать хоть пол шаг вперёд, увеличивая тем самым дистанцию. Нотт слышит, как за его спиной раздались шаги, а потом чужие руки обвили его торс. Марена упёрлась щекой в спину парня, ощущая запах розового перца и грейпфрута. Тео накрыл своими ладонями руки девушки.  — Не решай за меня предам я тебя или нет. Ты не властна над моими чувствами к тебе.        И с этими словами Теодор развернулся к Марене, прижимая ту к себе и упираясь губами в макушку.