@jjk03: Я уже свободен.
— А мы заедем в магазин по дороге? — спросил он, не отрываясь от трёх точек на экране, что появились сразу после того, как он отправил сообщение. Ри почти всегда была в сети, кроме раннего утра. — Тебе что-то нужно докупить? — Да, бутылку хорошего коньяка для твоего отца и корзину фруктов для твоей матери. А для тебя… годовой запас кимчи? Сольби пренебрежительно фыркнула, демонстрируя очевидное неодобрение. Она не понимала, зачем лишний раз тратиться на то, чего у них дома и так достаточно. Её отец следил за наличием спиртного в кабинете с внимательностью опытного алкоголика, потому что считал, что пишет свои книги гораздо хуже, если одна рука не занята бокалом с чем-нибудь покрепче чая. А мама была помешана на правильном питании, из-за чего фруктов в холодильнике всегда было достаточно. — Лучше купи папе что-нибудь для печени, маме для желудка, а для меня беруши, потому что как только ты переедешь, мне придётся в одиночку справляться с их бесконечными разговорами о тебе. — Насколько я знаю, ещё не поздно написать заявление и получить комнату в общежитии, — посмеиваясь, сказал Чонгук. — Не хочешь переехать со мной? Если бы с ним. Женское и мужское общежития находились в разных уголках кампуса, но это ещё полбеды, гораздо больше Сольби пугали комендантский час, одна кухня на этаж и соседка по комнате, которая могла громко храпеть, зазубривать конспекты для сессии, зачитывая их вслух, и просто оказаться неприятным человеком. И в этом ещё был бы смысл, если бы она не жила в получасе езды на машине от университета в прекрасном двухэтажном доме с личной комнатой, личной ванной и без нежелательных соседей (не считая папиных творческих тараканов). Так что она решительно не понимала Чонгука, который тоже имел возможность жить в таком доме, но предпочёл личному пространству общежитие. — А может это ты передумаешь и останешься? — с надеждой спросила она. Её взгляд был устремлён на дорогу, но боковым зрением она уловила его покачивание головой. Он становился настоящим упрямцем, когда решение было окончательно принято, и не позволял другим себя переубедить. Наверное, это та причина, по которой он всего добивался в жизни — от игры в клубе, от которого сам фанател, до спонтанного и вполне успешного решения поступить в медицинский, несмотря на практически нулевые познания в химии и любительские познания в биологии. Чонгуку стоило только загореться чем-то, и ему море становилось по колено, а горы по плечо. Или так только казалось со стороны. — Нет, — сказал он чётко и уверенно, — я уже собрал вещи, практически попрощался с твоими родителями, а главное — настроился на общежитие. Я собираюсь взять от университетской жизни всё самое лучшее. — Не думаю, что общежитие входит в это «лучшее». — Не узнаю, пока не попробую, — пробормотал он почти неразборчиво, прикусив нижнюю губу, пока читал сообщение Ри. @choi_reee: Класс! Но у меня теперь как-то нет настроения говорить о неудачных свиданиях. Я прошла минимум тридцать километров за сегодня, вернулась в отель и вместо кровати легла в ванну.@jjk03: Мм, так ты пишешь мне оттуда?
@choi_reee: Мм? С какой интонацией это должно быть озвучено?@jjk03: У тебя есть несколько вариантов?
@choi_reee: Разумееется. Это может быть понимающее «мм», скептическое «мм», задумчивое «мм», неуверенное «мм» или, в конце концов, грязное «мм». — Попрошу маму какое-то время ничего не менять в твоей комнате на тот случай, если твой сосед окажется придурком и ты захочешь вернуться, — Сольби растягивала слова, надеясь, что Чонгук их расслышал, несмотря на свою увлечённость телефоном. — С кем ты там переписываешься?@jjk03: «Мм» между задумчивым и грязным.
— Ни с кем, — он включил блокировку, с тёмным экраном проще переживая секунды ожидания ответа от Ри. — А по поводу комнаты не переживай, я не вернусь даже если мой сосед будет прямиком из Ада. Я оплатил общежитие на два семестра вперёд, и если мы не поладим, он будет тем, кто съедет, а не я. Ты знаешь, какой я… Он не успел договорить, забарабанив пальцами по приборной панели. — Супермаркет! Сольби, это был последний перед домом… — Поздно, — пожала плечами она. — Ты ведь это нарочно, — обвинительные нотки в его голосе граничили с разочарованием. — Хочешь выставить меня неблагодарным перед своими родителями? — Ты буквально едешь к себе домой, чтобы просто покушать перед сном. Ни мама, ни папа от тебя ничего не ждут. Чонгуку было всё равно, ждут они или нет. Он любил делать подарки другим так же сильно, как и получать их. И он сам себя приучил к тому, что на некоторые встречи нельзя приходить с пустыми руками. — Притормози хотя бы на заправке перед следующим светофором, — попросил он. — Я куплю что-нибудь там. Она немного погримасничала, всячески показывая, как тяготит её его просьба, но с дороги свернула. Правый поворотник мигал всё то время, что Чонгук бродил по крохотному магазину в поисках чего-нибудь подходящего. Фруктов он не нашёл, но взял немного спиртного и шоколада, который стоил целое состояние из-за упаковки, зато она была действительно красивой. После того, как он вернулся в машину, пришёл черёд левого поворотника мигать. Будучи сосредоточенной на вождении, Сольби слегка задирала голову, словно так могла лучше видеть дорогу, и снова нуждалась в минутной тишине — до тех пор, пока не выедет с заправки и не перестроится в другую полосу. Чонгук использовал это время с пользой, опять заглядывая в переписку с Ри. @choi_reee: Ты сейчас флиртуешь со мной? Забитые мячи делают тебя слишком самоуверенным) @choi_reee: Чонгук, ты куда пропал?@jjk03: В свою защиту скажу, что ты первая начала. @jjk03: Прости, что не сразу отвечаю, я не один.
@choi_reee: С девушкой?@jjk03: С сестрой.
Он почти не соврал. Ян Сольби сама в шутку перед их общими знакомыми звала его своим братом. Учитывая их детство на ферме его родителей в Пхёнчхане и все последующие года под одной крышей в Сеуле с её родителями, они были самыми настоящими братом и сестрой. @choi_reee: О, так у вас там семейное время? Я вас отвлекаю? @choi_reee: Я могу не писать. Всё равно вода остыла и пора выходить.@jjk03: Пока не семейное, мы только едем домой. @jjk03: А что ты собираешься делать после принятия ванны?
— Ты и правда кому-то строчишь, — Сольби никак не могла скрыть любопытство. — Снова подцепил кого-то в сети? Ей казалось это привычной практикой для Чонгука. По возвращении из Франции он не успел выйти из аэропорта Инчхона, а уже установил себе несколько приложений по поиску второй половинки в Корее. За весь прошедший год до настоящего свидания так ни разу и не дошло, но он с завидной частотой находил себе девушек для переписок. За это его вряд ли можно было зачислить в ряды бабников, но иногда Сольби уж очень хотелось. — Подцепил? — переспросил Чонгук. — Твой папа писатель, а ты используешь подобные словечки? — Это ведь он писатель, а не я, — парировала она. — Так кто эта несчастная? Сколько вы уже общаетесь? — Почему сразу несчастная? Разве я не самый выигрышный вариант, который можно повстречать в интернете? И мы переписываемся всего две недели. Встретимся, как только она вернётся из путешествия. Сольби коротко рассмеялась, чувствуя себя чуть увереннее за рулём после того, как они свернули в пустой переулок без людей, машин и светофоров. В конце виднелся чёрный забор её дома, оставалось только ехать по прямой. — Ты считаешь себя выигрышным вариантом потому что футболист и при деньгах? — И потому что симпатичный как для кореянок, так и для француженок. Хорошо, что в темноте он не разглядел её закатаных на мгновение глаз. Она уже устала слушать про его французских подружек. Она была уверена, что половину (если не две трети) из них он придумал, потому что их всех звали вроде Беатрис, Беренис, Кларисса и Мелиса, и Чонгук сам иногда путался, не в состоянии вспомнить, с кем был его первый поцелуй, с кем он застрял в лифте на Эйфелевой башне, а кто его главная футбольная фанатка. — Готова поставить миллион вон на то, что кто-то из вас отменит свидание в последний момент, и она станет одной из десятка начатых тобой переписок. Сольби припарковала машину у забора, планируя попросить папу отогнать её в гараж. Волнуясь, как бы Чонгук ничего не забыл в машине, она включила свет, и тут же столкнулась с его проницательным взглядом. — Я не буду с тобой спорить на деньги, но пообещай отдать мне лампу-проектор с ночным небом, если я пришлю тебе селфи с Ри с нашего с ней свидания. Чонгук мог позволить себе такую лампу самостоятельно в любой момент, но ему хотелось отобрать у Сольби что-то значимое, чтобы проучить её, а лампа была подарена ей её первой школьной любовью. По крайней мере, она так утверждала, хотя у Чонгука были кое-какие сомнения на этот счёт — вроде её сомнений касательно его французских отношений. — Конечно, — она согласилась быстро и просто, протягивая ему руку с вытянутым мизинчиком. Она была готова поклясться, что сдержит слово, если он сдержит своё. — Можешь забрать из моей спальни всё, что угодно, если сделаешь это. Чонгук ухватился за её палец, уверенный в успехе на все сто процентов. Чхве Ри была не такой, как другие девушки из интернета. Всего две недели общения, но он просыпался под её «как дела?» и засыпал под длинные голосовые, в которых она пересказывала свои безумные сны и новости прошедшего дня. Её сообщения всегда поднимали Чонгуку настроение, заставляли чувствовать себя особенным и интересным. Не будь она сейчас в путешествии за границей, они бы уже сто раз встретились. — Договорились, — сказал он, через пару секунд отпустив палец Сольби и взявшись вновь за мобильный с сообщением от Ри. @choi_reee: Вероятно, нырну в пижаму и переберусь в постель. Завтра последний день в Токио. Поговорить о её перемещении в постель Чонгуку хотелось больше, но он пересилил себя и спросил то, что было важнее.@jjk03: Токио ведь последний в списке?
@choi_reee: Да, послезавтра буду в Сеуле)@jjk03: Пойдём на свидание, когда приедешь?
— Идём, — Сольби пришлось подбить Чонгука локтем, чтобы он зашевелился, иначе они могли ещё полчаса в машине просидеть, пока он наулыбается экрану смартфона, — папа уже пишет, спрашивая, когда мы будем… Она забрала с заднего сиденья бутылку рома и шоколад, а Чонгук взял сумку. Он всё ещё поглядывал в телефон, когда они вошли во двор через калитку, но был вынужден поднять голову на хохот господина Яна. — Какое отличное начало сезона! — он даже вышел из дома, ёжась в сером вязаном свитре. — Вы смотрели? — воодушевился Чонгук. — Конечно! — господин Ян вытянул руку, дожидаясь, пока Сольби проскочит мимо, останавливаясь в просторной прихожей, а Чонгук подойдёт поближе, чтобы можно было похлопать его по плечу. — Даже на перекуры не выходил во время игры. Только в перерыв между таймами. — Какая сила воли — не курить целых сорок пять минут, — пробурчала Сольби, сразу же находя поддержку в лице мамы, которая вышла из столовой, чтобы помочь всем повесить куртки и подать домашние тапочки. — Действительно, давно пора было бросить эту дурную привычку. Ты из-за неё круглосуточно кашляешь. Сольби обратила внимание на сладкий ванильный запах, распространявшийся по первому этажу. Он стал ощутимее, как только отец закрыл входную дверь. — Ты приготовила пирог? — с недоверием и восторгом спросила Сольби маму. — С яблоками и на смеси для протеиновых блинчиков, но он получился божественным — пальчики оближешь и при этом не распухнешь как пироги на дрожжах. Чонгук подозревал, что смесь, из которой приготовили пирог, принадлежала ему, потому что для него одного был выделен целый шкафчик на кухне, где хранились баночки с протеиновыми коктейлями, батончики и разнообразные смеси как для полезных супов, так и для блинчиков. Но он был не против поделиться чем-то таким со всеми. Он редко использовал то, что требовало больше усилий, нежели кинуть две ложки смеси в воду и хорошенько взболтать. — Как хорошо, что у меня не было времени перекусить после игры, — заулыбался Чонгук. — Сейчас в меня больше влезет. — Так чего же мы тогда ждём? — спросил господин Ян. — Давайте скорее к столу! — Сначала нужно помыть руки, — напомнила госпожа О. Чонгук и Сольби почти одновременно юркнули в ближаший проём, дурачась и подбивая друг друга локтями по пути в ванную. Они шуточно воевали за возможность выдавить жидкое мыло и смыть его, но несмотря на то, что Сольби была проворнее и закончила скорее, она задержалась, чтобы вытереть руки Чонгука махровым полотенцем и поделиться с ним капелькой увлажняющего крема с ароматом кокоса. — После ужина не уходи сразу к себе, — попросила она его, — давай в твою последнюю ночь здесь устроим марафон фильмов. — Тогда мне пробраться в твою комнату после помощи с уборкой? Или дождаться, пока твои родители лягут? — Зачем ждать? Думаешь, они нас отругают и отправят по комнатам? — Сольби прыснула. — Нам ведь уже давно не по десять… Она смеялась, потому что вспомнила, как её мать ругала их в детстве за то, что они до рассвета играли в настолки на веранде или накидывали на себя и телевизор в гостиной одеяло и смотрели под ним старые ужастики и кое-какие фильмы для взрослых, что транслировались по некоторым каналам после полуночи. Теперь всё было по-другому, они были достаточно взрослыми, чтобы смотреть всё что угодно и когда угодно. — Всё равно не хочу, чтобы они знали, потому что скажут, что я не даю тебе спать после выматывающей игры и перед переездом. Ты ведь их любимый неродной сын. — А ты их любимая родная дочь, так что это ещё меня могут ругать за то, что не даю тебе спать. Чонгук был бы рад продолжить назревающий спор, но госпожа О позвала их из столовой, пытаясь запугать остывшей едой. Нужно было идти, а заодно проверить переписку с Ри. Она долго не отвечала, как казалось Чонгуку, а на самом деле он ещё минут десять назад пропустил по-настоящему обнадёживающее сообщение. @choi_reee: Конечно, не могу дождаться нашей встречи) Плетясь следом за Сольби в столовую и всячески подавляя улыбку, он написал ей в ответ «я тоже», добавил смайлик-сердечко и выключил мобильный интернет.***
У Чонгука до прошлого года не было амбиций, связанных с обучением в университете. В детстве он вообще заявлял родителям, что будет фермером, как и они. Тогда для него не было ничего лучше небольшого посёлка в Пхёнчхане, нескольких теплиц с помидорами, клеток с кроликами на заднем дворе и беготни с футболным мячом по размокшему после дождя полю. Он рос счастливым и беззаботным ребёнком, которому поручали собирать огромными перчатками полосатых пауков, что постоянно обматывали паутиной зелёные стебли, нежась во влаге и жаре теплиц, самым первым дегустировать сочные, сладкие на вкус помидоры и проворачивать нехитрые сделки по обмену родительского урожая на соседский. Чонгук мог бы всю жизнь провести в Пхёнчхоне и ни разу не повернуть голову в сторону большого мира, что открывался за пределами его дома. Но так получилось, что большой мир сам приехал в их посёлок в поисках вдохновения для будущей книги. И привёз с собой Ян Сольби. Родители Чонгука никогда не упускали возможности заработать лишнюю копейку, потому с радостью поселили господина Яна с его женой и дочерью в гостевом домике, который некогда был хлевом для свиней. Там всегда пахло деревом и влажной землёй, и господин Ян каким-то чудным образом улавливал все тонкости местной атмосферы, за три с половиной месяца создавая бестселлер, который впоследствии папа Чонгука зачитывал для своей семьи вслух несколько вечеров подряд. Восьмилетний Чонгук, конечно, не мог понять всей гениальности написанной книги, но когда перечитывал любимые отрывки, будучи старше и находясь за границей, мысленно возвращался в Пхёнчхан: слышал шелест высокой травы, рычание трактора, ощущал запах луковых блинчиков и тырсы, которой было устлано дно клетки с кроликами. У него, наверное, не было бы причин скучать по чему-то такому, если бы не господин Ян, потому что без его помощи он так и остался бы деревенским парнем и любителем покатать босиком мяч. А отец Сольби разглядел нечто большее, пока наблюдал за тем, как Чонгук обходит трёх соперников на импровизированном футбольном поле. После успешного старта продаж книги, он снова приехал в гости к семье Чон, и не просто так, а с предложением отправить Чонгука в спортивную секцию в Сеуле. В Пхёнчхане ловить было нечего, но в столице у господина Яна были связи и возможности, а ещё — просторный дом, в котором было достаточно пустых комнат, чтобы предложить одну из них Чонгуку. Временами он задавался вопросом, как родители могли так просто отпустить его непонятно куда и непонятно с кем. А ещё больше не понимал их после того, как на тринадцатилетие ему подарили не новый велосипед или телефон, а одобренную заявку на трёхлетнее обучение в французской футбольной академии Клерфонтен. Видимо, в глубине души родители отчаянно желали отправить его подальше, а господин Ян был слишком убедителен, когда говорил, что футбольная карьера лучше и прибыльнее фермерской, и что было бы огромной глупостью упустить такой талант. Но какой бы прекрасной ни была Франция и Лига 1, после года в «Реймсе» Чонгук был по-настоящему счастлив попасть в «Сеул» и вернуться на родину. К господину Яну, Сольби, родителям и спонтанно возникшей идее получить высшее образование. Точнее, не совсем спонтанно — он целый год наблюдал за мучениями Сольби на первом курсе медицинской школы при университете Ёнсе, и хотел так же. Если бы его спортивная карьера закончилась раньше, чем он рассчитывал, у него был бы запасной план получше папиных теплиц с помидорами — он стал бы фельдшером на скорой, анестезиологом или хотя бы спортивным клубным врачом. — Приехали, — огласил господин Ян, занимая одно из свободных мест на парковке. Сольби и Чонгук молниеносно отстегнули ремни безопасности, выскакивая на свежий воздух в яркие солнечные лучи. Во всём Сеуле по-прежнему царила зимняя серость, но на территории университета Ёнсе уже наступила весна. В одном месте было сконцентрировано столько сочно-зелёных деревьев, аккуратно постриженных кустов, островков травы и жимолости на каждом здании, что Чонгук приоткрыл рот от удивления. В Сеуле было не так уж и много подобных мест, лишь в парках можно было оказаться в объятиях отдалённо напоминающей Пхёнчхан природы. — Пап, у нас проблема, — засмеялась Сольби, — у Чонгука упала челюсть, и теперь её не поднять… — Я просто всё ещё не верю, что буду учиться здесь, — проговорил он, снова затаивая дыхание. — Поистине замечательное место, — поддержал господин Ян. — Но кто-то ведь поможет мне донести сумки и чемоданы? Чонгук кивнул, пробегаясь взглядом по мелькающим в зелени окнам, от которых отражались лучи слепящего солнца. Он ещё не насмотрелся, но был вынужден отвернуться, чтобы взять две сумки, а чемодан забрала Сольби, явно наслаждаясь звуком, что издавали колёсики, катясь по асфальту. — Итак, мужское общежитие… — господин Ян отводил руку с телефоном подальше, мысленно проклиная свою дальнозоркость. — Сейчас идём по прямой до первого здания, потом налево… нет, всё-таки направо, и идём-идём-идём, пока не увидим скопление одинаковых трёхэтажных зданий. Нам нужно общежитие №2, комната… — Двадцать один, — радостно вставил Чонгук. — Меня как-то обижает, что ты так стремишься от нас съехать, — сказала Сольби. — Тебе было настолько плохо у нас? Господину Яну тоже было любопытно. Он действительно воспринимал Чонгука как своего сына, потому что именно он возил его на занятия по футболу в Сеуле, учил жарить яичницу и проводил для него уроки полового воспитания после того, как поймал их с Сольби за просмотром сомнительных фильмов с высоким рейтингом, которые почему-то крутили по кабельному. — Нет, ни в коем случае, — запротестовал Чонгук. — Просто не хочу висеть у вас на шее в свои девятнадцать. И отсюда гораздо ближе до футбольной базы. Мне ведь нужно преуспевать в учёбе, но при этом продолжать хорошо играть, чтобы меня не продали куда-нибудь раньше времени. У него был контракт с клубом до следующего года, но он надеялся продлить его, чтобы получить хотя бы базовое медицинское образование в Ёнсе, а углублённое профильное можно будет продолжить и в другом университете. — Всё равно выглядит так, словно хочешь от нас сбежать, — насупилась Сольби. Чонгук немного сбросил темп и пошёл с ней в одну ногу, поглядывая на её недовольное личико. — Мы теперь учимся в одном университете, на одной специальности и обед у нас с тобой в одно время. Если это побег, то не очень-то удачный… — Только не ворчите в такой хороший день, — попросил господин Ян, указывая рукой на здание впереди. — Это, похоже, первое общежитие. Твоё, Чонгук, прямо за ним. Они дружно ускорили шаг, пребывая в неком предвкушении. Чонгук мечтал поскорее очутиться в своей комнате и выбрать себе кровать, господин Ян убедиться, что дитя будет жить в хороших условиях, а Сольби — бросить вещи и увести папу и друга в лапшичную, которой был знаменит университетский городок. На входе их уже поджидал будущий надзиратель, требуя предъявить документы и письмо из деканата, подтверждающее, что Чонгук будет жить именно в этом общежитии. — Твой сосед пока не въезжал, поэтому ключ даю тебе, — сказал мужчина. — Если планируешь отлучаться из комнаты, сдай его обратно. Позже уже разберётесь между собой, у кого он обычно будет. Чонгук на всё согласно кивал, глядя с каким-то странным восхищением на сияющую чистотой плитку, стеклянную будку, в которой сидел дежурный, и ступеньки, ведующие наверх. — Кстати, Чон Чонгук… — задумчиво протянул мужчина. Господин Ян сделал глубокий вдох, собираясь подсказать, что это имя игрока «Сеула», но не успел. — Декан просил отправить тебя к нему после того, как заселишься. Сольби как-то неосознанно напряглась. Да и Чонгук тоже. Один господин Ян расплылся в улыбке, подбадривающе шепча: — Наверное, он твой фанат и хочет встретиться лично. Чонгук сомневался в этом, но не привык накручивать себя без причины. Он решал по одной проблеме за раз, и пока на уме у него были только вещи, которые нужно было отнести наверх. Не зная, куда деть бьющую ключом энергию, он взбежал по ступенькам и пронёсся мимо комнат с приоткрытыми дверьми, где уже суетились другие студенты. Жаль, что его сосед ещё не приехал и он не сможет прямо сейчас выяснить, повезло ему или нет, зато это позволяло ему выбрать кровать. В футбольной академии у них тоже были двухэтажные, и Чонгуку чертовски везло на вторые этажи, которые он всей душой ненавидел по нескольким причинам: неудобно стелить постельное бельё, неудобно каждый раз слезать-залезать, вся кровать трясётся, когда хочется перевернуться с бока на бок. На радостях он бросил обе свои сумки на первый этаж, плюхаясь на матрас следом и проверяя, насколько мягко будет спать. — Сольби, это шикарно! Она, откровенно говоря, не видела в комнате ничего шикарного: два самых дешёвых письменных стола из IKEA, плотные чёрные шторы-пылесборники, один небольшой шкаф, один комод. Единственное, что она оценила вместе со своим отцом — ванная комната для двоих, а не одна на весь этаж. И всё же желания переехать в подобное место у неё не появилось от увиденного. — Если хочешь, мы начнём раскладывать твои вещи, а ты пока сходи к декану, — предложил господин Ян, внимательным взглядом сканируя комнату. Места было крайне мало, в случае чего некуда было бы поставить ещё одну кровать. А между столами без стульев с трудом уместилось бы два коврика для занятий спортом. — Хорошо, — согласился Чонгук. — Тогда я туда и обратно, а сразу после встречи пойдём в тот ресторанчик, о котором Сольби все уши прожужжала. Он застегнул пару пуговиц пальто, чтобы выглядеть презентабельнее, и вышел из комнаты. В отличие от господина Яна, он не использовал подсказки GPS-навигатора, а ловил проходящих мимо студентов и спрашивал, как ему дойти до определённого корпуса. Так он нечаянно намотал пару кругов вокруг нужного ему здания, ища куда-то запропастившийся вход, и с новой волной восторга посеменил по ступенькам на третий этаж, направляясь в кабинет декана мимо пустых аудиторий. У двери с золотистой табличкой, которая гласила «Декан медицинского факультета Пак Ёныль», Чонгук ненадолго задержался, чтобы ещё раз поправить пуговицы, пригладить чёлку, взъерошенную ветром, и постучаться. — Войдите! — услышал он в ответ. Он налёг на дверную ручку, приоткрывая двери и улавливая обрывки произнесённых полушёпотом фраз: — Неужели нельзя взять перерыв только на месяц, а не на целый год?.. Хотя бы на пару недель, пока ничего важного… В кабинете уже находилось трое, Чонгук стал четвёртым. Двое мужчин явно старше сорока, а может и пятидесяти, сидели друг напротив друга за письменным столом, а студентка под книжными полками на стуле. Она отвернулась до того, как Чонгук успел поймать взглядом её лицо. Впоследствии он уловил лишь одну раскрасневшуюся щёку, по которой она растирала ладонью слёзы. — Нельзя, — отрезал декан, переводя взгляд на Чонгука и разительно меняясь в лице. — А вот и наша футбольная звёздочка. Тренер Сон, я с ним и хотел вас познакомить. Другой мужчина обернулся через плечо, смеряя Чонгука уставшим взглядом. Была лишь четверть двенадцатого, а он выглядел ужасно изморённым с глубокими тёмными кругами под глазами. — Здравствуйте, — поклонился Чонгук. — Хэджи, выйди, пожалуйста, — вкрадчиво произнёс декан, обращаясь к девушке. Она отреагировала не сразу, ещё несколько мгновений вытирая слёзы тыльной стороной ладони, а после и рукавом толстовки. Чтобы у Чонгука не было шанса поглядеть на её заплаканное лицо, она опустила голову пониже и практически уткнулась носом в куртку, что держала в руках. Нетвёрдым, но быстрым шагом она пересекла кабинет и оставила после себя пудровый запах то ли парфюмов, то ли кондиционера. — Чонгук, — декан прочистил горло, — бери стул и присаживайся. Выбор был небольшим, поэтому Чонгук ухватился за спинку того стула, что прежде занимала Хэджи, и перетащил его ближе к столу. Он сел рядом с мужчиной, что сложил руки на груди и потупил взгляд в пол, не выявляя особой заинтересованности в приглашённом студенте. — Тренер Сон, вы ведь знаете нападающего «Сеула», верно? — после глубокого вдоха затараторил декан Пак. — Я был удивлён и польщён, когда к нам попали его документы на поступление. Такая честь обучать действительно хорошего и популярного спортсмена, учитывая, что у нас тут есть собственная футбольная комнада. Мужчина поймал удивлённый взгляд Чонгука и поспешил договорить: — Да-да, у нас тут тоже играют в футбол. Возможно, не на таком уровне, как там, в футбольных клубах, но… у нас даже есть несколько кубков. И было бы настоящей удачей пополнить наши резервы, — декан издал высокий смешок, который можно было сравнить с секундным воплем, что издаёт кот, которому наступили на хвост, — таким игроком. Чонгук удивился ещё больше. Он непонимающе взглянул на сидящего рядом тренера, затем вновь на господина Пака. — Мной? — озвучил он крайне нелепый вопрос. — Боюсь, это невозможно… — Боюсь, — перебил его речь декан, — невозможно было бы поступить в такой университет, как наш, с посредственными баллами, даже… будем откровенны, низкими. У Чонгука был всего год, чтобы подготовиться к поступлению. Ему нравилась зоология и анатомия, но он не был силён в ботанике. Ему нравилась практическая химия, но с задачками было трудновато. Ему нравилась математика, но уровня средней школы. Так что он прекрасно знал, что сдал экзамены с натяжкой. Поэтому и был несказуемо счастлив попасть в Ёнсе. — Я думаю, ни для кого не секрет, что в наше время важно не только хорошо учиться, но и принимать активное участие в университетских мероприятиях, — декан посмотрел на тренера Сона, и тот безучастно кивнул. — Посещение открытых лекций, занятий университетских клубов и три-четыре игры в семестр с нашей футбольной командой могут обеспечить дополнительными баллами на сессии. Чонгук сжал губы в тонкую линию. Он понимал, что его не спрашивают и не просят, а практически ставят перед фактом. И он понятия не имел, что будет, если он рискнёт отказать. С некоторыми решениями, всё же, Чонгук умел быть осторожным и не таким категоричным. — Так что ты скажешь? — декан сложил руки у лица. — Можешь посещать всего одну тренировку в неделю. Или не посещать совсем, поскольку ты и так наверняка каждый день тренируешься. Тренер Сон рядом едва ли не впервые зашевелился без ментального принуждения и поднял голову. — Господин Пак, как кто-то может пропускать… — начал он. Но декан его совсем не слушал. — Чонгук, какой номер ты бы хотел? Такой же, как у тебя в «Сеуле»? Седьмой? Чонгук ещё не решил. Он не знал, что будет, если он откажется, но полагал, что сможет куда-нибудь пожаловаться, если декан Пак продолжит давить, шантажируя баллами. Зато он знал, что в таком случае его, скорее всего, отчислят ещё до первой сессии, не дав и шанса доказать, что он куда умнее и способнее, чем кажется. — Господин Пак, вы же знаете, что седьмой у Чимина, — тяжело вздохнул тренер. — Ничего страшного, если он будет играть под другим, — медовый голос декана стал жёстче. — Номер — далеко не самое значимое, что у него следовало бы отобрать. Чонгук всё ещё размышлял, что будет лучше для него. В конце концов, одна дополнительная тренировка в неделю и какие-то глупые игры для галочки не доставят ему много проблем. Но в то же время он и так беспокоился о совмещении тренировок и матчей с учёбой. — А я могу немного подумать? — его губы выгнулись в неловкой улыбке. — У меня и так сумасшедшее расписание, не хотелось бы согласиться, а потом подставить команду. — Как я уже сказал, тренер Сон хотел бы видеть тебя хотя бы на играх. Ты никого не подставишь, если раз в месяц выйдешь на поле и забьёшь пару мячей. А вот по выражению лица тренера Сона не было похоже, что он хотел именно этого. — Мне всё же лучше подумать, — сглотнув, сказал Чонгук. — У меня ведь есть пара дней до начала учёбы? Я сообщу вам, что решил, не позже первого марта.