Escape

Алекси проснулся около десяти утра. Его сон был тревожным, долго проспать не получилось. Как только он открыл глаза, грудь снова сковала тревога. Умывшись, одевшись и заправив кровать, парень, как и было ему сказано, нажал на кнопку, после чего снова сел на свою постель. Это был не сон. Он действительно здесь. Его действительно похитили пятеро самых опасных преступников в Хельсинки, которых не могут найти много лет. Да, он знал о них, и о том, что они сами отпускают своих жертв после того, как получат деньги. Но Алекс не мог перестать нагнетать. Сколько он здесь пробудет? Когда до его родителей дойдёт информация, где он? Каким образом ему придётся вернуться? И что будет потом? Мальчик до страшной степени себя накрутил. Из глаз потекли слёзы. Он совсем расплакался. Вдруг дверь открылась. В комнату вошёл высокий, стройный, статный и до чёртиков красивый мужчина, на вид лет двадцати пяти. Светлые волосы до плеч, голубые глаза, чёрная футболка и чёрные джинсы, обе руки полностью забиты татуировками, бледная и идеально гладкая кожа, вены на предплечьях и… — Привет, — … невероятно сладкий голос. Он узнал его. Босс. — Зд-дравствуйте, — всхлипнул Алекси. — Эй, малыш, ты чего плачешь? — два голубых океана заполнились жалостью. Он подошёл к мальчику и сел на корточки напротив него. — Страшно, — ответил тот. — Ну что ты, тише, — Йоэль стёр большим пальцем слёзы с его щёк, — Тебе же вчера должны были сказать, что нас не нужно бояться, — Каунисвеси кивнул, — В чём дело тогда, радость моя? — Вы какие-то… — он боялся говорить это вслух, — Очень добрые. Всё равно страшно. — О, боже мой, — Хокка запрокинул голову назад и тяжело вздохнул, — До завтрака ещё минут тридцать придётся подождать, давай пока поговорим, — он подошёл к холодильнику и взял оттуда шоколадку, а из шкафчика достал бутылку с водой, — Перекуси пока, — Алекси кивнул и принял воду и шоколад. В школе на уроках по безопасности говорили, что нужно выполнять все просьбы похитителей. Йоэль начал диалог: — Ты, наверное, уже догадался, что я — Босс, и то, что ты здесь — это моя вина. — Угу, — Алекс откусил дольку шоколадки, тихо шмыгая носом. — Я тебе хочу пообещать, что тебя здесь не обидят. Никто не хочет сделать тебе плохо или больно. У нас нет такой цели, — продолжил Хокка, — Мы наоборот будем всячески беречь тебя и опекать, чтобы потом, целого, здорового и счастливого, вернуть обратно. — Зачем я вам? — дрожащим голосом спросил Алекси. — Понимаешь, малыш, — Йоэль снова сел перед ним на корточки и положил ладонь на его запястье, от чего тот вздрогнул, — Тише, не бойся, — он погладил его по руке, — Понимаешь, денежек у твоего папы много. Ты у нас чуть-чуть побудешь, он нам за тебя денежку отдаст, и мы спокойно тебя отпустим и ничего тебе не сделаем, — объяснил он, — Слышишь меня? — Хокка говорил ласковым, милым и заботливым голосом, что очень внушало доверие. — Угу, — Алекси продолжал есть шоколадку, смотря на Босса слезящимися глазами. — Господи, прошу тебя, не плачь, — сжалился Йоэль, — Мы тебя не тронем. Мы всё для тебя сделаем. Можешь попросить у нас всё, что тебе нужно, — Каунисвеси кивнул, но контролировать свои эмоции не мог, — Ты будешь спокойно жить тут, здесь всё для тебя есть, обещаем тебя вкусно кормить и обеспечить тебя абсолютно всем, что ты только пожелаешь. — Спасибо, — снова всхлипнул Алекси. — Если что, у тебя есть кнопка. Ты можешь в любой момент, хоть посреди ночи, нажать, и кто-нибудь из нас придёт к тебе, — продолжил его успокаивать Йоэль, — У нас нет цели сделать тебе больно, причинить вред или напугать, — он задумался, — Хотя мы походу уже. — Угу, — он снова шмыгнул носом. — Прости, пожалуйста. Мы не можем по-другому, — Хокка погладил его по плечу, — Мы только так деньги получим. Нам больше ничего не нужно, слышишь? Я, как самый главный здесь, обещаю тебе, что никто не посмеет тебя обидеть, — он окинул мальчика взглядом, — Стой, а почему у тебя руки красные? — От верёвки, — тихо ответил Алекси, — Мне вчера уже обработали всё. Тот парень… — он замялся, — Светленький, кудрявый такой. — Это Свинтус. Он добрый, не бойся, — Йоэль погладил пальцами покрасневшей место, — Всё-таки Медведь опять переборщил с силой… — задумался он, смотря на нежную кожу, — Сказал же ему беречь ребёнка, — Босс был возмущён, — Не переживай, ему за это влетит. Каунисвеси улыбнулся уголками губ. — Ну наконец-то ты повеселел немного! А то сидишь, бледный, как смерть, — улыбнулся Хокка. « — Какая улыбка, боже мой…» — пронеслось в голове Алекса. — У вас такие прозвища забавные, — несмело сказал он. — Ты их видел вообще? Самые настоящие Медведь и Свинтус! — хмыкнул Хокка. Алекси слега усмехнулся, — Это ты ещё остальных не видел. Цирк, да и только. И куда они без меня… — А Вы? Просто Босс? — спросил Каунисвеси. — Обращайся к нам на «Ты», — с доброй улыбкой ответил ему Йоэль, — Да, я просто Босс. — Я всё ещё не понимаю, к чему вся эта доброта и забота, — Алекс понимал, что каждый его вопрос — это риск, но от Хокка действительно не исходило какой-то угрозы или опасности. — А к чему быть жестоким? — риторически спросил Босс, — Зачем пугать и травмировать ни в чём не виноватых людей? Мне, кроме денег, ничего не надо, — он снова улыбнулся, — Я не псих, не изверг и не убийца. Я никого не убил за всю свою жизнь и не собираюсь. Просто получим деньги и отпустим. Не нужно нас бояться. — Я почему-то всё равно не могу поверить в это, — тихо ответил Алекси. — Доверься, — попросил Хокка, положив руку ему на плечо, — Тебя не тронут. Мы тебя отпустим, а пока ты здесь, будем тебя беречь и охранять. — Я постараюсь, — он снова вздрогнул. — Я не хочу, чтобы у тебя потом были проблемы из-за нас, — Йоэль погладил его по плечу, — Успокаивайся. Мы не желаем тебе зла, правда. Мы никому зла не желаем. Просто мы деньги очень любим, и всё. — Я понял, — Алекси окончательно перестал плакать, — Я постараюсь, правда. А я надолго здесь? — Зависит от твоих родителей, — улыбнулся Босс, — Как только деньги будут у нас, сразу же отпустим. — Понятно, — кивнул он. — Руки сильно болят? — Хокка не мог игнорировать красные следы от верёвки. — Нет, не очень, я в порядке, — ответил Каунисвеси. — Если болит что-то, сразу говори, слышишь? — сказал Йоэль, — Не молчи, мы должны вернуть тебя в целости и сохранности, живым и здоровым. Если будешь плохо себя чувствовать, тоже говори. — Хорошо, — согласился Алекс. — Не боишься меня больше? — улыбнулся Хокка, уже собираясь уходить. — Уже не очень, — мальчик почувствовал, что отчасти соврал. — Молодец, — сказал Босс, — Ты не подумай, злить и провоцировать нас тоже не надо. А если будешь таким же милым и послушным ребёнком, как сейчас, то мы будем добрыми с тобой, хорошо? — Да-да, — он закивал головой и скомкал в руке обёртку от шоколадки. — Ладно, я пойду, — Йоэль двинулся к выходу, — Скоро завтрак принесут. Если что, зови. — Хорошо, спасибо. После разговора с Боссом Алекси пришёл к выводу, что всё не так плохо, как могло бы быть. И… … а Босс-то у них ничего такой. Через пять минут в дверь постучали. Каунисвеси вздрогнул: — Д-да? — дрожащим голосом отозвался он. В комнату вошла девушка в чёрных леггинсах и серой футболке, сверху которой был повязан фартук. Светло-русые волосы были завязаны в пучок, а в руках у неё был поднос с посудой. — Привет, — доброжелательно улыбнулась она, — Меня Анни зовут. Я работаю тут горничной, — конечно же, она представилась не своим настоящим именем. Для каждого похищенного её звали по-разному. На самом деле она — Сини Лехтинен. — Оч-чень приятно, Ал-Лекси, — кивнул Каунисвеси, смотря на девушку ошарашенными глазами. — Божечки, бедный ребёнок! Какой ты напуганный! — она поставила поднос на стол и села на кровать рядом с парнем, — Ты их боишься, да? — Конечно, боюсь, — он опустил голову, — Затащили меня в машину посреди ночи, связали, рот заклеили и привезли непонятно куда, — Алекси всхлипнул, — Ещё и строят из себя добреньких и заботливых. Завтра же меня застрелят. — Малыш, ты чего? — Анни стало его жалко, — Ты же их знаешь, я уверена. Они всегда всех отпускают. Я тебе правду говорю, они на самом деле не желают тебе зла. Им просто нужны деньги. — Хотелось бы верить, — вздохнул Каунисвеси. — Это правда. Они все очень милые парни, а Мелочь — вообще солнышко, мухи не обидит, — улыбнулась Анни. — Кто это? — нахмурился Алекс. — Ой, ты с ним, наверное, не знаком ещё. Ну, скоро познакомитесь, — она встала с кровати и направилась к двери, — Садись кушать, пока не остыло. Я минут через тридцать зайду с пылесосом, хорошо? — Да, конечно, спасибо, — кивнул парень и переместился за стол. — Кстати, у тебя есть на что-то аллергия? — спросила девушка, уже стоя в проёме. — Да, — чуть смущаясь, ответил он, — На сою и на орехи. — На все орехи? — уточнила Анни. — Да, на все, — на самом деле он не знал, на какие именно орехи у него аллергия, но проверять не захотел. — Хорошо, мы учтём, — она улыбнулась и покинула комнату. Алекси оценил принесённый завтрак: чашка свеже сваренного чёрного кофе на блюдце, рядом с ней лежат два кусочка сахара. На первой, самой маленькой тарелке лежат канапе с нарезанными фруктами и несколькими кубиками сыра. На второй тарелке — три горячих тоста с ягодным джемом, каждый со своим вкусом. И, наконец, на третьей тарелке был омлет пуляр, который парень никогда не пробовал, а лишь видел в меню какого-то дорогого французского ресторана, где мама пару лет назад отмечала свой День Рождения. — Шикарненько… — удивлённо протянул он, — Всё это очень подозрительно, конечно. Ну не мог мальчик поверить в то, что преступники, похитители могут так относиться к своим жертвам. Должен быть где-то какой-то подвох. Не может всё быть так гладко. После завтрака он сел почитать. На удивление, в предложенной импровизированной «библиотеке» оказалось много европейской и американской классики — Алекси давно хотел прочитать многие из этих книг, но из-за учёбы не доходили руки. Это место вызывает у него все меньше тревоги и отвращения. Несмотря на то, что это подвал, здесь тепло и сухо, у него есть все удобства, и, в принципе, его всё устраивает. Главное, чтобы похитители не обманули его.

***

За целый день Алекси так и не вышел на связь и, уже тем более, не вернулся домой. Саари не смогла спать этой ночью. Также не спал и её муж. — Утром пойдём в полицию, — пообещал он ей. — Почему утром? Почему не сейчас? — Уже поздно, в этом нет смысла, — ответил Матти, — Поиски всё равно начнутся только с утра. — А если с ним что-то случилось? — переживала мать. Её сердце разрывалось и обливалось кровью за сына. — Мы найдём его, не накручивай себя, — ответил муж, — А если этот чертёнок сам свалил и специально не выходит на связь, то он обязательно за это получит. — Я уверена, что с ним что-то случилось, — сердце матери всегда чувствует, — Он бы написал друзьям. — Они могут ему подыграть, — Матти отказывался верить в худшее, — Спи, утром разберёмся. — Я не могу спать, когда я не знаю, где находится мой ребёнок, и что с ним! — она плакала целый день и всё ещё не могла успокоиться. Мужчина вздохнул: — Я, наверное, тоже не усну, — он тоже переживал за сына, — Но если окажется, что с ним всё в порядке, и он просто истерит, то я не знаю, что я с ним сделаю! — Матти, успокойся, — Саари выпила успокоительное и протянула мужу вторую таблетку и стакан воды, — Он понимает, что мы волнуемся. Он бы не стал так издеваться. — Посмотрим. Они пытались дозвониться до Алекси снова, отслеживали его социальные сети, были на связи с друзьями — мальчик будто сквозь землю провалился. Ближе к утру, измотанные стрессом и переживаниями, Матти и Саари всё же уснули с чётким намерением немедленно обратиться в полицию.