***
Стоило Сынмину скрыться за дверью своей квартиры, как он тут же скидывает свои вещи на пороге и с трепетом в сердце открывает ожидаемую коробку с подарочком. На дне коробки лежали красивые чулки желтого цвета с какими-то рюшами, а лицо юноши тут же покрылось румянцем, однако пальцы потянулись ощупать ткань. «Хенджун… Спасибо. Это. те которые я хотел. Но мне так неловко.» «Сынмин-и, успокойся. Я люблю тебя и делать такие подарки для тебя. это пустяки. Но я хочу однажды сыграть тебе на гитаре.» Сердце О пропускает множественные удары и на мгновение ему кажется, что воздуха становится в легких совсем недостаточно, вот-вот и он задохнется. «Я думаю лечь спать пораньше сегодня. Перед сном скину тебе фотографию.» «Конечно, лисенок. Можем сейчас созвониться, если ты свободен?» Сынмин расплывается в улыбке от милого прозвища, которое Хан сам дал ему после того, как они обменялись собственными фотографиями. Это «лисенок» постоянно волнует сердце парня, заставляя глупой улыбке появляться на лице. «Я только за.» И О откладывает телефон спеша переодеть туфли на домашние тапочки, пока не слышит мелодию звонка с телефона. Быстро его хватая и тут же отвечая. — Привет? — приветствие с уст Сынмина звучит немного неуверенно, потому что он боится, что соединение интернета очень плохое и даже не знает действительно ли за это переживает, или просто не хочется показаться Хенджуну не симпатичным сейчас. — Привет, Сынмин-и. Как твои дела? Ты смог поступить куда хотел? — у Хана милейшая улыбка по видеозвонку, прищуренные глазки и прекрасная родинка над правым глазом, от чего сердечко О вновь пропускает приятные удары. — Все отлично. А твои как? Да. Сегодня с Джисоком ходили и смотрели имена. Мы прошли. У тебя как дела с поступлением? — Я очень рад. Я тоже сходил сегодня и все узнал. К счастью, у меня получилось все. — Сынмин честно старался внимательно слушать еще что-то о ожиданиях Хенджуна, однако не мог оторваться от рассматривания со вздохом некого обожания. — Все нормально? Что-то не так? Ты так смотришь и вздыхаешь. — Все нормально! Я просто… — О смущенно морщит нос, но признается честно, потому что считает это правильным и ждал этого же от Хана. — Я не мог оторвать от тебя глаз. Ты такой красивый. мое сердце. — он показательно сжал свою рубашку в районе сердца — оно безума от тебя… — Я тоже люблю тебя. Мне кажется с каждым днем я все больше влюбляюсь в тебя. В каждую твою частичку, которая передо мной раскрывается. — Хан прикрывает глаза, счастливо улыбаясь и продолжая, в конце с точной уверенностью заканчивая свою мысль — Это может звучать глупо, так как, ну, знаешь… любовь по интернету… но я действительно люблю тебя, не смотря ни на что. — Я тоже люблю тебя. — Сынмин набирает нового воздуха в легкие, потому что тот кажется закончился или нагрелся в легких до предела. — Я уже по уши и безвозвратно влюблен в тебя. Они еще пару часов безумолку болтают просто обо всем, что есть на свете, успевая говорить друг другу милые и банальные вещи на подобии «меня греешь только ты» или «этот шарф будет греть меня, потому что связан твоими руками» и «меня греет твоя любовь». Они никогда не говорили о своих порой грязных мыслишках друг другу в слух скорее всего, потому что боялись отпугнуть предмет воздыхания. Однако оба не раз задумывались о таких вещах и главным бонусом были фотографии, которые О любил отправлять Хенджуну, чтобы подразнить и в душе надеялся подтолкнуть того к более решительным мерам. Как и сегодня. Перед сном, как он и обещал, он сделал фото и отправил. Фото своих красивых ножек в желтых чулках с рюшами. Хан надеялся до самого момента получения этих замечательных картинок, что он привык к поддразниваниям Сынмина, но похоже крупно ошибся, сглотнув и нервно выдыхая разгоряченный внезапно воздух. И в этот раз ему придется справиться со своими небольшими проблемами самому, главное чтобы под утро снова не просыпаться со стояком от снов, которые того посещали после таких маленьких шалостей О. Сам виноват. Не надо было дарить такие желанные им чулки, зная что он так поступит. Вообще Сынмин любил отправлять фото своих ножек, потому что во-первых, он знал, что у Хенджуна на его ноги безумный фетиш, во-вторых, ему самому до одури нравились фотографии собственных ног. А еще были у Хана в коллекции фотографии его выпирающих ключиц, конечно же прекрасного лица О и самого парня в юбках. И их знакомство было начато со случайно отправленных не туда ног Сынмина, который на самом деле по идеи планировал отправить их своему лучшему другу с подписью «Какие колготки больше подходят?» Под утро Хенджуна все же разбудил стояк.***
— Ты чего такой довольный? Вы же даже не переспали и в реальности не виделись. — снова начинает под утро Квак, явно требуя подробностей общения друга с его предметом воздыхания. Однако он не ожидает, что Сынмин внезапно замрет на месте, куда-то удивленно таращась и поэтому благополучно врезается в его спину. Конечно первое, что видит Джисок это его обожаемый парень, Ку Гониль, стоящий с каким-то худощавым парнишкой, который тоже таращится в сторону О и тогда до Квака доходит вся абсурдность и забавность ситуации. — Гониль-хён, им явно надо поболтать. Пойдем-ка в класс… Джисок утаскивает не успевшего понять всю комичность Ку, наверное потому что лучшая подружка явно что-то ему не дороговаривала, не то что Кваку. — Привет. — в этот раз более уверенным и смелым оказывается Хан, поздоровавшись и смущенно отведя взгляд куда-то в пол. Сынмин на самом деле ему благодарен за это, потому что у самого рот все еще был слегка открыт от шока. — А? Привет... так ты сюда поступал? — О хлопает быстро ресницами, стараясь придти в себя и Хан находит это очень очаровательным, становясь на его фоне еще более уверенным и уже привычно для Сынмина улыбаясь. — Да. Получается ты тоже. Я рад. — О смотрит не отрывно, разглядывая его и думая какой у Хенджуна до одури красивый и низкий голос, ему хочется провалиться от нахлынувших мыслей и фантазий в голове. Это все влияние Джисока, убеждал себя Сынмин, стараясь перевести внимание на что-то другое, а Хан добавил на последок (думая что собеседник его недопонял) — Я имею в виду рад видеть тебя тут и просто в живую. Я просто рад. — Я тоже! — тут же спохватился О и аккуратно протянул свою руку, вперив взгляд в нее от неловкости — Пойдем к остальным? — Да, конечно. — Хенджун берет руку Сынмина и мысленно подмечает, что она действительно холодная, как ранее ему и говорил в сообщениях сам О. «Квак Джисок, который нас благополучно бросил. Ты где и куда нам идти?» «От главного входа, где вы остались поверните на право и там кабинет 133» Маршрут звучал в голове Сынмина практически также, как от gps только с голосом Джисока. Никто не ждал подвоха из них двоих. Особенно Хан, который толком еще не был знаком с Кваком. А зря. Когда О уверенно отворил дверь предполагаемой аудитории, которой внезапно оказалась просто тесная кладовка, их неожиданно туда впихнули, закрывая дверь. По коридору раздался сразу узнаваемый смех Гониля и звонкий смех Джисока. — Эй, выпустите нас! — тут же крикнул Сынмин, ударяя три раза кулаком по двери. — Вот перепихнетесь и выпущу. А то у вас явно недотрах, а сами вы до этого момента будет доходить годы. — пояснил свою позицию Квак, переживая за половую жизнь своего лучшего друга. — Придурок. — только заключает О, зная точно, что Джисока от таких идей не переубедить. — Ой, скажи еще, что ты не хотел бы заняться с ним сексом. — Сынмин прямо чувствует, как тот закатывает скептично глаза и в ответ тоже фыркает. — Придет время и займемся. — теперь этот уклончивый вопрос не устраивает кажется и самого Хенджуна, который все это время стоял за спиной. — Почему ты отвечаешь так уклончиво всегда? — он выдыхает практически в ухо О и подходит ближе, явно забывая про расстояние, которое до этого их разделяло. Да и сейчас он бы с удовольствием забыл про него. — Потому что… — Сынмин сглатывает, нервно выдыхая и прикрыв глаза, честно признается. — боюсь, что мой ответ отрицательно повлияет на твое отношение ко мне. Я устал получать боль. И сейчас Хан буквально тает внутри от того, какой на самом деле О нежный, боящийся новой боли, израненный мальчик. — Не бойся. Я обещаю, что буду беречь тебя от боли. — Хенджун шумно выдыхает, уже на ухо вновь и уверенно, строго требует ответа. — «Да» или «нет». Третьего не дано. — Да. — практически также уверенно говорит Сынмин, смущенно прикрывая глаза, однако честно. — Смазка там на полке. Специально для вас только что сгонял и купил. — через дверь информирует Квак под хихиканье Гониля, снова заполняя этим коридор. — Тебе бы тактичности поучиться. — внезапно дерзит Хан, но мысленно благодарит за информацию, а потому затем тянется руками к полке, где как сказал Джисок лежит баночка лубриканта. Вещь оказывается в руках не сразу, потому что в помещении темно и это тоже как-то строит довольно уютную атмосферу для этих двоих. Повертев пару минут баночку в своих руках, он кладёт ее ближе, чтобы не мучиться дотягиваться. — Сынмин-и, я люблю тебя. Он целует О, прижимая спиной к стене и чувствуя наконец-то этот контраст между своим горячим телом и вечно прохладным телом Сынмина. Руки Хенджуна сами тянутся расстегнуть рубашку любимого и пробежаться по полюбившимся выпирающим ключицам, спускаясь влажными поцелуями ниже, иногда прикусывая нежную кожу и оставляя следы своих зубов. Хан не собирался быть страстным, потому что с О это невозможно и потому что это не в его характере и кажется, это даже нравится Сынмину, который прикрыв глаза, лишь нервно выдыхает сквозь приоткрытый рот. Хенджун растягивает эту сладкую негу еще долго, ибо хочет насладиться всем телом О и зацеловать каждый его миллиметр. Однако сам Сынмин немного торопит его. — Хенджун-а... если ты не поспешишь, мы опоздаем на занятия… — загнанно выдыхает О, утыкаясь лбом в плечо Хана и снова сглатывая так, как горло неимоверно пересыхает. — Точно. тогда. после занятий я хочу зайти к тебе поесть лапши и сыграть на гитаре. — также возбуждено выдыхает Хенджун, носом потираясь о шею Сынмина. — Конечно. — сейчас О даже не хочет спрашивать, действительно ли Хан притащил с собой гитару, он спросит это позже. Позже. После того, как они закончат. Руки Хенджуна снова аккуратно наглаживают ключицы, спускаясь ниже и порой задевая соски возлюбленного, отчего тот лишь сильнее жмурит глаза и уже хнычет немного. Сынмин думает, что сейчас его предмет воздыхания над ним издевается, потому что долго стягивает с него брюки, он уже жалеет что не может носить чертовы юбки на занятия. С ними проще. И они (как и все остальное) красиво смотрятся на нем, подчеркивая красоту стройных ног. Наконец-то тяжесть брюк спадает, а сам О набирается сил и скорости, также спустить штаны Хана, потому что времени мало и самому не в терпеж. Пару минут они смотрят в глаза друг друга, где у одного черти пляшут, а у второго туман, потом нежно и аккуратно припадая к устам любимым. В это же время, медленно практически незаметно Хенджун стягивает с Сынмина трусы, а рукой тянется к смазке, в торопях открывая ее. Горячие пальцы с холодным лубрикантом, пахнущим клубникой, касается мышечного кольца О и тот немного дергается от неожиданности, а затем тихо постанывает в губы, чувствуя палец Хана в себе. — Сынмин-и, мы все же немного опоздаем. Я не хочу делать тебе больно. — Хенджун притягивает Сынмина к себе ближе за талию, поглаживая спину и также медленно, бережно вводя второй палец, позже чувствуя более свободное движение начинает растягивать на манер ножниц, слушая удовлетворенное постанывание. О чуть выгибается, прижимаясь грудью ближе, пока собственный член производит трение между двумя их телами, и оторвавшись от любимых губ, утыкается лбом снова в плечо, выдыхая загнанно. Третий палец входит уже без особых проблем и Хан немного нервно выдыхает, заканчивая растяжку, этой же рукой (хоть и не хотелось пачкать ни свое, ни белье Сынмина) он стягивает боксеры с себя, терпеливо и бережно входя в податливое, нежное тело. Где-то на фоне звучит звонок на пару, что этих двоих уже не особо волнует, однако они все же стараются вести себя тихо, потому что в пустующем коридоре просто отличное эхо. Хенджун подхватывает О за бёдра, ускоряя темп и тот не сильно кусает его в плечо, лишь бы сдержать свои стоны, затем виновато целуя место укуса. Они не знают сколько уже прошло времени от звонка, однако после довольно сильных последних толчков Хан наконец-то опускает Сынмина на ноги. Тот крепко держится за Хенджуна, потому что ноги подкашивает. Хан тянется к О, заботливо застегивая рубашку, которую ранее сам расстегнул и одевая на того белье со брюками. — Эй, почти пара закончилась. Как вы там? Мы сказали, что вам плохо. — слышится громкий шепот Джисока, пока Хенджун копошится со своими бельем и штанами. — Нормально. Мы сейчас выйдем. — Хан вновь отвечает сам, зная что сейчас у Сынмина явно воздуха нет, чтобы нормально ответить.***
— Ты действительно принес гитару? — выбравшись все же из кладовки, интересуется О, стараясь вести себя, как ни в чем не бывало. — Да. Я вообще люблю ее носить с собой, но сегодня прямо чувствовал, что особенный день. — Хенджун улыбается и чуть покраснев от смущения, опустившись к уху Сынмина, шепчет. — Кстати мне понравилось, как на тебе смотрятся чулки. Но ты же покажешь мне их вживую? Уверен так они выглядят еще прекраснее.