2
В те выходные Ники появился в комнате девушек и пригласил Дэн потусить. Это был совершенно неожиданный жест, но Дэн знала, что лучше не отказываться от шанса познакомиться со своими новыми товарищами по команде. Она приняла пожелания удачи от своих соседей по комнате и исчезла после того, как Ники вышел в коридор. Элисон хотела подождать её, не доверяя двоюродным братьям, но Рене верила, что Дэн справится сама. Они пошли на компромисс и не спали до полуночи, проведя часть времени, смотря кино, а другую часть сравнивая свои осенние графики. Они спали, когда Дэн вернулась домой, и нашли ее крепко спящей на диване, когда проснулись. Дэн спала до позднего вечера и проснулась от того, что, по её жалобам, было худшим похмельем за всю её жизнь. Элисон проигнорировала её страдания в пользу опроса, но Дэн едва могла вспомнить предыдущую ночь. Она умоляла об усмирении любопытства свою соседку по комнате, больше заинтересованная в лекарствах и воде, которые ей предложила Рене, и Элисон в конце концов пришлось сдаться. Только через несколько дней Дэн призналась, что ее память всё ещё не собралась. Она не знала, чего ей не хватает, как и почему, но так как между ней и двоюродными братьями, казалось, ничего не изменилось, она сказала Рене, чтобы та не беспокоилась об этом. Мэтт переехал в комнату девушек в следующую пятницу. Элисон посмотрела на него сверху вниз, совершенно не впечатленная его так называемой слабой волей. Мэтт молча слушал её лекцию, отказываясь защищаться, и смотрел на ковер у ног Элисон. Дэн выглядела так, будто она хотела что-то сказать, но она держала рот на замке. Рене пошла вынимать запасные подушки и одеяла из шкафа, и они трое наблюдали, как Мэтт сделал себе гнездо на их диване. После того, как он успокоился, девушки заперлись в спальне, чтобы спорить шепотом. Дэн хотела привлечь Эбби, в то время как Эллисон думала, что это было бы несправедливо. – Несправедливо, – недоверчиво повторила Дэн. – Несправедливо? А это, – она ткнула пальцем в стену, отделяющую их от гостиной, – По-твоему справедливо? – Спокойней, Дэн, – сказала Элисон, вызывающе упирая кулаки в бедра. – Ты не против, чтобы он был все время у нас. – Речь идет не о том, где он ночует. А о том, что с ним делают там. – Они не преследуют его с иглами и бонгами, – сказала Элисон. – Они знают о его проблеме и все равно делают это! Это и его комната тоже! – Итак, они должны остановиться, потому что это ранит его чувства? – Элисон выгнула бровь на Дэн, выражая сожаление. – Дайте им делать то, что им нравится. Это никому не повредит. Выражение лица Дэн потемнело. – Как будто это не повредило Яну и Кирку? Рот Эллисон сжался до грубой линии. – Это другое. Ян и Кирк начинали играть с девочками, но они погибли в автокатастрофе в конце первого года. Университет потерял семь спортсменов за один раз, в результате вождения в нетрезвом виде и совместного использования автомобилей «от одной вечеринки к другой». Ваймак плохо отреагировал на это, и он посадил всю свою команду на долгий разговор, прямо на следующий день после похорон мальчиков. Частично они говорили об ответственности, но в основном о том, как они могли помогать друг-другу, чтобы обеспечить безопасность всем Лисам. И он, и Эбби были готовы позволить команде кочевать у себя дома на праздники, и они были рады играть в водителя независимо от того, в какое время ночи это может понадобиться. Наркотики, однако, оставались серой зоной. Официально Ваймак не хотел, чтобы кто-то из его игроков употреблял наркотики, и Эбби, скорее всего, оторвет им уши, если она когда-нибудь поймает их с поличным. Однако Ваймак сказал только: – Я не одобряю наркотики, так как видел, как они разрывают много хороших семей на части. Тем не менее, вы можете сказать то же самое об алкоголе, а никто в мире не заставит меня протрезветь. Каждому свое, так что я разрешаю вам не соглашаться. Просто будьте осторожны, никого не обижайте и не смейте быть пойманными. Как только вы нарушите одно из этих трех правил, я перестану смотреть в другую сторону. Это и было разрешение делать то, что им нравится. Большинство мальчиков придерживались кокаина и обезболивающих, но Реджи и Дэмиен баловались травкой при каждом удобном случае. Это мало что значило для девочек, так как Элисон не возражала против запаха травы, и ни у Дэн, ни у Рене не было много причин видеть мальчиков вне тренировок. Мэтт был совершенно другой историей. Он страдал от неконтролируемой зависимости в течение многих лет благодаря своему богатому-наркоману отцу, и он не прошел реабилитацию до конца, чтобы столкнуться с зависимостью своих соседей по комнате. – Они создают неприятности, – сказала Дэн. – По крайней мере, они здесь, и мы можем присмотреть за ними. – И здесь они причиняют боль Мэтту. Элисон ударила ногтями в свой лоб и медленно выдохнула через сжатые зубы. – Опять же, – сказала она. – Это один против большинства. Ты не можешь попросить их остановиться только потому, что это травма твоего маленького рехаб мальчика, когда он видит, как они разгоняются. Скажи ему, чтобы он забил рукава, ты не видишь, как Рене ползает внутри себя каждый раз, когда она видит следы Мэтта, не так ли? Дэн быстро кидает взгляд на Рене, чтобы увидеть, как Рене отреагировала на такое обвинение. – Ты смотришь на линии, прежде чем пересекать их, или просто давишь их под ногами? – Все реагируют на зависимость по-разному, Эллисон, – сказала Рене. – Вера помогла мне, и она держит меня всякий раз, когда я думаю, что могу быть слишком слаба. Мэтт еще не нашел якорь, поэтому ему трудно держать контроль, когда они играют с дьяволом. Я не, – сказала она, поднимая руку, когда Элисон открыла рот, чтобы возразить, – прошу их остановиться. Мы все пережили ужасные вещи и должны были найти свое лекарство. Я не заберу этого у них. Я просто сочувствую Мэтту за его несчастную позицию, вот и всё. Стук в дверь прервал их спор. Они услышали скрип дивана через стену, когда Мэтт встал, чтобы открыть. Дэн тоже вышла, чтобы встретиться со своими гостями, Рене и Эллисон последовали за ней. Они ожидали увидеть Реджи или Дэмиена, смеющихся над Мэттом и его отступлением. Они были адом для трезвости Мэтта и находили Мэтта легкой мишенью, на которую можно было выпустить внутренних демонов. Однако, когда Мэтт открыл дверь, Ники стоял в проёме. Ники выглядел немного удивленным, увидев Мэтта, но ему потребовалась всего секунда, чтобы восстановиться. Его радужная улыбка буквально говорила, что он не возражает против таких сюрпризов. – Вечер, – весело сказал он. – Я помешал? – Не совсем, – сказал Мэтт. – Нет? Ну, это скучно, – сказал Ники. – Сегодня вечер пятницы, понимаешь? Ники посмотрел на девочек, а затем на Мэтта на диване. Он прижал язык к зубам, изучая импровизированную кровать, затем покачал головой и снова переключился на Мэтта. – Эта судьба хуже смерти. Как насчет рыцаря, который спасет тебя? – Я действительно выгляжу так, будто мне нужно спасение? – Мэтт спросил это у своей женской компании. – Ты хочешь услышать мой честный ответ или мой вежливый ответ? – Ники повернулся в дверной проем и кивнул, чтобы Мэтт последовал за ним. – Мы уезжаем из города, чтобы выпить пару напитков и повеселиться. – Мы? – спросил Мэтт. Аарон и Эндрю встали позади Ники, одетые с головы до ног в черное на эту ночь в городе. Эндрю полностью проигнорировал Мэтта, занятый осмотром комнаты. Его улыбка была зубастой, и он приставил тыльную часть ладони к плечу Ники. – О, Ники, Ники, – сказал он. – Это не заняло много времени, не так ли? Думаю, он забыл включить тормоза – мог бы использовать их при падении! Мэтт ощетинился из-за насмешливого тона Эндрю. – Что не заняло много времени? – Ты прячешься здесь, – сказал Аарон. – Мы думали, что ты продержишься, по крайней мере, две недели. – Я не... – начал Мэтт. Эндрю не позволил ему закончить. – Мы уже уходим! Он отошел от дверного проема, но Ники и Аарон не последовали за ним. Аарон приставил плечо к дверной раме и бросил ожидающий взгляд на Мэтта. Мэтт отвернулся, все еще выглядя немного оскорбленным тем, как легко они его раскусили, и вернулся к дивану. Ники схватил его локоть, чтобы остановить его. Он все еще улыбался, как будто в том, что сказали его двоюродные братья, не было ничего грубого. – Ты идешь, не так ли? – спросил Ники. – Прямо сейчас, Мэтт, – сказал Аарон. Это был первый раз, когда Аарон потрудился назвать кого-либо из них по имени на этой неделе. Возможно, именно это и сыграло ключевую роль, потому что Мэтт оглянулся на Аарона и через мгновение он похлопал по карманам в поисках своего кошелька. – Не беспокойся, – сказал Ники, правильно понимая жест. – Все расходы на нас, и никто не узнает ни тебя, ни куда мы идем. Хорошо? Выходи. Он отпустил Мэтта, когда Аарон развернулся и ушел. Мэтт взглянул на Дэн в последний раз, прежде чем последовать за ними. Дэн пересекла комнату за секунду и вцепилась в его плечо железной хваткой. – Будь осторожней с ним, – сказала она, тихо, но так жестко звучал её голос. Улыбка Ники не была доброй, но она, по крайней мере, была сочувствующей. – Всё в порядке, сестра. Мы все знаем, хорошо? Аарон чует таких людей, как Мэтт. Доверься нам. – Кто бы доверился? – спрашивает Элисон. Дэн не может быть такой неискренней. – Не давай мне повода потерять это. – Какая преданность! – Ники постучал Дэн по руке, пока она не поняла намек и не отпустила его. – Как давно вы двое встречаетесь? – Четыре месяца. – Четыре, да? Тогда мы позаботимся о нём специально для тебя. С этим он и ушел. Дэн выглядела так, как будто она уже сожалела об этом, но, наконец, она закрыла дверь и заперла замок.***
Когда они увидели Мэтта в следующий раз, он лежал в бреду на полу в гостиной Эбби. Его руки и лицо были местами изрезаны – это были раны, нанесенные им самим себе в панике, и его кожа была настолько бледной и скользкой от пота, что Эбби едва могла удержать его в руках. Лицо Эбби было в полудюжине синяков от ударов его локтей и кулаков, но она держалась изо всех сил. Бетси Добсон, психиатр команды и лучшая подруга Эбби, обхватила Мэтта с другой стороны. Ее ноги были спутаны с его ногами, вероятно, для того, чтобы он не смог пнуть кого-нибудь из них. Рене не могла понять ни слова из того, что говорил Мэтт: в его словах было слишком много истерики и отчаяния, чтобы их можно было разобрать. Дэн бросилась к нему, взывая о каком-то объяснении, и практически забралась к нему на колени, чтобы удержать. От удушливого чувства вины в ее голосе у Рене защемило сердце. Прошлой ночью Дэн доверила Ники Мэтта, и вот как кузены отплатили за это. Ярость придет позже, знала Рене, и она знала, что должна быть рядом, когда Дэн сломается. Пока же Дэн будет держать себя в руках ради Мэтта. Одной из женщин пришлось подвинуться, чтобы освободить место для неё, поэтому Эбби осторожно высвободилась. Дэн легко заняла свое место, запустив пальцы в волосы Мэтта и притянув его лицо к своему плечу. Мэтт обхватил ее так крепко, что Рене услышала, как за спина Дэн затрещала. Мэтт все еще говорил, но теперь рубашка Дэн делала слова неразборчивыми. Однако его голос все еще звучал в голове, и Рене сглотнула, сдерживая комок в горле. Эбби и Бетси обменялись взглядами, и Эбби пересекла комнату, чтобы вывести Рене. Они прошли по коридору на кухню. Эбби открыла дверцу шкафа и попыталась достать чашки, но ее руки сильно дрожали. Одна выскользнула из её рук и отскочила от стойки. Рене поймала её, когда она отлетела от края, и взяла вторую, прежде чем Эбби успела уронить и её. Эбби захлопнула дверцу шкафа, затем открыла и снова захлопнула для уверенности. Рене поставила чашки на место и успокаивающе положила руку на руку Эбби. – Садись, – сказала она, и Эбби села за стол. Рене собрала достаточно чашек для всех остальных и наполнила их водой. Три она пока оставила на стойке, остальные принесла к столу. Она вложила одну чашку в дрожащие руки Эбби и отпила глоток из другой. – Что случилось? – Спидбол, – хрипло сказала Эбби. – Они накачали его крекерами и спидболом. Рене закрыла глаза, чтобы дать этому осесть внутри. Страх и ужас камнем лежали у нее в груди, выбивая воздух из легких. Крекеры были «конфетным» наркотиком, которым сейчас увлекаются любители клубов, ищущие быстрого и временного кайфа. Они вызывали лишь легкое привыкание, но даже они были лезвием для колеблющейся решимости Мэтта. А вот спидбол? После такого не бывает быстрой разрядки. Рене все еще помнила от них ощущения. Более того, она помнила, каково это – отходить от них. Мэтт вернулся к исходной точке после всего, чем он пожертвовал, чтобы зайти так далеко. – Пожалуйста, скажи мне, что ты можешь находиться с ним в одной комнате, – сказала Эбби, и Рене снова открыла глаза. – Я не хочу, чтобы тебе было тяжело, но ты единственная, кто побывал там и вернулся обратно. Ты единственная, кто может понять, через что он сейчас проходит. Дэн может дать ему все, что у нее есть, но им понадобится и твоя помощь. Ты сможешь это сделать? – Я сделаю все возможное. – Мне жаль. – Не стоит, – сказала Рене. – Мне жаль, – повторила Эбби, потому что они обе знали, что она многого просит. Эбби вытерла лицо и отвернулась. – Как он мог быть таким глупым? Как они могли быть такими жестокими? Рене не могла ей ответить. Лучшее, что она могла сделать, это протянуть руку через стол и взять одну из рук Эбби в свою. Она крепко сжала руку Эбби и поднялась на ноги. Когда Эбби посмотрела на нее, Рене улыбнулась, желая, чтобы Эбби поверила ей, чтобы все они поверили в Мэтта. – С ним все будет в порядке, – сказала Рене. – Мэтт сильный. Он не позволит этому остановить его. – Я бы хотела, чтобы все было так просто, – сказала Эбби, но теперь ее руки были немного тверже. Вдвоем им удалось донести все пять чашек до гостиной. Дэн не смогла взять свою, а Мэтт был слишком далеко, чтобы заметить свой напиток, но Бетси с благодарностью приняла свой стакан. Тогда им ничего не оставалось кроме, как быть рядом с Мэттом – если он вообще знал, что они рядом.***
Ваймак появился на пороге Эбби около обеда. Давно он не выглядел таким изможденным – с тех пор, как умерли Ян и Кирк, подумала Рене. Она поставила чайник на кухне, и вскоре к ней присоединились Бетси, Эбби и Ваймак. Эбби переводила взгляд с Рене на дверь и обратно – молчаливая просьба уединиться. Рене вышла из комнаты, но далеко не ушла. Мэтт спал, но его мозг скоро разбудит его, когда он достигнет следующего этапа в своих отходняках. Дэн отдыхала, как могла, и Рене не посмела её беспокоить. Вместо этого она заняла пост в нескольких футах от дверного проема кухни. – Где они? – спросила Эбби. – Они на стадионе, – сказал Ваймак. – У них было два варианта: переночевать там или снять гостиницу. Я не позволю им вернуться в Лисью Башню в ближайшее время, и они точно не могут остаться здесь. Хотя мне нужно будет занять твою свободную спальню. Рэнди Бойд позвонила и сказала, что приземлилась в Апстейте. Я предложил забрать ее из аэропорта, но она захотела взять машину напрокат. – Ты сказал ей? – Мне не пришлось, – сказал Ваймак. – Очевидно, Эндрю взял ее номер из досье Мэтта или что-то в этом роде; он позвонил ей из бара, чтобы сказать, что он собирается делать. Она сказала, что Эндрю действовал с ее благословения и она не хочет, чтобы кто-то из них был наказан. – Ты не можешь говорить это серьезно, – категорично заявила Эбби. – Она извинилась за неудобства, которые нам может доставить то, как Мэтт сейчас проходит реабилитацию, – сказал Ваймак с заметной усталостью в голосе, – и пообещала компенсировать нашей команде и Бетси эти трудности. Я сказал ей, что в этом нет необходимости и что мы не нуждаемся в ее деньгах, но она сказала, что мы можем списать ее чек как пожертвование. – Деньги не делают это нормальным! – решительно сказала Эбби. Возникла короткая, резкая пауза. Рене представила, как Ваймак пытается утихомирить Эбби, пока она не привлекла внимание Лисов. – Ничто не сделает это нормальным, – сказал Ваймак, – но мы должны верить, что она знает, что делает. Рене услышала достаточно. Она как можно тише спустилась в холл и прижалась к стене у входа в гостиную. Мэтт уже стонал во сне, а шорох ткани говорил о том, что этот звук не скоро разбудит Дэн. Рене уперлась локтями в колени, сцепила пальцы и прижалась лбом к костяшкам. Она сосредоточилась на каждом сильном воспоминании о Мэтте, от его легкой улыбки во время их первой встречи до его агрессивного стиля игры и той ночи, когда он наконец рискнул пригласить Дэн на свидание, и молилась, молилась, молилась. Звонок в дверь прервал её через какое-то время, Рене размяла затекшие руки, пошла открывать. Мать Мэтта была просто красавицей, профессиональным боксером, почти не уступала Мэтту в росте. Она была одета в джинсы и куртку-бомбер, с рюкзаком, перекинутым через одно плечо, и кивнула Рене в знак узнавания. – Утро, – сказала она. Рене даже не заметила, что солнце уже взошло. – Доброе утро. Ваймак, Эбби и Бетси вышли в коридор на звук, но держались на расстоянии и ничего не сказали в знак приветствия. Ваймак жестом указал на гостиную, и Рэнди проскользнула мимо Рене. Звонок в дверь, похоже, разбудил и Мэтта, и даже в своем ужасном состоянии он узнал свою мать. Он умолял, когда Рене переступила порог, с разбитым сердцем, в отчаянии и нужде. Рэнди растянулась с ним на диване, зарывшись телом между подушками, и прижала его к себе. Дэн наблюдала за происходящим с расстояния в несколько футов, выглядя белой и измученной. Рене подошла к ней и схватила Дэн за руку. Дэн поднялась на ноги с небольшим сопротивлением, и Рене прижала Дэн к себе. – Пойдем, – сказала она. – Я отведу тебя обратно в общежитие, чтобы ты немного поспала. Дэн упиралась, но недолго, и Рене вывела ее из дома, не оглядываясь. Взятая напрокат машина была припаркована за домом Ваймака у обочины; машина Дэн все еще стояла на подъездной дорожке за машиной Эбби. Рене взяла у Дэн ключи и подождала, пока Дэн устроится на пассажирском сиденье, прежде, чем завести двигатель. Они были уже на полпути к общежитию, когда Дэн ударила по двери. Рене не сводила глаз с дороги. Дэн простонала нечленораздельное в глубине горла и снова стала бить по двери, Рене показалось, что она сломает все кости в руке. Она не останавливалась, пока Рене не припарковалась у Лисьей Башни, а потом обе девушки сидели неподвижно, пока она не смогла дышать свободно. – Я собираюсь убить их, – сказала Дэн, голос был грубым. – Рэнди позволила им это, – сказала Рене. Дэн посмотрела на нее с ужасом. – Нет. – Тренер сказал так Эбби и Бетси, – сказала Рене, глядя в лобовое стекло, пытаясь осмыслить происходящее. – Эндрю сказал ей, что собирается вернуть Мэтта, и Рэнди дала ему зеленый свет. Она не хочет, чтобы кто-то из нас привлек его к ответственности. – Да пошла она, – горячо сказала Дэн. – В следующий раз, когда я его увижу, я сверну ему шею, и тебе лучше не пытаться меня остановить. Рене посмотрела на нее, взвешивая слова подруги и размышляя, где проходит грань в подобной ситуации. Она подумала о прощении, о том, что нужно быть лучшим человеком, доверять добрым намерениям людей, даже если не можешь их понять. Затем она подумала об окровавленном лице Мэтта и душевной вине Дэн, и остановилась на религиозном кодексе, наиболее подходящем для данной ситуации. – Левит, – сказала она. – Око за око. Может быть, ты не сможешь добиться справедливого возмездия, но, возможно, ты сможешь получить хоть какую-то компенсацию. Я дам тебе попробовать, Дэн. Выражение лица Дэн застыло в холодной решимости. – Хорошо, – сказала она и, выходя, захлопнула за собой дверь машины.***
Дэн получила свой шанс два дня спустя, когда двоюродные братья пришли последними на дневную тренировку. Ваймак ждал в раздевалке вместе со старшеклассниками, но тут пришел кто-то из персонала, кто не смог ждать, пока Ваймак подойдет. Ваймак не выглядел счастливым от идеи оставить своих Лисов без присмотра, но все равно поторопил другого человека на стадион, чтобы показать ему проблемные места. Он отсутствовал всего тридцать секунд, прежде чем в зал вальсировали первокурсники Лисов. Дэн сидела в напряжении, свернутая пружина ярости только и ждала спускового крючка, и она двинулась с места, как только Эндрю появился в поле её зрения. Все остальные уже знали, что произошло, и, хотя их не особо волновала ситуация с Мэттом, они были рады поводу для ссоры. Хуан с грохотом сорвался со стула, и раздевалка взорвалась хаосом. Рене на минуту отошла в сторону, довольствуясь ролью судьи. Её пристальный взгляд следил за движениями Эндрю, изучая его манеру борьбы. У него был отвратительный, недисциплинированный стиль, вероятно, выученный тяжелым путем. Его рост был серьезным недостатком, но он выработал свой стиль боя, чтобы компенсировать его: он делал упор на скорость и разрушительность. Он собирался выиграть этот бой, поняла Рене с нетерпением, которое было, но не должно было быть. Единственная причина, по которой он еще не сделал этого, заключалась в том, что из-за копошащихся тел вокруг них с Дэн было трудно держаться подальше друг за друга. Это казалось несправедливым, что он мог так поступить с Мэттом, а потом так же поступить с Дэн. Рене отбросила эти мысли как бесполезные и неподобающие и, наконец, ввязалась в драку. Элисон была ближе всех, и Рене оттащила её в сторону, взяв за локоть. Элисон начала замахиваться, поняла, кто её схватил, и ушла с дороги так быстро, как только могла. Рене поймала кулак Сета, когда он оказался слишком близко к её лицу, и предупреждающе сжала его. Он нахмурился, так как она остановила его, но Сет никогда бы не ударил женщину. Он вырвал руку и рявкнул пару гневных слов на своих соседей. Никто из них не слушал, но у Рене не было времени ждать их. Она использовала на каждую точку давления, которую могла найти, и заставляла своих товарищей по команде очистить путь. Наконец она оказалась там, где ей было нужно, прямо между Дэн и Эндрю. Эндрю сразу же затих, выглядя забавленным несвоевременным прерыванием. Дэн попыталась отпихнуть Рене в сторону, но Рене потянулась и поймала запястья Дэн. Она прислонилась к Дэн, спиной к груди, и заставила Дэн выйти из-под контроля Эндрю. Дэн пыталась освободиться, но Рене всегда была слишком сильна для нее. В конце концов, Дэн сдалась и задыхался, выкрикивая проклятия в плечо Рене. – Хватит, – сказала Рене, оглядывая своих взбудораженных товарищей по команде. Её взгляд остановился на улыбающемся лице Эндрю. Он веселился от души, или так только казалось. – Достаточно, всем вам. – О, хорошо. – Эндрю пожал плечами и отвернулся. – Пошел ты! – крикнула ему в спину Дэн. – Ты не можешь творить такое дерьмо. – Не может? – Ники удалось нахально ухмыльнуться, несмотря на разбитую губу. – Мама Мэтта говорит обратное. Тренер уже сказал тебе, не так ли? Так что нет никаких проблем. – Никаких проблем?! – недоверчиво повторила Дэн. Эндрю покрутился и приложил палец к губам. – Я не хочу, чтобы он был с вами на диване, капитан! Я не хочу, чтобы он скрывался за вашей линией обороны. Что за убийца веселья! Это так раздражает. – Ты... – начала Дэн. Эндрю не дал ей закончить. – Мэтт уже однажды побывал в этой дыре, да? Если он захочет, он вылезет! Если подъем не убьет его, он вспомнит, почему он выбрался из этой ямы в первый раз. Для команды, которая любит делать ставки, вы ужасно боитесь играть в азартные игры. Любопытно! Это застало их всех врасплох, и Элисон отреагировала первой. – Вы думаете, мы поверим, что вы сделали это ради него? – О, нет. – Эндрю отмахнулся от этого рукой. – Я сделал это для себя! Он мешал мне жить. – Мы не удерживали его, не закидывали в него силой, – сказал Аарон. – Выбор был за ним, и он сказал «да». Он был слаб. Тебе повезло, что мы были теми, кто прибрал его. – Повезло, – прошипела Дэн. – Иди на хуй. Ники обнял Аарона за плечи и спрятал его за Эндрю. – Полагаю, это значит, что мы первыми получим право на раздевалку? Увидимся на площадке! Рене подождала, пока не услышит, как закрылась дверь в коридоре, и отпустила Дэн. Дэн отошла в дальний конец комнаты, пошатываясь и всё ещё сокрушаясь от злости. Рене решила не мешать и пошла переодеваться в свою форму. Она уже закончила одеваться и завязывать шнурки, когда наконец появились Дэн и Элисон. Дэн не ответила на ищущий взгляд Рене и сердито вытряхнула одежду из ее шкафчика на пол. – Ты ему не соперник, – сказала Рене как можно мягче. – Я не могу позволить ему победить. Дэн проигнорировала её и стянула рубашку через голову. Её бока и живот в полудюжине мест были покрыты тускло-красными пятнами; к концу тренировки она еле шла по корту и была вся в синяках. Элисон не так сильно пострадала, поскольку между ней и кузенами стояло большинство мужчин, но удар вскользь оставил синяк на скуле. В конце концов, физический дискомфорт не мог ничего противопоставить напряжению между Лисами. Тренировки были почти невыносимы, и прошла почти вся вторая половина дня, прежде чем Дэн хоть что-то сказала Рене. Она вообще отказывалась признавать кузенов, предпочитая личное негодование своей позиции, впервые с лета первого курса. Ваймак мог бы призвать её к порядку – все знали, что Дэн сделает все, о чем он её попросит, – но вместо этого он остановился на групповых наказаниях. Они пропускали матчи в пользу изнурительных, жалких тренировок и заканчивали тренировку шестимильной пробежкой вокруг кампуса. Рене не была уверена, что Дэн уже простила её, но она поддержала темп Дэн, когда они бежали через парковку. Если Дэн обгоняла её, Рене послушно отставала, но Дэн ничего не говорила о том, что Рене должна быть рядом с ней. Сет и Элисон шли вплотную за ними, поскольку единственное, что Элисон ненавидела больше, чем длительные забеги, – это выглядеть медленнее мужчин из команды, а остальные Лисы тянулись за ними, как длинная, лопнувшая струна. Рене пробежала первые пять миль в тишине, а потом оглянулась через плечо, ища кузенов. Они, что неудивительно, оказались в самом конце. – Увидимся на стадионе, – сказала Рене. Дэн взглянула на неё, но Рене лишь послала ей жест через плечо и отошла в сторону. Она замедлила шаг, не обращая внимания на взгляд, брошенный на неё Элисон, и ехидные замечания мужчин, которые прошли мимо неё несколько минут спустя. Она подождала, пока Аарон и Ники пройдут мимо, и пошла рядом с Эндрю. – Неожиданно, – сказал Эндрю. – Чем мы обязаны такой чести? – Я бы хотела, чтобы ты извинился перед Дэн и Мэттом, – сказала Рене. Он засмеялся. – О, нет. Миньярды не извиняются! Это не в нашей крови. – Может быть, в этот раз вы сделаете исключение, – сказала Рене. – Благие намерения не меняют того, как сильно ты их обидел. Извиниться - это правильный поступок. Эндрю бросил на нее взгляд. – Плачьте, плачьте, слезы по их задетым чувствам. Правда, Рене! Почему я должен заботиться о том, как поступить правильно? – Для разнообразия? – предложила Рене, улыбаясь. – Тебе может понравиться это ощущение. Он снова рассмеялся и бросил взгляд на своего кузена. – Ники, ты слышишь ее? Какой странный, странный ребенок среди нас. – Она милая, хотя и немного наивная, – сказал Ники. – Кажется, она мне нравится. – Ты потеряна, – сказал Эндрю Рене. – Ты так думаешь? – спросила Рене. – А должен? – спросил Эндрю. – А если серьезно, – сказал Ники, оглядываясь на неё. – Как такая, как ты, оказалась здесь? – Божьей милостью, – сказала Рене. – Неправильный ответ, – Эндрю отмахнулся от ее слов, как от вони. – Я презираю христиан. Такие слепые существа не имеют права давать другим советы. – Если вы простите мое любопытство, что мы тебе сделали? – спросила Рене. Эндрю только улыбнулся, но Ники сказал: – Не принимай это на свой счет. Эндрю ненавидит всех. – Но ты можешь оказаться забавной, по крайней мере, на некоторое время, – сказал Эндрю. – Прощай, чёрная овечка, баа-баа ягненок. С этими словами он пустился бежать, как будто ещё не прошёл большую часть от шести миль. Рене смотрела, как он набрал полную скорость всего за пару шагов, и подумывала о том, чтобы пуститься в погоню. В конце концов она решила пробежать последнюю четверть мили в тишине. Её мысли были достаточно занятны, даже если она ещё не знала, что с ними делать