V : сотканные и распавшиеся.

Правда пугает, ранит в самое сердце, Но ложь не спасает, хоть сколько усердствуй.  ~ Перевернувшись на бок, Бомгю лежит некоторое время и думает, как бы ему хотелось, чтобы Ёнджун пришёл днём, а не ночью, как делает это обычно. Мальчику нужно на учёбу, поэтому он не может не спать ночью, а портить режим также не желает. Но всё же очень хочет провести много времени с вампиром вместе. И уже сомневается, придёт ли Джун этой ночью, ведь если тот занят, то вряд ли они увидятся.  На часах десять вечера, за окном уже стемнело, а небо усыпано звёздами. Не такими же, как на потолке юноши, конечно, но всё же.  Гю слышит какой-то звук и поворачивается на него. Видит перед собой вампира и начинает улыбаться. Он был уверен, что тот, скорее, не появится, но сейчас, видя его перед собой, радуется и поднимается на ноги, ступая на мягкий ковёр. Тянет руки к Ёну и обнимает.  В периоды прилива одиночества тактильное голодание подкрадывается незаметно, что и произошло сейчас.  Старший стоит, смотря сверху вниз на мальчика, и не двигается. Но губы сами расплываются в улыбке, когда видит такого счастливого парнишку. Вампир одной рукой поглаживает спину, вторую же опускает на макушку, зарываясь пальцами в волосы и слегка массируя кожу головы. Он не особо осознаёт, что делает, но ему так почему-то хочется, словно кто-то рядом нашёптывает последовательность действий и их правильность, ведь отчего-то Джун отчётливо для себя понимает, что делает всё без ошибок. Все эти чувства чужды ему, но он всё равно продолжает так стоять, проводя по тёплой человеческой коже подушечками пальцев. А младший упирается щекой ему в шею, окольцовывая руками талию.  Ёнджун немного уставший, что спешит сообщить мальчику, и они ложатся в постель, где сразу возвращают разорванные объятия.  — Я скучал по тебе, хоть мы и виделись вчера, — смеётся Бомгю.  Ён улыбается, слыша смех, и роняет голову на подушку. — Как ты? — спрашивает. — Если я скажу, что плохо, ты будешь приходить чаще? Джун закусывает губу и прижимает того к себе сильнее. — А если серьёзно? — Нормально, но я правда хочу, чтобы ты приходил почаще. — Ты ведь меня почти не знаешь. — И что? Мне просто приятно находиться рядом с тобой. Это потому что ты делишься какими-то своими силами для задания? Если честно, то Ёнджун рядом с юношей чаще забывает про то, зачем он здесь вообще. То ли это сказывается большая нагруженность, то ли что-то в этом человеке всё же есть. Он явно очень маленький, но старшему становится тепло на душе, когда тот улыбается или смеётся, чем-то интересуется, даже если эти вопросы глупые. Будто становится беззаботным рядом с ним. Пожалуй, лучшее, что ему поручали за всю его жизнь. — Возможно, — тихо говорит парень, смотря в тот самый потолок, что покрыт звёздами. Выглядит забавно. Да, когда люди находятся рядом с вампирами, они сразу же начинают испытывать симпатию к ним. Вампиры привлекательны и сами по себе, но для людей они, словно стандарт красоты. А умение подобрать нужные слова и подход делает всё намного проще для бессмертных. Ён при объятиях с мальчиком чувствует, что передача сил работает вдвойне, поэтому и старается добавить в их взаимодействия тактильности. Он тянет выше одеяло так, чтобы то укрывало младшего по лопатки, водит ноготками по человеческой коже, иногда касаясь и своей. Старший постепенно начинает привыкать к тому, что Бомгю всё время при нём без сантиметра одежды. — Как учёба? — почему-то спрашивает Джун. — Всё хорошо, но у меня проблемы с английским, — посмеивается Чхве. — Хоть и высшие оценки, всё равно трудновато. — Я могу как-нибудь помочь с ним. — М? — поднимает голову и смотрит ему в глаза. — Помочь с английским? — Верно. Если хочешь, конечно. — А откуда ты его знаешь? — интересуется младший. — За свою жизнь я предостаточно выучил языков. Времени у вампиров уж точно много. Да и полезно это для всяких заданий в вашем мире. — Точно, международный ведь. Если несложно, то давай. Но ты же понимаешь, что ночью учить с тобой его будет трудновато? Мне всё-таки спать надо. Перспектива преподавания предмета Гю привлекала, но и о сне он также не забывал. — Что-нибудь придумаем, сейчас у меня времени практически нет, поэтому оттянем момент. — Хорошо. А сколько тебе лет? Ёнджун думает, говорить ли цифру Бомгю. Вряд ли она его напугает, а, может, он даже не поверит сказанному. — Две тысячи сто двадцать четыре, — отвечает, после чего повисает пауза. — Ты серьёзно? — удивлённо спрашивает. Ён смеётся с выражения лица Чхве и кивает. — Да ты пережил нашу эру! Гю приподнимается на локтях и смотрит на старшего во все глаза, а затем улыбается, но всё ещё удивлён. Да он старше всех не то, что в классе Бомгю, он старше всех в его городе, во всём мире, если среди обычных жителей не затесался ещё один вампир постарше, конечно. Этот масштаб поражал. — Звучит нереально, очень круто, — обнимает в порыве мальчик Джуна, от чего улыбка на лице второго становится шире. Искренность и столь бурные эмоции были для вампира привлекательными, даже очень. — Ну тогда вы явно очень умён. — Чего? — Ну, раз прожили столько времени, то достаточно много знаний набрались. До Ёна постепенно доходит, что хочет этим сказать юноша. Первый прикусывает внутреннюю сторону щеки и тычет пальцами оба бока младшего. Тот заливисто смеётся, хватаясь пальцами за плечи Джуна и отлипает от него телом, начинает извиваться. — Ну всё, перестань, — просит сквозь смех Бомгю и перехватывает запястья парня, прижимает их к подушке выше головы. Конечно, Ёнджун мог в таком положении хоть убить человека голыми руками, ему просто было интересно, что Гю будет делать дальше. А тот, в свою очередь, склоняется над лицом вампира так, что на бледной коже чувствуется сбитое дыхание. Бомгю переводит взгляд с глаз на губы и слегка улыбается. Старший следит за каждой эмоцией и понимает, что тот играется. — Ёнджун-хён? — произносит низким, чуть хрипловатым голосом. Ён медленно вытягивает из хватки собственную руку и опускает ладонь на затылок младшего, тянет вниз. Чуть смещает правее себя так, что они касаются щеками, а Гю дышит куда-то в шею старшего. Второй чувствует, как тот улыбается, после чего мальчик отпускает руку, обнимая своими вампира за плечи. Ёнджуну хочется сказать, чтобы тот прекратил шутить на тему возраста, но понимает, что скажи он – будет только хуже. Поэтому продолжает молчать, подтягивая снова одеяло, что спало со спины мальчишки. Опускает ладони на бока, но больше ничего не делает. Чувствует лишь тепло, исходящее от человека, купается в нём. — Каково это – жить так долго? Вампир ведёт правую руку выше, касается локонов волос и зарывается в них, отчего младший чуть сильнее прижимается левой щекой к подушке. Ему нравится, когда Джун трогает его волосы, эти прикосновения кажутся ему настолько искренними и желанными, что расслабляется за долю секунды. — Ну…у этого свои плюсы и минусы. Ты можешь успеть сделать всё, что хочешь, много всего изучить, где побывать. Ещё, скорей, плюс для людей, – сможешь быть вместе со своими родными долго. — Почему именно для нас, людей? Вам же тоже хорошо. — Для нас это ведь привычно, Бомгю, — Ён поворачивает слегка голову и утыкается носом в волосы юноши. — Точно. Просто мне это ещё сложно принимать, как настоящее. — Но и при этом, — продолжает старший, — ты видишь много смертей, учитывая, что страны в нашей вселенной вечно ссорятся, хоть с большинством из них мы и пытаемся держать нейтралитет. Нас отправляют на войну, поэтому есть погибшие всегда. И ещё мы остерегаемся вас, смертных. Молчание повисает на некоторое время, за которое Гю думает о причине избегания. — Можешь сказать почему? — Да, — говорит куда-то в висок мальчика Ёнджун. — Из-за той же разности понятия времени, конечно. Привяжись к вам – проблем наберёшься на свою голову. А проблем и так хватает, знаешь ли. — Ты хочешь сказать, что не привязываешься ко мне? — Я ничего не хочу сказать, — резко говорит тот и поворачивает голову снова к потолку. Эта тема для Ёна слишком личная, чтобы обсуждать её с каким-то человеком. Даже если не с каким-то. Многое парень вечно пытается отрицать, даже когда вокруг все вторят одно и то же. Такое не хочется принимать ни под каким углом, ни при каком ракурсе; кажется, что если будешь продолжать отказываться от этого, то так оно и станет несуществующим вовсе. Оно пугает, ведь это правда. Иногда видеть её совсем не хочется, и выражение о сладкой лжи кажется очень заманчивым. Тешить себя ей помогает, но, к сожалению, у неё есть сроки, что подходят к концу ой как не вовремя. — Я просто хочу убедиться в правильности своих мыслей. — Забей на них просто. — Но я ведь… — Бомгю, — прерывает его Джун, — не смей спрашивать что-то о привязанности у бессмертных. — Ёнджун. — Мне ещё раз всё повторить? Ты – просто очередное моё задание, вот и всё. Не нужно додумывать всякого в своей голове. А если додумываешь, то не говори что-то ещё вслух. От строгости и яда в голосе вампира мальчик замирает. Словно даже дышать перестаёт. А затем приподнимается, сидит на животе Ёна и смотрит на него, чуть приоткрыв рот. — Ври больше. Слезает на место рядом, поворачивается спиной к старшему и смотрит в стену, поджимая ноги, согнутые в коленях, к груди. Вампира эта картина трогает, внутри него что-то сжимается, и он сильно прикусывает внутреннюю сторону щеки. Он не хотел его обидеть. Ему просто страшно. Джун смотрит так на него пару минут, а затем придвигается ближе и укрывает одеялом. Он обнимает его так крепко, что кусок тепла физического делится ровно пополам и проникает в тела обоих. Бомгю чувствует дыхание старшего на затылке и немного расслабляется. — Я не хочу, чтобы ты обижался на меня. Мне скоро уходить, а вернусь я нескоро. Предупреждаю, потому что не знаю, на сколько это затянется. Сейчас тяжело всё очень. — Хорошо, — слышит шёпот Ён и кивает. Касается губами шеи мальчика, и так они лежат, пока младший не засыпает. Ёнджун приоткрывает рот и легко проходится клыками по коже Бомгю, немного её царапая, затем лижет языком и чуть отстраняется, шумно выдыхает. Безумно вкусный. Учащается дыхание и у Гю, который не просыпается, Джун прижимается к нему сильней и прикрывает глаза. *** Бомгю наутро не может свободно шевельнуться, но быстро понимает, в чём причина, и радуется. — Доброе утро, — ему на ухо. — Привет, — посмеивается и разворачивается, обнимает Джуна. А тот смотрит на это человеческое создание с небольшими утренними отёками и улыбается. Волосы у него в крошечном беспорядке, что только украшает ранний образ. — Спасибо тебе за эту ночь, Бомгю. Правда. Я так отвлёкся от всего с тобой. Мне это сейчас так нужно.