* * *
День был долгим. Однако Рейнира была в гораздо более приятном настроении, чем обычно, особенно учитывая занятия вышивкой. Алисенте пришлось потратить меньше времени на урок, ведь ученица прекрасно справлялась. У Хайтауэр было подозрение, что принцесса пыталась таким образом ее задобрить, чтобы она согласилась разделить ночь в одной постели. Но когда Алисента раздумывала над предложением, она понимала, что ничего так не хотела, как проводить каждую минуту с Рейнирой. В течение дня девушки были очень близки. Их часто видели гуляющими рука об руку. Большую часть времени, после уроков, они проводили свои занятия под чардревом. В уединении внутреннего двора Рейнира всегда была намного тактильнее, и Алисента позволяла себе свободно принимать ласки. Принцесса прижималась головой к плечу Алисенты или ложилась ей на колени, когда они разговаривали. Присутствие Таргариен успокаивало, даже когда она язвила. У Алисенты сложилось впечатление, что ее долгое пребывание в замке было связано с обучением принцессы, поэтому она особенно сосредоточилась на своей задаче. По крайней мере, она очень старалась, пока мягкие серебристые волосы спадали с ее юбки, а пронзительные глаза изучали ее лицо. Рейнира, несмотря настоятельные жалобы на нужду в обучении, была гораздо больше увлечена подругой, чем занятиями. Когда солнце садилось, легкий ветерок пробрался во внутренний двор и заключил девушек в прохладные объятия. По коже побежали мурашки, и Алисента притянула Рейниру ближе. Она сделала это не задумавшись. Таргариен была теплой, даже горячей, благодаря крови драконов, текущей в ней. Не обращая внимания на холод, но ошеломленная близостью, Рейнира протянула руку и заправила за ухо Алисенты выбившуюся на ветру прядь волос. Она провела пальцами по волосам девушки, восхищаясь оттенком, таким же знакомым, как пламя дракона. Интимность момента озарила Алисенту, заставив сердце учащенно биться. — Час становится поздним, — почти заикаясь, произнесла она, отпуская Рейниру и поднимаясь на ноги. Дрожащими руками Хайтауэр смахнула пыль с платья и вышла со двора одна. Рейнира еще несколько мгновений оставалась на траве, прежде чем подняться и со вздохом направиться в покои.* * *
Время от времени Алисенте снились сны о том, как семья ее хвалит, о том, как отец улыбается в день ее свадьбы, о том, как мать помогает ей надеть совершенно новое платье. Они были такими яркими, что она могла поклясться, что не спала. От гордости сердце переполнялось, от нервов крутило желудок, а тепло материнских объятий было таким реальным, что, проснувшись, девушка оплакивала потерю. Алисента привыкла справляться со своими темными мыслями после таких реалистичных снов. К полудню воспоминания часто превращались во что-то настолько незначительное, что она совсем об этом забывала. Но она никогда не забывала о Рейнире. В самых глубоких уголках подсознание нарисовало незаконченную картину с изображением Алисенты Хайтауэр и Рейниры Таргариен, которая хранилась с тех пор, когда она впервые увидела косу серебристых волос. На картине были изображены две девушки. Это начиналось с необычайно тесной дружбы и заканчивалось помолвкой на спине дракона и свадьбой под чардревом. Алисента не осмеливалась рассказать об этом ни единой живой душе, зная, какими странными стали ее мечты, и еще больше опасаясь того, насколько они ей нравились. Конечно, каждая девушка мечтала о своем рыцаре в сияющих доспехах, о том, чтобы они жили долго и счастливо. Алисенте хотелось верить, что ее разум использовал Таргариен в качестве дублерши принца просто потому, что она не знала мальчиков своего возраста. Она позволяла себе верить в это до тех пор, пока характер отношений с Рейнирой во снах не превратился в любовный. Обычно Хайтауэр не мучили нечистые мысли в часы бодрствования, и уж точно она никогда не исследовала свое тело таким образом, который можно было бы счесть неподобающим. Но сны приняли такой драматический оборот, что теперь, стоя на коленях в молитве, она молила о прекращении снов, а не о здравии близких и благополучии королевства. Она была благодарна, что платья скрывали колени, которые приобрели синеватый оттенок. Полное отсутствие сексуального опыта только усилило удивление того, как ее подсознанию удалось узнать, на что похожи эти новые ощущения. Они начались как маленький огонек, который легко угасал при пробуждении. К несчастью, пребывание а замке, казалось, раздуло пламя. Каждую ночь Алисента засыпала, чтобы проснуться с желанием оказаться в одной постели с Рейнирой. Сначала рядом с ней, затем на ней, а после внутри нее. Во снах руки и губы Рейниры были теплыми, когда они исследовали ее кожу, и это тепло огнем распространялось по всему телу. С каждым мгновением становилось все жарче и жарче, отчего кожа покрывалась испариной, а грудь вздымалась от усилий сдержаться, но ей не удавалось. И тогда она просыпалась с дрожью — сильными ощущениями, которые просачивались в реальность на несколько секунд. — Это просто сон, — повторяла она себе. Но пропитанные потом простыни и учащенно бьющееся сердце доказали, что ощущения, которые они ей дарили, были такими же реальными, как воздух, которым она дышала. Мимолетные воспоминания о сне можно было бы отбросить и проигнорировать, если бы не влага, скопившаяся между ног. Каждое утро она прогоняла служанок, настаивая на том, чтобы побыть одной. Она принимала тепловатую ванну, чтобы охладить горящую кожу, и терла свое тело, пока оно не становилось красным, как ее волосы. Как девушка ни старалась, грех не мог быть смыт. После ванны она позволяла служанкам вернуться, чтобы помочь ей одеться, и находила время, чтобы мысленно собраться перед встречей с самоуверенной ухмылкой, которая целовала ее до бесчувствия во снах. Алисента даже не хотела думать, что может случиться, если она окажется с Рейнирой в одной постели.* * *
После того, как той ночью подружки разошлись, Хайтауэр старалась быть как можно дальше от Таргариен. Во сне они были невероятно близки. Первое, что вспомнилось на утро было мускулистое тело, которое она сразу узнала. Когда Алисента открыла глаза, перед ней был богато украшенный каркас кровати с вырезанными на дереве маленькими летающими драконами. Она держалась за плечи и обнимала их, пытаясь удержаться на уровне глаз, когда бедра наклонились, встречая восходящий толчок любовника. Мозолистая рука потянулась вверх и нежно взяла за подбородок, наклонив его вниз. — Посмотри на меня, — приказала Рейнира, ее лицо и голос повзрослели, но фиалковые глаза все еще были полны девичьей энергии. — Вот и все. Это моя девочка, — ее большой палец нежно провел по нижней губе Алисенты, когда Хайтауэр целенаправленно опустила бедра, принимая Таргариен еще глубже. Слова вызвали безбожный стон у Алисенты, чей оргазм приближался с каждым движением рук Рейниры. — Кончай со мной, Алисента, — промурлыкала она. — Давай, моя королева. Тело задрожало, когда удовольствие разлилось по всему телу, начиная с самой сердцевины, а кончики пальцев ног и макушку головы начало покалывать. Ощущения отступали медленно, как волны моря, и Алисента начала осознавать пробуждающуюся реальность. Тепло исходящее от Рейниры было повсюду. На этот раз все было по-настоящему. Карие глаза распахнулись, чтобы обнаружить бледную грудь, сильные руки вокруг шеи и между ног. Следующее, что девушка осознала, это то, что на нее мягко шикнули. Звук в сочетании с тесными объятиями был невероятно успокаивающим, и ей захотелось сдаться и позволить себя успокоиться, пока она не поняла, что только что произошло. Она села так быстро, что голова по пути задела челюсть Рейниры, но Таргариен обладала превосходными рефлексами и схватила ее за руки, чтобы не дать убежать. Сопротивление привело к тому, что Алисента оказалась в положении, мало чем отличающемся от того, в котором она была всего несколько минут назад в своем бессознательном состоянии. Это могло бы быть забавно в каком-то ироничном смысле, если бы ей не хотелось разрыдаться. — Отпусти меня, — умоляла Алисента, ее кожа все еще горела после случившегося, а беспокойство нарастало. — Ты скулила, как щенок, — сочувственно заявила Рейнира, пытаясь снова заключить девушку в объятия. Рейнира решила, что самое меньшее, что может сделать Алисента, это позволить себя утешить. В конце концов, именно поэтому принцесса спала с ней. Хайтауэр хотела, чтобы это был просто еще один сон, чтобы не приходилось терпеть смущение. Оказалось, что принцесса неправильно ее поняла, что Рейнира специально осталась с ней, думая, что сможет вылечить меланхолию Алисенты. В результате неуклюжих манипуляций нога Алисенты оказалась у Рейниры под одеялом и зажата между ее ног. Таргариен никогда не спала в сорочке, поэтому ее сущность встретилась с чужой кожей. Ее бедра инстинктивно дернулись, ища трения, которого так отчаянно жаждали в тот момент. Алисента ничего так не хотела, как умереть от стыда на месте. Брови блондинки нахмурились, и хватка на запястьях ослабла ровно настолько, чтобы Алисента вырвалась и выбежала из комнаты. Как только звук шагов босых ног по полу прекратился, и тяжелая дверь спальни снова закрылась, Рейнира облегченно вздохнула, сама не осознавая, что задерживала дыхание. Она села, потирая ноющую челюсть. При этом она заметила блеск, освещенный прикроватной свечой. Ее пальцы потянулись вниз, собирая влагу, оставшуюся на коже между ног.* * *
Алисента хотела уединения. Самое меньшее, что Рейнира могла сделать, это оставить её в покое. Пока она тренировалась, ей сказали, что она слишком импульсивна и ее мысли заняты другим. Принцесса была с Сайраксом, но дракон был таким же раздражительным, как и она сама, и кто-то чуть не потерял из-за этого руку. Выслушав от отца нотации об ответственности, Рейнира по собственной воле отправилась в септу, надеясь сделать хоть что-то. Это было бесполезно. День казался вечным, почти без продуктивности и без настоящего общения. Она поняла насколько ей одиноко без Хайтауэр, которая всегда была поблизости. Когда солнце опустилось за горизонт, Рейнира погрузилась в ванну, приказав охране привести девушку, которую она не могла выкинуть из головы. К тому времени, как она расслабилась в горячей воде, раздался тихий стук в дверь. — Ты посылала за мной? — раздался неуверенный голос. — Заходи! Хайтауэр не сделала и трех шагов, прежде чем ее рука взлетела, чтобы прикрыть глаза. — Рейнира! Я думала, ты будешь одетой! — воскликнула она, поворачиваясь, чтобы уйти. Принцесса закатила глаза, поймав девушку за тонкий материал длинного халата и сорочки. Алисента видела ее обнаженной больше раз, чем могла сосчитать. Действительно ли это было тогда по-другому? — Ты находишь меня непорядочной? Разве ты не считаешь меня красивой? — Все находят тебя красивой, — легко ответила Алисента, все еще закрываясь ладонью. — Я не спрашиваю обо всех, я спрашиваю о тебе, — настаивала Таргариен. Рукав Алисенты теперь был почти прозрачным, становясь тяжелее от воды с руки Рейниры. Свободной рукой Алисента теребила тонкий материал. Как раз в тот момент, когда она подумала, что у нее достаточно здравого смысла, чтобы не отвечать, она не сдержалась. — Да, считаю, — слова, сказанные шепотом, как секрет. — Я должна тебе кое-что сказать. Подойди ближе, — приказала Рейнира. Девушка не пошевелила ни единым мускулом, и принцесса добавила «пожалуйста» для пущей убедительности. Со слабым вздохом Алисента позволила притянуть себя ближе. Ее ноги коснулись края ванны, и рука, прикрывающая глаза, потянулась, чтобы ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть. Сначала она приземлился на колено, поэтому, вздрогнув, она быстро переместилась на край ванны, прохладный и заземляющий. — Ближе, — раздался знакомый голос ее подруги, уже звучавший совсем близко. Мокрая рука потянулась к щеке так нежно, что она чуть не заплакала. Затем Рейнира мягко потянула девушку к себе, и Алисента позволила направить свою голову вниз, пока со словами Рейниры не подул теплый ветерок. — Я нахожу тебя самой миловидной девушкой во всех семи королевствах. Карие глаза удивленно распахнулись, обнаружив, что фиолетовые смотрят с нежностью, от которой у нее затрепетало сердце и перехватило дыхание. А затем Рейнира ухмыльнулась, внося привычный хаос, который сопровождал ее. За долю секунды Таргариен села, схватила Алисенту и затащила в ванну. Полные ведра воды громко выплеснулись на пол, и Хайтауэр вскрикнула от шока и смятения. — Рейнира! — Это всего лишь капелька воды, — сказала принцесса, и ее глаза сияли весельем. — Я только что приняла ванну! — Алисента громко протестовала, пытаясь освободиться от крепкой хватки подруги. — Тогда ты уже мокрая, так какое это имеет значение? Не удостоив ответом, Хайтауэр продолжила свои попытки освободиться. Это была довольно драматичная демонстрация конечностей и вокализации. — Давай, Алисента, хватит визжать! Я сказала стражникам, чтобы нас не беспокоили, так что это тебе ничего не даст, — ответила Рейнира со скукой. — Ты сказал страже не беспокоить? Что, если случится что-то ужасное? — спросила Алисента, наконец, отказавшись от попытки побега теперь, когда она насквозь промокла. — Что, ты не умеешь плавать? — Рейнира пошутила, ее руки расслабились, чтобы нежно обнять талию девушки. — Я имела в виду другое, — пробормотала Хайтауэр, закатывая глаза, а ее взгляд был устремлен куда угодно, только не на обнаженное тело принцессы. — О да? Например, что? Ты собираешься убить меня? — Рейнира подстрекала, пока ее большой палец выводил узоры на боку девушки через ткань. Она восхищалась надутыми губами Алисенты, пока девушка не скрестила руки, привлекая внимание к своей груди. Тонкая белая ткань не делала ничего, чтобы скрыть тело, тем более теперь, когда она промокла насквозь. — Семь кругов ада… — пересохло в горле у Рейниры. Это привлекло внимание Алисенты. Рейниру поймали за разглядыванием, и свирепость в глазах Алисенты была непохожа ни на что, что она видела у нее прежде. Когда Алисента потянулась к ней, принцесса была уверена, что подруга ее убьет, и она позволила бы ей задушить себя, если бы та того пожелала. Вместо этого чужие губы прикоснулись к ней. Прежде чем у нее даже появился шанс осознать это и ответить взаимностью, Алисента отпрянула, усевшись в ванне так далеко, как только смогла. Напряженность, которая была в карих глазах непосредственно перед поцелуем, теперь сменилась страхом. — Я не должна была этого делать, — пробормотала Алисента, протягивая руки, чтобы ухватиться за край ванны. Отчаянно пытаясь повернуть ситуацию в свою пользу, Рейнира наклонилась вперед и захватила губы девушки в свои. К ее приятному удивлению, Алисента немедленно ответила на ее привязанность пылом. Руки скользнули по серебристым волосам, держа так крепко, что Рейнира не могла пошевелиться, да она этого и не хотела. Алисента практически заползла прямо на колени девушке. Мозолистые руки схватили изящные бедра и притянули их еще ближе, отчего Алисента приоткрыла губы в судорожном вздохе, который оставил Таргариен достаточно места, чтобы просунуть внутрь свой язык. От этого нового ощущения обе девушки застонали; звуки были почти такими же возбуждающими, как и само ощущение. Поцелуй углубился, их общее желание придало Рейнире еще больше смелости. С небольшой помощью принцессы ее одежда стала кучей на мокром полу в ванной. Получив лучший обзор, Рейнира обратила свое внимание на грудь, нежно разминая и беря сосок губами. Алисента заскулила, рука вернулась к серебристым волосам, когда мягкий язык коснулся ее груди. Таргариен случайно подняла взгляд, наблюдая, как брови другой девушки нахмурились, а челюсть отвисла, когда она позволила хору ободряющих мяуканий сорваться с ее красивых губ. Руки Рейниры переместились на юг, направляя бедра Алисенты вниз, чтобы их начала соединились. — Рейнира, — ахнула Алисента, и ее бедра несколько раз дернулись, прежде чем она уперлась руками в сильные плечи и замерла. Пауза позволила осознать реальность положения, в котором они оказались. — Ты ведь получила удовольствие, не так ли? Этим утром, в моей постели, — ровным голосом предположила Рейнира. Румянец Алисенты переместился со щек на грудь. Внезапно она поняла, что не может встретиться взглядом с Рейнирой. — Я не могу быть уверена, но из того, что я прочитала, кажется, что это так, — тихо призналась она. — На что это похоже? — Рейнира удивилась, ее вопрос был искренним. Чем больше Алисента обдумывала свой ответ, тем более неуверенной она становилась. — Такое чувство, что ты разожгла во мне этот… этот жар, и он не ослабнет, — решила она, снова скрестив руки. — Я? — воскликнула Рейнира с явным удивлением в голосе. -Да, ты! — Алисента усмехнулась. — И вот ты здесь, раздуваешь пламя — ничем не хуже мужчины. Настала очередь Рейниры закатить глаза. — Мужчины хотят только испортить тебя. — Ты хочешь меня испортить! — Алисента прикрикнула. — Все было бы испорчено, если в дело был вовлечен член, — ответила Рейнира недоброжелательно. Алисента невесело рассмеялась, почти истерично. Сразу после этого она пошевелилась, чтобы подняться из ванны. — Подожди! Не уходи! Пожалуйста, — взмолилась Рейнира, ее руки схватили Алисенту за запястья, прежде чем она смогла выйти. — Я не собираюсь притворяться, что не хочу тебя. Но я не хочу сделать это только потому, что мне любопытно. Ты особенная. Мы особенные. Держа руки в плену, Алисента прикусила внутреннюю сторону губы, обдумывая слова другой девушки. — Единственный раз, когда я чувствовала себя так, как чувствуют себя девушки в твоих маленьких историях, это с тобой. И я знаю, что ты тоже это чувствуешь — я это знаю, — заявила Рейнира, умоляя быть услышанной. Ответ Алисенты был настолько приглушенным, что Таргариен его еле расслышала. — Ты так чувствуешь только потому, что мы есть друг у друга. Слова жгли и скручивали ее грудь. — Это то, что ты действительно думаешь о нас? — Рейнира задавалась вопросом, боясь услышать ответ, но ей все равно нужно было знать. — Может быть, — ответила Алисента, карие глаза наконец встретились с фиалковыми. — Откуда мне знать? — спросила она, показывая глубину своего размышления. Хотя она не могла ответить за Алисенту, Рейнира озвучила свои мысли. — Ну, единственное, что я знаю, это то, что ты заставляешь меня чувствовать. И моя любовь к тебе стоит на втором месте после Сайракса, а у нас общая душа. Признание было неожиданным после того, что сказала ей Алисента, но это была правда. Одна из них должна была быть храброй, чтобы признаться. Грудь Алисенты вздымалась, как будто эти слова физически поразили ее. — Что бы сказал мой отец? — задалась она вопросом. Несмотря на слова, пальцы начали выводить узоры на предплечье Рейниры, доказывая, что решимость ослабла. — Ты серьезно втягиваешь в это своего отца? После того, как я только что взял в рот твой сосок? — прямо спросила Рейнира. — Обязательно быть такой вульгарной? — Алисента заупрямилась, но Рейнира видела, как расслабились ее плечи. — Никто не должен знать о нас, — серьезно сказала она. — Тебе даже не нужно рассказывать своей левой руке, что делает правая, — добавила она в шутку. — Они узнают, — нахмурились темные брови. — Не узнают, — заверила Рейнира, усаживая Алисенту обратно к себе на колени. Хайтауэр положила руки на плечи девушке и принялась гладить ее волосы. Глаза блестели от непролитых слез. Рейнира поцеловала Алисенту в обе щеки, затем нежно прижалась лбом к ее. — Они не узнают. Я буду вести себя наилучшим образом. У Хайтауэр вырвался сдавленный смешок. — Я буду, клянусь! — настаивала Рейнира. Дыхание Алисенты было неровным, но ее пальцы были уверенными, когда нежно обводили слабый фиолетовый синяк на челюсти принцессы. — Алисента, ты хочешь этого? — спросила Рейнира. Карие глаза закрылись, и Алисента быстро кивнула головой. — Разве это не кажется правильным, истинным и необходимым? — Рейнира продолжила, акцентируя слова поглаживаниями талии девушки. Глаза Алисенты оставались закрытыми, и она прикусила зубами нижнюю губу, пока не согласилась. — Тогда позволь мне показать, как много ты для меня значишь, — прошептала Таргариен в шею. — Я боюсь, Рейнира, — прошептала Хайтауэр и начала дрожать — Я буду оберегать тебя. Я клянусь, — пообещала Рейнира, скрепляя свою клятву поцелуем.* * *
Той ночью Алисента позволила себя крепко обнять. Рука Рейниры крепко обвилась вокруг ее талии, а нога перекинулась через бедро. Сонливость быстро накрывала, и это было самое умиротворенное чувство, которое Алисента могла когда-либо вспомнить. Так было до тех пор, пока ей не приснился сон. Она проснулась, как и каждый день с момента ее пребывания здесь, с подергивающимся тазом и тихими всхлипываниями. Ресницы затрепетали, открываясь, чтобы глаза встретили пристальный фиолетовый взгляд. Рейнира выглядела почти такой же безжизненной, какой себя чувствовала. — Я хочу, чтобы ты тоже ощутила это, — прямо заявила принцесса, почти в оцепенении. Горло Алисенты дернулось, когда она сглотнула, и ее язык метнулся к влажным сухим губам. — Ты только что сделала это, — призналась она, но увидев смущенное выражение лица девушки, она уточнила. — В моем сне. Ты всегда даришь мне удовольствие. — Всегда? — ошеломленно спросила Рейнира. — Мне не следовало этого говорить. Теперь это все испортит, — вздохнула Алисента, качая головой с печальной улыбкой. — Должно быть, я очень талантлива, — гордо ухмыльнулась Рейнира. — Твой член довольно талантлив, — фыркнула Алисента. Принцесса в шоке заморгала. Видя ухмылку подруги, она поняла, что тоже улыбается. — Алисента Хайтауэр! Ты всегда такая по утрам или я просто забыла? После смешка Алисента добавила: — Нет, я думаю, что все это из-за твоей компании. Твое невыносимое отношение, должно быть, заразительно. Не желая менять тему, Рейнира заметила: — Знаешь, мне не нужен член, чтобы подарить тебе удовольствие. — А может ты мне вообще не нужна? — возразила Алисента, приподняв бровь. В одно мгновение принцесса наклонилась к ней невыносимо близко. Карие глаза скользнули вниз по губам, а грудь сжалась в предвкушении. Реакция не осталась незамеченной. Рейнира ухмыльнулась, зная, что победила. — Но ты все еще хочешь меня, — сказала она в губы девушке. Не в силах больше сопротивляться, Алисента соединила их губы в жарком поцелуе. Губы двигались в танце, который оставлял мало места для воздуха, и, в конце концов, у Таргариен закружилась голова. Она отстранилась, забавляясь раздраженным выражением лица рыжей, прежде чем снова прикоснуться губами к ее шее. В этот момент они переместились в привычную позу для Алисенты, в которой она оказывалась сверху. Рейнира покрывала поцелуями как можно больше кожи, пока тихие звуки поощрения подстегивали ее. Когда ее язык пробежался по выступу возбужденного соска, челюсть Алисенты отвисла, и вырвался стон. Наслаждаясь реакцией, Рейнира полностью переключила внимание на грудь. Прошло совсем немного времени, прежде чем бедра Хайтауэр опустились. Влажный жар, чувствовавшийся между ног, только усилил желание Рейниры довести ее до пропасти, одной рукой разминая грудь, а другой лаская чресла и направляя ее то вперед, то назад. Медленный темп становился быстрее с дыханием Алисенты, и девушка в конце концов пришла в отчаяние. Ее порок сломался, когда она попросила, смущенная тем, как нуждающе это прозвучало: — Поцелуй меня. Так Таргариен и поступила. Поцелуй был недолгим, но Алисента замычала, и ее тело начало дрожать, когда она прокатилась по волнам удовольствия. Рейнира открыла глаза и уставилась, пытаясь впитать каждую деталь. Как только девушка успокоилась, принцесса выдохнула. — Боги милостивы, я могла бы смотреть, как ты это делаешь весь день. Алисента, и без того раскрасневшаяся, покраснела еще больше от услышанных слов. — Знаешь, я люблю тебя в красном, — язвительно заметила Рейнира, проводя пальцами по зарумянившейся коже Алисенты. Большие карие глаза посмотрели на нее сквозь длинные ресницы. Алисенте следовало отказаться от комментария, забав с цветами дома Таргариенов, но Хайтауэр была полностью честна с собой — сладострастное блаженство только разожгло пламя, которое, как она думала, подавила. Ее бедра снова невольно сжались. — Может быть, я отзову служанок на сегодня… Скажу, что у тебя лихорадка, — проговорила принцесса, и ее глаза озорно блеснули. При этих словах Алисента усмехнулась. Рука поднялась, чтобы одобрительно провести по серебристым волосам. — Это ведь не будет ложью, — добавила Таргариен, подняв брови. — А как насчет твоих ощущений? Эта лихорадка заразила и тебя? Ты выглядишь немного вспотевшей, — сказала Алисента, пытаясь хоть как-то понять, что чувствовала девушка в этот момент. К чести Таргариен, ее брови нахмурились, когда она обдумывала свой ответ. — Для меня это не совсем похоже на лихорадку. Сердце Алисенты замерло. Значит, принцесса, в конце концов, не чувствовала того же. Неужели она все это время просто играла, чтобы развлечь ее? Она пыталась не показывать свою панику и отвела взгляд. Рейнира подняла глаза, заметив, как девушка начала покусывать губы. Она сразу поняла, что сказала что-то не то. — Нет, дело не в том, что я не почувствовала это. Это просто… — поспешно начала она оправдываться. — Ты подумаешь, что я глупая. Взгляд Алисенты смягчился. — Я и так думаю, что ты глупа, так какой от этого может быть вред? — ответила она, но ее слова прозвучали неуверенно. Таргариен продолжила, смущенно опустив глаза. — Как будто у меня внутри маленький дракон. Он трепещет крыльями у меня в животе, когда ты рядом со мной, впивается когтями в сердце, когда уходишь. Озвученное признание действительно показалось глупым, но сердце Алисенты забилось от описанных чувств. — Приземляется на легкие и утяжеляет их, когда так смотришь на меня, разжигает огонь у меня в животе, когда я вижу тебя… Обеспокоенной, — ухмыльнулась принцесса. — Так вот почему ты взяла за правило постоянно надоедать? — спросила Алисента с ухмылкой. — Я серьезно! — воскликнула Рейнира. — Иногда я чувствую биение его сердца! Алисенте было слишком хорошо знакомо описанное чувство, но она не могла не пошутить над девушкой. — Что ж, это решает дело. Слухи верны: вы, Таргариены, совершенно безумны. — Я клянусь! Почувствуй сама, — сказала Рейнира, беря нежную руку и проводя ею вниз по своему телу. Алисента вырвала рук до того, как она дошла до места назначения. Карие глаза смотрели куда угодно, кроме фиолетовых. Поведение девушки сильно отличалось от того, что было несколько мгновений назад. Зубы снова впились в губу. — Черт возьми, оно тебя не укусит, — усмехнулась Рейнира. — Я не хочу этого, — ответила Алисента, ее голос был едва громче шепота. Рука Таргариен потянулась вверх, взяв девушку за подбородок, пока их глаза не были вынуждены встретиться. — А что, если я этого хочу? — спросила она нежным голосом. — Рейнира, — захныкала Алисента, ее разум мчался со скоростью миллион километров в час. — Они узнают. Принцесса раздраженно закатила глаза. Ее голос прозвучал громче, чем она хотела. — Семь кругов ада, Алисента. Ты думаешь, они собираются осмотреть мое лоно, прежде чем продать тому мужчине, который больше всего нужен отцу? — Ты наследница Железного трона. Это же не глупости! — воскликнула она, ее дыхание стало более прерывистым. Сердце Рейниры забилось сильнее, когда попытки Алисенты держать себя в руках затрещали по швам. Она протянула руку, прижала рыжую гриву к груди и легла на спину, крепко прижимая и успокаивающе поглаживая ее по спине, пытаясь выровнять дыхание. Это длилось несколько минут. Как только дыхание Хайтауэр выровнялось, Рейнира снова заговорила, на этот раз более мягко. — Сяду я на трон или нет, как только я выйду замуж, единственное, что от меня ожидают, — это склонить голову и произвести на свет наследников. Ты знаешь, на что похожи мужчины. В конце я буду сожжена Сайраксом, так и не испытав наслаждения вообще! Алисенте хватило ума хихикнуть, показывая, что она успокоилась. — Обязательно так драматизировать? — Все, чего я хочу, это чтобы кто-то, кто мне действительно дорог, прикасался ко мне так, как будто я что-то значу, — заявила Рейнира, и ее голос стал мрачным. — Но это не может продолжаться вечно. Так почему мы не можем сделать сейчас? Воздух был полон невысказанных слов. Чем дольше тянулось молчание, тем больше Рейнира чувствовала, что сгорает. — Пожалуйста, скажи что-нибудь, — наконец произнесла она, проглотив гордость. — Я думаю, — последовал ответ Алисенты, ее голос был рядом, но мысли далеко. — О чем? — О геометрии, — сказала Хайтауэр, сосредоточенно нахмурив брови. — О геометрии? Прямо сейчас? — недоверчиво спросила принцесса. — Я хочу показать, что у нее есть довольно практическое применение, — проговорила Алисента, отрываясь от груди Рейниры и садясь. Таргариен раздраженно спросила: — Куда ты? Хайтауэр шикнула на нее вместо ответа. Секунду спустя ее маленькие ручки схватили Рейниру за талию и резко потянули на себя. Голые ягодицы принцессы скользнули по шелковистым простыням, и она оказалась распластанной на спине, оторванной от подушек, на которых лежала. — Ты сильнее, чем кажешься, — заметила она, впечатленная. Глаза Алисенты скользнули по обнаженному телу, но в ее взгляде была сосредоточенность, а не восхищение. Она взобралась на бедра, с которыми хорошо познакомилась за последние двадцать четыре часа, и продолжила визуальный осмотр. Рейнира понятия не имела, что происходит, но пока Алисента была на ней, она не так уж сильно возражала. — Я не знала, что геометрия действительно помогла тебе. Возможно, нам следует изучить ее более внимательно. — Замолчи и положи ногу мне на плечо, — огрызнулась Алисента. — Что? Мы сейчас занимаемся акробатикой? — Просто сделай это, — фыркнула Алисента, хватая бледную ногу и закидывая ее себе на плечо. — Что ты… — Тихо, — приказала Алисента. Когда Рейнира уже хотела остановить грубое обращение с собой, Хайтауэр свела их начала вместе. — Ты была права. То, что я не хочу заходить… внутрь, не значит, что я не могу доставить тебе удовольствие. Глаза Таргариен были широко раскрыты, а в горле пересохло. Она была неподвижна, как загнанный в угол олень. — Я наконец-то говорю тебе, что ты права, и теперь тебе нечего сказать? — Алисента усмехнулась. — Я должна была сделать это давным-давно, — не получив ответа от другой девушки, ее пульс участился. — Я чувствую биение сердца, о котором ты говорила. Тем не менее, принцесса больше напоминала хорошо обработанную статую, чем живое существо. Нуждаясь в признании, Алисента покрутила бедрами. Когда их центры соприкоснулись, у обеих девушек отвисла челюсть. Рука Рейниры взлетела, чтобы прикрыть рот, встревожив Хайтауэра. — Эй, эй, — проворковала Алисента. — Нам не обязательно продолжать, — заверила она девушку, успокаивая свое тело. Глаза принцессы расширились еще больше. — Нет, не останавливайся! — прозвучал хриплый голос. Таргариен отчаянно схватилась за подругу, чтобы прижать ее ближе. Карие глаза закрылись, и Алисента продолжила свои движения. Между короткими вздохами она сказала: — Не обижайся, но это ощущается намного лучше, чем твои ноги. Рейнира была слишком высоко в облаках, чтобы смеяться, и едва держала себя в руках. Учитывая, какой влажной была Алисента, их сердцевины легко соприкасались. Под правильным углом ощущения казались божественными. С каждым толчком каждая из девушек приближалась к своему пику. Это сделало Хайтауэр еще более вокальной. Принцесса же не была уверена, что она помнит, как правильно петь. Она никогда не чувствовала так много всего сразу — необъятность чувств росла. Она задавалась вопросом, можно ли сдержать ощущения, потому что с такой скоростью она была готова воспламениться. Взгляд сверху вниз на Рейниру, дрожащую под ее телом, наполнил Алисенту чувством гордости. Обычно резкая и самодовольная Таргариен превратилась в безмолвное месиво, и Хайтауэр позволила иллюзии контроля раздуть ее эго. Когда девушка перевела дыхание, Алисента ухмыльнулась ей, не в силах удержаться. — Это все? А как насчет моего удовольствия? С каждой секундой мир вокруг нее снова становился все более плотным. Когда Рейнира осознала слова девушки, она закатила глаза. — Ты можешь быть настоящим занозой, — сказала она, когда ее губы изогнулись в улыбке. Она целеустремленно покачала бедрами, и ее лицо неловко скривилось. Вопиющее замешательство вызвало у Хайтауэра смех. — Ты не можешь получить наслаждение и ожидать, что сразу же получишь его снова. Дай своему телу время, — объяснила она, позволив девушке лечь ничком и отдышаться. Принцесса раздраженно фыркнула. Она позволила своим рукам скользнуть вниз и остановиться на ногах Алисенты, дав пальцам бездумно выводить там узоры. — Ну, теперь я знаю, почему они называют это «маленькая смерть», — заметила она, подняв брови. — Было так, как ты все представляла? — спросила Алисента с дерзкой улыбкой. Таргариен довольно недобро усмехнулась, пытаясь подобрать слова. — Я не уверена, что я вообще могу это понять. Я представляла, что это похоже на полет. Хайтауэр промурлыкала, обнаружив, что понимает ее. Они провели еще несколько мгновений в тишине, наблюдая за нежными, блуждающими руками Рейниры и довольно улыбаясь. — Я рада, — сказала Алисента, и их глаза встретились. — Что это была ты. Что мы сделали это, — призналась она, прикусив губу. — Я тоже, — выдохнула Рейнира. — Честно говоря, я была в ужасе от того, что это происходило со мной, что все это значило, от моих мыслях о нас, от нынешних ожиданий, когда я достигла совершеннолетия, — продолжила Алисента. Мозолистая рука потянулась вверх, обнимая ее лицо. — Мне всегда страшно. Но ты всегда показываешь мне, что я могу быть храброй. Эти слова наполнили сердце Рейниры чувством, похожим на «маленькую смерть». Когда Хайтауэр поцеловала ей руку, глаза защипало от слез. — Боги, ты делаешь меня такой мягкой, — усмехнулась принцесса, ее голос немного дрогнул. — И я покажу тебе, что ты можешь быть мягкой и сильной одновременно, — решила Алисента, наклоняясь, чтобы поцеловать принцессу в губы. Хотя жест был таким милым, но он заставил их снова сомкнуться, напомнив Рейнире, что ее подруга не испытала «маленькую смерть». Она снова подняла ногу на плечо Алисенты, принимая позу. Как только Хайтауэр была готова двигаться, Рейнира переплела их пальцы, слегка поцеловав ее руку. Алисента почти растаяла, все ее эмоции так сильно скопились в груди, что она испугалась, что никогда не сможет оправиться от того, каково это — быть любимой Рейнирой Таргариен. — На этот раз вместе.* * *
Королевская гавань выглядела точно так же, когда Алисента была там в последний раз в юности. Ее жизнь так сильно изменилась, что воспоминания нахлынули на нее волной странных чувств. За свои двадцать четыре года Хайтауэр пришлось пройти через многое: брака по расчету, одного рожденного сына, двух мертворожденых и битвы, которая оставила ее вдовой. Каждый день, сколько Алисента себя помнила, она молилась. Будучи ребенком, девочка молилась о прекрасном принце. После смерти матери она молилась, чтобы связь с ней не разрывалась. Когда ее братья достигли совершеннолетия, она молилась за их безопасность, сражавшихся в рыцарских поединках и менее значительных битвах. Приближаясь к совершеннолетию, она молилась, чтобы мужчина, которого отец выбрал для нее, был добрым. После замужества она молилась, чтобы беременность наступила быстро, чтобы ей не пришлось терпеть, как он муж «забирает то, что принадлежит ему», когда ему этого хочется. Она была благодарна за то, что ей посчастливилось иметь сына, и молилась, чтобы он был избавлен от тяжелой руки своего отца, даже несмотря на то, что резкие слова порой били не менее сильно. После смерти двух только родившихся детей она молилась, чтобы муж не наказывал за рождение трупов и чтобы он остановил попытки продолжить свой род хотя бы после вторых похорон. Горе, которое она испытывала по потерянным детям, было тенью, следовавшей за ней каждый день. Она молилась за их души и часто думала о том дне, когда, наконец, сможет встретиться с ними. Однажды она молилась, чтобы ее и ее единственного живого сына пощадили, пока муж доказывал свою силу на поле боя. Из всех молитв, от которых она ждала ответ, эта была услышана. Какое-то чувство тяжелым грузом легло на ее плечи после потери мужа, но это была не печаль. В то утро, когда она увидела ворона, несущего новости, она поняла, что ей и сыну больше никогда не придется терпеть его. Облегчение, охватившее ее, было омрачено чувством вины за то, что она желала, чтобы он умер. Она каждый день молилась за свою душу, задаваясь вопросом, простят ли ее боги, если вообще можно было простить. Королевская гавань принесла с собой своего рода мирную ностальгию, воспоминание о лучших временах. Хотя в жизни Алисенты никогда не было мира, время, проведенное здесь, помогло ей почувствовать себя гораздо менее одинокой. Был только один человек, которого она должна была поблагодарить за это. — Рейнира Таргариен, — заговорила Алисента, ее голос эхом разнесся по огромному пустому тронному залу. Однако он не был полностью пуст. Ее подругой детства была сидящая женщина на Железном троне, скрестившая ноги и высоко поднявшая подбородок. Хотя ее тело и лицо повзрослели, став более точеными и мускулистыми, чем у девушки, которую она знала раньше, неземная красота сияла так же ярко. На ней была корона ее отца и слишком знакомая ухмылка. — Алисента Хайтауэр. Я не знала, придешь ли ты, — призналась Таргариен. — Я тоже не знала, приду ли я. — Я рад, что ты здесь. Годы были добры к тебе, — похвалила Рейнира, и фиалковые глаза оценили красоту стоящей перед ней женщины. — Я бы хотела, чтобы это было так, — сказала Алисента. — Разве ты не слышала, что я вдова? — Да, я очень сожалею о потере твоего мужа. На самом деле, я встречалась с этим грубияном. Ты, должно быть, абсолютно безутешна, — саркастически ответила Рейнира. Хайтауэр недоверчиво улыбнулась дерзости. — А что с твоей потерей? Ты, сидящая с короной на голове, должно быть, означаешь, что твой отец наконец скончался. Если только тебя так мало волнует святость символов, что ты пригласила меня сюда немного принарядиться. Рейнира улыбнулась, довольная, что Алисента не утратила той своей остроумной стороны, которой запомнилась. — Да, мой дорогой отец скончался только вчера, — торжественно начала она, сделав паузу, чтобы дать время осмыслить услышанное. При подтверждении новостей Хайтауэр опустила голову. — Мне действительно жаль. Король Визерис всегда был добр к Алисенте и справедлив к Рейнире. Любовь к дочери, возможно, сделала его слишком щедрым по отношению к ней, если она была правдива. Это была настоящая потеря, но Алисента знала, что король уже довольно долгое время был в плачевном состоянии. Он был просто слишком упрям, чтобы умереть, и эта черта передалась его единственному выжившему ребенку и наследнику. Рейнира продолжила: — Его кончина — вот почему моя просьба о твоем присутствии была такой срочной. — Зачем я тебе срочно понадобилась? — Я хочу, чтобы ты осталась здесь, — предложила Рейнира, ее пальцы крутили одно из своих колец на руке, что легко говорило о том, что она не была так уверена, как казалась. — И твой сын, конечно. — Ты хочешь, чтобы я осталась в замке и что? Быть твоим маленьким питомцем? — усмехнулась Алисента. — В конце концов, ты была такой хорошей девочкой, — Рейнира почти мурлыкала. Хайтауэр покраснела от комментария, сделав другую женщину еще более самодовольной. — Скажи мне, зачем ты позвала меня, — спросила Алисента, заставляя Рейниру на этот раз быть серьезной. Таргариен выпрямилась и набрала в грудь воздуха, прежде чем ответить. — Алисента Хайтауэр, для меня было бы величайшей честью видеть Вас рядом со мной, — сказала она, выдержав паузу, чтобы набраться уверенности и закончить свою просьбу. — Как королеву-консорт. Алисента рассмеялась. Этот звук заставил сердце Рейниры сжаться. — Королева-консорт для королевы? Такого никогда не было. — На троне тоже никогда не было женщины, но вот я здесь, — похвасталась Рейнира. — Между прочим, мне вполне комфортно. Вам следует присесть, — беспечно добавила она. — Трон, полностью сделанный из мечей, удобен? Простите меня за отсутствие энтузиазма. — Я имела в виду свои колени, — уточнила Рейнира, сверля взглядом Алисенту. Хайтауэр покачала головой, рыжие кудри скользнули по ее раскрасневшейся груди. — Ты ничуть не изменилась, — ответила она, прикусив губу. — А что насчет тебя, Алисента? Ты все та же, кого я знала прежде? — поинтересовалась Таргариен. Алисента приблизилась к трону. Шаги отдавались эхом, пока она не оказалась всего в шаге от королевы. — И кого же ты знала? — Девушку, которая была прилежной, беззаветно преданной, безукоризненно заботливой, умнее любого человека, которого я когда-либо встречала, — начала Рейнира, наклоняясь вперед, пока ее локти не уперлись в ребра. — Девушку, которая была такой же преданной, стоя на коленях в септе, как и в моих покоях. Кожа Хайтауэр, которая уже покраснела, готова была воспламениться. — Предполагаю, что это делается ради меня? — удивилась она, делая последний шаг, чтобы они оказались лицом к лицу. — Это зависит от того, будет ли это иметь пользу? — Таргариен съязвила с высокомерной ухмылкой. — Мы можем обсудить геометрию, если ты хочешь. Алисента закатила глаза, но в уголках ее губ заиграла улыбка. — Продолжай. Выражение лица Таргариен сменилось с веселого на нечто гораздо более серьезное. Даже робкое. Успокоив дыхание, она встретилась с терпеливыми карими глазами. — Алисента, я не могу притворяться, что понимаю твои трудности. Я никак не могу узнать, кто стоит передо мной сегодня после стольких прошедших лет, но, Боги, я хотела бы это узнать больше всего на свете, — призналась она, взяв в свои мягкие ладони лежащие перед ней руки. — Потому что я ни на секунду не переставала думать о девушке, которая забрала мое сердце с тех пор, как мы расстались. Сердце Алисенты остановилось. Возможно, ее легкие задохнулись. Но эмоции были готовы вылиться. Она была благодарна сильным рукам, которые поддерживали ее. Все это было неожиданно. Но Рейнира всегда была непредсказуемой. Хайтауэр забыла, каково это чувствовать такие эмоции. Воззвав к ее чувствам, Рейнира попыталась воззвать к рациональности женщину. — Я не могу придумать никого, кто подходил бы лучше. Ты была очаровательной девушкой, которой было легко с людьми — любимой простыми людьми. Ты уберегала меня от неприятностей и уравновешивала мою голову, продолжая развлекать остроумием и позволяя мне быть самой собой. Я думаю, что именно такая королева нужна такой женщине, как я, чтобы хорошо править. Это были веские доводы. Мысли Алисенты метались. Возможно ли это? Действительно ли было бы возможно жить в замке в качестве королевы-консорта? Растить здесь своего сына и оберегать двух своих самых любимых людей в мире? Подавать пример, чтобы помочь изменить королевство к лучшему? — Как все непросто, — удивлялась она, глядя на их соединенные руки. — Никогда не будет все просто. Беспорядки будут, независимо от того, сколько людей преклонили передо мной колено, когда назвали наследником. Но нужно рисковать, чтобы получить награду, и я знаю, что я сильнее, когда ты рядом со мной. Алисента чувствовала, как решимость рушится с каждым нежным прикосновением большого пальца Рейниры к ее руке. Боги милостивы, больше всего на свете она хотела снова быть счастливой, даже если это будет продолжаться недолго. Награда стоила риска, она знала это сердцем, даже если голова бредила о традициях. Она заняла место на коленях Таргариен, положив голову на плечо. Она чувствовала исходящее от Таргариен тепло через ее платье. Она закрыла глаза, позволив сердцебиению Рейниры успокоить ее. Она нигде не чувствовала себя как дома с тех пор, как они расстались. Но это чувство необязательно должно было быть мимолетным. Рейнира не ожидала, что Алисента окажется такой восприимчивой. Она была благодарна женщине за то, что она смогла сохранить присутствие духа и сохранить любовь, которую они когда-то разделяли. Когда Хайтауэр забралась к ней на колени, Таргариен обняла женщину, желая никогда ее не отпускать. Это было забавно: теперь Алисента, при ее высоком росте, была ниже ее. Огненная грива пахла точно так же, как и раньше, а аромат принес с собой множество приятных воспоминаний. Так могло быть всегда. — Я не могу обеспечить тебе наследника, — напомнила ей Алисента. — Нет, но все равно было бы забавно попробовать, — промурлыкала Рейнира на ухо женщине, но получив в ответ лишь румянец, Таргариен добавила. — Я бы любила твоего сына как своего собственного. Его можно вырастить так же, как меня, здесь, в Королевской гавани. Я уверена, что из него получился бы прекрасный наследник. Хайтауэр отстранилась ровно настолько, чтобы заглянуть в глаза королеве, ища любую фальшь, но находя только искренность. — Я уверена, Реймонду здесь понравится, как и мне, — сказала она, и ее грудь наполнилась надеждой. Фиалковые глаза сияли благоговением. — Реймонд? — она повторила, сходство с ее собственным именем было ясно как день. Алисента только усмехнулась в ответ. — Мы поженимся уже завтра, после коронации? Она задумалась, позволив своей руке подняться и погладить лицо женщины, которую любила все это время. — Если ты так хочешь, — мягко сказала Рейнира. — Ты знаешь, как я люблю тебя в красном.