Parhelion

Колёса размеренно застучали. Я прижимал Сару к груди, выдыхая морозный воздух, температура которого совсем не зависела от времени года и погоды за окном. За спиной так ярко горели огни Сентфора, провожая нас в темноту… Казалось, что это было вовсе не сияние убаюканного города, а полыхающие мосты, что превращались в пепелище и разрушались, ошмётками падая прямо в глубины того озера, где я впервые признался своей девочке в любви, мысленно поклявшись быть с ней навсегда. А летели мы не просто в темноту, а туда, где гораздо страшнее: в неизвестность. Что я чувствовал в этот момент? Да боялся! Самым натуральным образом дрожал перед тем, что ждало впереди. Там, куда несло по рельсам, оставляя привычно-размеренную жизнь позади. — Я до сих пор не верю, что ты здесь, — О’Нилл провела пальчиком по кожаной куртке, а затем уткнулась носом в мою грудь. Я же лишь крепче прижал к себе жену, тем самым успокаивая бьющиеся в агонии сердца. — Разве могло быть иначе? — хмыкнул я, а по спине предательски пробежал холодок от воспоминания о мыслях, что роились в моей голове буквально минут так пятнадцать назад. — Не могло, Сара, не могло… Ты настолько въелась под кожу, что других вариантов, на самом-то деле, не существовало. И дело было не в таинстве венчания, ведь даже если бы этого события не случилось в нашей жизни, я бы всё равно не смог иначе. Полюбив тебя, я сделал единственно верный выбор, которому обязательно останусь верным до конца. Разум, конечно, был прав в своих доводах: слишком многое меня связывало с Сентфором. С городом, где я родился и строил свою жизнь, как умел. Не всегда идеально, совершая ошибки, а то и косяча на каждом шагу, но я сполна проживал новый день, не мысля, что могло быть как-то по-другому. Но фатальным стало то, что я выбрал именно тебя, Сара О’Нилл, и теперь именно к твоим ногам бросаю мир. Иначе… иначе просто неправильно. — Мне так много надо сказать… — едва различимо прошептала любимая, поднимая акварельные глазки и встречаясь со мной взглядом. Расширившиеся в полумраке тамбура зрачки зазывали нырнуть через них в душу. Сколько же разношёрстных эмоций там крылось… — Маленькая, нет, — коснувшись указательным пальцем пухлых, искусанных в кровь губ, не позволил произнести и слова. — Давай помолчим… Говорить совершенно не хотелось. Сейчас это точно было лишним. Я погружался в мысли, прощаясь со всей своей прошлой жизнью. Как раньше уже не будет, и это решение далось настолько непросто, что было немного не по себе. Голова пока всё ещё противилась происходящему, зато сердце, хоть и колотилось как бешеное, вдруг стало спокойным. Выбрав Сару, я всё сделал правильно, и в этой истине был уверен как ни в чём и никогда до этого. Не сорвался бы за ней именно сейчас, винил бы себя всю оставшуюся жизнь. Сомнений не осталось, даже если бы я опоздал на поезд, уже в ближайшее время всё равно бы поехал за любимой в Балтимор и нашёл её, но упущенный момент мог навсегда подорвать наши отношения, которыми я дорожил больше, чем чем-либо ещё в этом мире. Поцеловав свою маленькую мисс в затылок и тем самым прервав поток назойливых мыслей, настойчиво роящихся в голове, я подхватил наши сумки и подтолкнул супругу к купе. Попутчиков в вагоне было немного, и все в основном уже спали, во всяком случае, судя по тому, что в половине купе свет не горел, а двери в остальных были открыты, демонстрируя пустующие полки. Мы пробрались к своим местам и с неким облегчением отметили, что кроме нас двоих в этой крошечной комнатке больше никого не было, и как-то обессиленно рухнули на один диван, снова сплетаясь в объятиях, что были сейчас так необходимы. Готовить постель ни у кого из нас не было сил — ни физических, ни моральных, — потому О’Нилл, поджав ноги, удобно устроилась на моём плече. В таком положении мы провели около получаса, а может, и того больше. С каждой минутой я всё отчётливее ощущал одновременно свалившиеся на мои плечи тяжесть и лёгкость. Позади оставался не только Сентфор, но и относительно беззаботная жизнь. При всём этом окрыляло осознание: дальше только с ней. Вместе. Это стоило того, чтобы хоть целую Вселенную послать к чертям в Преисподнюю. — Десять часов ехать, — вдруг произнесла Сара, разрывая тишину. — Да? — так быстро… Удивительно, но до этого момента я даже не знал наверняка, сколько времени могло потребоваться на дорогу. Восемь часов, пятнадцать? Никогда не интересовался. Раньше попросту об этом не задумывался, ну а сейчас было абсолютно всё равно. — Поспим? Я так вымоталась… — честно призналась моя маленькая, сонно прикрывая акварельные глазки. — Давай только всё же расстелемся, — касаясь спутанных ветром локонов, заботливо протянул я. — Я боюсь тебя отпускать, — смутившись, прошептала О’Нилл. Дурочка, ну куда же я деться мог теперь, с подводной-то лодки? Я ведь здесь, не остался в Сентфоре… — Ничего не бойся. Я рядом, — произнёс успокаивающим тоном. Поцеловав любимую в висок, осторожно выпутался из объятий, после чего вышел из купе и направился к проводнику за постельным бельём. Когда с приготовлениями ко сну было покончено и Сара коснулась подушки, практически сразу она улетела в царствие Морфея, но при этом, даже погружённая в сновидения, цепко держала меня за руку. Глядя на жену, я в очередной, тысячный раз за какой-то час, всё сильнее убеждался в правильности принятия своего решения. Моя маленькая мисс О’Нилл выглядела достаточно умиротворённой, и я надеялся, что, несмотря на всё пережитое, её сны не были тревожными. Спустя какое-то время, аккуратно вытащив руку из хрупкой ладошки, я тихонько вышел из купе и направился в тамбур за спасительной порцией никотина. Мысли, которые не так давно вроде бы улеглись в черепушке, опять топили, стоило только остаться наедине с собой. В голове немым укором всплывало лицо матушки, с которой мы даже не попрощались, сматываясь на другой конец штата. В очередной раз подумалось, как сильно она расстроится… Причём я был уверен, что миссис Тёрнер, будучи женщиной разумной и повидавшей жизнь, прекрасно понимала, что не сегодня-завтра мы съедем в отдельный дом или хотя бы в квартиру, но об этом поставим в известность, и уж точно не свалим спонтанно, да и дальше, чем на пару кварталов всё равно не переместимся. А тут… вот как вышло. Подкурив и вдохнув дым, я немного успокоился, принимая неизбежность происходящего. Если действительно Саре было так нужно, если Сентфор то и дело подкидывал какую-то херню, если не сказать, что душил её с самых первых дней, а ещё и всплывшее накануне… то единственным верным решением было вернуться на родину жены, откуда её увезли родители против воли. Жалела ли моя любимая о том, что всё так случилось? Отчего-то была уверенность, что нет. Акварельные глазки, полные слёз, любви, волнения, трепетного ожидания и облегчения от того, что я появился на вокзале и решился бежать с О’Нилл, говорили красноречивее любых признаний. Никакие слова больше и не были нужны. Интересно, а смогла бы Сара в действительности бросить всё и уехать, не появись я на вокзале? Тряхнув головой, поспешил переключиться на что-нибудь более насущное, приняв твёрдое решение больше обо всём этом не думать. В конечном итоге, а что «если бы, да кабы», значения уже не имело. Выбор нами обоими сделан. Окончательный. Когда сигареты бесцельно начали тлеть в пальцах одна за одной, а за окном потихоньку светало, я вернулся к любимой и осторожно присел с ней рядом. Уже в полумраке купе принялся пытаться взвешивать каждую мелочь в надежде решить, чем заняться по приезду в Балтимор первым делом, а дел этих самых было непочатый край, но в голову один хер ничего не лезло. В отличие от О’Нилл, от стресса отключившейся моментально, я даже думать не мог о сне, хоть и ещё вечером казалось, что вымотался до предела; что Сара придёт домой, мы поужинаем и завалимся спать как минимум до полудня. В школу идти тем более не собирался, потому как на посещение альма-матер попросту не было сил: ни физических, ни моральных. Ещё и ребятам наверняка помощь бы понадобилась, — решить вопрос с похоронами Морингов, поездить, договориться… Матч скоро. Тренировки… На автомате легонько, чтобы не разбудить, поглаживал маленькую мисс по плечу, пытаясь переключиться, ведь даже злиться на себя не получалось. Так легко и быстро смириться и отпустить было непросто. И всё же вскоре мысли о том, что уже осталось позади, разбрелись по дальним уголкам подсознания, таки уступая место размышлениям о насущных проблемах. Наконец в голове созрел примерный план действий с того момента, как мы сойдём с поезда. Я снова вышел из купе за кофе и с каким-то буквально детским интересом замер у окна вагона, наблюдая за тем, как невесть откуда взявшееся в феврале солнце заглядывает в поезд, приятно согревая своим светом. Хотелось думать, что это природное явление предзнаменует нечто хорошее, и что родной город Сары примет нас в свои объятия, не создавая на пути сложных препятствий. Еле как убедив себя оторваться от созерцания пробуждающейся природы, всё же сходил за горячим напитком и вернулся к спящей жене. — Солнце? — выпалила Сара, и акварельные глазки распахнулись, неверяще оглядывая обстановку. На миг показалось, что О’Нилл забыла, где находилась. — И ты рядом… Супруга села в постели и обвила меня тонкими ручками. — Доброе утро, — коротко целуя любовь всей своей жизни в макушку. — Который час? — встрепенулась моя девочка. — Кто бы знал, — я улыбнулся. — Но уже точно пора просыпаться, наверное, скоро прибудем. — А ты вообще спал? — Сара обеспокоено глянула на соседнюю постель, так и оставшуюся нерасправленной. — Нет, — я пригладил её волосы, с каким-то особенным, новым трепетом вглядываясь в любимое лицо. — Ну вот… — насупившись, пробубнила жена. Ещё крепче обняла, вкладывая в этот жест разбушевавшиеся чувства. — Не бери в голову, — отмахнувшись, я сел удобнее и перетянул маленькую мисс к себе на колени. — Майкл, что дальше? — О’Нилл отчего-то вздрогнула, комкая в кулачке мой джемпер. — Дальше — счастливая жизнь, свадьба, дети, внуки, — я щёлкнул её по носику, заставив сморщиться. — Ну это понятно, но я о более обозримом будущем, — хоть Сара и улыбалась, я вдруг почувствовал, что она переживает, а возможно даже и немного жалеет о своём поступке. — Всё будет хорошо, — уверенно ответил я, ласково докоснувшись её щеки. — Поедем к бабушке? — вздохнула любимая. — Или попытаемся найти отца, у него поселимся? По вмиг ускорившемуся пульсу я вдруг понял, насколько сильно она скучала по дому и как сейчас предвкушала встречу с родными. — Мы бежали от проблем там не для того, чтобы создавать другим эти самые проблемы здесь, — многозначительно протянул я и словно бы беззаботно пожал плечами. — Но… — О’Нилл немного нахмурилась, отстранилась, а затем подняла на меня бездонные глаза. — А где будем жить? — Я всё решу, родная, — проведя ладонью по спине Сары, поспешил заверить я. — Это не ответ. Она же ещё сильнее сдвинула брови к переносице. — Говорю же, не беспокойся об этом. Сейчас поедем в гостиницу, отзвонимся мамам. Да, кстати, я сам переговорю с миссис О’Нилл, чтобы пока не говорила никому из родственников о том, что мы здесь. Ни паника, ни помощь тем более, нам не нужны, — категорично произнёс я. — А бабушке тоже не говорить? — моя девочка закусила губу и снова отвела взгляд. — Мы обустроимся, решим вопрос с учёбой, с работой, и тогда уже поедем к твоей бабуле со вкусным тортом и цветами, хорошо? — приободряюще протянул я. — Подумай сама, зачем заставлять пожилого человека нервничать обо всём этом? — Ты прав, наверное… — согласилась Сара, тоскливо глядя за окно. — Иди умывайся, а я принесу тебе кофе, ладно? — тут же перебил я в надежде замять эту тему. — Хорошо, — О’Нилл вновь обняла меня, шумно выдыхая в шею. — Я так тебя люблю… Ты столько всего делаешь для нас… — И я тебя люблю, маленькая, — отрывисто чмокая её в растрескавшиеся губы. — Вот, и ещё гигиеничку поищи! Залившись смехом, я закопался носом в её волосы, и атмосфера вновь стала непринуждённой. — А ты побрейся! — возмутилась любимая, морщась от соприкосновения колючего подбородка с нежной кожей. А потом жена, показав мне язык, поспешила ретироваться, ну а я, как и обещал, направился за кофе. — Прибываем через сорок минут, — оповестил я, разрывая упаковку печенья. — Отлично, — грустно улыбаясь. — Майкл… Ты, наверное, думаешь, что я поступила опрометчиво, да? — Это всё… уже неважно. И нет, я так не считаю. Тебе было плохо в Сентфоре. С самого начала во что-то вляпывалась! Я всё видел, но вот только всерьёз воспринимать… не получалось, наверное. Знаешь, предпочитал не задумываться… — виновато протянул я. — Да ещё и эти новости от Адель… Что говорить, в последнее время плохо было нам обоим! Полтора месяца наперекосяк, поэтому ну его нахер, дальше судьбу испытывать не хочу! Я накрыл её ладонь своей и принялся осторожно поглаживать костяшки. — Что ты чувствуешь? — вдруг спросила Сара. — Много разных эмоций, — выдыхая. — Но мне определённо нравится, что теперь на всё наплевать, мы будем жить вместе. Вдвоём. Только ты и я. И этот факт перекрывал все остальные. — Если честно, это немного неожиданно… — пряча акварельные глазки, смущённо пролепетала любимая. — Нет, ты не подумай, я очень рада! Да и естественно это уже… Просто не совсем представляю, как это возможно, где брать деньги, это ведь совсем не то же самое, что жить в привычном месте, в своём доме, имея работу, там, где всё налажено. Как совмещать это всё с учёбой… Тут поблажек можно и не получить… У тебя экзамены! Действительно! — Добро пожаловать во взрослую жизнь! Теперь на тебе готовка, уборка, супружеский долг, — произнёс я, пытаясь разрядить обстановку и скрыть нервные нотки в голосе. — И работа тоже на мне в том числе, — фыркнула О’Нилл. — Нет, маленькая. У меня работа, а для тебя ничего не меняется, — категорично отрезал я. — Получается, как и для меня. Ничего не меняется. — Майкл, я, конечно, очень ценю это, — с нажимом сказала любимая, а потом запнулась посреди предложения, — но давай рассуждать здраво. Я беззаботно рассмеялся и подтолкнул сладкое к супруге. — Оставь это занятие мне, ладно? У меня была вся ночь на размышления. Если вдруг я не буду справляться, чего не случится, мы вернёмся к этому разговору. И не спорь, — предупреждая попытку Сары продолжить демагогию. — Лучше перекуси, нормально позавтракать в кафе, боюсь, не будет времени. Залитая ярким солнцем платформа железнодорожного вокзала Балтимора встречала нас абсолютно нетипичной для Сентфора погодой. Было по-весеннему тепло, а лужи под ногами напоминали о контрасте с заснеженным городом, который мы покинули менее, чем полсуток назад. Непривычная суета сразу окунала в иной ритм жизни, но, на удивление, это тут же отзывалось где-то в сердце. Чувство чего-то нового и необычного вызывало неподдельный интерес, потопляющий разум. Выбравшись из вагона, мы с Сарой, не сговариваясь, остановились, чтобы вдохнуть воздух, едва уловимые запахи в котором окончательно перевернули сознание, словно нашёптывая, что нас ждала новая жизнь, в которую мы и шагнули смело, крепко держась за руки. Вместе. И любые треволнения по плечу.