Человек с языком

Бежать, бежать, бежать. Прочь, прочь, прочь. Отсюда, отсюда, отсюда. Оборачиваться нельзя: из-за этого я замедлюсь. Но я слышу сзади чужие шаги и дыхание, а оттого знаю, что ещё не оторвалась. Ноги несут меня на чистой силе адреналина в крови, не будь его, я бы давно свалилась. Но останавливаться нельзя: стоит мне чуть замедлиться или остановиться хоть на секундочку, меня догонят и наступит конец. Движение — жизнь, остановка — смерть. Колени начинают предательски ныть, а лёгкие требовать больше воздуха. Глаза цепляются за любую возможность спрятаться и переждать, пока этот хер не потеряет меня. Надпись на стене «Реальный шанс войти в реальную элиту. Второго не будет никогда». И время. Нет, на время смотреть некогда. Мысли скачут галопом: если здесь приглашение, значит, там люди, а если там люди, среди них можно спрятаться. Доля секунды на поворот за угол, медленные две секунды на открытие тугой деревянной двери, передо мной длинный коридор. Скорее по нему! Останавливаюсь у двери в конце коридора и едва не стукаюсь о неё коленями. От нехватки воздуха мой голос смахивает на вороний: — Помогите! Спрячьте меня! За мной... Я не успеваю договорить, как дверь приоткрывается, а из неё высовывается рука и надевает мне на лицо маску. Резкий запах хлороформа в судорожном вдохе и мысль «променяла шило на мыло, молодец» — вот и всё, что остаётся в моей голове перед падением в темноту. Первое, что я ощутила после пробуждения - ужасная сухость во рту. В районе запястий что-то давило, а голова словно налилась свинцом. Колени всё ещё ныли. — ...ну подумать только — де-во-чка! Ну и что ты прикажешь с ней делать? Где-то далеко раздавался надтреснутый голос, судя по всему, пожилого мужчины. Попалась. Кранты. Туман в голове постепенно исчезал, и я наконец увидела, что сижу на стуле в центре комнаты. Своих рук я не увидела, а если принять во внимание тот факт, что на запястья что-то давило, можно было запросто понять: я привязана. Я лихорадочно начала вспоминать все способы освободиться из верёвок, какие знала... «Бесполезно. Чтобы мочь выбраться сейчас, нужно было при связывании быть напряжённой. А связывали меня в самом расслабленном состоянии из всех возможных...» Я устало подняла глаза и наконец увидела обладателя голоса. Это действительно был пожилой мужчина с длинной седой бородой, как у Хоттабыча, одетый в чёрный и, судя по всему, довольно дорогой костюм. — Ну что ты меня упрекаешь? Темно было, а она в капюшоне, я тогда кос ещё не увидел, да и голос был мальчишечий... «А тот упырь из подъезда был помоложе... Значит, не ему попалась.» Он сидел вполоборота и с кем-то говорил по телефону, не видя меня. И вместо того, чтобы воспользоваться этим преимуществом, я прохрипела: — Пить... Старик мгновенно повернулся и, буркнув что-то невнятное в трубку, и посмотрел прямо на меня. — Ну и от кого ты так бежала? — Пить... Воды... — повторила я, уже начиная кашлять и всё ещё стараясь освободить руки. Старик вздохнул, вытащил у себя из внутреннего кармана какую-то металлическую фляжку, в которых обычно хранят алкоголь, и подошёл ко мне вплотную. — Пей. Не бойся, яда нет. На удивление, это и правда оказалась вода. Старик как-то странно посмеивался, наблюдая, как я жадно пила. — Как тебя зовут хоть? Я еле оторвалась от фляжки и наконец смогла безболезненно прочистить горло. — Вероника. — Сколько лет? — Двадцать. Недавно паспорт поменяла... — И от кого ты так бежала? — Он мою маму прирезал и меня хотел. Старик убрал фляжку и неожиданно наклонился к моей шее. Я уже было зажмурилась, но ничего не произошло: он просто постоял возле меня секунду и снова отошёл. — И правда... В подъезде вас обеих схватил, и твою мать быстро прирезал. Из горла вырвался новый хрип. — Откуда...? И раз знали, зачем спросили? И зачем Вы меня усыпили и связали? И кто Вы вообще такой? Старик словно бы устало запрокинул голову. — Начну с последнего. Меня зовут Локи, и я вампир. После этих слов я ещё активнее стала ёрзать на стуле в попытке избавиться от верёвок. Наконец на левой руке они стали поддаваться... Очень осторожно, чтобы не выдать себя, я стала вытаскивать из петли по одному пальцы, продолжая смотреть на Локи и нести всякую ересь, чтобы он не заметил саботажа. — Это у маньяков теперь прозвища такие? У меня, если что, в крови полно всякой гадости, а ещё она у меня невкусная, и там... — И ещё твоя красная жидкость даёт понять, что у тебя в роду были аристократы Белокрыльцевы... Я прокашлялась. — Чего? Какие аристократы? Да даже если они и есть, это ж седьмая вода на киселе... — И кроме этого, я не представляю, что в тебе такого особенного, что он так на тебя отзывается... Теперь напряжение появилось ещё и в животе. Левую руку я наполовину вытащила, поэтому продолжать разговор было необходимо. — К-кто отзывается? «Хоть бы это не оказался какой-то пёс-кровосос или свинья, падкая на человечину...» Локи снова встал, подошёл ко мне и открыл рот. На его нёбе шевелилось что-то слизистое и оранжевое, похожее на мялку для рук... Меня замутило, я отвернулась и закрыла глаза. — Язык. Это он на тебя так отзывается... — Язык? — Не человеческий. Могла умереть от рук маньяка, а в итоге умру от рук неведомой хтони, или не от рук... Фантастика просто. — Язык на меня отзывается? Он... Он меня съесть хочет? Локи нахмурился и закатил глаза, и, кажется, я впервые за всё время увидела на его лице какую-то эмоцию, кроме любопытной и немного усталой благостной улыбки. Моя левая рука освободилась полностью и уже помогала правой вылезать из верёвочного плена. — Ты специально притворяешься глупой? У тебя же всё в порядке с мышлением... — Да страшно мне, ёлки-палки! Неужели Вы не догоняете, что весь ваш монолог с загадочным лицом не поясняет ситуацию, а только больше пугает?! Ровно в этот момент с правой руки наконец упала верёвка, и я резко вскочила со стула. Локи оглядел меня и процедил: — Надо было брать пример с Брамы и привязать к шведской стенке... А затем резко схватил меня за руку и усадил на стул, держа за плечи. Вырваться было уже тяжелее. — Так, Вероника, тебя никто не будет убивать, насиловать или есть. Ты станешь вампиром, а заодно на твои плечи ляжет одна важная миссия, которую глупому человеку доверить нельзя. Хорошая попытка задобрить. Я демонстративно скрестила руки на груди и злобно посмотрела на него. — А почему я? — Потому что тебя выбрал язык. Бесполезно. Он больше ничего мне не скажет о причинах. Попробовала зайти с иного угла... — А чем так важен этот язык, что вы под его дудку пляшете? Судя по выражению лица, Локи оскорбился, но снисходительно решил не говорить ничего вслух. — Это суть вампира. С его помощью я узнал, от кого ты бежала и что у тебя в роду есть аристократы, даже если они, как ты говоришь, седьмая вода на киселе. — И всё? — Нет. Есть ещё много граней твоей личности, которую открывает твоя красная жидкость. Например... — его кадык слегка дёрнулся, а губы чуть дрогнули в улыбке. — Например, тебе часто снилось в детстве, как ты приходишь в нарядном платье на бал, тебе на шею надевают гранатовые бусы, и спустя мгновение бусины превращаются в капли красной жидкости... «Ладно,» — подумала я. — «С этим ещё предстоит разобраться. Лучше пока просто согласиться...» — А что за миссия? — Это долгая история, а я тебя долго держать не смогу. Брыкаться не будешь? — Посмотрим. Локи, однако, руки с моих плеч убрал и отошёл. — Пару лет назад в нашем обществе появился новый вампир, почти так же, как ты: он увидел объявление, пришёл, язык другого вампира его выбрал. Только он пришёл целенаправленно и добровольно, а не спасаясь от кого-то бегством... Волей роковой случайности... — тут Локи как-то странно кашлянул. — Волей роковой случайности он занял... крайне высокий пост. И за те пару лет на этом посту он успел натворить дел и почти порушить нашу систему, при этом важные вышестоящие к нему благосклонны. Об этом тебе расскажут подробнее позже. А миссия твоя — любым способом убрать его с высокого поста либо устранить из иерархии в принципе. Я опустила глаза. — Ты станешь существом высшего порядка, а взамен от тебя требуется небольшое дело. Конечно, парня бы лучше сюда и чтобы происхождение было явнее и благороднее, но раз уж язык так к тебе рвётся... — А нет варианта не становиться вампиром? — спросила я, чувствуя, что голос поднимается прямо из живота. — Тогда ты отправишься туда, откуда так быстро убегала. Теперь точно кранты. Значит, ультиматум: или превратиться и дальше делать, что он говорит, или уйти на улицу прямо в руки мужика с ножом... От одной мысли об этом внутренности словно скрутило в узел. — А выбора, получается, особо и нет... — Радует, что ты это понимаешь. Все подробности тебе расскажут потом. А сейчас... Локи подошёл ко мне и наклонился. — Есть один укус, на который вампир способен раз в жизни и то если захочет язык. Уж и не знаю, почему подходишь именно ты, но мой язык перейдёт в тебя. Учти, будет очень больно, начнёт болеть голова, будут галлюцинации. Но это пройдёт. Неожиданно он укусил себя за руку и поднёс к моему лбу измазанный кровью палец. Я от страха не могла вздохнуть, не то что шевельнуться, и хотя мои руки были свободны, я просто сжала ими края стула, словно он был моей последней надеждой остаться в порядке. А Локи же резко нагнул мою голову вправо и впился зубами мне в шею... До этого я и не знала, что могу кричать так громко: настолько громко, что мне казалось, что кричу не я вовсе. Может быть, я бы точно так же кричала в руках того ублюдка с ножом, если бы не убежала... Но в самую последнюю секунду, когда я уже подумала, что это конец, Локи так же резко оторвался от моей шеи, весь залитый кровью. Краем глаза я увидела, что это была его собственная кровь. Он очень быстро забегал по комнате, достал из какого-то ящика прозрачный флакон, открыл, выпил залпом и тут же упал на пол. Флакон подкатился к моим ногам, обдав меня запахом хлороформа. Возможно, из этой же бутылки он меня и усыпил... Боль прекратилась, но где-то в горле под нижней челюстью я почувствовала шевеление. Веки словно налились свинцом, перед глазами стали мелькать события из жизни... «Подумаешь, кукла! Больно надо! Сама и играй в своих противных кукол, а я буду волшебницей! Буду варить зелья, сварю самое ядовитое и превращу в мышей всех, кто будет меня дразнить!» «Поприветствуем наших первоклассников! Аничкова... Беленький... Крыльцева Вероника... Аплодируем, друзья, девочка немного стесняется!» «Господи, если ты меня слышишь, забери меня куда-нибудь в золотой город возле моря и малахитового леса, где можно каждый день есть мороженое и где можно варить настоящие волшебные зелья...» «Положи на место! Это прабабушкины бусы! — Мама, они же ненастоящие, мне приснилось... — Никусь, это просто сон, а бусы трогать не надо, они правда дорогая память...» «А как называется эта наука про превращения?» «Завтра чтобы пришла в нормальной одежде!» «Поймите, Ал Сергевна, мне не интересно слушать Ваш предмет, я лучше буду дополнительно химией заниматься.» «Ника, ну ты же девочка, девочки не становятся химиками. Это очень сложно, там то и дело что-то взрывается...» «Димка, я хотела тебе кое-что сказать... Ты мне оч... Ты мне н-н... Ты мне на самостоятельной по истории дашь списать?» «Расположите химические элементы в порядке уменьшения атомного радиуса...» «Ты только маме не говори, смотри, какой набор я тебе купила! Тут и колбочки, и вещества, и инструкции для нескольких опытов...» «Ника, ты всё время в своих пробирках сидишь, нашла бы мальчика себе...» «Химия на 100, математика на 96, ДВИ на 98... Ура, русский на проходной! Видишь, мам, я его не завалила!» «Василис, мам, там в группе три девочки всего... И никому не интересно ничего, я одна руку всё время поднимаю, и из-за этого я в их глазах ябеда и учительская крыска.» «Впечатляет, Крыльцева, впечатляет. Я могу предоставить Вам доступ к оборудованию и дать тему для работы, где есть много практики.» «Сжижение драгоценных минералов, курсовая работа студентки третьего курса Крыльцевой Вероники Родионовны» «Выперли? Я же говорил, что выпрут, им там бабы не нужны! Особенно такие любопытные, как ты!» «Может, мне начать наркоту варить? Ну да, уголовка, но хоть какие-то деньги будут.» «Ничего, Ника, пока попробуйся в другой вуз, до осени у меня поживёшь. Можешь даже в Васиной комнате опыты свои проводить. Ты не переживай только. И извини, что раньше не верила, недавно вон про Марию Кюри почитала...» «Зря я тогда передумала мет варить, были бы у меня деньги на свою... Мама! Мама, не шевелись, там человек! Мама-а-а! Нет-нет, только не... О боже, боже! Надо бежать, бежать, бежать!»