невидимка

саша снова хочет стать невидимкой. это уже такое далёкое и забытое чувство, что она даже не сразу осознаёт, почему решает замолчать в момент, когда хочется говорить. не понимает, зачем выбирает как можно менее яркую одежду. зачем старается избегать местоимений и глаголов в прошедшем времени. хочется просто раствориться в воздухе, не существовать. не чувствовать. этого. снова. саша очень недовольна тем, что всё попытки забить и забыть сейчас стали ничем. их как будто и не было. кажется, что саша и не уезжала никуда, и время остановилось, заморозилось где-то около двадцатого года. тогда всё это чувствовалось так же. и накрывало так же сильно, с головой, прям топило в этом омуте чужих глаз и рук (или всё-таки в пучине слов..), что не выбраться, не выплыть. ощущалось, что и выжить было нереально в тот момент. сколько было сказано ночью на кухне около форточки или на балконе во время очередного перекура и внезапного философского разговора. беседы почти всегда заканчивались тотальным непониманием и конфликтом, спором, в котором истина у каждого своя, но чувства друг к другу заставляют мириться с этим, подавлять злость и уходить от разговора на ближайшие несколько дней. это было так же невыносимо, как сейчас. понимать, что любимый другой человек просто не принимает тебя. не принимает твою суть. а ещё более невыносимо думать, что вина на тебе, а он прав. лёша всегда умел заставлять сашу сомневаться в себе. сначала в качестве шуток, потом в ориентации (только тут он не ошибался), а финальной точкой — апогеем, если хотите — стало сомнение саши в её идентичности. зачем она вообще делилась с ним всем? зачем рассказывала? саша думает, что в те времена чувствовала себя вот абсолютно идентично. как будто она не должна была существовать вообще. типа, так легче. хотелось просто испариться, ведь это ощущение собственной неправильности, какой-то противности не давало нормально жить, дышать. этот липкий яд, от которого никуда не деться и никак не избавиться, обволакивал сашу всё больше с каждым лёшиным словом по поводу небинарности и всего остального. и саша продолжала специально понижать голос во время разговоров и выступлений, пытаясь встроить себя в эту тупую систему. она строила эту маску по кусочкам, по маленьким кирпичикам и по миллиону раз обдумывала все свои действия лишь для того, чтобы никто не подумал, что она слишком не такая. саша продолжала пытаться слиться со стенами и стать прозрачной, чтобы никто, не дай бог, не докопался. и у неё получалось.. как жаль, что это означало полную потерю себя. ещё вчера она думала, что всё в прошлом, что оправилась, приняла себя, стала более-менее уверенно взаимодействовать с людьми и что встреча с лёшей никак этого не изменит. таким мыслям очень способствовало окружение, на самом деле. за последние годы саша встретила действительно много хороших людей — поддерживающих, принимающих и разделяющих её взгляды на мир и на себя. лёша таким не был. почему же так хочется вернуться в этот порочный круг ругани, непринятия и самоистязания, в котором что несколько лет назад, что сейчас не ощущалось абсолютно никакого проблеска хотя бы терпимости? даже спустя время в лёше ничего не поменялось, но сашу всё равно тянуло к нему тогда и тянет сейчас. какая-то странная неконтролируемая сила. собственный мазохизм или.. она не знает (может, просто не хочет придавать этим мыслям словесную форму. вдруг, не обёрнутые в слова, они останутся просто придуманными её сознанием, ненастоящими). ей очень хотелось верить, что любовь, привязанность, страсть, зависимость — что бы это ни было — прошло. нынешнее желание пропасть из поля зрения лёши, убежать от его слов, действий, эмоций лишь доказывает обратное. какая-то связь между ними всё ещё есть. она тянется красной нитью через время и расстояние. ну почему она всё ещё не порвалась? сколько можно уже? у саши ведь и так уже нет сил, чтобы это выдерживать. что за закон подлости такой? почему самая больная связь — это самая прочная? почему всё-таки нельзя испариться?.. потому что избегание — это не выход, а временная стратегия, которая, может, и притупляет чувства и обиды, но потом бьёт тебя ими со стократной силой. бьёт так, как отношение одного конкретного человека. безумно. до многочасовых истерик и жутких приступов тревоги. до разбитых в отчаяньи зеркал и вырванных клоков волос. до нежелания существовать. и саша больше не хочет этого чувствовать.