* * *
Уверенной походкой Вероника шла по коридору школы, она чувствовала себя полноправной и единственной хозяйкой этого места. Теперь она решала, кто достоин жить и посещать учебное заведение, а кого следовало изолировать ото всех навсегда. Девушка смотрела на других учеников и думала только о том, что если кто-то из них вздумает перейти ей дорогу или просто чем-то не угодить, она легко сможет с ним расправиться. Сойер очистит школу от всех тех, кто покажется ей недостойным, и когда-нибудь все остальные обязательно оценят ее вклад, поймут, что она была права и поступала правильно. Сойер повернула за угол и остановилась не в силах сделать следующий шаг, она вся будто окаменела. В конце коридора, у кабинета школьного психолога она заметила, как Джей-Ди обнимает кого-то. Сначала Вероника не поверила своим глазам, она подошла ближе и поняла, что в объятиях молодого человека находилась Марта Даннсток. Лицо Вероники запылало, а вены на шее вздулись, в них пульсировала разгоряченная кровь. Девушка смотрела на двоих молодых людей и чувствовала растущую ярость. Пока она пытается очистить школу от грязи, подруга за ее спиной вероломно уводит у нее парня. Сойер зло усмехнулась, почувствовав себя оскорбленной и обманутой. Ей казалось, что Марта тихоня, которая никому не может сделать ничего плохого, просто девочка для битья. Сейчас же Вероника поняла, что Даннсток — просто волк в овечьей шкуре, а еще, что доверять нельзя никому, вообще никому и ни при каких условиях. Она может пытаться избавить мир от плохих людей, но их жестокость и гниль заражают каждого, кто с ними так или иначе сталкивается. Каждый из учеников Вестербург Хай — носитель вируса, и, чтобы построить новый лучший мир, предотвратить эпидемию, необходимо избавиться от каждого. Сорвавшись с места, Сойер побежала прочь, она не хотела больше смотреть на то, как Джей-Ди обнимает Марту. Она испытывала к ним обоим непередаваемое отвращение, даже больше, чем к Курту и Рэму, потому что те ее, во всяком случае, не предавали. Она бежала, не понимая куда, расталкивая учеников, идущих ей на встречу. В конце этажа она чуть не скатилась по лестнице, но врезалась в перила и свесившись, посмотрела вниз. Металл перекладины впивался в живот а слезы, стекая по щекам, падали вниз огромными каплями. Сойер силилась услышать звук их удара о плитку этажом ниже, но вокруг было так шумно, что она слышала лишь топот учеников. Даже сейчас они мешали ей жить, действовали на нервы. Вероника распрямилась и боковым зрением заметила какое-то движение. Девушка затаила дыхание, боясь повернуть голову, она чувствовала чье-то присутствие, на мгновение ей показалось, что она видит ярко-красное пятно справа от себя. Медленно повернув голову, она заметила свое отражение в старом зеркале, стоящем тут. За толстым слоем пыли была одновременно она, но и не совсем она. У девушки в отражении были светлые волосы и высокие точеные скулы. Сойер с опаской подошла ближе, она стерла пыль с зеркала, откуда на нее смотрела все та же Вероника Сойер, что и всегда. Она уперлась лбом в поверхность стекла и ее обожгло холодом, но только в первое мгновение. Она провела рукой по зеркалу, оставляя четыре длинные полосы и закрыла глаза. И вдруг ей показалось, что поверхность стекла становится мягкой, будто она касается лбом не зеркала, а кожи другого человека. Вероника открыла глаза и увидела, что пальцы, которыми до этого она дотрагивалась до зеркала, теперь переплетены с другими, ее касалась чужая ладонь, протянутая из зеркала. Девушка тут же посмотрела на свое отражение и увидела вместо своего лица лицо Хэзер Чендлер. — Почему они все еще живы, Сойер? От страха Вероника закричала и ударила по стеклу. Его поверхность тут же растрескалась на тысячи мелких кусочков. Вероника отшатнулась и посмотрела на свои костяшки, на которых выступили красные капли. Руки теперь выглядели так, будто сама Чендлер ее благословила. Наконец-то она признала в ней свою преемницу, Сойер так явственно почувствовала это, что больше не испытывала страха перед Хэзер. Она подошла к зеркалу и разрезая кожу о торчащие осколки, провела по нему ладонью. Боли не было, было только торжество, клятва на крови, присяга мертвой королеве школы. — Им осталось недолго, я обещаю, — Сойер дотронулась губами до того места, где несколько минут назад было лицо Чендлер, и почувствовала как по ее подбородку стекает капля крови.Глава 16
1 января 2024 г. в 16:08
Джей-Ди раз пятый прошел мимо кабинета психолога, он никак не мог решить, что именно следует сказать мисс Флеминг. Никогда прежде он и не думал обращаться к Паулин за помощью, но ситуация казалась безвыходной. После происшествия на кладбище молодой человек не переставал думать о том, что Сойер находится в той точке, где может быть способна на все, что она опасна не только для других людей, но и в первую очередь для себя самой. При этом парень понимал, что говорить открыто он больше не может, Вероника ясно дала понять, что без тени сожаления сдаст его, стоит ему хотя бы кому-то рассказать о том, что произошло. Поэтому молодой человек решил пойти на хитрость: если школьный психолог сама заподозрит неладное, получится, что Джей-Ди здесь не при чем, и Паулин просто проявила наблюдательность. Но парень не знал, как лучше намекнуть ей о состоянии Сойер.
Откладывать разговор было никак нельзя, могло стать слишком поздно, Джей-Ди был не готов к новым убийствам, поэтому, переступив через свое волнение, он все-таки постучался в дверь и вошел.
Паулин недовольно покосилась на него, женщина сидела за своим столом и судя по сэндвичу в руках и бумажному стаканчику с кофе, хотела перекусить, а никак не выслушивать чужие жалобы. Закатив глаза и цокнув языком, мисс Флеминг нехотя отложила еду и выжидающе посмотрела на вошедшего ученика.
— Если я не вовремя, — тут же сказал Джей-Ди и показал на дверь позади себя, — я могу зайти попозже.
— Позже я уже уйду домой, — раздраженно вздохнув, ответила психолог и показала на стул напротив своего стола, приглашая молодого человека сесть, — так что давай побыстрее рассказывай, что у тебя. Говорю сразу, рецепты на прозак я не выписываю, так что если ты за этим…
— Нет-нет! — Джей-Ди замахал руками. — Я хотел обсудить с Вами состояние своей подруги.
— О ком речь? — спросила женщина и посмотрела на Джей-Ди поверх своих очков. Казалось, что она по-настоящему заинтересована.
— О Веронике Сойер. Она подавлена смертями подруг, но слишком переживает, что ее кто-то сочтет слабой. Поэтому она не признается в том, что ей тяжело, — парень попытался максимально обезопасить себя. Он надеялся, что Паулин поймет, что Веронике не стоит знать о том, что Джей-Ди попросил психолога поговорить с девушкой.
— Ну, — протянула безразлично женщина, — если она справляется, значит, она молодец, не вижу никаких причин для паники.
— Вы не понимаете… — начал было молодой человек, но психолог перебила его звучным тяжелым вздохом:
— У тебя есть диплом психолога, дорогой? — раздраженно, но с улыбкой спросила она и, не дав Джей-Ди ответить, продолжила. — А у меня есть. Так что мне, наверное, виднее, кому нужна помощь, а кому — нет.
— Да, мэм, — молодой человек кивнул. Он вдруг понял, что мисс Флеминг нет абсолютно никакого дела до того, что происходит с учениками. И даже если Вероника начнет бросаться на одноклассников прямо в стенах школы, вряд ли эта женщина сочтет происходящее достаточным для того, чтобы просто выйти из кабинета.
Паулин снова взяла в руки надкушенный сэндвич и вопросительно глянула на Джей-Ди, будто бы удивляясь, что он еще здесь. Считав этот явный намек, молодой человек нехотя поднялся и побрел к двери, на ходу пытаясь придумать, что еще он может сделать. Ведь если он сейчас выйдет из кабинета, вряд ли он когда-то снова сюда вернется.
Идея родилась внезапно, ровно в тот момент, когда он уже наполовину вышел в открытую дверь.
— Мисс Флеминг, — парень обернулся и нерешительно обратился к Паулин, он надеялся, что сейчас она все-таки прислушается к нему. Это был его последний шанс хоть что-то исправить, — возможно, кто-то переживает сильнее Вероники, но молчит и держит все в себе, не лучше ли собрать всех тех, кто знал умерших ребят, в зале и устроить групповую терапию?
Джей-Ди договорил и принялся в напряжении ждать реакции психолога. Секунды молчания ощущались как целая вечность. Лениво пережевывая свой ланч, мисс Флеминг смотрела в одну точку и лицо ее поначалу не выражало никаких эмоций, она обдумывала то, что ей сказал молодой человек. Потом женщина расплылась в широкой улыбке, а ее глаза заблестели.
— Слушай, а ведь это отличная идея! — восторгу психолога не было предела. — Мы соберем всех в спортивном зале, может быть, даже телевидение приедет. Пусть весь штат знает, на каком высоком уровне у нас работа с детьми и забота об их психологическом состоянии.
Слышать подобные речи после явного безразличия психолога было смешно, но Джей-Ди был рад уже тому, что появился хотя бы маленький шанс, что Паулин на общем сборе заметит, что с Сойер что-то не так, и устроит ей интервенцию.
— Как же вам повезло, что я такая чуткая и додумалась до этого, — счастливая мисс Флеминг хлопнула в ладоши, а Джей-Ди лишь усмехнулся.
— Не то слово…
— Раз уж я так много для вас делаю, я рассчитываю на ответную услугу, — сказала она, — позови друзей и поставьте в зале к завтрашнему дню полсотни стульев, чтобы всем хватило места.
Молодой человек не стал ничего ей отвечать и просто вышел из кабинета. Он не добился от мисс Флеминг того, чего хотел, но даже это было лучше, чем ничего.
Выйдя в коридор, он огляделся и вздрогнул, заметив у кабинета Марту Даннсток, которой не было, когда он заходил в кабинет. Она сидела, склонив голову к коленям, обхватив ее руками и будто вжавшись в стул, Джей-Ди понял, что девушке плохо. Он протянул к ней руку и аккуратно потряс за плечо.
Марта вскинула голову и с опаской посмотрела на Джей-Ди, но поняв, кто именно перед ней, немного успокоилась.
— Если ты сюда, — парень кивнул на дверь кабинета мисс Флеминг, — то лучше немного подожди, она слегка не в духе, и у нее обед. Надеюсь, после него она подобреет.
— Когда я не в духе, мне наоборот кусок в горло не лезет, — призналась Даннсток и потерла переносицу, — вот как сейчас.
— Это ты из-за ребят? — поинтересовался Джей-Ди и тут же пожалел о том, что спросил.
Лицо Марты вдруг исказила гримаса боли, словно ее со всей силы ударили. Она закрыла лицо руками и заплакала. Молодой человек сел рядом с ней и обнял ее. Ему будто самому стало легче, стоило подумать о том, что он может как-то помочь тому, кто находится в таком тяжелом состоянии. Он прижимал Марту к себе, чувствуя, как она дрожит и всхлипывает так тихо, будто боится быть раздражающей, будто не хочет становится для него обузой.
Джей-Ди оказался первым, кто проявил участие и не попытался отмахнуться от переживаний, терзающих ее. Плача у него на груди, она испытала невероятную благодарность, девушке даже показалось, что теперь она найдет в себе силы все объяснить.
— Знаешь, я ведь любила его, — тихо проговорила Марта, — ему было плевать на меня, но я и не особо рассчитывала на то, что когда-то он меня заметит…
Перед мысленным взором Джей-Ди вдруг очень ярко возникло увиденное тем утром, то, что теперь снилось в кошмарах: окровавленные тела трех человек, лежащие между надгробий. Молодой человек крепче прижал к себе девушку, будто ища в ней спасение от этих воспоминаний.
— Кто-то подшутил надо мной и прислал якобы от Рэма приглашение на его вечеринку, — продолжила она, — я думала, что умру со стыда, когда надо мной смеялся почти весь класс. Но сейчас я понимаю, что это было такой ерундой по сравнению с тем, что случилось на днях.
И она снова заплакала, а Джей-Ди не смог вымолвить ни слова, просто сидел рядом в надежде, что его собственные эмоции и боль не вырвутся наружу.
— Не может быть, чтобы он был способен на такое… — Марта плакала и некоторые ее слова молодой человек разбирал с трудом, — все говорят, что они убили Хэзер, но это не может быть правдой. И самое ужасное, что даже это не может заставить меня разлюбить его.
Джей-Ди почувствовал, как глубоко внутри него будто прорастает терновник, он чувствует каждый его шип своим сердцем. Даже считая Рэма преступником, Марта продолжает любить его, совсем как он. Понимая, что Вероника хладнокровно убила несколько человек, сам он не может вытравить из своей души любовь к Сойер. И неизвестно, что должно произойти, чтобы у него наконец-то открылись глаза, чтобы он смог избавиться от этого чувства, в котором нет ничего прекрасного, лишь боль.
— Не ходи к мисс Флеминг, — проговорил он, понимая, что черствость психолога может сделать Марте еще больнее, — я побуду с тобой и выслушаю. Прозвучит странно, но я правда понимаю, что ты чувствуешь.