V : сотканные и распавшиеся.

Правда Ёна – отрицание чувства,  Словно небьющееся сердце по-прежнему пусто.  ~ Пробуждение встретило приятным запахом, сладко щекоча ноздри, отчего сразу захотелось подняться на ноги.  Когда вампиры засыпали, за окном было светло, сейчас же окружающее поглотили сумерки, а шторы, что так любезно задвинул Минхо перед их приходом сюда, Джун потянул в стороны, всё же встав.  Во дворе красовалось такое количество растительности, что резало глаза с непривычки.  Сзади послышался шум – проснулся и Хисын.  Двое вышли на кухню, где Лино был один. Он доставал из духового шкафа противень с прямоугольными слойками, посыпанные сахаром и корицей.  Вот, что это так прелестно пахло.  — О, вы уже проснулись.  — А где Хёнджин? — кивнув, спросил Ён.  — Ушёл к себе, наверное. Не знаю. А вам что-то нужно от него? — Нет-нет, просто спросил, — провёл рукой вампир по волосам, что были в беспорядке после сна.  — Присаживайтесь, сейчас заварю чай.  На этот раз был с чабрецом – Ли посчитал его самым лучшим в их ситуации, ведь те выполняли задание для их страны на износ, а отдыхали мало, что было видно по их состоянию и исходящей энергетики. А такой чай их успокоит и поможет восстановить силы. Он насыпает его две столовые ложки в заварочный чайник и заливает кипятком, накрывает крышкой и ставит на стол, за которым уже сидят внезапные гости колдуна.  Слоённые прямоугольники парень перекладывает на большую деревянную доску, чтобы стояли остывали, а несколько – на маленькую, что ставит перед вампирами.  — Приятного аппетита, — говорит им Минхо и садится напротив.  — Спасибо, вам того же, — отзываются в ответ и берут совсем свежую выпечку.  После вкусного перекуса Хисын и Ёнджун поднимаются, благодарят за всё сделанное для них и выходят за дверь.  — До свидания, — говорят в унисон.  — Прощайте, — кивает хозяин дома.  Двое парней спускаются с крыльца и продолжают путь к оборотням. Последние дни в походе проходили мирно, что, конечно, не могло не радовать. Но это – явно – самое настоящее затишье перед бурей.  — Мне кажется, здесь всё схоже с человеческим миром, а? — спрашивает вдруг Хи.  Жизнь в Ровиллине и вправду протекала, как человеческая : требовалась пища, уход за собой, ведь организм такой же, как у людей, только старение внешне прекращается после двадцати пяти. И в другом мире сейчас погода совсем другая : если тут была вечно поздняя весна, то в людском мире сейчас холодно, промерзаешь до костей с возможностью прогреться лишь в помещении, и вот-вот пойдёт снег.  — И тебе здесь нравится, да? Ёнджун кивает, немного улыбнувшись.  — Тогда тебе нравится и у Бомгю? — Ох, Бомгю… Я к нему попадаю только ночью, поэтому всего подобного не происходит.  — Но всё равно нравится, — бросает взгляд на Чхве.  — Хватит тебе, — смеётся Ён.  — Альтернативы нет, Ёнджун-хён, поберегись будущего. Старший старается не думать о Гю, даже если он – его задание. Старается не думать о нём уже по другой причине. Ну или как раз потому что младший и есть его задание. И только. Никаких чувств, не стоит придумывать что-то сверху их разговоров и долгих объятий. Таких приятных и тёплых, в коих острая потребность иногда появляется при воспоминаниях. Не нужно. Чхве-младший красивый, привлекательный. Но юмор у него отвратный, конечно. Даже если тот сдерживает смех. Это, конечно, не считается. Он даже интересный. За время наблюдения за мальчиком вампир убедился в том, что тот не похож на привычных подростков, которые сейчас часто зависают в гаджетах, имеют вредные привычки и вытворяют прочие мерзости. Он хорошо учился, даже отлично, читал книги, занимался учёбой и дома. Люди его возраста меняются с каждым веком, и за этим наблюдать иногда даже интересно. Когда нет воин и прочего ужаса в мире. Хотя и раньше всё было намного строже с юношами : им приходилось помогать по дому, работать, при этом или успевая учиться, или забыть про это напрочь. А детям из статных семей повезло не меньше, ведь тем приходилось подстраиваться под требования родителей во всех планах. Учёба, работа, семья, даже походка. Вся жизнь. Сейчас же к ним относились просто, порой даже забывая об их существовании, словно это и не их дети вовсе. Они не уделяли им внимания, никакой заботы, разговоров. Да, обеспечивали, кормили и давали крышу над головой. Но разве только это нужно людям? Да всем. У Гю с этим проблем не было, к счастью, поэтому Ён был спокоен. А зачем ему вообще переживать о нём? Не нужно. Вот и славно. Подумать о нём можно будет после завершения задания. Совсем немного. Сейчас не до этого. *** Границы близятся неизбежно, вампиры осознают, насколько это задание сложное, особенно учитывая, что их всего двое. Парни обсуждали в пути, что могут постепенно убивать одного за другим, периодично скрываясь, чтобы их не заметили, но если хоть кто-то один поднимет шум, то им несдобровать. Всем. Те сразу нападут на вампиров, на их страну. Когда Вайлф совсем близко, Хисын поглядывает на Ёнджуна, всё никак не может собраться и попросить помощи в одном важном – по его мнению – деле. Джун ощущает его робость и, когда тот снова кидает взгляд на старшего, спрашивает : — Ты что-то хочешь сказать? Хи выдыхает и всё же говорит, что хотел. — Я хотел бы попросить помочь мне в умении сливаться с тенью. Мне кажется, это полезная штука сейчас, да и вообще, но у меня не выходит. — Хорошо, — улыбается парень. — Надо было сразу попросить. — Просто я не знаю, есть ли время для этого. — Потом точно не будет, Хисын, — говорит, останавливаясь у дерева. Утреннее солнце постепенно возвышается над ними, как раз образуя тени, по которым передвигались вампиры. — Можем начать прямо сейчас, — старший становится напротив Ли. — Посмотри на тень и хорошенько её запомни. Хи засматривается, очерчивает взглядом края, где трава, всё ещё покрытая утренней росой, поблёскивает на солнце. — Теперь закрой глаза. Для лучшей концентрации. — Младший выполняет указанное. — Вспомни тень, почувствуй эту тьму. Как она тебя затягивает, начиная с груди и расходясь по всему телу, до кончиков пальцев, до макушки. Вампир подаётся чувству, ему кажется, что у него получилось, улыбается и открывает глаза. И улыбка меркнет. Перед ним по-прежнему Ёнджун, который смотрит на него с пониманием. — Ничего страшного, сначала всегда так, сразу не научишься. Так что, не расстраивайся. Хисын тяжело вздыхает и опускает голову. — Пока будем идти до Вайлф, пробуй ещё. Практика – самое главное. — Неужели у тебя получилось всё не с первого раза? — Ни у кого не получилось с первого раза за всё время нашего существования. — Совсем? — приподнимает брови Ли. — Ну… У Дамьяна вышло только, ладно. — Ох, скоро же праздник Нечестивого Дамьяна! — улыбается вновь парень, пока они продолжают путь. — Да. Но что тут думать. До него осталось совсем немного, близится конец ноября, а мы далеко от дома. И вообще страна в опасности. — Тоже верно. Чхве знает, как Хисын любит этот праздник, но ничего поделать не может, кроме того как побыстрее расправиться с оборотнями. Но даже так они не успеют попасть домой к торжеству. Оставшуюся дистанцию до города они идут молча. Хи продолжает учиться быть с тенью единым целым по совету Джуна, а второй бесконечно размышляет. Если столько вампиров, что ходили целыми группами, не смогли справиться, разве сможем и мы? Это звучит невозможно. Вайлф отличаются своей грубой силой, но логики и сообразительности у них ноль. У Ёнджуна и Хисына же хватает и того, и другого, хотя сила заключается в сущности, а не в мышцах. Поэтому остаётся надеяться на ум, иначе живыми они не выберутся, насколько это вообще можно приписать вампирам.