Кровь и Пламя

      Кель наклонился и провёл ладонью по выжженной земле.       — Мой принц, — сдержанно, но неодобрительно обратился к нему Асталор.       — Это лишь пепел и зола, Асталор, — ответил Кель, пристально разглядывая окрасившуюся в чёрный руку. — Лишь пепел и зола, — повторил он чуть тише.       — Но, мой принц, сама земля. Она отравлена. Вам не следует…       — Я знаю, что делаю, — отрезал Кель, сжимая ладонь в кулак, после чего обратил свой взгляд к Асталору.       — Конечно, мой принц, — виновато склонил голову Асталор. — Прошу простить мне мою дерзость.       Асталор Кровавая Клятва. Могущественный магистр и личный советник Келя. Друг, с которым они были знакомы уже более ста лет. Извинялся за абсолютно правильный совет. Это вызвало у Келя лёгкое чувство дискомфорта. Даже несмотря на то, что Асталор всегда был до невозможности скромен и слишком часто за всё извинялся.       Но говорить ему что-либо ещё Кель не стал, вместо этого вновь опустив свои глаза к земле. К той самой, что покрывал толстый слой золы и пепла. Той самой, что насквозь была пропитана мерзостной порчей. Той самой, что ещё в прошлый его визит радовала взгляд цветущим зелёным полем.       Теперь же осталась только смертоносная чернота.       Кель наложил на себя достаточно оберегающих заклятий, чтобы ни одна магическая зараза не смогла нанести ему хоть какой-то вред. И всё же опасения Асталора были понятны и оправданы. То, что поразило почву под их ногами, вне всякого сомнения, несло в себе лишь разложение и смерть. И даже очищающей силы огня не хватило, чтобы это остановить.       Как не хватило и сил всех отважных защитников Кель’Таласа.       Медленно поднимая глаза, Кель посмотрел на руины Первых Врат. Гордость всего королевства. Изумительная крепость, призванная защитить Кель’Талас от любой пришедшей извне угрозы. Выглядевшая столь могучей и несокрушимой, когда Кель покидал её пределы в последний раз.       Какой же мощью обладало войско, сумевшее обратить эту твердыню в… в… в Это?..       Ворота выломаны, стены обрушены, башни свергнуты наземь и даже донжон — крепость внутри крепости — переломан пополам.       Сущие развалины…       Кель вздохнул.       Тяжело и печально.       И очень-очень тихо.       Нельзя было допустить, чтобы спутники видели его слабым. Он их лидер. Наследник самого прославленного рода высших эльфов. Принц величайшего королевства в мире. Будущий король. Подданные должны были видеть лишь его твёрдость и силу. Его непоколебимую волю. Его гордость монарха. Его всё, что могло внушить им надежду и уверенность. И никак иначе.       Ещё один тихий вздох.       — Продолжим путь, — отвернувшись от удручающей картины, обратился Кель сразу ко всей своей свите.       Десяток следопытов. Двое жрецов. Один магистр в лице Асталора. И пять ведьмаков из Королевской Гвардии, возглавляемых Иллионой Разящий Луч.       Весьма скудное сопровождение как для принца Кель’Таласа. Но, будь на то воля Келя, оно было бы ещё в два раза меньше. На самом-то деле, он бы и вообще всех их отправил в Луносвет, вместе с группой Роммата — второго советника Келя и по совместительству архимага — ибо там они все были куда как нужнее. Однако, помимо власти, статус принца накладывал и свои ограничения. Особенно в нынешние времена.       Откинув края длинного плаща, Кель левой рукой взялся за поводья, а правой ухватился за рожок седла, после чего в две секунды забрался на своего верного крылобега по имени Рилсан.       — Дозвольте обратиться, Ваше Высочество, — подведя к нему своего крылобега, заговорила Иллиона.       — Дозволяю, капитан.       — Считаю своим долгом вновь просить вас телепортироваться прямо в Луносвет, — озвучила она ровно то же предложение, которым уже пыталась отговорить Келя от задуманного днём ранее. И за день до того. — Пускай основное войско врага и покинуло наши земли, там всё ещё осталось достаточно нежити, чтобы представлять серьёзную угрозу вашей жизни. Ваше Высочество, разведчики доложили…       — Мне прекрасно известно, что доложили разведчики, капитан, — с едва заметным намёком на раздражение прервал Иллиону Кель. — Я выслушивал их доклад вместе с вами. И нет, я не изменю своего решения, — лёгким ударом по бокам побудил он Рилсана здвинуться вперёд. — Я должен увидеть всё своими глазами. Если не согласны, можете отправляться в Луносвет без меня. Препятствовать не стану.       — Я никогда не посмею поступить так, Ваше Высочество, — немедля ответила Иллиона, одними глазами демонстрируя полную готовность умереть ради защиты своего принца.       Преданность достойная только уважения.       И всё же Келя начинало по-настоящему утомлять эта бесконечная тревога за его жизнь. Будто он какое-то неразумное и ни на что не способное дитя.       А ведь если бы Кель был здесь, со своим народом в час его величайшей нужды, Кель’Талас бы ни за что…       Даже в мыслях Кель осёкся заканчивать то, что ему хотелось прокричать во весь голос.       Его здесь не было.       Какие бы оправдания и объяснения Кель ни использовал, факт оставался фактом.       Его здесь не было.       И потому он не имел права даже думать о том, что могло бы быть, сложись всё иначе. Теперь ему оставалось лишь принять на себя ответственность за последствия своего отсутствия.       Крылобеги во всём превосходили используемых людьми лошадей, и благодаря их подвижным когтистым лапам даже груды камней на пути не представляли особой сложности. Крылобеги легко взбирались прямо по ним. По этой причине Келю и его свите не составило труда войти в Первые Врата. Развалины внешней стены стали для них подходящей дорогой.       Кель всё ещё ощущал остатки той великой магии, что пропитывала едва ли не каждый камушек крепости. Предполагалось, что даже драконьему пламени будет не под силу преодолеть те чары, что накладывались при возведении этих стен, ворот и башен. Первая линия обороны, способная выдержать любой натиск. И павшая по итогу менее чем за день.       Повсюду виднелись трупы.       В основном это были трупы обезглавленных людей и чудовищ, либо же их сожжённые до состояния близкого к праху аналоги. Авангард мерзостного войска, что Артас Менетил собрал, уничтожив своё собственное королевство.       Проклятый человеческий выродок.       Но, разумеется, присутствовали здесь и тела высших эльфов, от вида которых сердце Келя наполнялось болью. Павших защитников насчитывалось несоизмеримо меньше атакующих, но их всё равно было слишком много. Слишком много для страдающего и вместе с тем пылающего гневом сердца Келя. Но в то же самое время слишком мало для его отточенного веками учения и практики ума чародея.       Кель отлично знал, как работала некромантия, и имел предельно точное понимание того, кого с её помощью имело смысл воскрешать, а кого нет. И потому он не мог не отметить, что на оставшихся от Первых Врат руинах глаза его находили лишь до предела изувеченные тела защитников Кель’Таласа.       Здесь покоились лишь те, кто уже просто не мог быть использован в качестве безвольной нежити.       Движение.       Что-то быстро выскочило из-под остатков разрушенных казарм и помчалось прямо на Келя. Четыре пары конечностей. Явный арахнид. Но верхняя часть туловища имела черты, схожие с эльфами или людьми. Кель вспомнил о нерубианцах. Древней расе, что согласно ряду историков и исследователей должна была обитать в самом северном континенте — Нордсколе. Но если мчавшееся на него, щёлкая хелицерами, существо и относилось к роду нерубианцев, то оно давно уже погибло, пополнив затем ряды живых мертвецов.       Келю даже делать ничего не пришлось.       Или, вернее, он банально не успел ничего сделать, так как Иллиона всё сделала сама. Продемонстрировав поистине молниеносную реакцию, она обнажила свой парный мифриловый меч и метнула его в арахнида. Вращаясь, благодаря заклятью владелицы, не хуже винтов на гномьих вертолётах, оружие разрубило арахнида на две части и, описав широкую дугу, вернулось в руку Иллионы.       — Всем защищать Его Высочество! — прокричала Иллиона, спрыгивая со своего крылобега. — Здесь могут быть и другие!       Следопыты и ведьмаки мгновенно окружили Келя с Асталором, и даже жрецы, что традиционно не очень-то были сильны в бою, сформировали внутри первого защитного круга второй, состоящий только из них двоих.       Шли секунды.       А затем и минуты.       Но более желающих напасть на Келя или кого-либо из его окружения не обнаружилось. В конечном итоге Кель сам отдал распоряжение всем вернуться на крылобегов, дабы двинуться дальше и, несмотря на недовольные взгляды Иллионы и ещё нескольких подданных, лично возглавил колонну. Он провёл всех напрямик через разрушенную до основания цитадель и первым пересёк границу Кель’Таласа с внешним миром.       Раскинувшийся за Первыми Вратами горный лес встретил Келя иссохшими и почерневшими стволами, да устланной тленом землёй. Листья сгнили и опали, ветви сморщились и отвалились, а трава завяла всюду, куда бы Кель ни направлял свой взгляд. Воздух же наполнился настолько тошнотворным смрадом, что даже вонь трупов в Первых Вратах меркла на него фоне.       Тем более что трупов хватало и здесь.       Но по-настоящему дурно Келю стало по прошествии нескольких часов спуска по горной дороге. Когда их группа вышла к окраинам Лесов Вечной Песни.       Никогда не увядающая чаща, заполненная белыми, как снег, деревьями с по-осеннему яркими кронами и бескрайним покровом из вечноцветущих цветов. Место, где никогда не утихало пение птиц, идеально сочетавшееся с целым хором издаваемых остальным животным царством звуков.       Ничего этого больше не было.       Даже здесь Келю пришлось лицезреть всё те же смерть и разложение.       Символ возрождения Кель’Таласа после ужасающих ран, нанесённых ему нашествием порочного союза орков, троллей, огров и гоблинов. Подвластные им красные драконы тогда превратили это место в Почерневшие Леса, которым только ценой неимоверных усилий удалось вернуть их первозданный вид.       Но, похоже, пришла пора вновь ввести в оборот это отвратительное название. И на сей раз, вероятно, уже навсегда.       Во второй половине дня на пути Келя и его свиты начали попадаться первые поселения. То, что от них осталось. И, разумеется, ни одной живой души не вышло им навстречу. Попались лишь две небольшие группы мертвецов, что стараниями следопытов и ведьмаков очень быстро становились мёртвыми окончательно.       Поздним вечером отряд достиг реки Элрендар, единственный мост через которую был уничтожен. Судя по характеру повреждений, взорвали его сами эльфы, видимо, надеясь таким образом задержать армию нежити и выстроить линию обороны на другом берегу. Увы, но план, очевидно, успехом не увенчался. По крайней мере, таким, результаты которого можно было бы оценить сейчас.       Зато вот отсутствие моста становилось для Келя и остальных некоторой проблемой. Им всё же нужно было попасть на противоположную сторону.       Впрочем, очень многие проблемы переставали быть таковыми, когда тебе была подвластна сила магии. Одним взмахом посоха Асталор подчинил своей воле землю и возвёл над рекой новую надёжную переправу.       Оказавшись на другом берегу и преодолев ещё порядка полутора километров, группа разбила лагерь. Иллиона настаивала на том, чтобы сделать это сильно раньше, ещё при свете солнца, но Кель желал во что бы то ни стало пересечь Элрендар до конца текущего дня. Хоть он и решил воочию лицезреть все обрушившиеся на его родину несчастья, Кель ни на секунду не забывал о ждущем его возвращения народе. О пустой трате времени не могло идти и речи.       — Прошу, мой принц, — подошёл к Келю Асталор, неся в руках две тарелки со свежеприготовленным следопытами ужином.       Кель с благодарным кивком принял свою и молча уставился на пышущую паром овощную похлёбку.       Всего неделю назад он, восседая за столом в одной из высочайших башен Даларана, вкушал лучшие яства, что могли предложить лишь самые умелые из поваров-чародеев колдовской столицы. А компанию ему составляли наиболее выдающиеся умы современности, с которыми Кель мог часами вести долгие дискуссии на предмет особенностей распределения магической силы при создании защитных барьеров большого радиуса. И всё это на фоне пейзажей второго по красоте города мира.       С тех пор минуло всего семь дней. А Кель уже сидел на поражённом порчей бревне посреди во всех смыслах мёртвой поляны, держа в руках тарелку с совершенно безвкусной едой следопытов. И места праздным теоретическим рассуждениям больше не находилось. Только лишь почти непрерываемое гнетущее молчание, да терзающие ум безрадостные мысли.       Кель отчерпнул ложкой немного похлёбки и положил её себе в рот.       Никаких приятных чувств ему это не принесло. Но, по крайней мере, ему было чем утолить свой голод. А можно ли было сказать то же самое о его народе? Кель видел, что стало с полями и пастбищами Кель’Таласа. И с некогда заполненными дичью лесами. Водоёмы и те были отравлены. Оставалось ли в пределах его родины хоть что-то, что могло накормить его подданных? Такая базовая и простейшая вещь, и даже она…       Аппетит у Келя пропал совсем, и он поставил тарелку на землю рядом с правой ногой, устремив после взгляд к пламени лагерного костра.       — Мой принц? — с долей обеспокоенности обратился к нему Асталор. — Что-то не так?       — Всё в порядке, — солгал Кель, не отрывая глаз от потрескивающих в огне веток. — Пускай немного остынет.       Асталор сказал что-то ещё, но Кель его уже не слушал.       Сейчас ему хотелось остаться наедине с собственными мыслями, и потому Кель полностью отстранился от внешнего мира. Один из первейших навыков, которые осваивал каждый, вступивший на путь магического ремесла.       Еда и вода первостепенны, но ими всё не ограничивалось. Охраняемой границы Кель’Таласа больше не существовало. Насколько знал Кель, войска королевства во время вторжения нежити были практически полностью уничтожены. Прекрасная возможность для всех давних врагов высших эльфов нанести свой удар. Тролли Амани. Уж они-то, наверняка, уже что-то готовили. После тысячелетий нескончаемых поражений у них наконец-то появился шанс отвоевать некогда принадлежавшие им земли обратно. Шанс отомстить своему самому ненавистному врагу. Ослабленному и обескровленному. Разве могли они им не воспользоваться?       И ведь это всего лишь одна из бессчётного множества реальных проблем.       Полчища нежити тоже никуда не делись. Пускай они и покинули Кель’Талас, орда живых мертвецов продолжила своё бесчинство в людских королевствах. Даларан и тот готовился к осаде, когда Кель покидал его. И с каждым новым убитым армия нежити становилась всё больше. На фоне этой угрозы даже война с орками полтора десятилетия назад превращалась во что-то малозначительное и несущественное.       Отмечались также и участившиеся появления демонов в Азероте. Отдельные личности даже утверждали, что именно демоны были ответственны за чуму в Лордероне, которая и стала первопричиной появления полчищ нежити. И если они были правы, то не означало ли этого нового полномасштабного вторжения демонов, подобного тому, которое уже имело место быть коло десяти тысяч лет тому назад?       Вопросы, только порождающие новые проблемы.       И главный среди них — а что, собственно, делать?       Лагерь наполнился суетой и движением до такой степени, что Келю пришлось оторваться от своих дум.       — В чём дело? — немедленно спросил он, подошедшую Иллиону.       — Враги, Ваше Высочество, — начала докладывать она. — Крупная группа нежити. Около пяти-шести десятков единиц. Приближаются с северо-востока. Мы справимся, но вам лучше…       — Покажите мне их, капитан, — потребовал Кель, поднимаясь на ноги. — Это приказ, — добавил он, пресекая все возможные возражения.       Иллиона поколебалась с две секунды, но покорно склонила голову и пригласила Келя следовать за ней.       Огонь костра остался позади, но особых затруднений по этому поводу никто не испытывал. Высшие эльфы весьма неплохо видели в темноте. Наследие тех времён, когда они ещё вели ночной образ жизни.       Много времени дорога не заняла. Остановившись вместе с бойцами на безопасном расстоянии, Кель по подсказке Иллионы отыскал глазами те самые несколько десятков мертвецов. Преимущественно самая рядовая нежить, но виднелись среди них и уже знакомые Келю арахниды, и ранее невиданные им экземпляры. Нечто среднее между человеком и собакой. Похожее на кобольдов или даже волкоподобных воргенов. Больше на последних, ибо передвигались они именно на четырёх конечностях. Но более всех выделялся тучный великан, обладавший сразу четырьмя непропорциональными руками. Его вдоль и поперёк испещряли шрамы и швы, отчего закрадывалось подозрение, что это существо было сшито из кусков множества разных тел.       Судя по направлению движения, внимание нежити привлёк огонь разведённого свитой Келя костра. А неторопливая манера передвижения и отсутствие какой-либо реакции на близость эльфов говорили о том, что зашедший к ним во фланг отряд пока никто из мертвецов не обнаружил.       Прекрасная возможность.       — Всем оставаться на своих местах и не вмешиваться, — распорядился Кель. — Я сам с ними разберусь.       — Мой принц!..       — Ваше Высочество!..       Асталор с Иллионой мгновенно возмутились.       Но оба они тут же затихли, когда Кель позволил части своей магической силы просочиться наружу. Посыл достиг каждого. И, в первую очередь, Асталора, который тут же стал успокаивать речами всех рвущихся защитить своего принца следопытов и ведьмаков.       Кель же тем временем принялся неспешно спускаться с занимаемого эльфами холма и зашагал прямиком к шествующей впереди нежити. Спустя двадцать секунд его заметили. Через пять секунд после того к нему уже подскочило первое бегающее на четвереньках существо и кровожадно разинуло клыкастую пасть. А ещё секундой позже оно на полном ходу врезалось в окруживший Келя защитный купол небесно-голубого цвета. На землю посыпались выбитые и сломанные барьером зубы.       За первым мертвецом последовал второй. За вторым третий. За третьим четвёртый. Вскоре на Келя, расталкивая друг друга, набрасывались уже все приближавшиеся к лагерю мертвецы. А он всё продолжал спокойно идти вперёд, рассекая их ряды, словно одинокий корабль морские волны. Даже удары великана зажатым в крупнейшей из его рук гигантским тесаком не сумели не то что остановить Келя, но и хотя бы просто замедлить его. Только лишь сам тесак на пятом ударе стал окончательно непригоден для боя.       Однако на излёте второй минуты с момента начала спуска Кель всё же остановился и, убедившись, что отошёл от своих на безопасное расстояние, прошептал два коротких слова.       И столб ревущего пламени вырвался из-под земли, испепеляя своим жаром всякого, кто оказался в пределах его досягаемости. А таковых было много. Вся наседающая на Келя нежить сгинула в призванном им пекле. Не потребовалось и дюжины ударов сердца, как в радиусе двадцати метров вокруг Келя не осталось ничего, кроме полыхающей земли. Сгорел даже пепел, на пару мгновений сменивший изничтоженных магией Келя мертвецов.       В то же время сам Кель, оценив дело рук своих безучастным взглядом, двинулся в обратном направлении, навстречу уже сбегающим с холма подданным.       — Не стоит бояться за мою жизнь, — сказал он им, покидая пределы огненного круга. — Бояться должны те, кто посмеет на неё покуситься. Я Кель’Тас Солнечный Скиталец, — добавил Кель, проходя мимо Асталора и Иллионы. — Больше не забывайте, что это значит.