***
На горизонте показались двоя генералов — Наньян и Сюаньчжэнь. Они спорили о чём-то, как и всегда. Рядом с Вэй Юи шли Хэ Сюань, Чжун Шань и Су Аи. Они внимательно следили за ней, ведь им не хотелось бы, чтобы девушка упала. Однако, Повелительница Гроз шла уверена, слегка опираясь на свой артефакт. Зангецу не проявлял каких-либо недовольств, что его используют так. Довольно внезапно Роксана сорвалась с места и сделала выпад в сторону двух спорящих богов войны. Му Цин и Фэн Синь с трудом увернулись от такой атаки, которая ввела их в шок. Однако, не только они были удивлены подобному поведению Вэй Юи. Рита с одной стороны бранила сестру за то, что она сделала с собой, но увидев, как изменились навыки Повелительницы Гроз была одновременно в восторге и ошолмление. Мин И глядел на свою возлюбленную и дивился. Су Аи же наблюдал за этим всем с тревогой. Когда же Её Высочество грозовая принцесса расправилась с генералом «подметалой» и генералом «огромный член», то все разинули рты. На этой улице, помимо них, были и другие небожители, которые с интересом наблюдали за всем этим, и, увидев подобный исход, были немало удивлены.***
Я стряхнула кровь с Зангецу. Не люблю я, когда моё оружие грязное.***
Раненые генералы посмотрели в недоумении на генерала Ляньхуа. Та и сама толком не знала о том, что произошло с её сестрой, поэтому Чжун Шань сказала: — Не смотрите на меня так. Я не знаю что с ней такое. Естественно, это было правдой.***
Я вновь опёрлась на Зангецу, и используя его как трость, шла в свой дворец. Наверняка мои сопровождающие сразу же метнулись вслед за мной, оставив раненных генералов позади. Меня всё устраивало. Спустя неделю. Прошло приличное количество времени и ко мне вернулись некоторые чувства: голос, слух, осязание. Ко всему этому я сделала себе бамбуковую трость. Теперь тревожить Зангецу нужно было только для боя. Клинок Сансары был спрятан у меня рукаве. С таким арсеналом я ходила везде, независимо от ситуации. В какой-то степени я уже настолько привыкла, что с точностью знала, сколько шагов мне нужно сделать, чтобы дойти до того или иного места. Подобная точность поражала многих. Конечно, не обошлось без неловких падений и ушибов, но они стоили того. Только вот, стоит мне начать использовать силу Сансары, как сразу же все мои появляешься органы чувств исчезают. Я перестаю слышать, говорить и чувствовать предметы. Но если привыкнуть, то будет всё равно на это. Му Цину и Фэн Синю я отправила извинительные открытки. Да открытки, а не письма. Думаю этим, я их ещё сильнее разозлила. Когда Чжун Шань узнала о том, что у меня появился слух и другие органы чувств, то она немедленно явилась ко мне. Мне пришлось выслушивать длинную лекцию о том, что я сошла с ума, а так же бесчисленную ругань. Со струны Хэ Сюаня были практически такие же действия, только в более мягкой форме. Каждый раз, когда я ходила вместе с Мин И на прогулку, то он держала меня за руку. — Мин-сюн, не стоит так беспокоиться за меня. — Говорила я каждый раз. В ответ я получала молчание. Но Повелитель Земли не переставал следить за мной, как за маленьким беспомощным ребёнком. Сколько бы раз я не говорила о том, что не стоит так сильно беспокоятся за меня, Мин И было всё равно. Он следил чуть ли не за каждым моим шагом. Довольно скоро все привыкли к тому, что я слепая, а так же к тому, что у меня нет обаняние. Ко всему этому небесные чиновники привыкли и к тому, что я во время использования силы Сансары становлюсь в добавок глухой, немой и не имею осязание. Но мне это никак не мешало оставаться довольно сильным богом стихий. На одной из прогулок мы встретили Ши Цинсюаня и тогда я предложила: — Давайте навестим Его Высочество наследного принца? — Отличная идея! — Согласился с моим предложением Повелитель Ветров. — Хорошо. — Ответил Мин И. Втроём мы спустились с Небес на землю и пошли в храм Водных Каштанов. Ши Цинсюаня уговорил Мин И перевоплотиться в девушек. Тот вдохнув, согласился. Я шла не спеша, проверяя дорогу перед собой бамбуковой тростью. До места назначения мы дошли довольно быстро и каково было моё удивление, когда я услышала до боли знакомый голос. — Красавица, каких свет не видывал! — И как такая прекрасная девушка заглянула в нашу деревню… — Я за всю жизнь не встречал столь прелестных девушек, а тут на тебе — сразу две! «Кхм.... Похоже Ци Жун всё таки попал в тело смертного» сразу же подумала я. Не повезло фонарику. Не знаю кто именно из моих спутников постучался, однако кто-то из них это сделал. Затем они скорее всего заметили Ци Жуна и я услышала,как женский голос, отдающий прохладой, сказал: — Что это за дрянь у порога? Поистине больно смотреть. Другой женский голос задумчиво произнёс: — Может, оно сторожит дом? Да нет, не может быть. Он ведь не мог завести столь низкоуровневого волшебного зверя? Я молча стояла, ничего не делая.***
Оба голоса принадлежали женщинам, однако Се Ляню уже приходилось их слышать. Повелитель Ветров Цинсюань и Повелитель Земли И! Принц поначалу хотел сразу отворить дверь, но потом рывком обернулся и бросил взгляд на Хуа Чэна, который как раз неторопливо собирал чашки и палочки со стола. Рука Се Ляня застыла, приоткрыв лишь маленькую щёлку, и принц осторожно выглянул за дверь. Снаружи он увидел двух высоких девушек, одна из которых оказалась заклинательницей в белых одеждах и метёлкой из конского волоса, чью белоснежную улыбку обрамляли ярко-красные губы, от фигуры веяло женственностью и очарованием, а глаза ярко сверкали; спутница её облачилась в чёрные одеяния, на фоне которых белоснежная кожа выделялась сильнее, прекрасные глаза лучились колким блеском, дополняющим неописуемо мрачное выражение лица — девушка стояла с заведёнными за спиной руками и глядела куда-то в сторону, будто не желая сталкиваться ни с кем взглядом. Заклинательница в белом как раз налево и направо раздавала благодарные поклоны, лучезарно улыбаясь: — Ха-ха, большое всем спасибо, большое спасибо. Мы не достойны похвалы и столь высокой оценки. Так вы ставите меня в неловкое положение. Похвалили — и будет, спасибо. Ха-ха. Се Лянь: — … Вдоволь наглядевшись на красавиц, окружившие девушек плотной толпой жители деревни снова начали показывать пальцем на Ци Жуна, отпуская замечания. Тот, вне себя от недовольства, закричал на них: — Чего уставились?! А может, мне нравится лежать на земле, вам-то какая печаль? Катитесь прочь отсюда! Не на что здесь пялиться! Жители деревни нашли его манеры весьма странными, а от свирепого выражения лица, которое ещё и позеленело от ярости, разбежались, подобно перепуганному пчелиному улью. Ши Цинсюань обратился к Ци Жуну: — Простите… зелёный господин, не подскажете, Его Высочество наследный принц сейчас у себя в монастыре?***
«Зелёный господин? Ци Жун ты там случайно Шреком не стал?» сразу же придумала я шутку. Вместе с этим я улыбнулась.***
Едва заслышав, что гостья назвала Се Ляня «Его Высочество наследный принц», Ци Жун в мгновение ока потерял всяческий интерес к двоим красавицам и презрительно сплюнул: — Тьфу! Так вы — сучьи чиновники с Верхних Небес?! Я ему не какая-нибудь сторожевая псина. Слушайте внимательно, я — собственной персоной… — однако закончить представление Ци Жуну не дали — Мин И, не говоря ни слова, приблизился к нему, после чего последовал истошный крик и звуки ударов. Се Лянь со своей позиции не мог рассмотреть, что именно сделал Мин И, только увидел, как Ши Цинсюань махнул метёлкой и произнёс: — Мин-сюн, как-то нехорошо прибегать к насилию, не находишь? Мин И равнодушно ответил: — Чего бояться? Он же сказал, что не служит здесь волшебным зверем. — … Боясь, как бы Ци Жуна не забили насмерть, Се Лянь был вынужден отворить дверь и замахать руками, останавливая избиение: — Ваше Превосходительство! Проявите милосердие! Его бить нельзя, это простой смертный! Увидев, что Се Лянь открыл дверь, Мин И встряхнул подолом чёрного платья и убрал сапог со спины Ци Жуна. Ши Цинсюань же сделал шаг навстречу принцу, выставив руки в поклоне: — Ваше Высочество наследный принц, я решил наведаться к вам чуть раньше оговоренного срока. А что с этим человеком? От него такая мощная демоническая Ци, что никак не скроешь. Неужто он принял нас за слепых? Ах, давайте поговорим внутри. На этот раз мне понадобится ваша помощь в крайне важном деле… — с такими словами он собрался обойти лежащего на земле Ци Жуна и переступить порог монастыря. Но ведь Хуа Чэн всё ещё находился внутри! Разве Се Лянь мог так просто впустить их? — Постойте! — торопливо воскликнул принц.***
Я тростью преградила Мин И путь. Пускай я его и не видела глазами, но я прекрасно чувствовала и видела его Ци. — Мин-сюн, не спеши. — Сказала я спокойным голосом. Повелитель Земли остановился сразу же, после моих слов. — Что такое, Повелительница Гроз? — Спросил меня Ши Цинсюань. — Не торопитесь. — Ответила я.***
Однако, действия Вэй Юи были бесполезны. Монастырь Водных каштанов не мог похвастаться обширными залами, всё его убранство представало как на ладони, нигде не спрячешься, не скроешься. Трое гостей сразу увидели за спиной Се Ляня непревзойдённого Князя Демонов, который как раз был занят мытьём чашек. Трах-бах, восемь пар глаз скрестили взгляды, Хуа Чэн обнажил белоснежные зубы в улыбке, излучающей скрытую угрозу, во взгляде же его и вовсе не наблюдалось ни намёка на радушие. Зрачки Мин И мгновенно сузились до точек, он отступил на три чи назад. Ши Цинсюань же одним движением раскрыл Веер Повелителя Ветров, приняв крайне настороженную позу, будто в любой момент готов был броситься в бой: — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём! Ци Жун, которого за дверью втоптали лицом в грязь, вскипел гневом: — А я вообще-то — Лазурный фонарь в ночи! Какого чёрта вы навешали мне тумаков и даже не признали, а про него всё поняли с первого взгляда?! Повелительница Гроз, зная об предстоящим исходе событий, решила пройти в храм первой. Все взгляды сразу же приковались к слепой девушке, что спокойно, даже без трости дошла до стула и села за стол, будто бы ничего не произошло. Её спокойствию можно было только позавидовать.***
— Вэй Юи, каково тебе быть слепой? — Задал мне вопрос Собиратель Цветов под Кровавым Дождём. — Неплохо. Я вижу мир по иному, поэтому для меня пропажа зрения никак плохо не сказалась. — Ответила я. — Отлично. Ты не голодна случаем? — Благодарю за заботу, но я не голодна. — Ответила я.***
Недоумлённые взгляды троих небожителей только и делали, что перемещались то на Хуа Чэна, то на Вэй Юи. Их беседа была очень спокойной, а ко всему этому Князь Демонов словно позабыл о других гостях, что пришли в монастырь. Мин И несколько лет служил подручным Хуа Чэна, будучи лазутчиком, посланным в Призрачный город, и только недавно оказался раскрыт и посажен Хуа Чэном под замок в подземном лабиринте, где его нещадно избивали. Теперь же, увидев давнего врага, Мин И ощутил исключительную злость. Казалось, всё небольшое пространство монастыря Водных каштанов и даже воздух снаружи заполнился ядом. Хуа Чэн отложил тряпку и обратив внимание на Повелителя Земли, сощурился: — Его Превосходительство Повелитель Земли поражает меня своей прыткостью! Мин И холодно парировал: — Его Превосходительство Князь Демонов тоже умеет проводить время в праздности, как, впрочем, и всегда. После обмена такими притворными приветствиями, следующую фразу Хуа Чэн произнёс с заметно охладевшим выражением и таким же тоном. Он предостерёг: — Уходите. Мне всё равно, что у вас за важное дело, не приближайтесь к этому месту. Это предупреждение было лишь для Повелителя Земли и Повелителя Ветров. Вэй Юи он словно бы жаловал здесь и наоборот, не хотел отпускать. Даже испытывая страх перед Хуа Чэном, Мин И не собирался показывать перед ним и каплю слабости, тем более уступать. Его голос прозвучал уверенно и мрачно: — Я вовсе не по своей воле пришёл сюда! Понимая, что вместо яда в воздухе вот-вот запахнет порохом, Се Лянь обратился к Повелителю Ветров: — Н-н-ну… Ваше Превосходительство, что же нам делать? Ши Цинсюань постучал веером по голове. — Я и сам не ожидал, что как раз сейчас Собиратель цветов под кровавым дождём окажется вашим гостем! Но вы же только недавно виделись? Зачем так скоро встречаться вновь? Как бы то ни было, если проблему можно разрешить без применения грубой силы, то так и нужно её разрешить. Насилие ни к чему хорошему не приведёт. Если они подерутся, всё-таки лучше нам их разнять. Се Лянь ответил: — Я, в целом, согласен. Ци Жун, который, напротив, только и ждал, чтобы эти двое сцепились в драке, знай себе подслушивал, навострив уши. И тут вмешался: — Ооо… Так ты и есть та падшая стерва, Повелительница Ветров???***
Услышать подобное оскорбление со стороны Ци Жуна была для меня не новостью, поэтому я спокойно сидела и вслушивалась в слова, что говорили другие личности.***
Се Лянь и Ши Цинсюань одновременно повернулись к нему. Именно такими словами Ци Жун бранил Ши Цинсюаня, сидя в своём логове, а теперь посмел произнести их же, встретившись с ним лично. Трудно сказать, взыграла ли в нём храбрость, достойная всяческих похвал, или же дал о себе знать недостаток ума. Ци Шинсюань, избалованный всеобщим обожанием, должно быть, впервые слышал, чтобы кто-то бранил его подобными выражениями. Поморгав с озадаченным лицом, он обратился к Се Ляню: — Ваше Высочество наследный принц, подождите меня немного. С такими словами он вышел за порог и закрыл за собой дверь. Снаружи послышался очередной истошный вопль Ци Жуна и серия глухих ударов. Лишь спустя долгое время Ши Цинсюань вновь открыл дверь и вошёл, уже в облике мужчины. — Вот и всё. О чём мы только что говорили? Я тоже проголодался. Мне думается, нам лучше для начала сесть за стол и чем-нибудь подкрепиться, любые проблемы можно обсудить мирно, и нет таких вещей, которые не разрешала бы совместная трапеза. — … Конечно, Се Лянь очень не хотел, чтобы они подрались прямо в монастыре Водных каштанов, но Хуа Чэн явно был крайне зол на Мин И из-за предательства последнего, и неизвестно, какая ещё подоплёка за этим скрывалась. Вряд ли удастся усадить их за стол и заставить дружелюбно разделить трапезу. Однако Хуа Чэн, вопреки ожиданиям, не выразил протеста. После обмена угрожающими взглядами с противником, холод постепенно отступил с его лица, и он вернулся к мытью чашек. А когда закончил, сам подошёл к котлу и щедро положил себе похлёбки «Столетнего мира и согласия». А стоило ему добровольно отозвать войска, и вся битва свернулась, даже не начавшись, а остальные присутствующие испустили вздох облегчения. Далее полагалось как можно скорее сменить тему разговора, чтобы оживить обстановку, поэтому Ши Цинсюань спросил: — Ваше Высочество, а что это у вас в котле? Кажется, ещё горячее. Се Лянь ответил: — О, это я приготовил. Где-то в душе Повелительница Гроз почувствовала Лазурному фонарю в ночи, но её сочувствие сразу же перешло к Ши Цинсюаню и Мин И, которые по своей же воле попробуют невероятное блюдо Се Ляня. Варево кипятилось достаточно долго, чтобы пропитаться вкусом, да и запах уже давным-давно развеялся. И хотя цвет у него получился каким-то невообразимым, форма уже выварилась и стала выглядеть намного-намного приятнее, чем вчера вечером. Ши Цинсюань, услышав ответ, пришёл в совершенный восторг: — Правда? Я ещё никогда не пробовал блюд, сваренных лично небесными чиновниками! Давайте, давайте, позвольте нам отведать. С такими словами Повелитель Ветров тоже взял пару чашек и две пары палочек, затем наполнил чашки содержимым котла. Честно говоря, Се Лянь хотел его остановить. Но поскольку Хуа Чэн, неоднократно похвалив готовку принца, заронил в его душе семена уверенности, да к тому же сегодня утром, заново разогревая похлёбку, принц учёл все рекомендации, которые вчера дал ему Хуа Чэн, в голове Се Ляня родилась мысль «быть может, блюдо всё же спасено». Так что, поколебавшись немного, принц не произнёс ни слова против, в тайном ожидании глядя, как Ши Цинсюань пододвинул одну чашку к Мин И: — Вот, Мин-сюн, твоя порция. Мин И бросил взгляд на чашку и, явно не собираясь есть, отворотился. Его действия выглядели немного невежливо. Ши Цинсюань, закипая от гнева, подвинул чашку ближе, даже не думая отступать: — Ешь! Разве не ты только что в дороге заявил, что проголодался? Хуа Чэн тем временем не спеша зачерпнул ложку, подул на похлёбку и отправил её в рот, затем проглотил и улыбнулся Се Ляню: — Сегодня вкус и впрямь не такой резкий. Как раз то, что нужно. Се Лянь заулыбался вместе с ним: — Правда? Сегодня я добавил больше воды. Хуа Чэн сделал ещё глоток, искрясь улыбкой: — Гэгэ, я оценил твоё старание.***
— Повелительница Гроз, вы точно не голодны? — Спросил меня Ши Цинсюань. — Да, точно. Я никогда не сомневаюсь в том, что сказала. — Сообщила я ему. — Точно уверена? — Уже на этот раз спросил меня Хуа Чэн. — Точно. Я пожалуй пойду прослежу за Ци Жунои, если вы конечно не против. — Что ты, не против. Только он сквернословит через чур много. — Сказал гэгэ. — Я знаю, однако, ему ещё далеко до озлобленной Чжун Шань. — Ответила я. После своих слов я встала и опираясь на свою трость, направилась на выход из храма к Ци Жуну, который был побит Повелителем Ветров. — Здравствуй, Ци Жун. — Сказала я. — А ты ещё кто такая?! Очередная стерва с Небес?! — Воскликнул Лазурный фонарь в ночи. — А разве имеет значение откуда я? Ты всё равно бы начал оскорблять меня. — Ответила я спокойным тоном. — Ко всему этому.... Неужели ты успел меня забыть? — Не припоминаю, чтобы я видел слепых девушек..... — На тот момент у меня было зрение, но я пожертвовала им ради силы Сансары. — Пояснила я ей. Ци Жун сериал лицо, пытаясь вспомнить меня, но всей видимости у него это не вышло. — Раз ты не можешь вспомнить, то я скажу прямо. Я Повелительница Гроз, Вэй Юи. — Всё не могу вспомнить такую дурнушку, как ты. — Сказал Ци Жун. — Ох..... Ладно, не важно. Ты знаешь, какова на вкус стрепня Его Высочество? — Спросила тогда я. Лазурный фонарь в ночи сглотнув, кивнул головой. — Я тоже знаю, поэтому сразу же сообщила о том, стоя не голодна. Нас вряд ли слушали, поэтому я говорила обо всём прямо. — Неужели ты пробовала отвратную еду царственного брата?! — Воскликнул фонарь. — Слава ему, нет. Но и пробовать я не собираюсь. — Ответила я.***
При взгляде на Хуа Чэна создавалось впечатление, будто он пробует что-то невероятно вкусное, и это весьма подкупало. Спустя некоторое время Мин И всё же принял чашку. Ши Цинсюань заулыбался: — Так-то лучше! Они оба зачерпнули по ложке и отправили угощение в рот. Се Лянь спросил: — Ну как? С громким «Бум!» Мин И хлопнулся лицом на стол, и, кажется, потерял сознание. А по щекам Ши Цинсюаня, который сделался безмолвным, потекли две дорожки слёз. — … Се Лянь с сомнением спросил: — Ваши Превосходительства, так что же, вам понравилось? Не могли бы вы немного прийти в себя и дать свою оценку на словах? Ши Цинсюань немного приободрился, стёр ручейки слёз, схватил принца за руки, сжав покрепче в своих ладонях, и заплетающимся языком произнёс: — Ваше Высочество наследный принц… Се Лянь сжал его ладони в ответ: — Что? Ши Цинсюань, не мог выговорить ни слова, как будто у него опух язык, а потом, роняя слёзы, принялся толкать Мин И в бок: — Мин-сюн… Мин-сюн! Мин-сюн, что с тобой? Приди в себя, очнись! Мин И неподвижно лежал лицом на столешнице. Ши Цинсюань, который, как всегда, не мог стерпеть, если кто-то не удостаивал его ответом, принялся толкать сильнее, а в конце концов и вовсе схватил того и стал трясти. Се Лянь, не в силах больше наблюдать за происходящим, не удержался от напоминания: — Ваше Превосходительство Повелитель Ветров, может быть, положите метлу? Давайте успокоимся. Ши Цинсюань, тряся метлу, оглянулся к нему и громко вопросил: — Ааа? Ваше Высочество, что вы сказали? Я не слышу! Се Лянь, не зная, как быть, закричал ему в ухо: — Ваше Превосходительство! У вас в руках не Повелитель Земли, он вот здесь, здесь!***
Всё это время я беседовала с фонариком, который не так уж и много сквернословил, как при первой нашей встречи. Услашав, как кто-то кричит в храме, Ци Жун начал возмущаться: — С какой стати эти дряни мешает нам разговаривать?! Я усмехнулась, а затем ответила: — Похоже, мои спутники уже отравились. Неловко было конечно подставлять их, но в целом, никто этого не запрещал. После моих слов Ци Жун засмеялся.***
В тот момент Мин И резко сел прямо, на удивление собравшихся мгновенно приняв мужской облик. Его лицо сделалось бледным как смерть, и он без обиняков выпалил: — Моё сердце охвачено демонами. Не затруднит ли вас помочь мне их вывести? Се Ляня бросило в трепет — неужели от одной ложки его похлёбки можно стать одержимым внутренними демонами? Принц пошевелил губами: — Да нет же… Ши Цинсюань тем временем указал пальцем на Мин И и с выпученными глазами воскликнул: — А ну стой, ты! Ты что ещё за нечистая сила, что смеет морочить голову мне, самому Повелителю Ветров? Где ты, Мин-сюн? Идём, я прикрою тебя, мы вместе его одолеем, — с такими словами он схватил метлу одной рукой, а другой пустил в ход Веер Повелителя Ветров. Но крыша монастыря точно не вынесет подобного и сразу же улетит, поэтому Се Лянь бросился к нему и обхватил за плечи: — Не годится, так не годится. Ваши Превосходительства, придите уже в себя наконец! — Ха-ха-ха-ха-хи-хи-хи-хи-хо-хо-хо-хо… — Ци Жун снаружи колотил по земле руками от смеха и бранился: — Поделом! Сучьи чиновники! Возноситесь скорее на Небеса! Избавьте себя от страданий! Утихомирьтесь! Тихий женский смех слышался за дверью и он принадлежал Вэй Юи. Её одновременно смешила брань Ци Жуна, а так же бред Мин И и Ши Цинсюаня, который она, вместе с Лазурным фонарём в ночи прекрасно слышала. Однако, на этих двоих не обращали внимание. Двоих небожителей в монастыре шатало из стороны в сторону, непрестанно раздавались их стоны. Хуа Чэн скрестил руки на груди и стоял, опираясь на стену. Се Лянь поглядел на него, затем на свернувшихся на полу калачиком и обнимающих себя за голову Повелителей Ветров и Земли, и тихонько спросил: — Может, всё-таки воды было маловато… Почему же их реакция даже серьёзнее, чем у Ци Жуна? Хуа Чэн приподнял бровь: — Мне кажется, вышло прекрасно. Наверное, им не подошло по вкусу. Нередкий случай. Се Лянь даже не подумал, чем обычно питался Ци Жун и что обычно вкушали небожители, а ведь при таком сравнении перепад и потрясение, что переживали небожители, становились совершенно понятными, как и более бурная реакция. Разумеется, принц также не подумал, не прибавилось ли чего-то в котле после того, как к нему приложил руку Хуа Чэн. Испытывая угрызения совести, в расстроенных чувствах принц влил в глотки Ши Цинсюаня и Мин И по семь-восемь чашек чистой воды, и небожители наконец понемногу пришли в себя. И пусть их лица стали зеленоватыми, как у Ци Жуна, а взгляд устремлённым прямо перед собой, всё-таки сознание уже просветлело и дикция прояснилась. Единственной небольшой проблемой осталось то, что Ши Цинсюань пока не мог сдержать текущих из глаз слёз, да ещё во время разговора периодически прикусывал язык. Но в целом они оба были в порядке. Спустя целых два часа суматохи они вчетвером наконец как полагается уселись за стол. Мин И по-прежнему лёг лицом на столешницу и замер, будто притворяясь мёртвым. Се Лянь с серьёзным видом обратился к Повелителю Ветров: — Ваше Превосходительство, вы упомянули, что вам требуется моя помощь в очень важном деле. Что же это за дело? Ши Цинсюань с измождённым лицом бросил в сторону двери заклинание, заглушающее звуки, чтобы убедиться, что никто снаружи их не услышит, и хрипло заговорил: — Дело вот в чём… Кхм-кхм, кхм-кхм. Ваше Высочество, вы давно обрели покой среди мирской суеты, занимаетесь самосовершенствованием в мире людей вот уже восемь сотен лет. Вы много где бывали и много что видели, должно быть, вам встречалось немало разнообразной нечисти, верно? Се Лянь, сложив руки на груди, ответил: — Кое-какую нечисть приходилось встречать. Ши Цинсюань продолжил: — В таком случае, хочу спросить, не приходилось ли вам… встречать «Божка-пустослова»? Се Лянь удивился: — Омрачающего праздники слезами, «Божка-пустослова»? Ши Цинсюань понизил голос: — Именно!***
— Не думал я, что дрянные небесные чиновники могут смеяться друг над другом. — Сказал Ци Жун. — Ох.... Ты ещё не видел просто, что порой там творится. Одним смешном, а другим стыдно до глубины души. — Ответила я. — Кстати, я могу приготовить что-то более съедобное. — О! Так ты будучи слепышкой, можешь готовить? — Удивлённо спросил меня фонарик. — Одно другому не мешает, Ци Жун. — Прозвучало из моих уст. — Тогда я не против! Я медленно зашла в храм и направилась на «кухню». Наверное, все, кроме Мин И в недоумении посмотрели на меня. — Я приготовлю что-то более съедобное. — Сказала я. — Прошу прощения, если обидела тебя, гэгэ. — Ох, ничего. — Ответил мне Его Высочество. Я начала готовить данго. Это блюдо готовилось довольно быстро, но при этом было очень вкусным. По крайней мере мне очень нравилось оно. Когда я окончила готовку, то поставила одну тарелку с блюдом на столом, а другую понесла на улицу. Я вышла из храма. Затем села напротив Ци Жуна и начала его кормить. Ка бы там не было, он тоже заслуживает хорошего отношения к себе.***
Между тем, Ши Цинсюань и Се Лянь продолжили свой диалог, попутно уплетая данго, что приготовила Повелительница Гроз. Се Лянь внезапно ощутил, как по телу пробежали мурашки, а вдоль по позвоночнику пробежал холодок. В тот же миг как будто чей-то шёпот раздался у принца под ухом, затем кто-то холодно усмехнулся и захмыкал под нос несравнимо странную мелодию. В какой-то момент в тёплом и светлом монастыре Водных каштанов, куда через окна и дыры в стенах проникали солнечные лучи, вдруг потемнело, здание накрыло огромной тенью. Конечности Се Ляня всё сильнее охватывало холодом, ледяным будто железо. — … — … — … Се Лянь, не сдержавшись, поплотнее закутался в одеяние и подумал, что всё-таки должен спросить прямо: — Я бы хотел узнать… кто только что смеялся? И кто напевал песенку? И кто подул мне на спину холодом? Кто погрузил комнату во мрак? Ши Цинсюань, вытирая слёзы, ответил: — О, это всё я. Применил небольшую магию, только лишь чтобы нагнать немного атмосферы, не обращайте внимания. Остальные трое за столом просто не нашлись, что на это сказать. Спустя какое-то время Се Лянь, приложив руку ко лбу, беспомощно произнёс: — Ваше Превосходительство… может, всё-таки обойдёмся без холодного ветра? В такую погоду мы все одеты довольно легко. Кроме того, на самом деле атмосфера уже и без того неплохая, а ваш холодный ветер и музыкальное сопровождение… напротив, её только нарушили. Ши Цинсюань спросил: — А? Правда? — Затем махнул рукой, отзывая поддувающий каждому из них в спину свежий холодный ветерок. — Но комнату оставим тёмной, я зажгу свечу. Так будет более реалистично. Он действительно поставил на стол свечу и зажёг её. Тусклое пламя озарило два бледных и два бледно-зеленоватых лица, и картина в самом деле стала весьма атмосферной и подходящей. Остальная троица ничего против не возымела, Хуа Чэн откинулся назад, Мин И продолжал притворяться трупом. Се Лянь же потёр точку между бровей и произнёс: — Продолжим… на чём мы остановились? Божок-пустослов. Сказали бы сразу — Гнилоротый чудик. А то я ведь не сразу понял, о ком речь, когда вы назвали его Божком-пустословом. Ши Цинсюань поразился: — Ваше Высочество, вы поистине не робкого десятка, разве можно так его называть? Данное оскорбление не сравниться с окорблениями Вэй Юи про Безликого Бая. Жаль что они этого не слышали. Божка-пустослова, хоть и называли «божком», но это наименование существовало лишь на словах, в качестве жеста задабривания, поскольку люди боялись, что если назвать его обидным словом, он может узнать об этом и явиться чинить неприятности. На самом деле всем до зубовного скрежета хотелось ругать его «Гнилоротым божком», «Гнилоротым чудиком», и чем обиднее, тем лучше. Поскольку он представлял собой крайне гнусную тварь. Верно, любая нечисть в своём роде являлась как минимум пугающей. Но именно этот — «гнусным». Поскольку он обожал внезапно появиться в момент, когда человек испытывал радость, и окатить его тазом ледяной воды. Вообразите, пара молодожёнов гуляет на свадьбе, и в самый разгар торжества появляется он, выпивает свадебного вина, а потом вдруг заявляет: «Совсем скоро вы разлучитесь!» Или же другой пример: в чьём-нибудь доме глава семьи получил повышение по службе, и тут выскакивает он и посреди всеобщих поздравлений восклицает: «Не пройдёт и пары лет, как тебя закуют в цепи и бросят в тюрьму!» Если уж он к кому-то привяжется, то будет следовать неотступной тенью, и стоит только в жизни жертвы произойти радостному событию, постоянно высказывать совершенно противоположные предсказания. Ясно без слов, насколько это гнусная тварь. В особенности тяжело приходится тем, кто очень страшится недобрых знамений, от встречи с Божком-пустословом их охватывает смертельное беспокойство. Никому не хочется, чтобы подобное существо пристало к нему. Но уж если такое случилось, остаётся лишь признать собственное невезение, поскольку пока ещё ни одному человеку не удалось понять, как именно он выбирает себе жертву. Судя по всему, Ши Цинсюань как раз ужасно боялся этой твари, Се Лянь, однако, не придал этому значения: — Конечно. Ничего страшного в этой твари нет.***
По телу пробежали мурашки от холода. — Повелитель Ветров по всей видимости балуется магией. — Сказала я, мой тон был немного недовольным. — Да чтоб это гнида назад вернулась на Небеса и больше не возв... — Не успел Лазурный фонарь договорить, как я заткнула его данго. Уж извините, но от подобных оскорблений уши вянут. После того, как холод отступил, а Ци Жун съел всё, я поставила тарелку на ступеньку, после чего встала и начала ходить по двору.***
Если сказать вернее, это самому Божку-пустослову следовало бы его бояться. Ши Цинсюань воодушевился: — Вижу, Ваше Высочество, вам доводилось его встречать? Существует ли шанс окончательно уничтожить подобную тварь? Поколебавшись мгновение, Се Лянь ответил: — Очень много лет назад я действительно встречал парочку, но впоследствии они больше не появлялись. Не знаю, удалось ли мне окончательно от них избавиться, но по моему опыту противостоять им в самом деле не так уж трудно. Ши Цинсюань обрадовался: — Парочку? Вы справились сразу с двумя?! В таком случае, я и впрямь обратился по адресу! Как же вам это удалось? И Се Лянь поведал ему, как всё было. В первый раз случилось следующее: много лет назад принцу довелось проходить через небольшой посёлок, в котором богатый купец отправлял дочь на обучение в столицу. Считая дочь весьма способной, он устроил настоящее празднество с флагами и барабанами, вне себя он радости и волнения. Кто мог подумать, что излишняя радость породит печаль, и в разгар прощального торжества вдруг раздастся громкий голос: — По дороге повозка твоей дочки перевернётся, и она разобьётся на смерть, упав в пропасть с обрыва! Купец от злости вышел из себя, тут же принялся высматривать говорящего, но тот сразу юркнул под стол и исчез, будто в воздухе растворился. Тут-то всех и охватил страх. Се Лянь в тот день как раз собирал рухлядь у их дома и попросил немного объедков со стола, а когда собрался уходить, подслушал о случившемся и сразу понял, какую тварь на себя навлекла семья купца. Принц сразу заверил мужчину, что переживать не стоит, наказал ему отрядить более двадцати телохранителей, включая себя, и вместе с ними доставил девушку в столицу в целости и сохранности, всю дорогу проявляя крайнюю осторожность. Затем принц некоторое время оставался подле молодой госпожи, а через месяц, когда она заняла первое место в состязании красавиц, представился шанс. Тем вечером в честь девушки устроили пирушку в одном из столичных трактиров, и, как ожидалось, в толпе людей вновь послышалось: — В будущем тебя… Едва услышав его голос, Се Лянь тут же схватил прячущуюся в толпе тварь за горло, не давая тому высказать фразу до конца. Затем при помощи талисмана запечатал его тело и избил до беспамятства, а после попросил, чтобы ему выдали повозку, и пронёсся над обрывом, на повороте обрубив упряжку, чтобы тварь свалилась в пропасть вместе с повозкой, как предрекала другим в собственном проклятии. Остальные трое спросили: — И это всё? Се Лянь ответил: — Всё. Против Гнило… ну хорошо, Божка-пустослова. Против Божка-пустослова есть три приёма: первый — не дать ему произнести проклятие, заставить проглотить свои слова ещё до того, как они прозвучат. Это спасёт однажды, но не окончательно. Всё-таки впредь он может явиться снова. Второй приём: если он всё-таки высказался, нельзя позволить его жертве услышать проклятие. Кто угодно, услышав в момент радости проклятие в свою сторону, неизбежно ощутит страх, а эта тварь как раз питается страхом, для него нет большего наслаждения. Чем сильнее вы боитесь, тем сильнее он ликует. Ну а если ему удаётся запугать вас до такой степени, что вы от беспокойства портите все свои начинания, как он и предрекал, его магическая сила стремительно возрастает. Но если жертва не глухая, рано или поздно проклятие достигнет её ушей. Да и по правде говоря, даже глухому временами не удаётся избежать проклятия, поскольку некоторые протыкали себе барабанные перепонки, чтобы избежать встречи с тварью, но и это их не спасало. Если же, напротив, как бы он вас ни проклинал, как бы ни пытался испортить праздник, вы останетесь безразличны к его словам, он ничего не сможет с вами сделать. Поэтому самый действенный приём — это третий: как можно больше веселиться, не удостаивая его и толикой внимания, пусть говорит что хочет, сразу же выкидывайте это из головы. Становитесь сильнее сами, устраивайте себе совершенно не такое печальное будущее, которое он предсказал. Таким образом, в конце концов он не сможет получить от проклинания вас никакого удовольствия и, скорее всего, понуро поплетётся прочь. Разумеется, возможно, что он лишь на время затаится, ожидая следующего шанса воспользоваться вашей слабостью. Хоть этот третий приём был самым действенным, в то же время — самым трудновыполнимым. Ведь кто в мире по-настоящему способен скрепить сердце настолько, что в нём не поднимется ни намёка на волну беспокойства? По мере рассказа принца брови Ши Цинсюаня сходились к переносице всё теснее. Он спросил: — Ну а во второй раз? Во второй раз вы справились с ним таким же способом? Се Лянь ответил: — Во второй раз… возможно, этот способ окажется для других бесполезным. Всё же ситуация сложилась особая. — И в чём же была её особенность? Се Лянь ответил: — Он избрал своей жертвой меня.***
Знаете почему я не слушала диалог Се Ляня и Ши Цинсюаня? Я его помнила чуть ли не на изусить.... Так спрашивается, нахуя ещё раз на это тратить время? Поэтому то я и гуляла по двору.