***
— Наши разведчики нашли их к югу от Стены в нескольких милях от нее. Они сказали, что едут сюда, — объяснил Тормунд, пока Джон и Давос спускались по узким ступеням, мало чем отличающимся от тех, что ведут к камерам на Драконьем Камне, как успел подумать про себя Джон. Они направились к камере, на которую указал Тормунд. Джон подумал, что либо его глаза, либо память обманывали его. — Ты — Пес. Я видел тебя однажды в Винтерфелле. Человек с обожженной половиной лица уставился в потолок, прежде чем подняться с каменной кровати, словно делая ему одолжение. — Они хотели выйти за Стену, — голос Тормунда выдавал его мнение по этому поводу. Только дурак или тот, кто желает смерти, захочет выйти за Стену. — Мы не хотим выходить за Стену, но мы должны. Джон внимательно смотрел на говорящего, одноглазого, с кожаной повязкой на пустой глазнице. Впрочем, целый глаз этого человека сейчас внимательно изучал самого Джона. Он был южанином — Джону достаточно было услышать всего несколько слов, чтобы понять это. И он был образованным человеком. Он говорил с тщательной продуманностью лорда, а не грубостью простого народа. — Наш Владыка сказал нам, что грядет Великая война. — Ваш Владыка… — повторил Джон. — Владыка Света. Единственный истинный Бог, который… — Не верь ему, Джон, — Давос встал рядом и заговорил так, чтобы его услышал только король. — Красная Ведьма служит Владыке Света. Не доверяй никому из них. — Кто ты? — спросил Джон. — Я сир Берик Дондаррион. А это Торос из Мира. И это… ты знаешь Клигана. — Да. Я также знал Мику, сына мясника. — Этот проклятый мальчишка продолжает возвращаться, чтобы преследовать меня больше, чем все остальные вместе взятые, — сказал Клиган, не сводя глаз с Джона. — О, так там были и другие невинные мальчики, убитые тобой, — Джону захотелось отвернуться, оставив троих гнить в камере. — Только такая комнатная собачка, как ты, станет убивать детей по прихоти Ланнистера. Он повернулся к Берику. — Что вы знаете о Великой войне? — Я знаю, что это произойдет, — глаз Берика показался Джону неестественно спокойным, когда он признался. — И я знаю, что ты — воин Рассвета. Я узнаю тебя. Тогда Торос из Мира встал и подошел к Берику, стоявшему прямо напротив Джона в камере. — Как вы узнали меня, сир, — с горечью сказал Джон, — если вы никогда раньше меня не видели. — Ты вернулся. — Торос сказал это будто бы про себя, но его глаза оценивали Джона. — Да, ты это сделал, — поддержал слова Тороса Берик. — Ты вернулся не просто так. Торос возвращал меня шесть раз, и я всегда знал, что когда увижу, то узнаю тебя. Ты избран Богом. — Чепуха, — прошипел Давос, схватив руку Джона, когда повернулся к своему королю. — Ваша Милость, оставьте вы их в покое. Они фанатики одного и того же Бога… — Вот мы все, — перебил Берик, — на краю света в один и тот же момент по одной и той же причине. «Берик Дондаррион определенно говорит громко», — подумал про себя Джон. — Наши причины — не ваши причины, — с горечью сказал Давос. — Неважно, каковы причины. Дондаррион встал лицом к Джону. — Есть великая цель, и мы служим ей вместе. Знаем мы это или нет. Мы можем предпринять шаги, но Владыка Света… — О, черт возьми! — восклицание Клигана заставило Джона усмехнуться. — Хватит разговоров. Мы пойдем с тобой или нет? — Разве ты не хочешь знать, кто мы, что мы делаем? — спросил Джон. — Нет ничего хуже, чем сидеть в морозильной камере в ожидании смерти, — проворчал чудак из Мира с пучком на голове. Джон повернулся к Давосу. — Он прав, мы все на одной стороне. Его голос успокаивал, он не забыл, что однажды видел Давоса рассерженным, по-настоящему рассерженным. Когда он потребовал казни красной ведьмы. — Разве, Джон? Почему? — Мы все дышим. Тормунд передал Джону ключ. — Мы не идем на Север, — сказал Джон. — Если ты собираешься драться, ты тоже не должен. Смерть уже правит к северу от Стены. — Мы знаем. Клиган их видел. Джон вздрогнул от признания Берика, глядя на Пса, которого он так презирал. — Как? — В огне, — начал Клиган. — Седьмое пекло! — Джон обернулся и увидел, как Давос убегает, переступая две ступени за раз. Его взгляд снова упал на Пса, он кивнул, чтобы тот продолжал. — Я увидел гору, похожую на наконечник стрелы. Я видел мертвых, марширующих мимо, медленно, очень медленно. Джон вздохнул, открывая железную дверь камеры. — Я больше не хочу слышать об огне, Владыке Света и прочей чепухе, — твердо сказал он. — Если вы хотите сражаться, езжайте в Винтерфелл. Но без всякой ерунды. — Он повернулся к Тормунду: — Они свободные люди. Если они хотят уйти, пусть идут. — Он вернулся к Берику. — Но не советую этого делать. Я предпочел бы, чтобы рядом со мной сражались живые люди, а не добавлять их в армию мертвецов, — с этими словами он бросился вслед за Давосом. Давос сидел в кресле с рогом в руке, когда Джон вошел в комнату. — Редко можно услышать, как вы так ругаетесь, сир Давос, — мягко сказал он, подойдя к старому рыцарю и положив руку ему на плечо. — Нам нужен каждый человек, которого мы можем найти. Тем более тот, кто умеет держать меч. Живые должны объединяться. Я освободил их. Давос только кивнул, глядя в рог. — Ни гнев, ни месть не вернут ее, Давос, ничто не вернет, — тихо прошептал Джон. — Ничто не вернет ни одного из них. Прозвучал сигнал, и крики наполнили воздух. Рог прозвучал снова. Затем снова. Джон почувствовал, как его сердце наполняется страхом. — Звери! — Тормунд едва успел затормозить, схватившись за стену. — Ублюдки наслали на нас летающих тварей! Они выбежал из крепости вниз по лестнице во двор, обращенный к морю. Собрались люди, некоторые уже обнажили копья и мечи. Джон внезапно остановился. — Это она, — заметил он, — Дейенерис. Знакомая сила заполнила его разум, на этот раз воздействуя несколько мягче, чем он помнил. — Протрубите в рог, только один раз, — крикнул Джон. — Только один раз! Дозорные и одичалые недоуменно смотрели на него, пока драконы кружили над ними, медленно спускаясь. Зеленый дракон приземлился первым прямо перед Джоном. Он снял перчатку и протянул руку не потому, что особенно хотел показать, что может, просто ему нужно было убедить людей, что это не умертвие и не враг. Приземлился серебристый, затем черный со всадницей. Она сошла с крыла и направилась прямо к Джону, выражение ее лица было каким-то опустошенным, кожа побледнела от холода. — Я видела, — сказала она, когда Джон повернулся к ней. Она дрожала. — Нужно увидеть это, чтобы знать. Теперь я знаю. Джон только кивнул. Сказать было нечего, слов не нашлось, когда он заметил выражение ее лица, полное страха, но и определенной решимости. — Тормунд, принеси горячего вина, — попросил он, не отрывая от нее глаз, когда расстегивал свой плащ. Подойдя ближе, он обернул его вокруг ее плеч. — Тебе не следовало заходить так далеко на Север, — мягко сказал он. — Разве ты не этого хотел? Заставить меня посмотреть? — Ее глаза были яростными, такими свирепыми и Джон почувствовал себя ошеломленным тем огнем, что горел в них. — Это был всего лишь мальчик. Вы оставили после себя мальчика! Джон бросил грустный взгляд на Давоса. — Это было… непреднамеренно, — признал Джон, и на мгновение Дейенерис увидела в его глазах вспышку боли. — Ты знал этого мальчика. Его губы сузились, когда он посмотрел на драконов. — Его звали Олли, — прошептал он. — Я повесил его за мятеж. — Маленький мальчик, повешенный за мятеж?! — Ей захотелось дать ему пощечину, привлечь к ответу. В тот момент ей показалось, что нет ничего более далекого от Джона Сноу, чем честь или забота о своем народе. Он кивнул, глядя на нее тогда, его глаза были полны печали. Она хотела знать, но, тяжело сглотнув, поняла, что сейчас не время. Однажды Джону Сноу придется объясняться, но не сегодня. — Мы не знали, кто именно был в ящике, — он сказал это немного извиняющимся тоном. — У тебя есть еще?! — Дейенерис почти кричала, гнев овладел ею. Но Джон лишь стянул края плаща у нее на груди, почти завернув ее в теплые меха. — У тебя было это… создание, и ты мог бы так же легко показать мне. Но ты не… — Она сделала паузу и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Ты притворился, что у тебя есть только слова, и ты попросил меня довериться тебе, Джон Сноу. — Возможно, это не то место… — тихо, но твердо сказал Джон. — Ты обращаешься к их королю. Его последние слова были просто шепотом. К ней подошел крупный рыжебородый мужчина и протянул ей чашу с дымящейся жидкостью. — Их король нечестен, — сказала она, но повернувшись к мужчине попыталась благодарно улыбнуться ему, когда взяла питье. Когда Тормунд отошел, ее взгляд остановился на Давосе. Старый рыцарь кивнул ей, и она увидела в его глазах невысказанные извинения. — Возможно, вы захотите войти внутрь, Ваша Милость, — сказал Давос, уже поднимая руку, чтобы указать ей путь, когда она впервые отпила из чашки. Она не осознавала, насколько замерзла, но вино было таким теплым, сладким от меда и корицы. И она жадно пила, почти весело наблюдая, как Джон и Давос уставились на нее. — Я не могу, я должна вернуться на Драконий Камень, — теперь ее голос был спокоен, мед, корица и вино успокоили ее, смыли гнев. Она еще раз повернулась к Джону, когда ее руки добрались до пряжки плаща. Его рука в перчатке остановила ее, как раз в тот момент, когда она расстегнула ее. Она вопросительно посмотрела на него, но он покачал головой, его глаза смотрели на нее мягко, прежде он так на нее не смотрел. — Здесь слишком холодно для южной девушки. Это согреет тебя. Она кивнула и повернулась к Дрогону. Джон смотрел, как она шла, плащ был слишком длинным для нее и волочился по земле. Она достигла опущенного крыла дракона и повернулась к нему лицом. — Мы победим это зло, Джон Сноу. И мы сделаем это вместе. «И ты увидишь, какая я королева, лжец», — добавила она, про себя, взбираясь на спину дракона. Когда она устроилась, то почувствовала, что он наблюдает за ней. Она обернула вокруг себя теплый плащ, аккуратно завязала его вокруг бедер, чтобы ветер не разметал его. — Ваша Милость, — сказала она Джону, когда их взгляды встретились. — Никогда больше не лги мне. Джон едва не вздрогнул от этого. Ее слова ранили глубоко. Но он больше не был тем гордым мальчиком, нет. «Убей мальчишку». Он смотрел, как она взлетела, двое других последовали за ней, Рейгаль и не взглянул на него. «Даже дракон считает меня лжецом». Подумал он, глядя им вслед. Он все еще стоял неподвижно, когда Давос подошел к нему. — Возможно, тебе нужно было вернуть свой плащ, — заметил Давос, но Джон покачал головой. — Вольные люди наверняка найдут для меня немного меха, — сказал он, все еще глядя на небо. — Леди Санса будет недовольна. Джон улыбнулся старому рыцарю. — Меховой плащ для альянса. О, она не будет возражать.***
Ее десница замер на утесе в ожидании вместе с Миссандеей и сиром Джорахом. Она могла разглядеть встревоженные, растерянные выражения их лиц, когда она приземлилась и быстро сошла с дракона, осторожно придерживая плащ вокруг себя. В нем ей было тепло на протяжении всего полета. Он пах горящим деревом и смолой, немного вином и … снегом? Запах, который как-то не вязался у нее с Джоном Сноу. Может потому, что был слишком приятным. — Вы снова встретились с королем на Севере, — заметил Тирион, когда она быстро пошла к замку. Все они повернулись, чтобы следовать за ней, но Дейенерис была не в настроении говорить, отчитываться. Они прошли по длинной каменной дорожке, через вход и коридоры, трое ее молчаливых спутников последовали за ней прямо через тронный зал в зал заседаний. Ее взгляд скользнул по Расписному столу и наткнулся на Вариса в углу комнаты. По пути мимо стола, она схватила горсть фигур, которые когда-то изображали ободранных людей на крестах, и поместила их на полуострове к северу от Стены. — Они здесь. — Кто? — спросил Тирион с искренним любопытством. — Мертвецы. Они здесь, — ее рука провела по вырезанному слову. Суровый дом. Она с большим вниманием оглядела карту, стараясь узнать пейзаж по памяти. Затем она разместила еще несколько фигур там, где череда ущелий выходила к реке. — И здесь, — она огляделась. — Джон Сноу ожидает их здесь, — сказала она, указывая на Восточный Дозор. Она покачала головой, словно сама себе говоря. — Этого не может быть. — Ваша Светлость, — подошел Тирион, — откуда вы это знаете? — Я их видела. Я пролетела мимо них здесь, — она еще раз указала на лес, окружающий ущелья, — и они пытались напасть на меня здесь, в Суровом Доме. Они же не могли связаться между собой так быстро, я не так уж долго летела ... — Она думала вслух, разговаривала сама с собой, отчаянно пытаясь сообразить, какой план мог скрываться за ее открытием. — Есть две армии. — Они напали на тебя?! — она наконец пришла в себя, когда Тирион вскрикнул, и повернулась к нему лицом. — Да, Тирион, они напали на меня. Именно там, где Джон Сноу дрался с ними раньше и проиграл, они напали на меня. Не волнуйся, я стою перед тобой, не так ли? Она села и откинулась на спинку стула, неосознанно продолжая кутаться в его плащ, чувствуя потребность в тепле, несмотря на то, что в очаге горел огонь. Затем она посмотрела на них, одного за другим, глядя им в глаза, как будто ей нужно было напомнить самой себе, что она снова была здесь, что она сбежала от мертвых. — Отправьте ворона в Королевскую Гавань. Я хочу переговоров, — твердо сказала она. — Ваша Светлость, я сомневаюсь, что пока у нас есть преимущество… — начал Варис, но взгляд, который она бросила на него, заставил Паука замолчать. — Я хочу общей встречи. Король Севера и твоя сестра, — обратилась она к Тириону. — Зачем? — Для обсуждения перемирия. — Ее взгляд остановился на Тирионе. — Я хочу, чтобы армии твоей сестры были на Севере вместе с моими. Ты умный дипломат, лорд Тирион, сделай так, чтобы это произошло. — Почему? — снова спросил ее десница и шагнул ближе к ней. — Потому что армия мертвецов движется к Семи Королевствам, и я намерена победить их. Тирион вздохнул, качая головой. Королева показалась ему совершенно неразумной, сначала она улетела, потом вернулась в плаще Джона Сноу, и вдруг ей захотелось драться вместе с ним со старыми сказками. — Я видела их, мой лорд, — сказала Дейенерис, на этот раз мягче. — Джон Сноу однажды сказал мне, что их может быть сто тысяч. Я видела бесчисленное количество мертвецов в Суровом Доме. Он сказал мне, что если он не сможет победить их, полмиллиона могут присоединиться к армии мертвецов. — Это если со всего Севера, — кивнул Тирион. — Север не так населен, как юг. — Может быть, но Джон Сноу прав. Когда в армии мертвецов будет более полумиллиона человек, их будет невозможно победить. Либо они потерпят поражение на Севере… — Она вздрогнула и плотнее закуталась в плащ. Тирион выглядел несколько грустным, поняла она. Она надеялась, что он, наконец, поверил ей. Она не могла быть в этом уверена, с тем же успехом это могло быть его разочарованием в связи с ее намерением отказаться от войны с югом, но для нее это не имело значения. — Отправьте ворона Джону Сноу. Мне нужно, чтобы он также привез на переговоры один из своих деревянных ящиков, — сказала она, и Тирион в шоке поднял глаза. — Да, у него есть еще. И напишите ему о том, что у них две армии — Она встала и прошла мимо стола. — Я серьезно, убедитесь, что он знает об этом, — она указала на Призрачный лес на столе, — он должен знать. С этими словами она вышла из комнаты, подбитый мехом плащ Джона Сноу шуршал позади нее, подметая каменный пол.***
— Я думал, ты закончил с размышлениями, — сказал сир Давос, подъезжая к Джону. — Значит, потеря плаща так сильно тебя задевает? Джон тихо рассмеялся. — Нет. Хотя может ты и прав. Санса сделала его мне в Черном замке. Ей может не понравиться, что я его подарил. — Это был добрый жест. — Да, она выглядела наполовину замороженной, — ответ Джона звучал ровно, как будто его мысли уже были где-то в другом месте. — Что же тогда, — с искренним любопытством спросил Давос, — завтра в это же время ты будешь сидеть у очага в Винтерфелле, со своим братом и сестрами. Я думал, ты будешь рад. — Я рад. — И все же, задумчивый, как мальчик, первая любовь которого сбежала с принцем. — Какой принц… — голос Джона оборвался. — Джон, — Давос потянулся, чтобы положить руку на руку короля. — Тебе следует высказаться. — Да ничего особенного. Я решил, что чтобы получить то, что мне нужно для победы в этой войне, мне нужно проложить путь к успеху обманом и интригами. Все это делают, не так ли? Но мне все время кажется, что если бы я еще немного поцеплялся за свою честь, то может смог бы добиться большего. Давос сделал понимающие лицо, когда убрал руку. — Помнишь, что я сказал тебе, когда ты очнулся в Черном Замке? Джон на мгновение задумался, глядя на своего десницу. — Иди, и потерпи неудачу снова, — почти прошептал он. — Да, иди и снова потерпи, — уверенно повторил Давос. — Никто не идеален, все мы совершаем ошибки. Но важно, чему мы учимся с их помощью. — Тогда я ничему не научился, — решил Джон и пошел вперед.