Свидание в Варанавате

Подготовить Арджуну и Карну к открытию сногсшибательного факта о том, каким путём они оба пришли в этот мир, было непросто. Даже поддержка Ашваттхамы не помогла. Сахадэва заикался, бледнел, мямлил несуразное, пока Арджуна не потерял терпение и не потребовал выложить всё, как есть, без предисловий. Тогда решающий шаг предпринял Ашваттхама, оказав неоценимую услугу взмокшему от волнения Сахадэве. Сын Дроны рассказал, каким образом первенец Кунти очутился в Мритью Локе раньше остальных пандавов, а в завершение монолога прибавил: — Вам не нужно беспокоиться. Великий Бхишма сказал, что дети дэвов рождаются не так, как обычные люди, и кровными братьями вы не являетесь. Вы прошли сквозь утробу, как лучи солнца проходят сквозь воду, не задерживаясь. Значит, никакой связи между вами нет. — Я поговорю с махарани! — вскочил на ноги Карна, дослушав речь Ашваттхамы. — Пока она не подтвердит истинность сказанного, я в это не поверю. От багрово-красного лица Карны, пожалуй, сейчас с лёгкостью можно было бы возжечь факел. По крайней мере, так показалось притихшему Сахадэве. — Я иду с тобой к матушке, — от прежней весёлости Арджуны не осталось и следа. — Но если она скажет, что мы братья, то всё, конец. Придётся остаться друзьями, прекратив всё прочее! — Нет! Вам нельзя расставаться, — в спину братьям произнёс Сахадэва, когда Карна и Арджуна уже собрались выходить из его покоев. — Если разойдётесь, война неизбежна. Боги устроят именно то, что хотели. Они поссорят нас всех между собой. К сожалению, моих способностей не хватило, чтобы увидеть лицо дэви, которая станет причиной раздоров. Я понял одно: она сначала станет супругой Арджуны по настоянию Кришны, а дальше из-за неё случится война. Карна и Арджуна оглянулись и в упор посмотрели на Сахадэву. — Но ты же сам приложил сейчас все силы, чтобы разлучить нас! — обвиняющим тоном промолвил Арджуна, в глубине души понимая, что ведёт себя несправедливо по отношению к брату. — Если бы я так не поступил сегодня, завтра то же самое сделал бы Кришна, — сознался Сахадэва. — У меня не было выбора. Зато у вас есть время, чтобы подготовиться к разговору с ним! — В любом случае первое, что я сделаю — спрошу у матушки, правда ли то, что Карна тоже её сын! — припечатал Арджуна. — И пока она не подтвердит истинность твоего заявления, сказанное тобой — ничто для меня, — и вышел из комнаты. Карна последовал за ним, одарив Сахадэву на прощание взглядом, полным боли и разочарования. Ашваттхама подошёл к возлюбленному и обнял его за плечи. — Не печалься. Они поговорят с махарани и убедятся, что ты не солгал. — Мне от этого не легче, — печально вздохнул Сахадэва. — Я всё-таки нанёс им рану. Но я же такого совсем не хотел! *** — Дурьодхана! Как хорошо, что я тебя нашла. Юврадж вздрогнул, увидев перед собой скромно улыбающуюся Кунти. Казалось, будто после путешествия в Варанавату и возвращения обратно царица помолодела и похорошела. И она определённо чего-то ждала от него… — Я долго размышляла над твоими словами, — продолжала она, заставляя сына Дхритарашатры таращить на неё глаза в недоумении. — Знаешь, в сказанном тобой что-то есть… Но мне бы хотелось подробнее обсудить, что такое тантра и как ею правильно заниматься. Как превратить все части Шакти в единый поток ради освобождения души? — Откуда мне знать? — Дурьодхана с опаской поглядел на царицу, ведущую себя необъяснимо. — Впервые слышу о таком! Идите лучше… к Васудэве. Говорят, он сегодня прибудет. Личико Кунти приняло оскорблённое выражение. — Ты снова такой, как всегда, — махарани недовольно посмотрела на Дурьодхану. — А я-то думала, что изменился! Но вижу, ошиблась, — и, презрительно фыркнув, махарани направилась дальше по коридору. — Что с ней вообще такое? — Дурьодхана растерянно глядел вслед удаляющейся Кунти. Потом встряхнулся и двинулся дальше. Через несколько шагов он нос к носу столкнулся с Викарной. — Дурьодхана? — изумлённо вытаращился на него брат. — Ты тут? — А где я должен быть? — раздражённо отозвался юврадж, ещё не отошедший после странного поведения Кунти. — Тебя же только что батюшка пригласил в сабху встречать прибывшего Кришну, и ты пошёл. Я видел. Почему тогда снова бродишь по дворцу?! — Проклятие, — Дурьодхана схватился за голову, мгновенно поняв, почему Кунти задаёт странные вопросы и кого видел Викарна. — Беда! Этот чёрный наг всё-таки выполз из укрытия! — Ты о ком? — не понял брат. — Неважно. Нужно спешить! — скрипнул зубами Дурьодхана, но вдруг заволновался сильнее. — Впрочем, нет, если я уже в сабхе, то мне нельзя прийти туда вторично. Придётся догонять Кунти, извиняться и вести с ней дурацкие беседы, в которых я ни бхута не смыслю, лишь бы меня не увидели дважды подряд одни и те же члены семьи… Так, Викарна! Ты меня не встречал. Я сейчас в сабхе провожу церемонию приветствия Кришны. От непонятных рассуждений старшего брата Викарна «поплыл». — Как это? Ты же вот тут стоишь. — Нет! Я в сабхе!!! — рыкнул Дурьодхана и помчался по коридору в противоположную от собрания царей сторону. — По-моему, из-за приезда Кришны в Хастинапур наш старший брат рехнулся, — пробубнил себе под нос Викарна и направился дальше по своим делам. *** Отсутствие в торжественном зале Кунти и пандавов мгновенно бросилось в глаза. Кришну не интересовала церемония встречи. В равной степени безразличны ему были все высокопарные слова, которые с приветственными улыбками произносили махарадж с махарани, а он слушал и кивал, улыбаясь. Видура рассыпался в любезностях, беспрерывно кланяясь и выражая свой восторг по поводу его приезда, но Кришна нутром чуял: дело неладно. Прежде он мог предвидеть будущие события на десятки шагов вперёд, а сейчас всё шло не по плану. Точнее, всё задуманное разваливалось на ходу. По пути в Хастинапур Кришна намеревался побеседовать с Арджуной, чтобы одним махом порвать его преступную связь с Карной, но сейчас это всё уже не имело смысла. Внутренним взором Кришна видел: для сына Индры и его бесстыжего любовника известие о том, что у них одна мать, не станет ударом. Их уже предупредили. Им успели сообщить, что особый способ рождения детей от дэвов вовсе не делал родных братьев кровными родственниками. «Дьяус, как ты мог?! — стиснул кулаки Кришна. — Ты раньше поддерживал все лилы. Почему же переметнулся на противоположную сторону?» Однако увидеть причину таких перемен в поведении божества, явившегося из внешней Вселенной, не выходило. Впрочем, даже возможный провал в будущем разговоре с Арджуной не так беспокоил Кришну, как ощущение беды иного рода. Что-то случилось в Дэвалоке… Именно сегодня! Нечто невозможное, рушащее основы. У кого-то из дэвов, похоже, появилась Атма, и она соединилась с Шакти. Кришна не мог видеть, кто из дэвов претерпел кардинальные изменения, и это заставляло ещё сильнее нервничать. «Предатели… Везде предатели! Как будто и без них мало проблем. Но ничего, я разберусь», — думал он. Что ж, если нельзя повлиять на Арджуну и Карну, то остаётся последний способ: попытаться вернуть события в нужное русло через Дурьодхану. У ювраджа, бесспорно, не поменялись черты характера, которые и в прошлые манвантары помогали Кришне успешно воздействовать на него. — Махарадж, — обратился Кришна к повелителю Хастинапура, — могу я просить разрешения побеседовать с глазу на глаз с вашим старшим сыном? — Можете, — любезно откликнулся Дхритараштра. — Я разрешаю. Кришна усмехнулся. Нет, не всё потеряно! Ему удастся переиграть всех. *** — Грустно видеть, как разумные с виду люди начинают совершать разные нелепости, — пройдясь по покоям из угла в угол, Кришна повернулся к вальяжно развалившемуся на сиденье Дурьодхане. — Вам не кажется, царевич, что вы допускаете ошибку, последствия которой не будут подлежать исправлению? — И что это? — насмешливо спросил юврадж, постукивая пальцами по подлокотникам. — Плотская связь с пандавами, — даже не пытаясь говорить метафорами или смягчать сказанное, сухо отрезал Кришна. Дурьодхана только фыркнул. Мол, знать не знаю, о чём ты. — Не стану говорить о недопустимости подобных отношений. Зная здешнее презрение к божественным установлениям, понятно, что слово «адхарма» ни в коей мере вас не остановит от продолжения действий. Так и должно быть. Для асура, — особо подчеркнул последнее слово Кришна. — Что ж… Такова моя душа, — сдержанно прозвучало в ответ. — Бесспорно, — Кришна кивнул. — Но именно по этой причине мне тяжело понять происходящее с вами, царевич. Карна и Ашваттхама могли увлечься, ибо наивны. Но вас, царевич, в наивности обвинить трудно. Вы с самого начала видели насквозь тех, кто явился сюда, чтобы обманом занять ваш трон. — И они его займут! — перебил Дурьодхана, отмечая про себя, как вдруг вытянулось лицо Кришны. — Вы прекрасно знаете дальнейший сценарий игры. Кауравы погибнут, а Юдхиштхира воссядет на престол. Батюшка с матушкой уйдут в лес, где и погибнут вскоре в пожаре вместе с царицей Кунти, которая последует за ними. Я ничего не перепутал? — Откуда… — Кришна подавился словами и даже не смог закончить реплику. — Неожиданно? — рассмеялась Тень, поднимаясь с кресла в полный рост. — Ты всё предусмотрел. Не мог только предвидеть, что встретишь в сабхе не царевича Хастинапура, а двойника. Того, кто уже умирал, кто побывал на Вайкунтхе. Того, кого ты не смог разодрать на части, а потому пришлось заткнуть его в тело ювраджа в следующем цикле перерождения. Но я отделился от оригинала. Я свободен. Ни у вас, ни у Брахмы с Шивой, ни у Ямы не выйдет растащить мою душу на куски, как вы того хотели. Кого ещё вы подселили в Дурьодхану? Ракшаса? Асуров? Я их ассимилировал. Они теперь едины со мной и послушны мне, а того Дурьодхану, который был и остался кшатрием, вам тоже не удастся спровоцировать на ошибку. Лишённый кусков душ из нижних миров, он уже не будет столь опрометчив в принятии решений. Да и я, пока жив, не позволю ему рубить сплеча. Признайте, что проиграли, Васудэва. — Вижу, кто-то применил эликсир Вишвакармана, — догадался Кришна. — Ты — Тень Дурьодханы. Точнее, тот проклятый брамин, попортивший нам столько крови! — Ага! — весело откликнулся двойник. — Так что вы собирались предложить моему вспыльчивому оригиналу? Своё покровительство и впервые за многие манвантары победу? «Царевич, они вас столько раз убивали, столько раз проливали кровь ваших братьев и лучшего друга… Не желаете отомстить? Впервые я на вашей стороне и готов помогать!» Интересно, чем бы вы оправдали подобный переход на сторону «зла»? — Тень изобразила задумчивость. — Вероятно, необходимостью соблюдения «баланса сил»? Но, разумеется, всё закончилось бы, как обычно. Огромным жертвоприношением, где снова проиграли бы обе стороны, ибо восхождение на трон, залитый кровью, невозможно назвать победой! Для такой «победы» необходимо порвать в клочья собственную душу, чего вы, дэвы, как раз и добивались. Никто не должен был выйти целым из борьбы — ни победители, ни побеждённые. Все души надо было превратить в лохмотья ради процветания Триады! Кришна смотрел на Тень в упор потемневшими глазами и молчал. — Итак, ваш следующий шаг — попытаться отыскать мой оригинал и внушить ему во время «откровенной беседы», что на трон планирую влезть я с Юдхиштхирой под мышкой, а истинного сына Дхритараштры убить? Давайте, проявите инициативу! Мне даже любопытно, что ещё вы придумаете? — Мне не о чем больше с тобой говорить, — Кришна развернулся и пошёл к дверям. — Зато у меня осталась одна важная тема! — Тень одним прыжком преградила ему путь. — Почему Патриархи никогда не пытались вернуть себе утраченную Атму? Я уверен, это возможно! Тяжело, но выполнимо. Так почему они даже не пытались? Глаза аватары Вишну превратились в два пылающих факела. Он смотрел на Тень так, словно жаждал её испепелить. — Нас, Древних, занявших место богов в этом мире, очень давно никто не называл Патриархами. Кто же рассказал тебе? — Знание пришло само в прошлой жизни, когда я и Юдхиштхира объединили Атму с жизненной силой. Я просто увидел всё и, конечно, запомнил. — Ясно, — сухо прервал его Кришна. — Целостная душа имеет доступ к знаниям из целостного мира. Этого следовало ожидать. Жаль, Триада не в состоянии это изменить. Стереть таких, как ты, из всех Лок навсегда! — Так просто выпустите нас отсюда! — Ни за что. И ты знаешь причину. — Да, знаю. Но всё-таки почему вместо того, чтобы портить новый мир, нельзя было привести в порядок старый?! — Лучше быть главным в Нараке, чем одним из многих в Дэвалоке. — Так и думал. Гордыня — мать всех зол, и дэвов это касается в первую очередь. Нет, нам с тобой точно не по пути! — и Тень отошла с дороги, пропуская Кришну к дверям. Тот вышел, не обернувшись. *** Мучительный разговор с Кунти, пытавшейся расспрашивать его про тантру, в которой Дурьодхана ровным счётом ничего не смыслил, к счастью, не продлился долго. На пороге царских покоев возникли Карна и Арджуна. Оба выглядели так, словно только вчера похоронили всю свою семью. У Дурьодханы сердце ёкнуло. Юврадж собрался уже спросить у Карны, что случилось, однако рядом с Радхеей торчал самовлюблённый сын Индры, к постоянному присутствию которого Дурьодхана всё ещё никак не мог привыкнуть. — Как я рада видеть вас! — неожиданно заворковала Кунти, обняв Арджуну, а следом и Карну, прежде чем они успели задать ей хоть один вопрос. — Мои дети со мной, и между собой не ссорятся. Это ли не счастье? — вдруг осеклась и побледнела, осознав свою чудовищную оплошность. Карна побелел, как снег на Кайласе. Следом за ним утратил здоровый румянец и Арджуна. — Дети? — судорожно сглотнул Дурьодхана. — Махарани, кого вы имеете в виду? Кунти неловко засмеялась. — Друзья моих сыновей словно родные для меня, — однако отговориться ничего не значащими фразами ей уже не удалось. — А я ведь и есть ваш сын? — напрямую спросил Карна, не замечая того, что творилось в тот миг с лицом Дурьодханы. — Я родился от Господа Сурьядэва первым из пандавов, правда? — Что ты! — затараторила Кунти, покрываясь испариной. Язык её начал заплетаться от волнения. — Какой Сурьядэв? При чём тут он и ты? — Матушка, скажите правду, — глухо промолвил Арджуна. — Мы с Карной должны знать, потому что… — он облизал пересохшие губы и решился. — Между нами происходит то же, что и у Накулы с Духшасаной. Знать о том, братья ли мы, очень важно. Карна и я уже были близки, но если мы оба — твои сыновья, то ничего, кроме дружбы и уважения, в дальнейшем нас связывать не может. Кунти охнула и зажала рот обеими руками, чтобы сдержать рвущийся крик. Правда, вскоре ей пришлось убрать ладони. — Нет, — она попыталась встать с места, но тут же рухнула обратно. — Нет! Это неправильно. Почему?! За что такое мне?! Её колотило так, что зубы стучали. Дурьодхана стоял ни жив ни мёртв, забыв, что надо бы предложить махарани чашу воды. А ещё лучше — мадхвики. — Великий Бхишма сказал, что мы просто прошли сквозь утробу, — заметив, что Арджуна утратил последние силы и больше не может говорить, Карна продолжил расспросы. — Выходит, мы не связаны кровными узами друг с другом и с вами? — Да, так! — рыдала Кунти. — Но я вас всегда считала своими детьми! Даже Накулу с Сахадэвой тоже, хоть их и родила Мадри! И если бы вдруг Накула или Сахадэва сблизились с кем-то из вас, я бы такого не перенесла! Точно так же мне сейчас невыносима мысль, что мой первенец и мой четвёртый сын нарушают дхарму, направляясь прямиком в Паталу… — Никто никуда не направляется, — неожиданно раздался от дверей голос Шакуни, незаметно вошедшего в покои Дурьодханы. — Если вас, махарани, беспокоит факт соединения двух тел, несущих в себе некие общие части, то подумайте о том, что в этом мире происходит вечное смешение всех со всеми. Родственные части можно найти даже у слона и лотоса, и я вовсе не преувеличиваю. Царица, Карна и Арджуна уставились на Шакуни с полным непониманием, а тот продолжал: — Знаете ли вы, что творят дэвы с душами после смерти? — Недавно узнала, — пролепетала Кунти сквозь слёзы. — От ювраджа, — и она махнула рукой в сторону безмерно удивлённого её заявлением Дурьодханы. — Тогда вас не должно удивлять, что части душ перемешивались столько раз, что теперь в каждом из нас присутствует фрагмент души любого другого существа. Я уже не говорю о перемешивании первоэлементов, из которых сложены тела. Тогда зачем убиваться из-за того, что эти двое решили быть вместе? — будучи не в силах перебороть свою антипатию, Шакуни с некоторым пренебрежением указал на Арджуну и Карну. — Кого бы они ни выбрали потом, даже если однажды расстанутся, оба опять окажутся близки с носителями родственных фрагментов душ и тел. Да и вообще — никого не существует, кроме Парабрахмана. Всё вокруг — одно целое. — Выходит, именно Парабрахман… занимается всяким? Лингамы разные создаёт? Йони и адхарму? — осенило внезапно Дурьодхану. — Истинно так, мальчик мой! — широко улыбаясь, подтвердил Шакуни. — А как же тогда возможно отделить верное от неверного? — озадачился юврадж. — От великого учителя Дроны я ответа не добился, хоть много раз спрашивал. Тоже мне, мудрейший! Да и Крипачарья ничего внятного не сказал. Ругался только, как шудра. А я узнать хотел, почему что-то в мире считается нечистым, если всё произошло от единой, неделимой божественности? Вы уж, как говорится, уважаемые пандиты, или дхоти наденьте, или чётки снимите. Дурьодхана от души захохотал, мигом забыв всё дурное. Глядя на него, Карна тоже улыбнулся, да и Кунти приободрилась. — Налей-ка мадхвики, мальчик мой! — попросил Шакуни. — И угости всех. Уверен, сидящим тут это необходимо. Особенно с учётом прибытия Кришны, который сейчас принимает омовение, готовясь к царской трапезе. — Ох… Я же пропустила церемонию встречи! — искренне расстроилась Кунти. — Не думаю, что Кришну сильно огорчило ваше отсутствие, махарани. Поверьте, он нашёл, чем себя занять. — Чем? — заинтересовался вдруг Арджуна. Дурьодхана разлил мадхвику по золотым чашам и подал каждому, включая Кунти. — Скоро скажу, — гандхарадж снова повернулся к Кунти, с неожиданным состраданием поглядел на царицу. — Итак, махарани, для того, чтобы вас больше никто не пугал ужасными новостями, и вам не пришлось плакать много раз, лучше сразу сообщу всё, что способно вас взволновать. Вам известно ведь, что у вашего сына Накулы близкие отношения с Духшасаной? — Да, — горько вздохнула махарани. — У Карны и Арджуны тоже. Они только что сказали. — А вы глотайте, глотайте! Не бойтесь. Помогает, — Шакуни мягко подтолкнул руку Кунти, державшую чашу с мадхвикой, к губам царицы. Кунти машинально проглотила. — Дурьодхана встречается с Юдхиштхирой, — «порадовал» царицу Шакуни. Махарани тихо всхлипнула, делая подряд ещё три больших глотка. — И это знаю. — А Сахадэва с Ашваттхамой, — нежно добавил Шакуни. Кунти мгновенно подскочила на месте, едва не расплескав мадхвику. Руки её тряслись. — Нет!!! Мои сыновья не могут поголовно сотворять адхарму!!! Я столько лет воспитывала их в чистоте и праведности! Не верю! Про Сахадэву это ложь!!! И Ашваттхама — сын брамина! Он не мог! Арджуна с ненавистью посмотрел на дядюшку Дурьодханы. — Вот зачем вы влезли в наши семейные дела? — яростно раздувая ноздри, спросил он у Шакуни. — Ну и я член семьи. Разве нет? — не растерялся гандхарадж. — Ещё спасибо мне скажете. Я умею успокаивать дэви, — он усадил на место дрожащую всем телом махарани. — Поверьте, лучше один раз пережить такое, чем страдать каждый день по чуть-чуть. Змеиный хвост не отрубают по частям. — Что? — напрягся Арджуна. — Это я так. Образно. — Дядя, прекращайте уже с вашими образами! — вмешался Дурьодхана, почуяв, что дело идёт к конфликту. — Мои сыновья — грешники, — Кунти раскачивалась взад-вперёд, а Шакуни помогал ей удерживать чашу в руке. — Вы глотайте, махарани! Глотайте, — он снова помог царице отпить мадхвику. — Бхимасена ещё никого не нашёл. Может, вам повезёт, и это будет дэви? Или повезёт ему, и он найдёт кшатрия. Кунти зарыдала громче. — Так вы умеете утешать?! — разъярился Арджуна, отталкивая Шакуни, и сам приобнял трясущуюся царицу. — Матушка, не плачьте. Сахадэва любит нас. Он хороший брат и сын. Ничего не изменилось. Прошу, не убивайтесь! — Вы, наверное, думаете: «Какое несчастье, мои сыновья — грешники, а другие мужчины намного лучше. Почему же мне так не повезло?», — не затыкался Шакуни, несмотря на то, что Арджуна, судя по его виду, уже готов был убить того, кто так расстроил матушку. — Неправда, махарани. Никто не лучше ваших сыновей. Взять, к примеру, меня. Я адхармик. Кунти замерла и совершенно ошалевшим взглядом смерила Шакуни с головы до пят. — Вы? — Да, — с достоинством ответил гандхарадж. — А… вы-то с кем?! — только и сумела выдавить Кунти. — Догадайтесь! — в голосе Шакуни прорезалось юношеское озорство. — Как же угадать? Думаю, в таком виде вы могли бы соблазнить любого… Разве что Великий Бхишма может спать спокойно, поскольку дал обет безбрачия и крепко придерживается своей клятвы, — выдохнула Кунти. — Вот вы и назвали правильное имя с первой попытки, махарани, — тонко улыбнулся Шакуни. — Но я это сказал не для того, чтобы опозорить возлюбленного. Учтите, унижать Великого Бхишму я никому не позволю! Просто теперь вы знаете, у кого искать поддержку в трудные времена. Когда будет тяжело, идите к Гангее и спрашивайте, что угодно. Ручаюсь головой, он даст любой совет вашим сыновьям. Он никого не осудит и всегда останется на вашей стороне. А к Видуре не ходите. Он ханжа и сволочь. Часто думаю: «Слава Камадэву, что я не влюбился в Видуру!» Не представляю, что бы делал тогда. Его же никакой магией якшей не исправить! Глаза Кунти закатились под лоб, и она обмякла на руках у Арджуны. — Гандхарадж!!! — прорычал Арджуна, багровея. — Вы подлец! Я вызываю вас на поединок!