Тёмные закоулки людских душ.

      Спустя десять минут я вошёл в оранжерею № 3. Извинившись перед профессором Стебль, подо­шел к Гермионе. Пока не буду рассказывать ей про то, что сказала Лэйша. Иначе, придётся раскрыть правду про мою помощницу… А к этому, я пока не готов. Может, немного позже. Для начала, нужно пережить первое испытание. — Гермиона, мне нужна твоя помощь, — тихо сказал я, смотря, как девушка обрезала верхушку дрожащей трясучки. — А чем я всё это время занимаюсь, мне интересно? — про­шептала она, с беспокойством глядя на меня. — Гермиона, мне необходимо завтра к вечеру овла­деть Манящими чарами. Та лишь кивнула и мы продолжили заниматься.       После занятия, мы решили не идти на обед, а сразу занялись тренировкой. Найти пустой класс, проблем не вызвало. Теперь же, я изо всех сил старался за­ставить лететь ко мне через комнату различные предме­ты. Книги с перьями не подчинялись и на полпути пада­ли на каменный пол… — Сосредоточься, Гарри, сосредоточься… — Только это и пытаюсь! — злился я, так как ничего не выходило. — Но по­чему-то у меня из головы не лезет чёртов дракон в пять­десят футов! Ладно, давай ещё раз. Я хотел сбежать с прорицания, но Гермиона ни в ка­кую не согласилась пропускать нумерологию, и тренировки не получилось. Пришлось целый час терпеть профессора Трелони, которая пол урока твердила о распо­ложении Марса по отношению к Сатурну. Это означало, что людей рождённых в июле, ждёт ужасная, внезапная смерть. — Смерть, ну и пусть! — не сдержался я. — Только быстрая! Не хочу мучиться. Рон, казалось, вот-вот прыснет от смеха. Впервые за последнее время он посмотрел прямо в мои глаза, но я был так зол, что не глянул в ответ. Остаток урока я пробовал палочкой притягивать под столом предме­ты. Опыт удался только с мухой. А может, она просто глу­пая, и моей заслуги тут нет?       После обеда я с Гермионой вернулись в пустой класс и, чтобы не столкнуться с учителями, надели мантию-невидимку. Тренировались до полуночи. Позанимались бы и подольше, но появился Пивз. Тот явно подумал, что мне нравится, когда в меня бросают вещи, и начал швы­ряться стульями. Пока шум не привлек Филча, мы по­кинули класс и пошли в гриффиндорскую гостиную. Сей­час там никого не было. В два часа ночи я стоял, окруженный горой пред­метов — книгами, перьями, перевёрнутыми креслами, набором Плюй-камней и жабой Невилла, Тревором. Толь­ко в последний час я смог-таки освоить Манящие чары. — Гораздо лучше, Гарри. Молодец, — похвалила уста­лая, но довольная Гермиона. — Теперь ясно, что делать, когда я не могу овладеть каким-то заклинанием, — с этими словами я кинул Гермионе словарь рун, чтобы повторить упражнение. — Напугать меня драконом. Ну… Я поднял палочку еще раз: — Акцио словарь! Тяжелая книга выпорхнула из руки Гермионы, проле­тела через комнату, и я схватил её. — Гарри, ты и вправду научился! — Гермиона была в восторге. — Лишь бы завтра сработало, — устало сказал я. — «Мол­ния» полетит с более дальнего расстояния, чем эти шту­ки. Всё-таки она в замке, а я буду на улице. — Неважно, — твердо произнесла Гермиона. — Про­сто как следует сосредоточься и всё у тебя получится. Нам уже спать пора. Завтра рано вставать.       Зайдя в спальню и тихо пробравшись к кровати, устало лёг и прикрыл глаза. — Молодец, малыш. Ты потрудился на славу. А теперь спи. Не бойся, я рядом и если понадобится, приду на помощь. — Спасибо, Лэйша… Твоя поддержка даёт мне уверенности и сил… И заснул, надеясь, что завтрашний день я всё же переживу.       Вся школа гудела и волновалась. Уроки закончились в пол­день, чтобы ученики могли не торопясь, дойти до загона. Я чувствовал странную отстраненность. Ни на доброе слово, ни на насмешки («Поттер, захвати с собой пачку бумажных платков!») внимания не обращал. Не до того. Нервное напряжение было так сильно, что я даже подумывал, не махнуть ли рукой и малодушно послать всех подальше, когда придёт время идти к драконам? Но Лэйша поддерживала меня как могла, разговаривая на другие темы. Я очень был ей благодарен за это. Она действительно очень помогала. Да и вообще, с каждым днём я привязывался к этой необычной змейке, всё больше и больше.       Время как с ума сошло, мчалось семимильными ша­гами. Только что сидел на первом уроке — истории ма­гии, а уже обед… Утро, куда делось утро? До встречи с драконом остался всего час. Профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла ко мне. Все, кто был в Большом зале, смотрели на нас с интересом. — Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру. — Иду, — я поднялся, а вилка со звоном упала на тарелку. — Удачи тебе, Гарри! — шепнула Гермиона. — Угу, — буркнул я, не узнав собственный голос и вместе с профессором МакГонагалл покинул зал. Ей тоже было не по себе. Лицо встревоженное, как у Герми­оны. Мы сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский полдень и тут, МакГонагалл опустила руку мне на плечо. — Не бойся, — сказала она. — Держись молодцом. На случай осложнений дежурят волшебники… Главное, сде­лай всё, что можешь, плохого о тебе не подумают… Ты как, в порядке? —Да, конечно, — тихо, но с благодарностью сказал я.       Вот мы и на опушке леса. У купы деревьев, за которыми находился загон, поставили палатку, загоро­дившую монстров. — Войдёшь сюда к другим чемпионам, — явно дро­жащим голосом сказала профессор МакГонагалл. — Бу­дешь ждать своей очереди. Там мистер Бэгмен. Он объяснит вам, что делать… Счастливо тебе… — Спасибо, — безучастно произнес я, так как моё волнение достигло апогея. Если бы не Лэйша, не знаю, как бы я выдержал… Сбежал наверное.       Профес­сор удалилась, а я вошёл внутрь. В углу на низком деревянном стуле сидела Флер Дела­кур. Бледная, на лбу капельки пота. Куда делся обычный самоуверенный вид! Виктор Крам ещё сильнее хмурится — похоже, нервничает. Седрик ходит из угла в угол. Увидев меня, он слегка улыбнулся. Я ответил ему тем же, с трудом двигая мышцами лица, которые точно одеревенели. — Привет, Гарри! — радостно воскликнул Бэгмен. — Входи, входи! Чувствуй себя как дома!       Нам рассказали правила и всё то, что мы должны были знать. Вот и началось… Сначало Седрик, потом Флер, а после — Крам. Я был четвёртый. Венгерская Хвосторога… Что же, мне как всегда везёт как утопленнику. Ага, попался самый опасный дракон. Мерлин, дай мне сил выжить… Вот и всё. Двое прошли, теперь очередь Крама. Парень ссутулясь, вышел. Я остался один. Никогда я не был в таком напряжении: сердце коло­тится, пальцы дрожат от страха. Но увы, я ничего не мог с этим поделать. — Всё хорошо, малыш. Расслабься. Ты не умрёшь, обещаю, — шепнула Лэйша и тут, меня обвили белоснежные кольца змеиного тела. От неё шло успокаивающее тепло. В голове просветлело. Я даже перестал слушать то, что происходит у загона. Полностью расслабившись, обнял мою красавицу и прикрыл глаза. Я чувствовал от неё заботу и любовь. Настолько тёплую и искреннюю, что это окончательно меня успокоило. Будь, что будет. Я доверюсь ей, доверю свою жизнь. И сам постараюсь справиться. Ведь каждый курс мне приходится бороться. Так чего сейчас-то нюни распустил? Ведь василиск был таким же смертоносным, как и дракон. А там ведь не было профессоров, которые могли бы мне помочь. Я смогу! Всё, пора.       Я справился! Мой номер с метлой сильно помог. А тепло, которое шло от моей змейки, помогло набраться храбрости. И вот, яйцо у меня!!! Меня бил азарт и адреналин. Вот только, надо было немного потянуть время… Кажется, я первый, Мерлин меня сожри… — Молодец, ты справился на отлично. Даже мне не пришлось вмешиваться. Но в следующем раунде не спеши так. Нельзя допустить победы. Поверь змееныш, если победишь, проблемы будут огромные, — шепнула Лэйша, но я чувствовал, что она радовалась тому, что всё прошло гладко. Придя в себя, я увидел, как стражи драконов кинулись укро­щать хвосторогу, а у входа в загон уже спешили ко мне профессор МакГонагалл, профессор Грюм и Хагрид. Они махали руками, подзывая меня к себе. Даже издалека я видел их улыбки. Пролетая над трибунами, я едва не оглох — ну и шум! И плавно приземлился. Впервые за последние недели на сердце было легко. Мне удалось выдержать первый тур, удалось выжить… Я соскочил с «Молнии». — Прекрасно, Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл. От неё это небывалая похвала. Дрожащей рукой она махнула на раненое плечо. — Пока судьи совещаются, идите к мадам Помфри… вон туда, она уже по­могла Диггори. — Ты сладил, Гарри! — басил Хагрид. — Сладил! Да с кем! С самой хвосторогой, а ты слыхал слова Чарли, что она самый… — Спасибо, Хагрид! — громко крикнул я. Не дай бог, лесничий проговорится, что показал мне драконов. Профессор Грюм был тоже очень доволен, его вол­шебный глаз как волчок вращался в глазнице. А вот это мне не понравилось… Если доволен, значит всё идёт так, как он и хотел. А для меня это плохо… В следующий раз я должен проиграть! Змейка права. Этот турнир, моё участие… Всё это плохо пахнет. И у меня есть чувство, что здесь замешан ни кто иной, как Волан-де-Морт. — Просто и красиво, Поттер, — прохрипел он. — Поттер, идите в палатку первой помощи, — повто­рила профессор МакГонагалл.       Так и не отдышавшись, я вышел из загона. У вхо­да в соседнюю палатку стояла разгневанная мадам Пом­фри. — Драконы! — возмущалась она, таща меня внутрь. Я лишь посмеивался на это. Палатку разделили на два отсека. Сквозь занавески проглядывала тень Седрика. Он уже сидел. Слава богу, значит, ранение не опасно. Мадам Помфри осмотрела у меня плечо, всё время причитая: — В прошлом году дементоры, в этом драконы! А на будущий год кого ещё приведут?! Тебе очень повезло, рана неглубокая. Сейчас я её обработаю и буду лечить. Мне ещё повезло, что ранили меня в другое плечо. Не то, где была татуировка. Не знаю, навредило бы это Лэйше, но рисковать не хочется… Странно, но за это время, она действительно стала для меня слишком дорога. Не хотелось бы, чтобы она пострадала. Медведьма промыла царапину ваткой, смоченной в красной жидкости. Тампон дымил и обжигал. Но мадам Помфри направила палочку на плечо, и боль как рукой сняло. — Ну вот, минуту посиди спокойно, и можешь пойти узнать результат, — она вышла, и её голос донёсся из-за перегородки: — Диггори, как ты себя чувствуешь? Мне же надоело сидеть. В крови всё ещё кипел адрена­лин. Хотел посмотреть, что происходит снаружи, но не успел — в палатку ворвалась Гермиона, за ней по пятам Рон. — Гарри, ты был великолепен! — зазвенел голос Гер­мионы. Видно, она очень нервничала, на щеках — следы от ногтей. — Потрясающе, Гарри! Честное слово! Но я смотрел на Рона, который был очень бле­ден и таращился на меня, как на призрака. — Гарри, — на редкость серьёзно сказал он, — кто бы ни положил твоё имя в Кубок, я понял: он хочет тебя убить! Словно и не было этих последних недель. Как будто я встретил Рона впервые после того, как меня объяви­ли чемпионом. — Додумался? — холодно ответил я. — Долго же до тебя доходило. — Глупый, завистливый мальчик. Ищет выгоду и славы. Тебе не нужны такие друзья. Мой тебе совет, держись от него подальше, змееныш. Только бед с ним оберешься. Поверь, я чувствую его гнилую душу, — недовольно прошипела Лэйша. — Этот жадный и злой ребёнок, тебе не друг. Он предаст и оставит не задумываясь, случись что. Мы помирились, я простил, но… Слова змейки резанули по сердцу как ножом. Я пока не был готов порвать все связи с Роном, но… Раз она так говорит… Что же, придётся быть на стороже с рыжим. Вот только сердце сопротивлялось, не желая принимать слова Лэйши. — Во даёт… — покачал головой Рон. — Пошли, Гарри. Сейчас результат объявят. Я очнувшись, кивнул. Всё же слова змейки больно удавили в самую душу.       Взяв золотое яйцо и «Молнию», я вышел из палатки. Ря­дом шагал Рон и быстро говорил: — Ты был самый лучший! Седрик применил заклятие трансфигурации и превратил камень в собаку. Хотел отвлечь на неё внимание дракона. Хорошая идея и почти сработала: яйцо-то он схватил, но дракон в последний момент предпочел собаке человека и обжёг его. К счастью, Диггори успел увернуться. Флёр применила ка­кие-то чары, сумела погрузить дракона в транс. Он оце­пенел, но вдруг всхрапнул, и из пасти вырвалось пламя. Юбка Флер вспыхнула, но она залила огонь водой из вол­шебной палочки. Крам, не поверишь, ему даже в голову не пришло взлететь! Но, наверное, он второе место займёт. Он каким-то заклятием засветил дракону прямо в глаз. Всё было хорошо, только чудище заметалось от боли и передавило половину настоящих яиц. Краму из-за этого и снизили баллы. Мы подошли к краю загона. Хвосторогу увели, и я увидел пятерых судей. Они вос­седали в дальнем конце, на вышке, задрапированной золотой тканью. Ура, наконец-то всё закончилось…       Мы шли в школу и тут, нас догнал Чарли Уизли. — Вы с Крамом заняли первое место, Гарри! — ска­зал он. — Я побежал, надо послать маме сову. Я поклялся ей подробно всё описать — это было что-то невероят­ное! Да, меня просили тебе передать, чтобы ты вернул­ся на несколько минут. Бэгмен хочет поговорить с чемпионами. Рон обещал подождать, и я вернулся в палатку. Хотя, совершенно этого не хотел. Хотелось тишины и отдохнуть. Флер, Седрик и Крам вошли все вместе. У Седрика одна сторона лица была густо намазана оранжевой противоожоговой мазью. — Молодец, Гарри, — улыбнулся он. —И ты молодец, — улыбнулся я в ответ. — Вы все молодцы! — ворвался в палатку Людо Бэг­мен, на седьмом небе от счастья, как будто лично отнял у драконихи яйцо. — Я хочу вкратце изложить дальней­шие планы. До второго тура почти три месяца. Он состоится двадцать четвертого февраля в девять тридцать утра. Но за это время вам будет о чем подумать. Взгляните на золотые яйца, которые у вас в руках, видите, они откры­ваются… вот петельки. Внутри яйца ключ ко второму за­данию. Он поможет вам подготовиться. Всё ясно? Увере­ны? Тогда отдыхайте!       Я вышел из палатки. Рон меня ждал и мы бесе­дуя, зашагали к замку. Купа дере­вьев, за которой я впервые услышал драконий рык, осталась позади, и, откуда ни возьмись, выскочила ведь­ма в ядовито-зеленой мантии. О нет… Это была Рита Скитер. На нас нацелилось Прытко Пишущее Перо. — Поздравляю, Гарри! — сияя, сказала она. — Гарри, всего одно слово! Что ты чувствовал, оказавшись лицом к лицу с драконом? А результат ты считаешь справедливым? — Отвечу одним словом, — жёстко произнес я. — До свидания! И я вместе с Роном зашагал в замок. Хм, что-то странное. Лэйша… Я чувствую её ехидство. — Что такое? — Ничего малыш, ничего. Просто эта женщина меня раздражает. Увы, теперь она ничего не сможет про тебя написать. Поверь мне, — как-то слишком мягко сказала змея. Честно, меня передёрнуло от её тона и стало не по себе. — Что ты сделала? Нет, не думай… Я был бы только счастлив, если она прекратила бы калякать свою писанину, но… — Не переживай. Это будет забавно. Она слабачка, так что даже не заметила. А когда заметит, будет уже поздно, — прошипела та, а в её шипении слышалось торжество и злорадство. Но увы, как я не пытался узнать, что она такое сделала, у меня ничего не вышло. Ладно, надеюсь позже узнаю. Но похоже, эта женщина сильно не понравилась моей змейке.