«Уйди! Не трогай меня! Пожалуйста!»
Мои ладони твёрдо сжались в кулаки. Я осунулся, глядя себе под ноги.«Убирайся отсюда прочь! Видеть тебя не хочу!»
Мою морду перекосило от смешанных между собой чувств злобы и отчаяния.«Если веришь в то, что всё получится — так и будет.»
Я остановился, поднял голову вверх, устремляя взгляд в небо. Я вглядывался в тёмные верхушки деревьев, ждущие тёплый, мягкий рассвет, который озарит их ярким свечением.«Человек с добрым, честным сердцем сможет одолеть любую напасть, чтобы с ним не сталось.»
Может быть, всё именно так? Может быть, не напрасны все мои надежды на мой хороший конец? И может не напрасны все мои переживания по поводу того, смогу ли я перевернуть многовековой устой этого места вверх ногами? Да даже если я и умру; даже если придётся отдать все свои силы, все чувства, всю радость моего бытия — я исполню то, что задумал, во чтобы то мне не стало. Я не хочу, чтобы то что произошло со мной, произошло и с Олей. И с остальными несчастными детьми этого старого, ущербного посёлка, где, казалось, и жизнь-то скоро иссякнет. И больше не понадобится ходить в школу рано утром при вечном свете уличных фонарей над головами, и больше не буду я сравнивать их лампочки с яркими звёздами за пределами нашей планеты. Вдруг совсем неожиданно меня стало клонить в сон, будто бы совсем вымотанное сознание самолично решило отключить всё в моём теле, погружая себя и меня заодно в глубокий, беспросветный сон. — Не-е-ет… — тихо, упорно протянул я, пытаясь переставить ногу, сделать шаг, быстрее и быстрее, чтобы не дать мне заснуть. Но тьма в моих глазах сгущалась и мрачнел, мутнел мой взгляд. Я упал, больше не в силах сопротивляться этому. Тихонов и Лилия Павловна вместе сидели за столом, разглядывая одну и ту же фотографию. На часах и на дворе было уже около двух часов ночи, было поздно и вроде бы все должны были спать, но они всё ещё продолжали бурно обсуждать и спорить по поводу сделанного снимка отпечатка подошвы ботинка предполагаемого маньяка и убийцы. — Почему вы решили, что на фотографии именно отпечаток обуви Петрова? — в очередной раз задавал вопрос участковый, всё никак не понимая, как она смогла так чётко опознать след от ботинка именно Антона. — Да я же за ними постоянно из школы ходила! За Петровым, Пятифановым… Игорь с ними крутился! — Лилия Павловна всё тыкала указательным пальцем на фото и не могла прекратить говорить. — Вы же понимаете, насколько всё серьёзно? — Лилия, ну вы же прекрасно понимаете как нас может подводить память. Ну как ребёнок может быть тем самым убийцей? Тем более он пропал… — Мам, что такое?.. — со стороны кушетки послышался тихий детский голос. — Ничего, Катенька, ничего! — спохватившись, ответила женщина, вскакивая со своего места и подбегая к кушетке с лежащей дочкой, садясь рядом. — Спи, дорогая, отдыхай… Не волнуйся… — Катя, — Константин поднялся со своего места, подходя к ним, — а ты… ты не помнишь того негодяя, что держал тебя там? Лилия пронзительно взглянула в глаза милиционеру, будто бы говоря взглядом: молчите, не трожьте ребёнка! Катя отвела глаза в сторону, глядя в окно, будто бы пыталась что-нибудь вспомнить, откопать внутри головы важную информацию. — Нет… Нет, не могу вспомнить… Я не видела его лица. — Константин, я думаю, что Кате нужно отдыхать и её не нужно тревожить, хорошо? — и она вновь взглянула на него пронзительным взглядом, яростно защищая свою нашедшуюся дочь. — Да… Вы правы. Ложитесь спать. Нужно отдохнуть, а я пойду тоже… отдохну… — пробормотал Тихонов, подходя к двери и щёлкая выключатель, выключив свет, и вышел в коридор участка. — Слышь, Игорька, — воскликнул Тихонов, шагая по коридору в сторону вахты, — когда Ромку в последний раз видел, ты говорил? Бяшка, высунувшись из-за двери вахтёрской, воскликнул с набитым ртом: — Дньом я его видел! Больфэ не паказывафся. — Сначала прожуй, а потом сиди и рассказывай, — наставлял милиционер мальчишку, подойдя к вахте и опираясь об дверной косяк. — Манерам видно не учили… Далеко хоть убежал, не видел? — Да он же в лес сбежал! — выпалил Игорь, проглотив свежее песочное печенье во рту, что дал ему мужчина вахтёр. — Я и не решил сувать свой нос туда, куда не просят, думал там ну… погуляет, может потерял что-то в конце концов! — Игорь, ну ты же знал, что это опасно: отпускать своего друга одного, в лес, хоть и при свете дня, но всё же… Теперь его хорошо если мёртвым найдут в наших-то краях заснежанных. — Да выживет Ромка, дядь Кость, я что его будто не знаю, думаете? — напрочь отрезал догадки следователя беспризорник, сидящий перед ним. — Он и не из такого вылезал, сами думаю прекрасно знаете и без меня. Ромка же смелый, дерзкий, любому бандиту даст взбучку такую, что мало не покажется! — Да, Игорька, ты прав… Этого прохиндея ничто не сломит, — подтверждающе кивнул участковый, взглянув на улицу из окна помещения, а затем вдруг спросил у мальчишки, — ты хоть сам-то предполагаешь, куда он в лесу мог отправиться? Мальчик пожал плечами: — Да нет, дядь Кость, я ж лес не так особо знаю, чтоб базарить за его окрестности, разве что… — он неожиданно запнулся, выпучив глаза. Руки его задрожали. — Разве что чёрный гараж… туда мог пойти. — Чёрный гараж? Этот тот самый из сказок что-ли — переспросил изумлённый Константин и хотел было сказать, что они уже были там сегодня на закате, однако посчитал что этого знать Игорю необязательно, итак вокруг слишком много чертовщины происходит. Теперь, кажется, это были больше не местные сказки. — Ну да, конечно, мы безусловно поищем в лесу твой чёрный гараж. — Да не мой он! — заблеял Бяшка, будто бы отрекался от чего-то постыдного, позорного. — Ну почему вы мне не верите?! — Да верим мы, Бяша, верим! Только найти этот таинственный гараж пока не сумели… Мы обязательно что-нибудь предпримем. А ты, сиди давай и печенье хомячь. Не каждый день так щедро угощают? — Мг… — кивнул Игорь, запихнув в рот очередную порцию сладкого, тающего во рту печенья. Глядя на эту картину, Тихонов невольно улыбнулся и, уходя, закрыл дверь вахты, предварительно кивнув мужчине в благодарность за накормленного и спокойного ребёнка. «Нужно продолжить поиски… — думал обеспокоенно Константин, не имея сил больше сидеть на одном месте. — Нужно идти искать их. Даже если ценой своей жизни — я найду этого подонка и тут же, на месте растерзаю! И не важно, что там скажет Москва, пусть хоть посадит лет на десять за превышение должностных…» Заходя в свой кабинет обратно, будучи максимально тихим, он подошёл к шкафу с одеждой и обернулся, — Лилия с дочкой спокойно спали на койке, укрывшись пледом, — а после открыл дверцу шкафа, схватил верхнюю одежду и мигом вылетел из помещения, не желая больше потревожить воссоединившуюся семью. Я очнулся от резко ударившей в виски головной боли. Попробовал открыть глаза. У меня это получилось без труда. Однако сразу же в мгновение ока после этого стало дико тошнить, и вокруг всё закружилось, затанцевало в адско бредовом танце. Я поморщил морду, закрыв глаза вновь, и попытался успокоить шторм внутри себя. Это уже вышло с трудом. Тогда я попытался пошевелиться, встать, дабы оглядеться, и тут меня ожидало кдивление и горькое разочарование. Оказалось, что я был скован какими-то кандалами, которые надёжно удерживали моё тело, прикованное к стене. В сидячем положении я провёл по меньшей мере несколько часов, а может быть и больше… по крайней мере, мне так казалось. Да и что с меня взять? Часы на стенах этого помещения не висели, время было узнать невозможно как не крути. Привыкая к кромешной темноте вокруг, которая наполняла комнату доверху, я разглядел очертания нескольких силуэтов, которые сидели по бокам от меня. Я поморгал, пытаясь вглядеться в них — может быть они будут знакомы мне. Неожиданно зажёгся свет от факелов, которые были прикреплены к стенам. Это был Бабурин и… Ромка… Пятифанов! Я ужаснулся и сжал челюсть, чтобы не вскрикнуть от увиденного. Семён был ужасно похудевший; в разодранной одежде, котлрая была пропитана пятнами крови, его крови. Волосы растрёпаны, с небольшими местами с выдранными клочками. Сидел прикованный с закрытыми глазами. Ромка тоже был прикован кандалами к стене. Совсем раздетый: маечка-безрукавка и спортивные штаны, такие же разодранные, как и одежда Семёна. Рядом валялась его потрёпаная куртка, порванная шапка. И видок у него был не такой уж и живой. Я тоже был раздет: ни куртки, ни шкатулки рядом со мной не оказалось. Теперь я видел комнату отчётливее благодаря свету от огня. В проходе напротив меня стояла огромная рогатая фигура козла в чёрных одеяниях, напоминающие скорее старую, крестьянскую одежду времён Российской империи. Как только он увидел, что я обратил на его персону свой напуганный взгляд, тут же расплылся в хищно-псевдодоброжелательной улыбке, показывая свои кривые и грязные, пожелтевшие зубы. — Я несказнно рад… — прохрипел шаман, подходя ко мне ближе. Я начал брыкаться, пытался высвободиться от оков на своих конечностях, что сдерживали меня в этом месте. — Очень рад, что ты присоединился к своим друзьям, — продолжил он, подойдя ко мне вплотную и склонившись, поровнявшись со мной мордой к морде. — И, конечно же, к нам, дорогой Зайчик. Жалко среди твоих друзей нет Катеньки… — Не смей даже имя её произносить, чудовище! — судорожно закричал я, оскалившись. — А они! Они не мои друзья! — Ах да, забыл, прости… — козлиная фигура усмехнулась и лапой взяла меня за подбородок, сжав его так сильно, что я не смог сопротивляться его хватке. — Один из них над тобой измывался, бил… А другой… Другой убил. Не уж-то забыл? Иль помнишь? Ну и воняло же от него, конечно… Просто невыносимо противно было даже смотреть на него. Я старался делать как можно меньше дышать, чтобы лишний раз не вдыхать это запах гнили, разлагающейся плоти… Естественно, Харитон был прав насчёт легенды. Шаман получил то бессмертие, о котором мечтал и ради которого пошёл на любые злодеяния. Но ведь всё имеет свойство когда-нибудь кончаться, и «бессмертие» шамана привело его к такому состоянию, что теперь это был ходячий мертвец, самый настоящий демон на земле, который бы к церкви и близко бы не полез. Я беспомощно зарычал, не оставляя попытки высвободиться. — О, мой дорогой Зайчик, можешь даже не пытаться выбраться отсюда. Ты выглядишь таким беспомощным… Мне это нравится. Чувствую свою власть над всеми вами и оттого мне гораздо лучше… Он небрежно отпустил мою морду, и я невольно опустил тяжёлую голову, рыча. — Как же ты жалко выглядишь, Зайчик, уху! — неожиданно послышалось со стороны. Я мигом вскинул голову вверх, мою морду перекосило от шока и ненависти. Сова… А рядом с ней Волчик и Медвежутка. — Думал можно от меня легко избавиться, болван? — язвительно плела та, подходя ближе. — О-о, знаешь, как я желаю увидеть твои мучения? Все мы желаем! — Заткнись… — прошипел я, и голос мой ещё больше исказился. — Уже догадываешься, что мы скоро сделаем? Мы убьём тебя! — и она торжествующе захохотала, беспрерывно ухукая. — Или нет… Знаешь, что будет лучше? Мы убьём всех, кто тебе дорог… Семью, друзей… А потом, когда ты вдоволь насладишься этим прекрасным зрелищем, мы возьмёмся за тебя… — Заткнись! — вскричал я. Было чувство что у меня уже была пена у рта. — Заткнись, курица тупая! Ненавижу! Я тебя разорву, как только освобожусь! — Мы еще посмотрим… — угрожающе проворковала птица и накинулась на меня, сдавливая мою шею, как сдавливал я её шею тогда, в комнате моей сестры, у себя дома, на глазах у бедной Олечки. Мои глаза закатились, я пытался задержать дыхание, чтобы оставить себе на подольше немного воздуха. Но этого делать и не пришлось, ведь сова через несколько секунд отстала от меня. — Ну что, вспомнил как душил меня?! — закричала та. — Также я буду душить и твою.сестру! — Нет! — взмолился я. — Оставьте её в покое! Прошу, оставьте! Я сделаю, всё что угодно, только не трогайте её… Сова вновь захохотала, взглянув на шамана. Он жестом приказал ей отвалить в сторону и более не мешать. Она послушно отошла, склонив голову. Демон обратился ко мне, склонившись вновь: — В таком случае, тебе нужно будет отплатить за жизнь своей сестрёнки. И он протянул мне тот самый кинжал. Я с опаской глядел то на него, то на лезвие ножа. — Ты возьмёшь и убьёшь вот того мальчишку, — и шаман указал на Рому… — Он же не твой друг, так ведь? Он твой убийца… Вспомни, что было тогда! Я замялся, нервничая. Взгляд бегал повсюду, по всему помещению. В итоге, я ответил ему, смирившись с безысходностью своего положения: — Как скажете, хозяин… Он самодовольно ухмыльнулся, а двое из зверей подошли, снимая с меня оковы. Я поднялся с холодного, грязного пола, отряхнувшись. Хозяин Леса протянул мне кинжал, и я с неохотой принял от него холодное оружие, которым я должен убить Ромку. — Вперёд, — приказал он. — Пошевеливайся, олух! — вскрикнула вслед Сова. — А-ну смолкни быстро! — зарычал шаман, и птицы тут же след простыл. Я взглянул на демоническую фигуру козла и тот оскалился, заставляя меня тут же оказаться возле Ромы. Я сжал двумя лапами рукоять ножа, занося её над бывшим другом. Тот, совсем не вовремя очнувшись, сидел и приходил в себя, а когда увидел перед собой меня, одетого в одежду Антона, вскрикнул: — Твою мать, убери от меня нож, чудище! Помогите, пожалуйста! Помогите! — Ну чего ты медлишь?! — взревел шаман. — Убей его, сейчас же! Моё тело неистого дрожало и тряслось, я смотрел в глаза напуганному Пятифанову и не знал, как поступить. Я не хотел быть убийцей. Убийцей близкого мне человека. Я не могу убить того, кто почти вытащил меня из того ада, вто был в школе. Я не могу уподобляться его примеру и убивать ни за что. Я не был зол на него, я был сам виноват в том, что предал его. Я заревел звериным рёвом и, развернувшись, попытался вонзить лезвие кинжала в грудь козлу-шаману. Однако тут же меня отбросило в сторону, и кинжал отлетел в угл подземной комнаты. — Ничтожество… — свирепо прорычал козёл, и я взмыл в воздух, барахтаясь. Моё горло сдавили уже не так, как сова. Теперь я чувствовал, будто внутри мои кости трешат и скоро сломаются, и тогда я упаду бездыханным телом на землю. — Стоять! Милиция! — вдруг прогремел голос участкового, словно гром среди ясного неба. Это был Тихонов. Я тут же шмякнулся на пол плашмя, оьессиленно уткнувшись мордой в пол. Прозвучали выстрелы. Перевернувшись на бок, я стал лицезреть картину того, как Тихонов пытался продырявить тело монстра, но всё безуспешно. — Антон, Тошенька, — послышалось у меня в ушах, и я поднял голову вверх. Надо мной склонилась Алиса. — Прости меня, пожалуйста… Я могла всё остановить намного раньше. — Не нужно, Алиса, я всё равно умру… — прошептал я из последних сил. — Пожалуйста, прошу, не дай ему убить мою семью… — Обещаю, что всё будет хорошо, просто поверь мне… — и она легонько чмокнула меня в лоб, мигом вскакивая. Дальше я помню мутно всё. Помню, как кряхтел Тихонов, когда его поднял в воздух шаман, как несколько мгновений ранее поднял меня и был готов уничтожить. Помню, как вдруг к нему со спины подбежала Алиса и замахнулась кинжалом. Помню, как Сова пыталась остановить её, и Ромка схватил её за хвост, притянув к себе так, что она упала. А дальше… Дальше я помню, как услышал очень громкий, отчаянный крик чёрта, который некогда был шаманом. И всё… Больше ничего я не мог вспомнить. Очнулся я уже в небольшой, светлой комнате. Свет ярко бил мне в глаза, и я жмурясь, привыкал к нему. Я попытался подняться. Теперь это у меня получилось. Я выдохнул. Однако, что-то поменялось… Мир вокруг теперь стал вновь мутным. Я, спохватившись, взглянул на свои лапы. Вместо них были человеческие ладони. Затем я нащупал своё прежнее лицо, волосы, и уши на висках. — Антон! — услышал я эхом, и тут же меня стиснули крепкие объятья сестры. — Олечка, моя дорогая сестра… — прошептал я, не в силах сдержать слёзы. Всё вернулось на круги своя… Как потом выяснилось, всё было так. Тихонов очнулся, лежа на полу. Рассудок чуть восстановился, и он поднялся с земли, оглядевшись. Картина была, скажем так, крайне удручающей: посередине помещения лежали чёрные лохмотья, по бокам от них сидели прикованные Семён и Ромка, а я лежал где-то в уголочке, прежний мальчик Антон, без заячьих ушей и дурацкого, пушистого хвоста, только разве что потрёпанный. — И как вы объясните своему начальству, откуда нашлось четверо подростков за один день и одну ночь? — спросил я, сидя в кабинете у Константина Владимировича. — Честно говоря, Антон, я уже ничего не знаю! Как и что… — отвечал он, сидя напротив меня. — После увиденного мной никто не поверит, что это всё было по-настоящему. Разве что в это поверят бабульки с многоэтажек. — А как вы вообще попали туда? Как нашли то место? Оно же было, наверное, где-то глубоко в лесу! — Мне помогли. Точнее, помогла. — Кто? — изумился тот час же я. — Да девчонка одна, в маске лисы. Только теперь я вообще сомневаюсь, что это была маска… Ай, ну и весёлый маскарад я повидал! Согласись, Антон? — Да… Скорее зоопарк. И мы оба рассмеялись. А я… Я всё думал, где может быть Алиса… Неужели она пропала вместе с шаманом и его помощниками? Но почему тогда я не пропал? Не понятно… В общем, как я уже и сказал, всё встало на свои места. С Ромкой и Катькой я помирился, безусловно. Бабурин не стал со мной разговаривать, но приставать больше не собирался. А Полина… С ней, к счастью или сожалению, так отношения и не сложились. И может быть это было к лучшеиу. На улице была уже весна, и как будто с уходом из этого мира шамана, снег на улице сам по себе растаял и теперь тайга стала красивой, зелёной долиной, а на ветвистых деревьях, которые я раньше путал с подкроватными монстрами из-за страшных силуэтов в ночи, распустились первые почки. И всё же, из моей головы не выходил тот образ девочки-лисы, которая и помогла мне справиться со всеми преградами. Не знаю точно, как она и где теперь находится, однако я буду помнить её всегда. И буду ждать, во чтобы то ни стало. Прошло два года с тех пор, как в нашем посёлке исчезло многовековое зло. Он немножечко разросся и обзавёлся новыми жителями. Всё-таки он находится в Подмосковье, и жить в нём было как никак удобно. Я был уже в восьмом классе. Чуть подрос и уже слегка подзабыл те события, что произошли со мной тогда… Да и времени о них думать у меня практически не было. — Ребята! — окликнула нас Лилия Павловна, войдя в класс. Мы все подскочили со своих мест. — В нашем классе новенькая. Все зашептались между собой, обговаривая эту новость. — Опять новенькая… — недовольно пробурчал Бяша, покосившись на Рому с Антоном. — Ну чего ты? — спросил у него Ромка, ухмыльнувшись. — Новая девчонка — новые приключения! — Успокойтесь оба, — шикнул я на двоих, и те смолкли. Все выжидали момента, когда появится новенькая. И вот вошла она — рыжеволосая, веснушчатая девчонка, одетая в опрятную, школьную форму и, конечно же, с портфелем в руках. У меня в голове мелькнула навязчивая мысль… Неужели… — Привет! — голос был так похож на… — Я Алиса… Лисова. Алиса Лисова. — Хорошо, Алиса, садись во-он к тому мальчику сзади. Она кивнула и пошла меж рядов в сторону моей парты, в сторону меня, пристально смотря мне в глаза. Я смущённо опустил свой взгляд в тетрадь, делая вид что будто бы я усердно занят просмотром своей классной работой. — Красивая такая… — раскрыв рот, сказал Бяшка. Мы все уселись на свои места. Я не решался взглянуть на неё ещё раз. Иначе в ином случае просто-напросто взорвался бы прямо на этом месте. — Ну привет, зайчик… — прошептала она, ехидно наклонив голову ко мне. — Давно не виделись, да? Я уже скучать начала по тебе. — Привет, лисичка… — ответил я, всё-таки решившись взглянуть на неё. — Я тоже не мог представить свою жизнь без твоего занудства.