Ты нужен мне как сердцу нужен ритм

      Небольшая кухня двухкомнатной квартиры окутана облаком приятно пахнущего тумана. Хенджин не любит запах сигаретного дыма в квартире, поэтому их курит исключительно на улице. Дома же довольствуется одноразовой электронкой со вкусом черники и малины. Объем на пять тысяч затяжек гарантирован производителем как минимум на неделю. Но Хенджин курит слишком часто в последнее время, а тем более столь удобную электронку, которую можно дымить не переставая и не выходя за пределы квартиры. Жижы осталось чуть меньше половины, хоть и с момента покупки прошло всего два дня. Настенные часы в форме белого чайника показывают полночь. Хван всматривается в чуть запотевшее окно на внутренний двор. Джисона всё ещё не было. Хенджин так и не смог понять, в какой момент всё пошло не так. Их история любви началась красиво, пусть и довольно обыденно. Общий друг Чанбин познакомил Хвана и Хана три года назад, когда Хенджин приезжал к ним в студию, чтобы отдать Чанбину обед. Тогда Хван и Со снимали квартиру на двоих, и Хенджину часто приходилось присматривать за своим соседом. Чанбин трудоголик до мозга костей, и часто забывал то еду, то нужное оборудование, то сменную одежду. И Хван взял на себя роль заботливо младшего брата, тем более что его офис находился в той же стороне, что и студия. Сперва Хенджин и Джисон не особо контактировали друг с другом, ограничиваясь приветствиями и прощаниями, когда Хван забегал отдать вещи Чанбину. Они никогда ни о чем не разговаривали, да и надобности в этом особой не было. Пока однажды Хенджин не встретил Джисона в торговом центре в отделе с алкоголем. В студии намечался весёлый вечер. Чанбин, Джисон и их коллега Чан собирались отметить успешный контракт с одним известным исполнителем, для которого они теперь пишут хит за хитом. Хенджин пожелал хорошо провести время, как вдруг внезапно Джисон предложил ему присоединиться к веселью. И Хван неожиданно сам для себя согласился. Всё лучше, чем тухнуть одному в пустой квартире, пялясь в телевизор или смартфон. К концу вечера Чанбин совсем свалился и уснул прямо в студии на диване, не желая вставать. Чан вызвал такси и уехал домой, а Джисон и Хван, жившие как оказалось совсем рядом, разделили на двоих пешую прогулку до дома. В тот вечер они много говорили обо всём: о себе, о родных, учёбе, работе. Дом в котором жил Джисон был первым. Хван дружески обнял парня на прощание, а в ответ получил робкий поцелуй в щеку и записку с номером телефона в кармане своей куртки, которую он нашёл наутро следующего дня. Первые полгода они просто общались, изредка выбираясь на “недосвиданки”, как их называл Хван. Джисон всегда первым делал шаги навстречу, а Хенджин не понимал чувствует он что-то или нет. Когда Хан наконец открыто признался в чувствах, Хёнджин ответил честно что ничего ему не обещает, но они могут попробовать. Ещё через полгода они впервые переспали. И тут уже инициативу проявил Хенджин, пригласив Хана к себе, предварительно выгнав Чанбина в студию. Они собирались просто посмотреть кино, но то ли атмосфера оказалась слишком интимной, то ли сказалось долгое отсутствие физической близости. По итогу они оторвались друг от друга лишь под утро, когда сил на секс уже не оставалось. Лёжа в кровати, они просто обнимали друг друга и лениво целовались, наслаждаясь моментом. Спустя ещё некоторое время Хан предложил съехаться. Хенджин согласился и торжественно покинул Чанбина, унося с собой не только вещи, но и шутливое клеймо “кидалова” от шумного соседа. Впрочем, Чанбин не долго печалился одиночным существованием. На смену Хенджина появился некий Ким Сынмин, с которым, как оказалось, Чанбин уже давно встречался, но никогда о нем никому не рассказывал. Хван и Хан в шутку устроили Чанбину разнос и даже демонстративно не разговаривали с ним дня три, пока тот не стал надоедать жалостливыми голосовыми в общем чате. Джисон часто говорил красивые слова о любви. И доказывал их поступками, забрасывая Хвана подарками и проявляя инициативу на сходить куда-нибудь вдвоём. Хван же всё ещё был осторожен. Он боялся любви, боялся всё уничтожить и остаться одному. Потому что он всегда привязывался к людям слишком сильно, а когда приходилось расставаться впадал в такое уныние и отчаяние, что порой вёл себя как тряпка. Воспоминания о первой любви, после расставания с которым Хенджин ещё год сталкерил бывшего умоляя вернутся, всё ещё жили в его голове страхом повторения событий. И этот страх сковывал, не давал свободно выдохнуть и позволить любви согреть и успокоить парня в своих объятьях. Джисон в какой-то момент начал отдаляться. То слишком часто пропадал на работе, хотя Чанбин говорил всегда что они уходили из студии вместе. То уезжал к родителям один, хотя раньше прорывался познакомить Хенджина с ними. Если на счёт родителей Джисон не сомневался что Хан действительно там, то вот его “задержки” на работе вызывали бурю сомнений и ураган ревности. Хенджин проживал эти чувства молча, надеясь что скоро всё закончится и станет как прежде. Но ничего не заканчивалось и как прежде не становилось. Первый час ночи. Джисона всё ещё нет. Хван продолжает то смотреть в окно, то проверять сообщения в телефоне. Тишина. Джисон даже не ответил на его вопрос “Ты где?”, хотя сообщение отмечено прочитанным. Хенджин не знает куда себя деть. Столько сомнений и страхов, столько вопросов в голове. Вопреки своим желаниям, он полюбил Хана и привязался к нему. Только, возможно, слишком поздно это понял. Просидев в ожидании ещё около часа, Хван всё же лёг спать. Горькие слёзы отчаяния скатывались по худым щекам, впитываясь в подушку. Хенджин уже почти уснул, как вдруг услышал скрип входной двери. Накинув на себя халат и запрыгнув в тапки, Хван вышел в коридор. — Ты чего не спишь? — устало спрашивает Джисон, разуваясь. — Да так, не спалось. Где ты был? Чанбин сказал что вы закончили ещё в десять. — У меня были свои дела, — уклончиво ответил Хан, вешая куртку на крючок. — Ты не ответил на сообщение. Я волновался. — Телефон разрядился, а провод в машине сломан. Ещё вчера отходил, я забыл совсем что нужно новый купить. Я в душ. Хан хватает чистое полотенце с полки и скрывается за дверью задвинув щеколду. Хенджин тихо всхлипывает. Ощущает себя кругом обманутым и брошенным. Раньше Хан всегда лез обниматься и целоваться, когда приходил с работы. Всегда спрашивал как прошёл день. Извинялся за задержку. А теперь этот отстраненно холодный тон, увиливание от ответа. Неужели у него кто-то появился? В ревнивом бреду Хенджин осматривает куртку Джисона. В правом кармане лежит телефон. Действительно выключен. Слыша только включившуюся воду, Хенджин включает смартфон своего парня. Батарея на нуле. Но до того, как телефон снова отключается, Хван успевает увидеть уведомление из какао. Выскакивает сообщение “Доброй ночи, Хани”. Отправитель Ли Минхо. Сердце Хенджина пропускает удар. Глаза застилает пелена слёз. Убрав телефон обратно в куртку, Хван возвращается в спальню, падает на кровать и старается заглушить болезненный крик. Он знает кто такой Ли Минхо. Джисон рассказывал, что до Хенджина он был влюблен в этого парня. Ухаживал, дарил подарки, старался чаще видеться. Но ответных чувств так и не дождался. Минхо упрямо держал дистанцию в рамках дружбы, хоть и не отрицал, что Хан идеальная для него партия. Но сердцу не прикажешь. Джисон рассказывал, как сильно переживал эту безответную любовь. И по итогу ему пришлось проститься с Минхо, чтобы больше не жить пустыми надеждами и не терпеть боль в разбитом сердце. Джисон говорил, что они с Минхо давно не виделись и не общались. И что он уже не любит его, потому что любит Хенджина. А теперь как это понимать? Они снова общаются? Минхо передумал? Хани всё ещё любит его? Это к нему он бегает после работы? Услышав шаги за дверью, Хван поспешно успокаивается и делает вид что уснул. Джисон тихо входит в комнату, снимает халат и забирается под одеяло, повернувшись к Хенджину спиной. Хван закрывает рот рукой, отчаянно пытаясь скрыть всхлипы, рвущиеся наружу. *** — Как видишь, хён, жизнь меня ничему не учит. Джисон и Минхо медленно идут по дороге, гуляя в парке. Это их первая встреча за последние четыре года. Ли отмечает, что Хан не сильно изменился. Только разве что причёску сменил, да чуть вытянулся. Минхо тоже не поменялся. — Думаю тут всё же другая ситуация, — Минхо закуривает. — В нашем с тобой случае я никаких надежд не давал и шагов навстречу не делал. — Тем не менее я все же думаю, что история повторяется, — Джисон печально усмехается. — Может мне просто не везёт в любви? Он ни разу не говорил, что любит меня. Что хочет быть со мной. Я себя ощущаю так, словно мной пользуются, если честно. Не чувствую нужной отдачи. — Тебе язык на что? Целоваться только? Или может чтоб ты поговорил со своим Хенджином и рассказал о том, что чувствуешь? — Он же сказал, когда мы начинали, что ничего не обещает… — Ну так может пора уже расставить все точки над “и”? Спроси напрямую что ему надо и как он видит вообще ваши отношения. Тебе с ним надо это обсуждать, а не со мной. — Прости, хён. Но я решил что раз мы были в похожей ситуации, то ты поможешь мне понять его. — Сравнил тоже мне. Я с тобой не съезжался. И не спал. И даже не целовал тебя ни разу. Я сделал всё, чтобы ты понял, что я не твоя половинка. Хенджин же явно к тебе привязан. И возможно даже любит тебя. Ты не думал, что ему просто что-то не даёт сказать заветные слова? Может у него травма прошлых отношений. А может он действительно просто пользуется тем, что ты наивный влюблённый дурак. — Ну спасибо, утешил! — возмущается Хан. — А я тебе не психотерапевт, чтоб утешать, — заметил Минхо. — И не Чанбин. Я говорю как есть. Если так боишься поговорить напрямую, можешь устроить ему проверку. — Каким образом? — Отдались от него. Пусть Хван думает, что теряет тебя. Посмотри на его поведение. Если продолжит вести себя как ни в чём не бывало, значит дело реально плохо, и лучше тебе проститься с ним. А если будет ревновать, переживать, злится и т.д., значит есть у него чувства. Тогда можно и напрямую спросить что с ним и почему он так боится сказать тебе о них. А может, кстати, он просто думает, что ему не надо ничего озвучивать? Не думал об этом? Не все знаешь ли любят постоянно трындеть о своих чувствах. Это только ты у нас не затыкаешься. — Может ты и прав. Спасибо за совет. Посмотрим. — Напиши потом как идут дела, мне теперь интересно. Номер мой остался? — Всё ещё помню наизусть. — Я польщён. Давай дуй домой к своему парню. — Спасибо ещё раз, хён. Прости что выдернул так внезапно. Ты совсем не изменился. — Ты тоже. Удачи. Джисон решает проверить совет Минхо на практике и постепенно снижает градус своих чувств к Хвану. Одергивает себя, когда хочется сказать три заветных слова или поцеловать. Дистанция и отстраненность, всё как говорил хён. Для тактильного и ласкового Хана это сущая пытка. Но если это хороший способ проверить свои опасения до того, как спросить напрямую, то Джисон будет придерживаться плану, чего бы ему это не стоило. *** Наутро Хенджин просыпается первым. Хани ещё спит. Встав с кровати, Хван спешит привести себя в порядок. Готовит завтрак, заваривает чай и думает, что пора бы откровенно поговорить. Если Хани надеется, что сможет жить на два фронта, то очень сильно ошибается. Хенджину больно. Мысленно он пытается оправдать Джисона и сам же себя за это ругает. Как бы не было больно и страшно, но повторять сценарий прошлых отношений нет никаких сил и никакого желания. Унижаться, плакать и умолять он больше не будет. Даже если очень хочется. Джисон просыпается через час после Хенджина. Проскальзывает в душ, надевает чистую одежду и, глубоко вздохнув, входит на кухню. Хван снова курит электронку. — Нам надо поговорить, — собирается с силами Джисон. Вчерашний допрос у двери даёт надежду на хороший исход событий. Но все равно очень страшно. — Согласен, — отвечает Хенджин. — Ничего не хочешь рассказать? — Ты о чем? — Я всё знаю. О Минхо. Сердце Джисона падает куда-то в район пяток. Он сглатывает, лихорадочно соображая откуда Хенджин мог узнать про встречу и общение с Минхо. Чанбин и Чан не знают, а если и знали бы, то не сказали. Во всяком случае Чан точно. Может их видел кто-то знакомый? — Я только одного не понимаю, — продолжает Хван дрожащим голосом. — Если я больше не нужен тебе неужели нельзя сказать прямо? Я не заслужил честности? Я не могу… Я не… Отчаянные всхлипы, вырвавшиеся наружу, мешают закончить мысль. Хенджин чувствует себя максимально ущербно, но не может сдержать отчаяния. Слишком больно. — Нет, нет, всё совершенно не так! — Джисон вмиг оказывается рядом с Хваном, крепко обнимая и прижимая парня к себе. — Прости меня, я такой идиот. Я никогда не изменял тебе ни с кем, а тем более с Минхо. Мы просто встретились чтобы поговорить. Я так отчаялся, что не видел от тебя ответных чувств, что решил спросить совета у того, с кем была похожая ситуация. Я бы никогда не изменил тебе, я клянусь чем угодно! — Тогда почему всё так? Почему ты постоянно попадаешь?! Ты стал таким холодным, я решил что всё закончилось! А вчера я включил твой телефон и увидел сообщение от Минхо. Прости, что так отвратительно рылся, но пойми меня правильно, я был в отчаянии и не знал что думать. — А поговорить нельзя было? — Тоже самое я могу сказать и тебе. Если ты решил, что я не люблю тебя, почему не спросил напрямую об этом?! — Потому что ты никогда мне этого не говорил, — Хан отстранился и опустил голову. — Я всегда открыто говорил о чувствах к тебе, а ты словно просто принимал их и всё. Ты же тогда сказал, что мы можем попробовать. И я решил, что ты… — Что я просто пользуюсь твоими чувствами? — Хенджин вытирает слезы. — Такого ты обо мне мнения? — А что я должен был думать?! — чуть повысил голос Хан. — Ты молчишь каждый раз, как я говорю что люблю тебя. Может для тебя это не столь важно, но для меня это очень важно, Хвани. Я один раз уже стучал в закрытую наглухо дверь. Больше не хочу. — Но ты мог сказать об этом. Просто сказать, а не бежать чуть что к своему бывшему! — Я ещё раз повторяю: между нами ничего нет. И не было. И не будет. Я тебя люблю, я говорил это много раз. — Именно поэтому ты стал таким отстраненным? От большой любви?! — Нет, Хенджини. От отчаяния. Я просто решил, что снова стою возле закрытой двери. И жду непонятно чего. Оба замолчали, переваривая сказанное друг другу. Раньше они никогда не ссорились. Если только по сущим пустякам, которые и ссорами назвать было нельзя. — Прости, — тихо говорит Хенджин, продолжая ронять слезы на паркет. — Я не думал, как для тебя это важно. В начале наших отношений я не любил тебя, я просто позволил идти событиям самим по себе. Позволил тебе быть рядом. Боялся торопиться с чувствами, потому что обжигаться больше не хочу. А когда понял, что люблю тебя, решил, что слова уже не нужны. Мне казалось ты понимаешь это и так, ведь мы съехались. — Я скорее надеялся что это так, чем понимал. Просто мы не говорили об этом, и в меня закрались сомнения. Минхо посоветовал отстраниться, чтобы проверить. — А можно мы не будем упоминать твоего бывшего больше? Мне неприятно. — Ревнуешь? — Да. Потому что я, черт возьми, люблю тебя, Хан Джисон. Люблю очень сильно. — Повтори это ещё раз. Хенджин смотрит на Джисона, который тоже плачет. В его глазах искрится восторг от только что услышанных слов. Теперь Хван прекрасно видит, насколько это действительно было важно для его парня. — Я люблю тебя. Люблю тебя. Очень сильно люблю. Я хочу всегда быть с тобой. В горе и радости и так далее. Я люблю тебя, Хани. Джисон резко подаётся вперёд и впивается в губы Хвана жарким поцелуем. Таким требовательным и собственническим. Так, как он никогда ещё за все три года его не целовал. У Хенджина кружится голова. Он отвечает на поцелуй не менее рьяно, зарываясь в волосы Хана обеими руками и чувствуя пожар где-то в районе сердца. Всё чувства, что он пытался глушить, разом вырвались наружу. И впервые за долгое время ему хотелось кричать о своей любви. — Выйдешь за меня замуж? — спрашивает Хван, едва они разорвали поцелуй. — Эй, вообще-то это была моя фраза! — смеется Джисон. — Я и так слишком долго молчал. Позволь хоть так исправлю ситуацию. — Ты серьёзно? — Да. Совершенно серьёзно. Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю жизнь. Так ты согласен? Или это слишком? Тебе нужно подумать? — Конечно я согласен! Я очень люблю тебя, Хенджини! И мы завтра же идём выбирать обручальные кольца! Ну если ты не передумаешь. — Не передумаю. Только по поводу Минхо… — Не переживай, ревнивый жених! — смеется Джисон, ласково целуя Хвана в нос. — Мы больше не будем общаться, обещаю. У нас нет на то причин. С моей стороны это просто был жест отчаяния. Прости, я дурак. — И ты меня прости. Из-за своих страхов я едва не потерял тебя. — Не потерял бы. Я всё равно весь твой. Отныне и навеки. Прижимая Хенджина к себе, Хан незаметно отправляет Минхо сообщение и практически сразу получает ответ: “Совет вам и любовь. Рад что вы разобрались во всем. И тебе удачи, Хани. Прощай”. А затем стирает номер из телефонной книги, удаляет все сообщения и возвращается с нежным поцелуем к губам своего жениха.