Тысяча журавликов

Наруто Смотрю на него и не понимаю, что я тут вообще делаю. Да, я сам согласился помочь, но… но теперь все это напоминает мне акт мазохизма. Мне ведь больно видеть его, советующимся со мной по поводу подарка для моего брата. И зачем я так себя мучаю? Ведь этот союз и так дело уже решенное… *** - Наруто. Нару? – окликнул светловолосого растрепанного блондина его спутник. Вокруг них было множество других оборотней, ведь в торговом квартале всегда многолюдно. Даже несмотря на то, что погода была пасмурной, ветреной и действительно осенней, предвещающей скорые заморозки, на улицах было множество оборотней всех возрастов: кто-то быстро направлялся по своим делам, кто-то так же, как и спутник Наруто, разглядывал с интересом витрины. - А? Да, прости, Итачи. Я задумался, - светло улыбнувшись, ответил Наруто, глядя на бледного брюнета с волосами, собранными в низкий хвост. Только вот на глубине лазурных глаз так и затаилась тьма тупой затаившейся боли, почти незаметной, ведь Нару уже научился прятать эти эмоции как можно дальше. - Что-то ты сегодня рассеянный, - хмыкнул Итачи Учиха. – Я вообще-то интересовался, какой цвет больше понравится Менме: синий или вот этот черно-фиолетовый, - брюнет отвернулся от Наруто и посмотрел теперь на витрину, где были выставлены парные обручальные браслеты с различными полумагическими камнями. На какую-то долю мгновения тонкие губы Итачи чуть дрогнули в улыбке, преобразившей его несколько суровое, всегда с выражением сосредоточенности лицо. «Снова он думает о Менме, - пронеслась мысль в голове Наруто. - А я снова хочу, чтобы так он думал обо мне, но… я должен уже смириться…» - Думаю, синий подойдет вам обоим, - с задорной улыбкой проговорил Наруто, заталкивая непрошеные мысли и чувства поглубже в свою душу. Учиха какое-то время молчал, но потом снова усмехнулся и ответил: - Доверюсь мнению будущего члена моей семьи, - проговорил Итачи и толкнул дверь магазинчика, витрина которого его так привлекла своим товаром. «Нет, это в последний раз, когда я мучаю себя, - решил Нару, входя в ювелирный салон следом за тем, кто внес в его душу столько сомнений, боли и печали. – Я дотерплю до того момента, как состоится их церемония, и нужно будет что-то решать: либо переводиться в университет в другом городе, либо хоть на время уехать отсюда… иначе я просто с ума сойду…» Продавцы, готовые услужить, доброжелательные улыбки, уточнения о том, не Наруто ли тот самый счастливчик-партнер, отшучивания и прекрасно выполненная улыбка самого блондина – все это никак не подняло и так скатывающееся в пучину черной депрессии настроение. Намикадзе не мог припомнить ни одного места, из которого с таким удовольствием уходил бы, а тем более магазина. Но зато долг по отношению к Итачи и своему брату был выполнен, так что теперь Нару вполне мог найти какую-либо причину и уйти, наконец, от того, рядом с кем было и больно находиться и в то же время сладостно приятно. Выйдя на улицу, Наруто обернулся к Итачи, но не успел блондин и рта раскрыть, как услышал: - Может, зайдем в ближайшую кофейню? Ты не против, Нару? Все же я хотел бы тебя отблагодарить за помощь хотя бы с помощью кофе, - Итачи говорил всегда с серьезным выражением лица, отчего блондин не всегда понимал, то ли он шутит, то ли действительно серьезен. - А… но я вообще-то… - Нару не знал, как выкрутиться, борясь уже с собственными чувствами и желаниями, с внутренним голосом, нашептывающим остаться с ним еще на немного и продлить это сладостно-болезненное чувство. - Не скромничай, это же не в твоих привычках, - хмыкнул Ита. – Уверен, что ты, как и Менма, любишь шоколадное мороженое. Пойдем, - брюнет, кинув еще один насмешливый взгляд своих темных глаз на Намикадзе, повернул в направлении нужной ему кофейни. - Ну, ладно, можно и посидеть немного, - усмехнулся Наруто, делая первый шаг за удаляющимся Учиха. «Терпеть не могу мороженое, тем более шоколадное, но…», - эта мысль крутилась в растрепанной блондинистой голове Нару, идущего позади брюнета, как вдруг раздался визг тормозов, крики прохожих. Время будто замерло. Вот Наруто медленно поворачивается в сторону звуков, видит летящую прямо на него махину транспорта, видит, как оборотни вокруг разбегаются в стороны, а сам отчего-то не может сделать и движения. Рывок за одежду, оттолкнувшая его знакомая фигура в темном пальто и черно-красном шарфе. Падение на спину и картина, что врежется в память надолго: машина проносится совсем рядом с Наруто и сбивает не его, а… Итачи. Крики, визги и кровь на асфальте. Как в тумане, Наруто вскакивает и кидается к месту аварии. Все дальнейшее тоже проходит как во сне. Скорая помощь. Еще более бледное, почти бескровное лицо Итачи. Врачи. Лужа крови. Машина реанимации. Госпиталь. Звонки семье. Менме… Все еще пребывая в шоке, Наруто сидит уже в больнице вместе со своими родителями: Минато и Кушиной, - и с бледным Менмой – его точной копией, если не считать цвета волос – иссиня-черного, - и крутит в руках испорченные погнутые брачные браслеты. Мама успокаивающе держит за руку Менму, молчаливого и непривычно притихшего, папа меряет комнату ожидания шагами, а сам Наруто сидит, не поднимая головы, чуть поодаль. И, словно отражая всю эту мрачную картину, по стеклу окна начинают стучать капли дождя. Здесь присутствует только семья Намикадзе, ведь со своими родными Итачи, как знал Наруто, рассорился по каким-то причинам. Мысли в голове блондина крутятся то отчего-то вокруг семейства Учиха, что пока не в курсе произошедшего, и не известно, как вообще к такому отнесется, то перескакивают на мелькающие перед внутренним взором картины аварии. Тишина давит, в голове пусто, а на душе тошно. Но вот, это зыбкое равновесие нарушено – в комнату входит врач: - Вы родственники Итачи Учиха? - В скором времени должны ими стать, - спокойно ответил Минато. – Насколько мы знаем, он со своими родными не общался в течение последних лет. - Что же, понятно, - врач на мгновение умолкает, но вскоре продолжает. – Операция прошла успешно, однако вынужден вам сообщить о некоторых нюансах. Итачи-сан потерял зрение в результате этой аварии. Зрительный нерв не поврежден и мы не исключаем возможность восстановления зрения через какое-то время, но на это нужны уже дополнительные обследования. - Он жив и слава Богам, - уверенно говорит Кушина Намикадзе, красивая аловолосая кицунэ, совсем не выглядевшая матерью двоих взрослых сыновей. – Когда мы его можем увидеть? - Можете уже сейчас пройти в его палату, но должен предупредить вас, что Итачи-сан сейчас спит под действием лекарств, - и врач, откланявшись, ушел. Вскоре подошедшая медсестра проводила семейство Намикадзе в палату. Наруто зашел самым последним. Все переворачивалось в его душе от того, что он видел, как Менма подходит ближе и берет спящего Итачи за руку. Не выдержав больше этого, Нару вышел в коридор, пытаясь смять в руках и так покореженные брачные браслеты. Не разбирая дороги, блондин подошел к одному из окон в коридоре. Капли дождя искажают пейзаж за окном, делая мир размытым, как на картине акварелью, что потекла от нечаянно разлитой воды. Медперсонал, больные и посетители – коридор не пустует и совсем не безлюден, но отчего-то шаги, что прозвучали за спиной почти неслышно, Наруто сразу выделил среди общего монотонного умеренного шума. - Нару, ты не виноват, - мягко говорит Кушина, опустив ладошку ему на плечо. – Это несчастный случай. Ты совершенно не виноват. - Угу, - слабо соглашается Наруто, затем отстраняется и, не оборачиваясь, идет к выходу. – Я поеду домой, - говорит он, зная, что мама его все равно услышит. - Хорошо, - раздается ее ответ. Коридоры. Лифт, большой и вместительный. Снова коридоры и выход на улицу, мокрую и мрачную. Дождь так и продолжает идти, окутывая мир своими влажными, но неуютными объятьями. «Не виноват… как же ты ошибаешься, мама, - Нару поднимает лицо к небу, подставляя его под капли холодной воды. – Если бы не я, то он бы сейчас не лежал бледный в больничной постели. Так что виноват во всем только я, но этого я тебе не скажу… ведь ты и так знаешь…» Опустив голову, блондин, даже не накинув капюшона, идет в сторону ближайшей остановки. А ведь день не предвещал ничего подобного. «Жаль, что дождь не может смыть все эти чувства из моей души. А может, так и должно быть…»