Счастливый принц

Солнышко проникало сквозь щелку между задернутыми шторами и лучиками ползло по моей подушке. Я открыла глаза и наблюдала, как пылинки танцуют в солнечном свете. Хотелось бы мне сказать, что я не сразу вспомнила события вчерашнего дня. Нет, мне всю ночь снился Кирилл, дождь, медовый месяц в ЮАР, каждый наш счастливый день, снилась шатенка в синем платье. Но сегодня мне было определенно лучше, не то, чтобы я перестала любить Кирилла, или прошла моя боль. Просто выспавшись, я поняла, что несмотря на все события вчерашнего дня, моя жизнь на этом не закончилась. Я все еще не знала, что буду делать дальше, но теперь я понимала, что у меня есть время все обдумать. Дверь ванной открылась и в комнату вошел Арсений. Да-да, я узнала его вчера. Когда заглянула в его глаза, только сказать ему ничего не успела, провалилась в сон. Может это и к лучшему. ― Я тебя разбудил? ― спросил он. На его губах была легкая улыбка, но глаза были настороженными. Он изучал выражение моего лица, думаю, что искал вчерашнее безумие. Его волосы были влажными, на бедрах было намотано полотенце. «Безупречное тело», ― подумала я и почувствовала, как лицо залилось краской. А у вас бывает так, что от смущения, вы начинаете говорить или делать глупости? ― Скидывай полотенце, ― сказала я с вызовом. ― Чтооо? ― его глаза округлились. ― Ну я говорю, чтобы ты снял полотенце. ― Ззз…зачем? ― его голос дрогнул, а плечи чуть поднялись вверх. Так реагирует тело, когда чувствует опасность. ― Ты меня видел вчера голой, а я тебя нет. Это не честно, ― как можно более бесстрастным голосом произнесла я. Я рассчитывала, что он начнет оправдываться, но он меня удивил. ― Тебе вообще есть восемнадцать? ― холодным тоном спросил он. Замешкалась я лишь на мгновение. ― А ты делал со мной что-то, что нельзя делать с несовершеннолетними? ― прищурила я глаза, в упор глядя на него. Наконец он понял, что я шучу. Видимо вчера я доставила ему столько хлопот, что теперь он напрягался от любого моего слова или движения. ― Похитил если только, ― сказал Арсений улыбаясь. ― Прости меня за вчерашнее, я… ― Не извиняйся, я все понимаю, ― мягко сказал он и присел рядом со мной на кровать, ― И это было мое решение взвалить на себя эту ношу. Знал, на что шел. Я рассматривала его улыбающееся лицо. Он словно светился изнутри, было в нем что-то теплое, притягательное. ― Ты как, вообще? ― прервал он мои размышления на тему его образа. ― Однозначно и не ответишь, ― задумалась я, ― Не разваливаюсь на части как вчера. Но сколько времени пройдет до полного принятия, я не знаю. И точно пока не знаю, что делать со своей жизнью. Он слегка кивнул головой, давая понять, что понимает. ― Я хочу сказать тебе большое спасибо, ― начала я после паузы, ― Не знаю, чем бы все закончилось, если не ты. Я правда очень благодарна. И спасибо, что не спрашиваешь, что случилось. Арсений наклонил голову вниз, а потом глянул на меня исподлобья. ― Я видел фото. Парень или муж, ― он не спрашивал, он констатировал факт, также там звучали виноватые нотки. ― Муж, ― не видела смысла скрывать я, ― Мне казалось, что у нас идеальная семья… ― У тебя телефон вибрировал пол ночи, я отключил, ― опять виноватый голос. ― Да и фиг с ним, ― я выбралась из одеяла, ― Я пойду. Еще раз спасибо. Мне совсем не хотелось покидать теплую постель, эту комнату, этого мужчину, рядом с которым мне было спокойно, но злоупотреблять гостеприимством было не в моем характере. Я вообще всегда старалась быть «удобной» для окружающих. ― Эээ…м… ― Арсений поковырял край одеяла. ― Что? ― Я твою одежду в прачечную отдал, через пару часов только вернут, ― снова вина послышалась в голосе. Он позаботился обо мне и чувствовал себя виноватым при этом. Меня в очередной раз удивил этот человек. ― В принципе, ― улыбнулась я, ― Могу уехать в халате. Такси вызову. ― Ты хочешь уйти? ― неожиданно громко сказал мужчина. «Что это было?» ― Нет. Но мне кажется я тебе мешаю. И так столько проблем доставила. ― Тогда оставайся. Он смотрел мне прямо в глаза, пристально, не моргая, ждал моего решения. Я искала в выражении его лица ответ на вопрос «почему?», но не находила. А я ведь действительно не хотела уходить, но мой мозг всегда искал причину. Светка как-то сказала мне, что я не умею быть просто счастливой, всегда ищу обоснование и подтверждение. Светка! Она, наверное, с ума там сходит. Ничего не сказав, я схватила свой телефон с тумбочки и включила его. Пару минут мучительного ожидания, и он загрузился. Арсений смотрел за моими действиями и молчал. Найдя пару десятков сообщений от Светки и столько же звонков, я напечатала ей сообщение. Я 9:50 Я жива, все нормально. Ответ пришел тут же. Светик 9:50 Ты как? Я чуть с ума не сошла! Ты где? Я 9:51 У меня все ОК. Позвоню сегодня вечером или завтра. Да, в тот момент я уже решила остаться здесь, в этом номере… с Арсением. Немного подумав, я отправила еще одно сообщение подруге. Я 9:51 Светуля, спасибо тебе большое! В ответ она прислала мне сердечко и попросила больше не пропадать. ― Я с удовольствием останусь, ― сказала я, вернув телефон на тумбочку. Я внимательно смотрела на брюнета, желая понять его реакцию на эти слова, но у меня ничего не вышло. Арсений залез в свою дорожную сумку, извлек оттуда серые спортивные штаны и черную футболку и кинул мне. ― Тогда одевайся, пойдем вниз завтракать. ― Мы не успеем, здесь завтраки до десяти, ― сказала я, бросив взгляд на телефон, лежащий на тумбочке. ― Я договорился, нас покормят вне зависимости от того, во сколько мы придем. Я же не знал во сколько ты проснешься, ― довольно сказал он. ― Круто! ― действительно восхитилась я. Скинув халат, в котором я так и спала всю ночь, я стала натягивать спортивки. Арсений долю секунды смотрел на меня, а потом отвернулся. ― Ты уже видел меня голой… вчера. Помнишь? ― усмехнулась я. ― Вчера у меня не было выбора, ― пробурчал Арсений. Не поворачиваясь ко мне он достал из сумки черные джинсы и футболку и удалился в ванную комнату. *** В ресторане отеля мы сидели одни. Мальчик официант принес нам яичницу-глазунью, ломтики ветчины, тосты из белого хлеба, овощные палочки, джем и масло. Я взяла кофе с миндальным молоком, Арсений попросил три эспрессо в одну чашку. Я тут же накинулась на еду. ― Не выспался? Сердце выдержит столько крепкого кофе? ― спросила я с набитым ртом. Мой вопрос он проигнорировал. ― Как тебя зовут? ― спросил он. Я аж перестала жевать. ― Мы с тобой так и не познакомились, ― улыбнулся Арсений. Проглотив кусок ветчины и вытерев руку о салфетку, я протянула ее мужчине. ― Я ― Саша. ― Арсений, ― он взял мою руку и легко коснулся ее губами. Это не стало для меня неожиданностью. Моя знакомая Лара работала ассистентом режиссера в фильме, в котором он снимался. Мы с Ларой познакомились, когда вместе работали на Первом канале. Я ― журналист, вы же помните? И моя самая частая работа, это писать статьи для сайтов телеканалов. Так вот Лара мне все уши прожужжала об Арсении Попове. Я знала о его привычках, что он любит есть и пить, как он ведет себя с окружающими. Мысленно я хихикнула этим своим воспоминаниям. Возможно, некрасиво было с моей стороны не сказать, что я достаточно много о нем знаю. Но мне очень не хотелось все портить. Большую часть времени за завтраком мы молчали, лишь иногда перекидываясь ничего не значащими фразами. Арсений заказал еще чашку кофе. ― У тебя синяки под глазами, ― сказала я. ― Ерунда, такое бывает. Мы вернулись в номер. Моя одежда, выстиранная и выглаженная, лежала на кровати. ― Быстро они, ― сказал Арсений, посмотрев на мои вещи. «В голосе проскользнуло сожаление? Или мне показалось?» Я не торопилась переодеваться. В его вещах было уютно, хотя спортивки пришлось сильно затянуть шнурком и подкатать длину штанин на три подворота. В живую Арсения я до вчерашнего дня не видела, а в телеке он мне казался ниже ростом. Со своими ста пятьюдесятью с хвостиком я была ниже его плеча. ― Саш, я улетаю сегодня ночью, ― прервал Арсений мои размышления. Я молча смотрела на него, не зная, что сказать. ― Если хочешь, можем провести день в месте, ― сказал он в полголоса, ― Если у тебя дел, конечно, нет. ― Я хотела домой днем съездить, пока Кирилл на работе, вещи собрать, ― неожиданно, даже для самой себя, сказала я. ― Мне тоже нужно одно дело уладить, но это полтора часа, не больше, ― быстро ответил он. Я отвернулась. На что я рассчитывала, о чем думала, я не знала. Пару часов назад, сказав, что не хочу уходить, я не понимала, НАСКОЛЬКО не хочу этого. Мысль о том, что он уедет меньше, чем через сутки, невыносимо печалила меня. Мне нравилось находится рядом с ним, разговаривать. Он ни о чем не расспрашивал, не лез в душу, был милым и приятным. Я повернулась к нему лицом, а потом села на пол, так резко, что он даже подался немного вперед, собираясь снова меня спасать. Я начала свой монолог. ― Знаешь, моя совесть говорит, что не стоит вот так навязываться, ты и так сделал для меня то, что не сделал бы обычный человек, ― я говорила очень быстро, боясь, что он прервет меня, ― Мой здравый смысл шепчет, что проситься полететь с тобой, даже не зная, куда ты направляешься, это далеко за гранью глупости. Но мне абсолютно все равно, что там шепчут совесть и здравый смысл. Я просто не хочу оставаться одна. Я всю жизнь в первую очередь думала о других людях, я четко соблюдала моральные принципы, я всегда поступала правильно. Но вчера все это рухнуло, и я больше не знаю кто я. Мне не важно куда ты едешь и, что там будешь делать. Я просто чуть-чуть поживу твоей жизнью, если ты, конечно, позволишь, ― продолжала я, ― Ты вправе отказать и этим не обидишь меня, нельзя ущемлять себя, как жаль, что только сейчас я это поняла. Но если у тебя есть еще одно место за столом или даже где-нибудь на коврике, я с удовольствием буду рядом. Я ничего не буду просить и уйду, как только ты скажешь, просто позволь мне быть не одной сейчас, позволь быть не там, где все мне напоминает о моей раскрошенной жизни. Договорив, я опустила вниз глаза, чтобы не видеть выражение его лица. Хотелось еще закрыть и уши, чтобы не услышать, если он откажет. ― Собирайся, поедешь домой, ― сказал Арсений после паузы, которая мне показалась вечностью. Мои глаза наполнились слезами. Он мне отказывал. Я встала, забрала свою одежду, телефон и ключи от квартиры, которые лежали на прикроватной тумбочке и ушла в ванную. «Только не плакать! Только не плакать!» А вы смогли вот так нагло попроситься к незнакомому мужчине? Жалела я только об одном, что моей мамочки уже не было на этом свете. Она ни о чем бы не спрашивала, только обнимала и подливала мне в стакан компот из сухофруктов. В комнату я вернулась уже в своей одежде и с красными глазами. Арсений стоял с рюкзаком на плече и явно ждал меня. Улыбка сползла с его лица, как только он меня увидел. Он в два шага оказался рядом со мной и осторожно взял меня за плечи. ― Ты чего? ― Арс, я понимаю, не извиняйся. Секунда замешательства на его лице сменилась улыбкой. ― Прости, я ― идиот, ― сказал он, ― Я имел ввиду, чтобы ты собрала дома чемодан. Готова полететь в Омск? Первое мое желание было броситься ему на шею, но я сдержалась. *** Такси подъехало ко входу отеля. ― Пришли мне фото паспорта, я куплю тебе билет, ― сказал Арсений, когда я садилась в машину. ― Скажи номер рейса, я сама справлюсь. Мужчина достал телефон, нашел электронный билет и продиктовал. ― SU‑1638. ― Записала. ― Я жду тебя здесь через два с половиной часа, ― сказал он и закрыл за мной дверь такси. Когда машина отъехала, я достала телефон и набрала Светкин номер. Нужно было поговорить с ней. Я знала, что она волнуется. ― Привет, дорогая, ― осторожно сказала подруга, взяв трубку. ― Привет, Светулик! Решила набрать тебе. ― Слушай, ну, голос нормальный! ― повеселела Светка, ― Рассказывай, как дела? ― Не знаю, что рассказывать. У меня все хорошо, насколько это возможно в такой ситуации. Как Данька? ― Нормально, ободрал кожу немного, рыдал. Няня больше испугалась. Ты прости меня, что я вчера уехала… ― Не извиняйся, я понимаю. ― Ты видела его? ― боязливо спросила Светка. ― Ну… В кафе с этой… его… кралей. Но не подошла, трусливо сбежала. ― А где ты ночью была? Кирилл мне три раза звонил. ― Он знает, что я его видела? ― Знает. Я не удержалась и сказала все, что о нем думаю, ― Светка помолчала, ― Решила, что будешь делать? ― Я тебе по этому поводу и звоню, ― я замялась, мне не хотелось рассказывать, где и с кем проведу ближайшее время, ― Я уеду из Москвы на несколько дней. Прикроешь меня на работе? ― Конечно! Не буду ничего спрашивать. Задам только один вопрос. Я нужна? Если что, ты знаешь… ― Знаю, Светик, могу на тебя положиться. Я справлюсь. И Кириллу ничего не рассказывай. ― Не пропадай, пожалуйста. Наспех попрощавшись, я отключила телефон, так как такси уже подъехало к моему дому. «Только бы он был на работе…» Повернув ключ в замочной скважине, я тихонько приоткрыла дверь. В квартире стояла полная тишина. Вздохнув с облегчением, я прошла на кухню. На столе стояла тарелка с заветревшимся салатом капрезе и пустой бокал из-под вина. Я усмехнулась. Когда вчера я оставляла свой ужин здесь, то и подумать не могла, что вся моя жизнь полностью перевернется меньше, чем за сутки. Вытряхнув испортившийся салат в мусорное ведро, я помыла тарелку и бокал, протерла стол и осмотрела помещение. Я четко понимала, что здесь уже не будет так как раньше, я не буду себя чувствовать, как прежде. «Нужно будет сделать ремонт…» Я купила себе билет до Омска, покидала вещи в маленький серебристый чемодан, который можно было брать в ручную кладь. Пару маек, пару футболок, брюки, легинсы, одно легкое платье и худи на прохладный вечер. Чуть не забыла косметичку и сменную пару обуви. Паспорт, карты, деньги и телефон положила в небольшую сумочку через плечо. Я задержалась в прихожей, увидев отражение в зеркале, я себя не узнала. Мне действительно можно дать меньше восемнадцати лет. Маленького роста, худощавая, темно-коричневые волосы подстрижены под каре, только не лежат как в рекламе, а пушатся и торчат в разные стороны, серо-зеленые глаза и прямые брови в разлет. Если смотреть на каждую часть моего лица отдельно, то они все красивые правильные, но все вместе какое-то странное. Я стояла и очень боялась, что никогда сюда не смогу вернуться. «Спокойно. Вдох. Выдох». Я побежала на кухню, выдрала чистый лист из книги для записи кулинарных рецептов, да, и такая у меня есть, нашла в ящике стола ручку и размашистым почерком написала записку. «У тебя два дня, чтобы собрать вещи и съехать отсюда. Не звони и не ищи меня. Я не хочу тебя видеть. Ключи оставь у консьержки. На развод подам сама» Сбегав в спальню и найдя обручальное кольцо, которое редко носила, я положила его вместе с запиской на барную стойку. Забрав чемодан, я вышла на улицу. Дышать стало определенно легче. *** Таксиста я попросила не заезжать на территорию отеля. Я медленно шла по аллейке, ведущей к зданию. Последний раз я была в этой гостинице зимой, но точно помнила, что где-то в глубине, под деревьями был небольшой фонтанчик. Найдя его, я присела на лавочку и стала смотреть на воду. «Что я делаю? Зачем бегу?» Я размышляла, не делаю ли я глупость, отправляясь за тысячи километров с неизвестным мне человеком. Может стоило перекантоваться у Светки на диване, пока Кирилл не съедет. Или в отеле пожить… ― Я решил, что ты передумала лететь, ― услышала я знакомый голос за спиной. Арсений обошел лавку и присел рядом, зажмурившись он подставил лицо солнышку. ― Нет, не передумала, ― соврала я. Если бы Арс не появился бы в этот момент у фонтана, я бы ушла. Мою голову заполнили мысли о Кирилле. Я была совсем девочкой, когда мы познакомились. Он был моим первым и единственным мужчиной. В мою голову закралась мысль простить его, или хотя бы дать объясниться. Единственное, что меня останавливало не позвонить ему прямо сейчас, это детские воспоминания о маме и отце. ― Отлично, предлагаю прогуляться и пообедать где-нибудь. Не люблю самолетную еду, ― сказал он оживившись. ― Арс… ― М? ― Скажи, я правильно поступаю? Арсений внимательно посмотрел на меня. ― Я даже не знаю, правильно ли поступаю я, ― очень серьезно сказал он, ― А уж решать за тебя совсем не могу. ― У человека может быть второй шанс? ― спросила я. По выражению лица Арсения было понятно, что он знает о чем я говорю. Он долго не отвечал. Нет, он не раздумывал над вопросом, его расстроили мои слова, и потом я поняла почему. ― Мне в свое время не дали шанса, ― все его тело напряглось, голова чуть вжалась в плечи. Он украдкой посмотрел на меня, пытаясь понять мою реакцию на его слова. ― Ты так поступил? ― я не смогла скрыть свое удивление. ― Не ожидала? Другое впечатление произвожу? ― он не стал дожидаться моего ответа и продолжил говорить, ― Я так поступил. Сожалею? Да. Хотел бы я, чтобы мне дали шанс? Тогда, да. Сейчас понимаю, что это ничего бы не изменило. ― Я удивилась, почему ты это мне рассказываешь. ― Ты мне задала вопрос. А я не хочу врать. Я не знаю, как отвечать на него. Я был и на одной стороне, и на другой. И там, и там плохо, решать только тебе, ― он протянул мне ладонь, ― В любом случае, пойдем пообедаем, у тебя еще есть время подумать. Мы закинули мой чемодан в номер и отправились в кафе. Практически все время Арсений молчал. Я тоже не хотела разговаривать. Пообедав, мы долго шли. Не по маршруту. Просто шли, куда глаза глядят. Так мы оказались в Парке Сокольники. Резко сорвавшись с места, я подбежала к огражденной территории и припала лицом к прутьям забора. ― Ты чего? ― услышала я сзади. ― Смотри! На плацу подростки занимались выездкой. Две белые лошади и одна коричневая бегали рысью по кругу. В центре стоял дядька лет пятидесяти и явно ругался на своих подопечных. ― Любишь кататься на лошадях? ― спросил Арсений. ― Нет, я никогда не пробовала, ― я опустила глаза, ― Но лошади такие красивые. В детстве мы с родителями жили рядом с конноспортивной школой, и я с друзьями бегала смотреть за выездкой. Я очень хотела пойти туда учиться, но отец запретил. Сказал, что дети падают с лошадей и ломают себе шею, а он не хочет потом растить инвалида. Так лошади и остались моей мечтой. Только с того времени во мне поселился страх. Я катаюсь на лыжах, на сноуборде, сплавляюсь на байдарках по горным рекам. Все это мне не страшно, но залезть на лошадь я так и не решилась. И сейчас я испугалась, что Арсений предложит мне пойти покататься, поэтому я схватила его за руку и потащила прочь от манежа. Удалившись на почтительное расстояние от лошадей, я плюхнулась на лавочку и тут же рассмеялась. ― Что смешного? ― спросил Арсений. ― Мне кажется, за я за всю жизнь столько ни сидела на лавках, сколько за последние сутки. ― Больше напоминает нервный смех, ― заметил мужчина, и через небольшую паузу добавил, ― Мне пора в аэропорт ехать… ― НАМ, ― я выделила интонацией первое слово, ― Пора в аэропорт, ― и постаралась улыбнуться как можно беззаботнее, но внимательно следила за его реакцией. Если бы я увидела хоть тень сомнения, я тут же бы отказалась от этой затеи. К счастью, ничего подобного мне разглядеть не удалось. Арсений встал с лавки и протянул мне руку. ― Тогда мадмуазель, прошу меня вывести к дороге, ― он картинно склонил голову, ― Вы соизволили так бежать, что ваш покорный слуга теперь не знает, где он находится. Приняв его руку, я присела в реверансе, придерживая воображаемую юбку. А через несколько часов мы уже регистрировались на рейс. Арсений тщательно прятал лицо в поднятый ворот рубашки, и я поняла, что ему некомфортно находиться в местах большого скопления людей. Лето, и аэропорт был полным, но мы удачно прошли все контроли и уселись в кресла самолета. Я любила летать, он не очень. Я проспала практически весь полет на его плече, он не сомкнул глаз. Капитан объявил посадку, и я выглянула в иллюминатор, под нами светились огни города Омска.