Звериная месть

Я потерял счёт времени. Казалось, мы вместе с Алисой идём целую вечность по этому бесконечному жуткому лесу, который никак не хотел прекращаться. Хотя на улице уже давно и был день, лес всё также оставался мрачным, совсем неприятным и до боли страшным. Именно этот лес давал столько непрекращающихся ночных кошмаров, которые мучили по ночам мой усталый разум.       С появлением моего нового внешнего вида, появились и проблемы. Мой слух до ужаса обострился. Я чувствовал каждый шорох этого чёртового леса, и это со временем начало меня жутко раздражать и выводить из себя.       — Куда мы вообще идём, Алиса? — я вновь прервал нашу немую прогулку своим надоедливым вопросом.       — На Кудыкину гору. — фыркнула лисица, кинув на меня насмешливый взгляд, и пошла дальше.       — Может остановимся, а? Я устал беспрерывно идти. — я стал канючить, замедляя шаг.       На мой протест спутница отреагировала лишь недовольным бормотанием неразберихи себе под нос. Она остановилась и обернулась ко мне, притопывая ногой.       — Да что ты такой назойливый, а? Я же тебе сказала пару минут назад, что мы скоро придём!       — Мы идём уже хер знает сколько! — разозлился я. — Ты вообще сама знаешь куда идёшь?       — Да, знаю.       — Ну и куда?       Она замолчала и стала сверлить меня взглядом, пытаясь наверное просверлить им меня насквозь. Я же в свою очередь ожидал от неё ответа, настоял на своём.       — Увидишь. — наконец, с недовольным выражением морды, ответила она и пошла дальше.       Делать было нечего. Я смиренно пожал плечами и направился за ней, догоняя.       Я всё ещё не мог понять, что это на ней. На маску она совсем не похожа… слишком уж она реалистична для маски. У неё даже пасть раскрывается, когда она разговаривает со мной! И ведь на мне тоже моя бывшвя «маска», однако теперь я совсем настоящий заяц. А вдруг это не маска, а…       — Та-да! — вдруг торжественно воскликнула Алиса, сбивая меня с навязчивой мысли, которая и так уже сеела во мне огромные подозрения.       Лисица на что-то указывала своим пальцем. На что-то, что стояло вдали, в гуще леса. Я начал приглядываться туда, куда Алиса старательно мне показывала это «что-то», и я увидел его, свой самый огромный кошмар — тот самый чёрный гараж из баек детей этого посёлка.       Мой нос по-звериному задрожал, начал дёргаться. Мои уши прижались к голове. Как же это всё непривычно было чувствовать… но это сейчас не главное.       — Чего ты так боишься, Тошенька?.. — стала своим ласковым, бархатным голосом успокаивать меня Алиса.       Но что-то в её голосе было неискренним. Если до этого она вела себя, как и прежде, то сейчас её вид стал каким-то мрачным, недоверчивым.       Я обошёл её и подошёл чуть ближе к склону холма, на котором мы стояли. Гараж был внизу… и как он умудрялся так       перемещаться? Точно злые силы замешаны во всём этом…       — Зачем ты меня сюда привела? — спросил я, обернувшись к ней. Всё моё тело дрожало. Нет, я ни за что не пойду туда. Даже под страхом очередной смерти.       — Мне нужно тебе кое-что… показать. — с улыбкой пролепетала рыжая плутовка и, взяв меня за лапу, намеренно потянула к постройке.       Эта идея и её натянутая ухмылка начинали меня не на шутку тревожить, и даже пугать. Зачем это я ей понадобился в этом злосчастном гараже. Нет, я точно туда не хочу.       Я стал отпираться, пытался вырваться из, казалось, мёртвой хватки лисы.       — Алиса, я туда не!..       Не успел я и высказать свой протест по поводу экскурсии в гараже, как тут же она раздражённо, злобно процедила:       — Если не хочешь стать заячьим фаршем, то заткнись и делай так, как я скажу. Я же легко могу тебя заткнуть, Антошка…       Да, вполне разумно. Я замолчал и перестал сопротивляться. Тон Алисы, конечно, был далеко не сказка и напугал меня до усрачки. Я то и дело спотыкался от того, что ноги меня уже совсем не слушались и почти обмякли.       Я уже начал жалеть о том, что согласился пойти вместе с этой треклятой девчонкой. Казалось, что она и вовсе не девочка, а что-то другое, более жуткое.       Я вместе с озлобленной лисицей подошёл к закрытым вратам горожа. Внезапно для меня они распахнулись и медленно отворились, противно скрипя своими заржавевшими петлями.       К моему ужасу внутри была кромешная тьма.       — Алиса… — дрожащим, робким голосом простонал я, обернувшись к ней. Колени сами по себе тряслись, а нос предательски испуганно дрожал. — Нам точно туда?..       — Да, точно! — огрызнулась она и небрежно пихнула меня внутрь, будто бы заталкивая крохотного зайчика в маленькую неуютную клетку. — Не задавай лишних вопросов, Зайчик…       Я упал на колени вовнутрь гаража. Следом вошла и моя «подружка». Я оглянулся на неё, пытаясь понять, чего она от меня хочет. Но двери гаража тут же с грохотом закрылись, будто он сомкнул свою огромную, кровожадную пасть.       Свет, как по щелчку пальца, тут же врубился. Одинокая лампочка, висящая на проводе, вспыхнула как маленькое солнышко, будто бы освещая собой тьму грядущего кошмара.       Передо мной открылась картина настоящей пыточной камеры. Всевозможные орудия пыток висели на стене, а посередине этой «комнаты ужаса» стояло нечто, накрытое чем-то наподобии одеяла. Оттуда доносились жалобные, приглушённые стоны… это была точно не машина.       Алиса, явно самодовольная собой, подошла ближе к этой штуковине и сдёрнула со штуковины накидку. Это была… огромнейшая мясорубка. Я в жизни таких не видел! Я поднялся с колен на ноги и подошёл ближе, с опаской заглядывая внутрь. Там сидела… Катя. Самая настоящая Катя Смирнова! Только вот она была связана… связана и рот был забит кляпом! Какой ужас…       — Тошенька, это же твоя подружка, не так ли? — с открытой издёвкой пролепетала лисица, натянув свою мерзкую ухмылку в виде оскала. Какая же она всё-таки противная дрянь…       Как только Катя услышала моё имя, она тут же посмотрела на меня глазами «по пять копеек». Не уж-то в моём зверином обличии она узнала меня настоящего? Того самого Антона Петрова, которого она всячески гнобила и высмеивала?       — Что ты задумала? — спросил я, сжав лапы в кулаки. — Что ты хочешь с ней сделать? — злость переполняла меня, мои уши стояли торчком, шерсть вся встала дыбом, а сам я нахмурился, подёргивая своим большим заячьим носом.       — Тебя это так волнует, Тоша? — каждое слово она говорила с такой наигранной, приторной сладкостью, что хотелось аж вытошнить свои драгоценные внутренности от отвращения.       — Да, волнует. Ты, мерзавка, что задумала, а?! — я чуть ли не кинулся на рыжую бестию с кулаками, однако она меня остановила.       — Ещё шаг и я тебе горло прокушу, тушка ушастая.       Я пыхтел от злости и бессилия. Она буквально доминировала прямо сейчас, чувствовала себя выше меня и пользовалась тем, что я очень уязвим в данный момент.       — Давай так. Мы здесь не в классики пришли играть. — она приблизилась ко мне и я невольно попятился, спотыкаясь. — Я тебе предлагаю сыграть в мою игру.       — В твою? — переспросил я, негодуя.       — Да, всё очень просто. — она расплылась в сомнительной улыбке. — Как ты уже понял, это мясорубка. — она постучала по краю этого треклятого устройства, хихикнув. Катя отшатнулась в сторону, подальше от лисицы. — А в ней сидит твоя Ка-тень-ка, ха-ха! — кажется, происходящее явно раззадорило лису. — А вот теперь, выбирай: либо ты сейчас нажимаешь вот на эту кнопочку и твоя дорогая подружка превратиться в изумительный фарш! — та аж облизнулась, когда Смирнова приглушённо взвизгнула.       — Ты… с-сумасшедшая! — прокричал я во всё горло.       — Может быть. — в ответ та лишь фыркнула, поубавив свой азарт. — Если не нажмёшь — тогда за тебя это сделаю я, и потом ты отправишься следом за ней.       Я сглотнул и перевёл взгляд с Алисы на Катю. Та, изможденная, смотрела на меня. Её глаза блестели, будто бы сверкали звёздочки в беспроглядной мгле ночи.       — Нет… Нет! — запротивился я, замотав руками. — Ни за что!       — Ты же ведь хочешь вернуться к своей семье, Тошенька… — прошептала будто мне на ухо плутовка, противно хихикая. — К своей дорогой О-леч-ке…       Я зажмурился. Нет, я не могу я не буду этого делать!       И тут, собравшись со своими мыслями, я резко надавил на кнопку включения мясорубки и послышались характерные звуки. Семья мне дороже…       Катя попыталась завизжать, стала брыкаться, но крепкая верёвка и тугой кляп во рту не давали ей выбраться.       Алиса начала жутко хихикать. Потом и вовсе стала неистово хохотать. Её смех раздавался эхом в моей голове, впивался в уши, а затем в мозг, пожирая сознание изнутри.       Я отвернулся, не желая ничего слышать. Мясорубка продолжала работать, зажёвывая тело бедной девочки и переламывая ей все косточки до единой.       Вскоре её рыдание стихло, мясорубка прекратила работать. В воздухе стояла ужасная вонь из железного запаха крови и плоти. По моим щекам текли слёзы. Я не мог себя сдержать, успокоить, заставить забыть всё увиденное, будто бы это кошмарный сон, иллюзия, небылица. Лишь бы всё это закончилось! Я зажмурился.       Когда я вновь открыл глаза, всё было… как и было! Это была лишь моя фантазия! Катя была жива и сидела всё также внутри мясорубки. Алиса же, ожидая, стояла в стороне и пристально наблюдала за мной.       — Ну так что? — переспросила она, наклонив голову в бок.       — Нет. — сухо ответил я.       — Что? — переспросила удивлённо Алиса, будто бы не ожидала такого ответа.       — Хоть Катя меня и ненавидела. Хоть она меня и высмеивала при всех. — я сглотнул ставший в горле ком. — Я не убийца и никогда им не стану. Я не такой как вы!       Алиса оскалилась. Она была в ярости. Лампочка стала отчаянно моргать, как будто предупреждая меня о грядущих последствиях за своё неповиновение.       Она стала искажаться, становиться больше, ужаснее, уродливее. Она стала походить на огромное, ходячее лисье чучело.       — Я из тебя душу выцарапаю… — прошипела та и уже хотела было наброситься на меня, как вдруг снаружи послышались голоса.       Я оторопел. Я стал судорожно оглядываться на двери, но старался не упускать из виду свою бывшую подругу.       — Ты ещё получишь то, что заслужил за своё предательство, Зайчик. — процедила монстр-лиса и пропала. Просто растворилась в воздухе!       Я посмотрел на Катю.       — Прости меня… — прошептал я.       Катя сидела и смотрела на меня, рыдая взахлёб. Я так и не понял от чего она рыдала: от страха перед смертью или от радости что её нашли? Впрочем, на размышления времени не было.       Двери распахнулись, и тут же из них выскочил огромный гуманоид, который тут же с бешеной скоростью помчался в лес.       — Задержать его! — взревев, скомандовал Тихонов, и за мной следом ринулись трое рослых пареньков.

***

Тихонов вскочил вовнутрь гаража и тут же обнаружил сидящую в пыточной мясорубке бедную, зарёванную Катю Смирнову, которая пропала неделю назад.       — Батюшки… — Тихонов подлетел ближе. — Ты в порядке? Не двигайся! Не двигайся, кому говорю?!       Он выхватил перочинный ножик и мигом разрезал толстую верёвку, к которой была привязана семиклассница. Тут же вытащив её из мясорубки-убийцы, он развязал кляп на её лице и прижал к себе, приобняв.       — Прошу, не уходите… — всхлипывая, умоляла Катя, вжимаясь своим истощённым, хрупким тельцем в милиционера так, что аж чуть не душила растерянного мужчину.       — Тише-тише, всё в порядке, ты в безопасности. — пытался успокоить рыдающую Катю Тихонов, а сам вздыхал, качая головой. Кажется, ночь предстояла бурной и интригующей.