All additional materials AFTG.

Сын Нефес – это история, написанная для удовольствия, взгляд на первый год двоюродных братьев от лица Рене. Оригинальная версия была написана еще в 2009 году, когда история имела некоторые значительные сюжетные различия от итоговой версии. Я думала, что могу просто добавить/убрать строк тут и там, чтобы история логически стыковалась с текущей временной шкалой. Вместо этого потребовалось переписать 5300 слов, чтобы сохранить 2800, и это только первая сцена. Все это, скорее всего, будет немного разрозненным, так как Сын Нефес должен был быть сборником сцен, а не реальной историей. Думаю, мы нашли трудный путь? Постараюсь опубликовать остальные части через регулярные промежутки времени. Заранее приношу извинения за все опечатки и ненормативную лексику. Хронология: за год до событий «Лисьей Норы».

1

Месяц, предшествовавший приезду Эндрю, был самым коротким летним отпуском, который могла вспомнить Рене, вероятно, потому, что она провела его половину, успокаивая нервы Дэн. Элисон взяла на себя обязательство собрать каждый кусочек сплетен, который она могла найти относительно их новой линии обороны, и, хотя она не была в школе достаточно долго, чтобы забыть, насколько озлобленными и творческими могут быть подростки со своими слухами, она быстро разболтала все, что нашла, остальной команде. Рене предпринимала много попыток «заткнуть ей уши». Они знали, во что ввязались – знали с тех пор, как Ваймак заставил их выбрать контракт с Эндрю, но чем меньше оставалось до июня, тем легче было забыть, почему они согласились на это. Внезапная дерзость Ваймака и Эбби в этом деле мало чем помогла. Эндрю, Аарон и Ники переехали в дом Эбби на несколько недель после окончания старшей школы. Эбби отказалась распространяться о недоброжелательности этой троицы остальной части команды, и Ваймак аккуратно отверг попытки Дэн интересоваться всем самостоятельно. Рене была уверена, что Дэн не спала ночами в течение нескольких недель. К тому времени, как Ваймак вызвал свою команду в Государственный университет Пальметто для летних тренировок, Лисы были тревожным, злым беспорядком. Ожидание прибытия двоюродных братьев только ухудшило их отношение к этому всему. Ваймак сказал, что хочет, чтобы все его лисы были собраны, прежде чем он приведет первокурсников, но последний из них выходил на связь почти час назад, и двоюродные братья все еще пропадали без вести. Рене была слишком увлечена чтением, чтобы самой уйти в ожидание, но она не могла не заметить растущее напряжение в комнате. Дэн проверяла свои часы десять раз за последние пятнадцать минут. На одиннадцатом коротком взгляде Рене, наконец, протянула руку и схватила Дэн. Она не подняла взгляда от страницы книги, но немного сжала руку Дэн. – Расслабься, Дэн, – пробормотала Рене. – Они придут. – Они опаздывают, – сказал Хуан.– У нас нет времени ждать их тут весь день. – Если они не появятся через две минуты, я ухожу отсюда, – сказал Дуэйн. Он никак не мог бросить вызов Ваймаку, сбежав раньше, но Дэн все равно разозлилась и прорычала: – Ты никуда не пойдешь. Сядь неподвижно и заткнись. Рене подняла глаза со своей книги и подумала о своих ворчащих товарищах по команде. Сет, Дуэйн и Дэмиен сутулились на дальнем диване. У Реджи и Хуана было два стула. У Рене и Дэн было две подушки на другом диване, а Мэтт сидел на подлокотнике рядом с Дэн. Желудок Рене сжался, когда её взгляд застыл на единственном второкурснике команды. Мэтт был вторым по росту из Лисов, уступив Сету на полдюйма, но в прошлом году он выглядел таким маленьким. Перемены в отношениях с матерью выпрямили его плечи и зафиксировали его осанку, но Рене задалась вопросом, как долго он сможет продержаться, прежде чем его товарищи по команде снова сломают его. Она не знала, сможет ли она выдержать еще один год с Мэттом, спящим на полу их спальни. Стук каблуков оповестил их о возвращении Элисон из туалета. Шесть пар глаз следовали по нижнему краю ее невероятно короткой юбки, когда Элисон пересекала комнату. Элисон вернулась на место с подушкой со стороны Рене и посмотрела беглым, презрительным взглядом на открытые страницы её книги. – Они всё ещё не здесь? – спросила она. – Это хреново. – Видишь, да? – Дуэйн, кажется, злился. – Терпение – это добродетель, – сказала Рене. – Кому она нужна в наше время? – спросил Дэмиен. – В них все равно нет ничего того, чего не было бы во мне. Дэн заерзала, приготовившись встать. – Я позвоню… Дверь в коридоре открылась, лисы быстро обернулись. Реджи, который был больше всех против приема двоюродных братьев в команду, сдвинулся немного назад, чтобы скрыть, насколько он был встревожен. Сет с издевкой толкнул его локоть, и они раздраженно переглядывались. Никто не успел ничего на это сказать, потому что Ники Хеммик вошел в дверной проем. Его прибытие изменило настроение в комнате на два градуса в худшую сторону, а широкая улыбка от уха до уха как бы говорила, что он ожидал большей приветливости. Его большая черная футболка была украшена радужными буквами: «GET THIS STRAIGHT — I’M NOT»,и привлекала всеобщее внимание в комнате. Он носил достаточно тканевых браслетов на правом запястье, чтобы скрыть треть предплечья, а солнце защитные очки с блеском выталкивали непослушные черные волосы с его лица. Он с большим интересом осматривал новых товарищей по команде, и небольшой кивок его подбородка говорил, что кто-то один ему точно понравился. – Я знал, что не всё потеряно, – сказал Ники. Рене не могла не восхищаться его мужеством. Ники стоял не совсем к ней лицом, но, вероятно, его шестое чувство подсказало ему выглядеть дружелюбным. Он повернулся в её сторону почти сразу, как она улыбнулась, и весело кивнул. Стук двери оповестил о прибытии кого-то ещё, и Ники обернулся через плечо: – Я знаю Дэн и Мэтта. Для остальных: я Ники. И я буду одним из ваших защитников в этом году, потому что, видит Господь, я обожаю вид сзади. Сет издал звук, как будто его сейчас вырвет. Реджи яростно замахал руками, но не смог выразить словами свое возмущение. Хуан был единственным, у кого хватило ума заговорить, но и ему удалось лишь ядовитое: – Тренер не говорил, что берет в команду пидоров. Если бы взглядом можно было убить, то тот, который Дэн обратила на своих товарищей по команде, должен был содрать с них кожу. – Хватит, блядь. – Всё в порядке, капитан, – Ники выразительно пожал плечами. – Если бы я позволял каждому засранцу задеть себя, у меня бы никогда не было хорошего настроения. – Как ты меня назвал? – возмутился Хуан. – Он сказал, что ты – мудак, – скучающе ответил один из вошедших только что близнецов и шагнул к Ники. Судя по холодному выражению лица, это был Аарон. Ники быстро скинул руку на плечо своего низкого кузена, и Аарон не попытался её сбросить. Он встретился взглядами с Хуаном, его глаза ничего не выражали, и сказал: – Но для тебя это не новость, верно? – Это Аарон, – сообщил Ники. – Иногда он немного грубоват, но, по крайней мере, он честен. Ты же помнишь Аарона, Дэн? Она отлично помнила его и то, что он сказал о Лисах, когда Ваймак пришел к кузенам. Рене не раз слышала об этом в подробностях. Как Дэн тогда не прочертила линию на их ковре, так яростно вышагивая по нему, Рене никогда не узнает. – И снова здравствуй, – сказала Дэн, но Аарон даже не посмотрел на неё. Все идет замечательно, с досадой подумала Рене. Она закрыла Библию, спрятала ее под мышку и поднялась на ноги. Пересекла комнату в направлении двоюродных братьев и протянула руку. Аарон окинул ее взглядом и переключил свое внимание на другое место, но Ники отошел от Аарона и взял руку Рене в свою крепкую, теплую ладонь. – Рене Уокер, – сообщила она. – Приятно познакомиться. – Стартовый вратарь, – сразу понял Ники. – Не надолго, – добавил Аарон. Ники улыбнулся, молча прося прощения за своего кузена, и жестом указал на Библию. – Какой ты веры? – Католической, – сказала она. – Ты верующий? – Иногда, – ответил Ники. – Папа – баптийский священник, так что кое-что из этого должно было передаться мне. Если ты не будешь пытаться спасти меня от греха гомосексуальности, я прошу тебе принадлежность к другой церкви. Договорились? Рене улыбнулась. – Звучит честно. Почему бы вам двоим не присесть? – Да, давайте покончим с этим, – сказал Дэмиен. – Вы, ребята, ужасно поздно. – Да, хорошо. Ники не стал утруждать себя объяснениями, а направился к оставшемся стульям. Аарон проследил за ним через всю комнату, но ни один из них не сел. Аарон занял место за стулом, а Ники прислонился к его краю и посмотрел на Мэтта оценивающим взглядом. Он смотрел недолго, прежде чем снова заговорить, но следующие слова из его уст прозвучали не по-английски. Аарон покачал головой на то, что сказал Ники, и произнес что-то, что прозвучало явно недружелюбно. Мэтт немного неловко сдвинулся с места, но Рене не знала, был ли этот дискомфорт вызван откровенно заинтересованным взглядом Ники или взглядами, которые посылали ему соседи по комнате за то, что он поймал взгляд Ники. Немного злобной грубости искупило бы его в их глазах, но у Мэтта не хватало духу быть ужасным без причины. Вместо этого он сказал: – Это немецкий? – Да, – подтвердил Ники. – В Мэйконе предлагали только испанский и немецкий, и зачем мне заставлять себя учить ещё и испанский? Он отмахнулся от этого. – Поскольку мы все его изучали, у нас двуязычная семья. Я не могу позволить себе лишиться практики, пока нахожусь в Штатах, и это делает жизнь интереснее. А как насчет тебя? Ты хорошо владеешь языком? У Мэтта не было готового ответа ни на это, ни на приветственную гримасу на лице Ники. Однако Дэн без проблем заявила о своих правах и переплела свои пальцы с пальцами Мэтта. Ники усмехнулся и поднял руки в качестве самозащиты. – Полегче, сестренка. Смотри, но не трогай – я понял. Ты же не возражаешь, если я посмотрю? Хороший, хороший вкус. Рене не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то успешно подкрадывался к ней, но к тому времени, когда ее плечи напряглись в инстинктивном предупреждении, Эндрю уже был у её локтя. Она знала, что ослабление бдительности – это здоровое развитие; с момента удочерения ей не приходилось постоянно следить за своим окружением. Несмотря на это, испуг от того, что не заметила его раньше, отдавался колючим жаром в ее горле. Рене придется поработать над неуместной реакцией позже. Пока же она рассматривала нового вратаря команды. На улице было за сто градусов, но Эндрю пришел в черной рубашке с длинными рукавами и джинсах-дудочках. Шапка-череп была низко надвинута на голову, почти скрывая брови, а руки были засунуты в задние карманы. Он широко раскрытыми глазами смотрел на своего кузена, казалось, не обращая внимания на остальных собравшихся Лисов, и бубнил что-то еще. Ники жестикулировал и отвечал, а Эндрю в ответ улыбался одними зубами. Скрип открываемой в последний раз двери заставил и Эндрю, и Рене бросить взгляд в коридор. Эбби и Ваймак вошли вместе. Эндрю отметил их взглядом, а затем посмотрел на Рене, словно впервые заметив ее. Рене искала ложь в его выражении лица и не нашла. – О, как нерешительно, – произносит Эндрю. – Что, прости? – спросила Рене. Эндрю понимающе кивнул и усмехнулся. Была большая вероятность того, что ее только что оскорбили, но Рене протянула ему руку и улыбнулась. Эндрю без колебаний отбросил ее руку в сторону и поплыл через всю комнату к своей семье. Он опустился в кресло, которое ему оставили, и сразу же принялся ковыряться в обтрепанных нитках на одном из подлокотников. Рене направилась к своему месту между Дэн и Элисон и была уже на полпути к нему, когда в гостиную вошли Ваймак и Эбби. Ваймак вывалил охапку бумаг на центр стола и окинул всех взглядом. – Хорошо, – произнес Ваймак. – Мы все здесь. – Неужели, – пробормотал Дуэйн. Ваймак пригрозил ему кулаком. – Так, давайте пропустим всё это скучное дерьмо. Имена и игровая позиция. Эбби раздала бумаги, пока Лисы разговаривали. Первой выступила Дэн, поскольку она была капитаном, и один за другим они представились. Речь Дэн была самой длинной. К тому времени, как настала очередь кузенов, Лисы сократили свои приветствия до имен и позиций. Эндрю вышел последним, и все, что он сказал, было: – Другой Миньярд! – Нам не нужны три вратаря, – сказал Реджи, опустившись на диван и хмуро глядя на кузенов через всю комнату. Дэн сжала пальцы на переносице в поисках терпения. Элисон раздражалась менее изощренно, но ее раздражение не имело ничего общего с неспособностью Реджи оставить этот спор без внимания. Лисы поставили деньги на то, сколько времени понадобится Реджи, чтобы высказать очередную претензию. В последнюю секунду Элисон изменила ставку и перенесла ссору на более поздний срок. Десять баксов было не так уж много, но Элисон всегда была хорошим проигрывавшим. – Мы уже говорили об этом, – сказал Ваймак. – Нам не нужны три вратаря, – настаивал Реджи. – О, какой длинный нос! – сказал Эндрю и изобразил, что вытирает слезу. – Не беспокойтесь! Я здесь просто для поднятия боевого духа. – Мы в жопе, – сказал Хуан. – Это что-то новенькое, – саркастично ответил Сет. – Тренер сказал, что вы одобрили его, – сказал Ники. – Единогласно, так? Сет ткнул пальцем в сторону Ники и посмотрел на Ваймака. – Забавно, что ты рассказал им все о нас и забыл предупредить о педике. Я не собираюсь переодеваться перед ним. Ваймак ткнул пальцем в сторону задней двери. – Убирайся. Можешь провести остаток встречи в моем кабинете. Сейчас же, Гордон, – сказал он, когда Сет просто уставился на него в сердитом замешательстве. – Ты играешь здесь достаточно долго, чтобы знать, что я не потерплю оскорблений в этой раздевалке. От кого бы то ни было, – добавил Ваймак, окинув комнату холодным взглядом. – Я принял на себя твои проблемы с гневом добровольно, но никто не платит мне за то, чтобы я мирился с твоими предрассудками. Сет, казалось, на мгновение очнулся от спора, но в конце концов, не говоря ни слова, поднялся на ноги и, топая, вышел. Дверь кабинета задрожала в своей раме от того, как сильно он захлопнул ее за собой. Ваймак повернулся к остальным старшекурсникам, которые были заняты тем, что смотрели куда угодно, только не на него. Ники поднял руку. – Если это поможет, большинство из вас слишком уродливы, чтобы быть в моем вкусе. – Заткнись, – сказал Ваймак. Ники закатил глаза и пробурчал что-то по-немецки. Аарон бросил на кузена косой взгляд, не впечатленный и не позабавленный, но Эндрю рассмеялся. Что бы Эндрю ни сказал в ответ, Ники не нашел это забавным. Ники бросил быстрый взгляд на своего маниакального кузена, а затем посмотрел на черствые выражения лиц старшекурсников. Под пристальным взглядом Ваймака они с минуту переговаривались, а потом Ники улыбнулся, чему Рене не поверила ни на секунду. – Эй, тренер, в этом же нет проблемы, верно? – сказал Ники. – Вы рискнули, подписав с нами контракт, так давайте сделаем вам одолжение в ответ. Позвольте нам пользоваться вашей раздевалкой по очереди, нам и им. Все от этого выиграют. – Да, – сказал Дуэйн. – Нет, – одновременно с ним сказал Ваймак. Эндрю засмеялся и наклонился вперед на своем стуле. – О, тренер. Так скучно смотреть, как кто-то притворяется возмущенным нами! Будьте умнее, ладно? Ваймак посмотрел на него с минуту, явно подозревая мотивы кузенов, затем сказал: – Мы поговорим об этом позже. Это не было «да», но этого было достаточно, чтобы успокоить старшекурсников и немного снять напряжение с улыбки Ники. Удовлетворенный тем, что его команда была временно успокоена, Ваймак вернулся к своей программе. Рене слушала его речь об академических отчетах и летнем расписании лишь вполуха. Она уже дважды слышала эту речь, так что не было никакого вреда в том, чтобы пропустить несколько мелких деталей. Большую часть ее внимания занимали ее новые товарищи по команде, и она переглядывалась между ними. Ники выглядел искренне увлеченным всем, что говорил Ваймак, в то время как Аарон, казалось, лишь смутно интересовался бумагами в своей руке. Эндрю бросил свои бумаги на пол, когда Эбби передала ему листы, и теперь сидел, скрестив ноги, положив руки на лодыжки. Его большие пальцы отбивали неровный, быстрый ритм на штанинах брюк. Рене лучше других знала, насколько обманчивой может быть внешность, но Эндрю, сидящий в их раздевалке, выглядел неспособным на те злодеяния, которыми его обвиняла Элисон. Отчасти это, несомненно, было связано с его лекарствами – все знали, что Эндрю принимал лекарства и что он делал, чтобы заработать эти таблетки, даже если никто не мог дать названия или объяснить как работают его препараты со стопроцентной уверенностью. Некоторые предполагали, что он был слишком маниакален, чтобы чувствовать себя жестоким. Антипсихотики, говорили остальные, чтобы сделать его немного более человечным. Может быть, это было ни то, ни другое, а может быть, и то, и другое. Это был лишь вопрос времени, когда Эндрю поймает Рене, наблюдающую за ним. Она улыбнулась, он ответил молниеносной, зубастой ухмылкой и не отвел взгляда. Рене знала, что на нее не так уж интересно смотреть, если не считать ее разноцветной прически. Она задалась вопросом, не испытывает ли он ее, не осмеливается ли первым отвести взгляд. Это была простая игра власти – детская, сказала бы Дэн, потому что Дэн никогда не поймет, – и Рене не видела причин побеждать. Она выдержала взгляд Эндрю в течение минуты, достаточно долгой, чтобы признать его вызов, а затем опустила глаза на бумаги, лежащие у нее на коленях. Когда она снова подняла глаза, внимание Эндрю переключилось, и до конца дня он больше не смотрел в ее сторону.