***
Белокаменный дворец, легкомысленно названный кем-то летним домиком, встретил Бриндена привычным пафосом расставляемых повсюду кадок с цветами и снующих туда-сюда декораторов, готовящихся к грандиозной вечеринке - завтра состоится помолвка - хотя к чему подобные усилия, в этой семье свадьба давно уже не праздник любви, а всего лишь еще один повод напиться. Кстати о свадьбах, его новая невеста - Джейн, годившаяся ему в дочери, если не во внучки, как раз сейчас была на заднем дворе, куда его и привел Деймон. -Приветик всем! - весело поздоровался с присутствующими брат, а после окунув руку в бассейн, зачесал волосы назад, остужая припеченную за поездкой в кабриолете голову. Их младшая сестра обнаружилась там же. В солнечных очках на пол-лица, одетая в белое бикини, она лежала на соседнем с Джейн шезлонге и что-то читала. В этом году ей только исполнится шестнадцать, но она уже выглядела совсем как женщина. Бринден едва ли узнавал в ней ту девочку, с которой он еще несколько лет назад прятался вместе в подвале, где они играли с доской Уиджа. Глядя теперь на ее стройное, покрытое легким загаром стройное тело и уже сформировавшуюся грудь, он чувствовал легкое разочарование. Шира теперь совсем другая. -Бринден! - завидев его, помахала рукой Джейн. Услышав ее крик, Шира лениво подняла голову, чтобы проверить самой, и взглядом, скрытом за стеклами очков, медленно просканировала его худощавую фигуру, спрятанную в черной одежде. -Иди к нам! - между тем подозвала его Джейн, - Привет! Как только он подошел ближе, та тут же сгребла его в почти до неприличия крепкие объятия, как будто они знают друг друга едва ли не всю жизнь, а не видятся в первый раз. Ну, она хотя бы выучила их. Помнится, Мэдисон их имена даже не потрудилась запомнить, Бриндена нарекла Брэндоном, Эйгора называла Эйгоном-младшим, думая, что его назвали в честь отца, а маленькую Ширу звала Ширли. Они все ее не переваривали, и были счастливы, когда она, наконец, исчезла. Благо, пожениться они не успели. -Ты здесь, - говорит Шира все же в итоге, поднимаясь, - Привет, братик, - и награждает долгим поцелуем в щеку. -А вот и ты, а я надеялся, что ты не появишься или твой самолет нахуй разобьется, - добавляет голос за его спиной, и Бринден делает над собо огромное усилие, чтобы не сжать кулаки. Если насмешки Деймона носили шутливый характер, даже это его почти ласковое «вампиреныш», что раздражало от того не меньше, то с Эйгором все было по другому. Его ненависть была практически нескрываемой. Оно и понятно, в какой-то степени, ведь отец променял мать Эйгора на мать Бриндена. Если смотреть на эту ситуацию со стороны, то можно было отнестись к подобному поведению с пониманием, но Бринден никогда не мог анализировать ничто из этого со стороны, в то время пока Эйгор продолжал выводить его из себя. -Значит, вся семейка в сборе? - хлопает в ладоши Деймон. -А как же Дейрон? - напоминает Бринден. -Ты же знаешь, - начинает свою излюбленную пластинку брат, - Дейрон из другой лиги. Дейрон не считался одним из них, Дейрону было почти сорок, и у него были уже собственные дети, старший из которых был одного с ними возраста, но держались они подчеркнуто отдаленно, не признавая детей от других браков. Бриндену бы впору обидеться, но неожиданно он понимал. Все они четверо как бы не любили друг друга, все же привыкли держаться вместе, думая, что судьба у них более чем горькая, однако с Дейроном жизнь обошлась не менее жестоко, и об этом не стоило забывать. Деймон Дейрона невзлюбил лишь потому, что тот старше, а значит считался главным наследником. А во многом разговоры эти касались именно этого. Наследства. Никто из них не знал, будут ли они в конечном счете включены в наследство старика, учитывая его жен, появляющихся словно грибы после дождя - за последние десять лет он сменил дюжину любовниц, а теперь вот наконец решил жениться на Джейн. Глупенькая. Бринден надеялся, что ей хотя бы заплатят.***
-Сынок! - сдавливает его в объятиях знатно подряхлевший и еще больше потолстевший с последнего раза отец, так что всем телом Бринден может почувствовать его мягкий жир под кожей, а также ударивший в нос резкий запах пота. Когда Эйгон Таргариен его отпускает, Бринден тотчас спешит сделать задушенный глоток свежего воздуха и неуклюже закашливается. -Опять со здоровьем проблемы? Ну, ничего, - отец похлопывает по плечу здоровенной ручищей с распухшими пальцами, сдавливаемыми перстнями, - Калифорнийское солнце это быстро исправит! «У меня светочувствительность!» - так и хочется заметить ему в ответ, но он лишь угрюмо молчит, когда мамин голос в голове призывает к терпению, и невидимая рука ложится на его предплечье. -Выпьем за твоей приезд? - предлагает тем временем мужчина, уже наливая в хрустальный бокал коньяк, а после и второй, протягивая ему. -Я не пью, - спокойно отказывается он, оставляя второй бокал стоять перед собой нетронутым. Ему семнадцать, но это вовсе не значит, что он стремится убить себя алкоголем раньше времени, тем более, если учесть его слабый желудок. -Да не бойся ты, у нас тут можно! - благодушно смеется отец, - Твоя мама не узнает, - и подмигивает. -Дело не в этом, - объясняет Бринден, - Просто я не хочу. -Правда что ли? - в шоке выдыхает отец, будто бы не в силах поверить, что такое возможно. -Правда, - кивает даже в подтверждение. -Скукота какая! - в итоге говорит старик и махом опустошает свой бокал, а после с хлопком поднимается со своего стула, - -Ладно, мальчики и девочки, завтра нас ждет большой день, а значит нам всем нужно как следует подготовиться к вечеру. Бринден, взглянув на ранее опустошенный бокал думает, что тот уже начал готовиться. Следуя его примеру, остальные потянулись в коридор, так что, уже спустя секунду он обнаружил себя наедине с сестрой, которая, медленно соскользнув с кресла на пол, подошла к столу. Бринден молча наблюдал за тем, как она берет в руки, а затем осушает бокал с виски, который предназначался Бриндену. -И правда, - говорит она в итоге куда-то в пустоту, так словно его вообще здесь не было, - Скукота, - а после уходит, оставляя его смотреть на стекло, где остался легкомысленный отпечаток от ее розового блеска для губ.***
Открыв знакомую дверь, блондин нахмурился, за ней его чемоданов не обнаружилось. -Где мои вещи? - требовательно поинтересовался он у горничной, первой, что встретил на своем пути в коридоре. -Вещи в Вашей комнате, сэр, - вежливо оповестил его появившийся словно черт из табакерки дворецкий. -А где моя комната? - недовольно поинтересовался в ответ Бринден. -На этот раз мы разместили Вас в левом крыле, если Вы не против, - своим ровным голосом, словно у робота какого, ответил тот, - Я провожу Вас, сэр. Новая комната, в которую его определили, оказалась чуть меньше его прошлой, все так же со своей приемной и ванной, но без гардеробной и широкой веранды - вместо нее только узкий балкон. -Совсем на мне крест поставили значит? - усмехается он, хотя чего он еще ожидал, после того как не приезжал сюда ни разу в течении трех последних лет. -Это я попросила, - вставляет Джейн, возникая позади, - Комната выходит окнами на север, я слышала тебе не нравится, когда в комнате солнечно. Бринден обращает взгляд на стеклянную балконную дверь, закрытую белым тюлем, и отмечает, что здесь и правда не так солнечно, даже с незашторенными окнами. Она действительно так хорошо подготовилась? Или же это все игра, чтобы произвести на него нужное впечатление, заработав очки лучшей мачехи на свете? -И кто тебе рассказал? - поднимает бровь Бринден, - Дворецкий? - бросает на упомянутого взгляд Бринден. Почему бы этому чванливому старику было не переселить его раньше? Когда она молчит, он продолжает: -Неужто отец? - с легким удивлением спрашивает он. Едва ли тот мог помнить такие подробности о своем сыне. -Мне сказала Шира, - заканчивает дальнейший поток его предположений она. Впечатляет. А так и не скажешь, что она хоть сколько нибудь беспокоилась о его благополучии. Джейн словно бы прочитав его мысли, добавляет: -Хотя она и повела себя довольно холодно раньше, она по тебе явно скучала. Она, действительно, хотела, чтобы ты комфортно устроился здесь, и у тебя остались только хорошие воспоминания об этом месте, - заверяет она. Видимо, они уже успели неплохо подружиться, раз Джейн знает такие подробности о Шире. -Правда, она не хотела, чтобы ты узнал об этом, - признает свою ошибку девушка, - Поэтому, пожалуйста, не говори, что я тебе рассказала, - теперь она совсем походит на девочку, опасающуюся, что разболтала секрет своей лучшей подруги. -Ладно, - пожимает плечами Бринден, хотя и не понимает, к чему вся эта напускная таинственность. Оставшись, наконец, в желанном одиночестве, он подходит к своему чемодану, доставая оттуда стопки книг в мягких обложках и складывает их на комод. Переодевается в одежду полегче - тонкий пуловер и шорты, остальное так и оставляет лежать в открытом чемодане - толкнув его в угол комнаты. Это дает ему обманчивое ощущение того, что в любой момент он может закрыть его, схватить за ручку и сбежать обратно домой, купив билет на ближайший рейс. Почему-то это успокаивало.***
Следующее утро встретило Бриндена суматошными приготовлениями к церемонии помолвки, сопровождаемыми криками о том, куда ставить стулья и где следует разместить фотозону. Послушав эту далекую организационную болтовню, и тяжело вздохнув, он вылез из постели и отправился в ванную. Спустившись после на первый этаж, он с удивлением обнаружил уже полностью сервированный посудой и приборами стол со стоящими в центре вазами с белыми цветами. Однако, за ним никого не наблюдалось. -Где все? - покрутив головой, задался вопросом он. И хотя вопрос был чисто риторический, на него ответили: -Мы сегодня завтракаем на кухне, - рука легла на его плечо, и, обернувшись, Бринден увидел Деймона, жующего яблоко. -Разве не в саду все будет происходить? - поинтересовался он, вновь оглянувшись по сторонам, глядя на расхаживающий туда-сюда персонал. Они вошли в кухню, где, и правда, уже был накрыт стол. На столе расположились тарелки с ягодами и фруктами, блюда с сырами на них, креманки с розовым вареньем, и каждому были поданы французские блинчики. Это было буквально ничто по сравнению с английским завтраком с его взрывом калорийности, но для лета и ленивого утра самое то. Не то чтобы у Бриндена был какой-то аппетит для бекона с яйцами сейчас или когда-либо. -Основная вечеринка будет проходить дома, в саду только церемония , - объясняет Деймон, ловя на ходу затерявшегося официантика и перехватывая из его рук бутылку шампанского, очевидно, для башни из бокалов, которую уже начали возводить в холле. Откупорив с шумным залпом пробку, он наливает себе полный бокал и в один глоток осушает, а после предлагает и Бриндену, на что тот лишь твердо качает головой. -Как хочешь, - пожимает плечами он. -Я буду, - звучит внезапно еще один голос. Шира появляется в стеклянных дверях. Мокрые волосы - после душа, короткий шелковый халатик. -Ты, чего, только проснулась? Не едешь в салон или к мастеру маникюра? - удивляется Деймон, наливая и ей бокал. -Нет, - отмахивается она, делая глоток, - Какая разница, - говорит она, падая на близстоящий стул. -Странно, разве это не важный день? -В нашей семье свадьба, а тем более помолвка уже давно считается за рядовое событие, - с видом утомленного жизнью человека заявляет она и осушает свой бокал полностью, - Тебе об этом известно лучше всего. -И то верно, - Деймон наливает себе уже третий бокал и салютует ей бокалом, прежде чем выпить и его. Пока они разговаривают, Бринден все еще стоит, наблюдая за ними. Словно наблюдая сцену фильма, как будто его здесь даже не было. Ему не привыкать быть невидимкой в комнате, но сейчас это почему-то задевало сильнее, чем когда-либо. -Утра! - привлекает внимание присутствующих вернувшийся, очевидно, с пробежки, Эйгор, взъерошенный, резко пахнущий потом, и в мокрой футболке. Пройдя к холодильнику, он резко дергает ручку двери, доставая оттуда бутылку воды, которую тут же осушает в несколько жадных больших глотков, а после со стуком ударяет стеклянным донышком о мраморную поверхность столешницы, оставляя пустую тару стоять так, видимо, ожидая, что ее уберет кто-то после. Затем же он подходит к столу и прямо немытой рукой хватает с тарелки клубнику, которую спешит закинуть в рот. -Фу! - реагирует на это Шира. -В самом деле, фу, - соглашается с ней Деймон. -Правда? - бровь Эйгора взмывает вверх, и он нарочно берет целую горсть ягод в ладонь на зло брату и сестре, вызывая новый поток нелестных комментариев. А Бринден тем временем все продолжал наблюдать за этим самым обычным взаимодействием будто бы самой обыкновенной семьи, и чувствовал… зависть. Ему никогда не было места среди них, и не будет, как бы он не обманывался. Он мог бесконечно убеждать себя в том, что ненавидел их, что они вызывали у него отвращение, поэтому и не хотел приезжать сюда и видеть их. Но правда была в том, что он знал, что все так и будет, что здесь он встретится, наконец, лицом с той самой реальностью, которой он так долго пытался избегать. А реальность была такова: он все еще оставался белой вороной, даже для собственной семьи. Шел лишь четвертый день лета 1999 года, а Бриндену уже хотелось умереть.