Безумство бессмертных

Датфорт – маленький городок. Вы едва заметите его на карте Англии, вряд ли услышите о нем невероятную историю, прославляющую его жителей, да и сложно представить, зачем вообще вам может понадобиться этот город. Он едва может носить это гордое звание, мало чем отличаясь от деревни, а расположен Датфорт вообще на окраине глухого леса, на юге графства Вестершир. Лес этот, к слову, не располагал к прогулкам и в лучшие свои времена. А времена эти самые были много десятков лет назад и казались лучшими только для одинокого лося, обившегося однажды от своей группы. Лось шел вперед, пока не решил, что слишком уж он устал, так что, недолго думая, остался жить в лесу, в то время не заселенном всякими людишками. Жизнь его была совершенно прекрасной, полной грибов, лишайников и умиротворения. Лося никто не трогал, не заставлял все время куда-то идти, не гонялся с воплями и горящими палками, и не пытался отобрать его драгоценные рога. Но всему рано или поздно наступает конец. Лось умер, прожив свою не такую уж и долгую, зато точно счастливую жизнь, не застав приход людей в свой лес. Люди же очень быстро начали убивать животных, вырубили множество деревьев, построили себе уютные домики, в общем, организовали быт. Речь идет, если кто еще не понял, о жителях Датфорта. И жизнь их не была с тех пор омрачена ничем, кроме пьяных кабацких драк. Но, если помнить идею о том, что все заканчивается, то не стоит слишком уж радоваться за горожан. И если лось просто умер, то Вестерширский лес облюбовали ведьмы. Смерть иногда гораздо предпочтительнее. - Блядь! – раздраженный вопль всполошил птиц, и они стайкой взмыли в небо. Вопль принадлежал усталому путнику, который запнулся о ссохшиеся кости одного известного нам лося. Кости ничего не сказали, но мстительно прохрустели, словно выражая свое мнение о всяких грязных и потных мужиках, их топчущих. Мужик (или путник, или охотник на ведьм, как угодно) выглядел несколько необычно для этих мест, а имя звучало чужеродно для любого англичанина. Клинт Бартон – его родители обладали определенной долей юмора и толикой любви к модернизму. Впрочем, этого слова тогда тоже никто не знал, а чета Бартонов всего лишь перессорилась из-за имени первенца, так что назвали тем, что пришло в голову. А маленький Клинт с детства научился кулаками защищать вкусы своих родителей. История умалчивает, откуда Бартон доставал одежду, потому как выглядел он, словно одевался в одних ателье со знатными вельможами, но при этом денег ему всегда недоставало. Тратились они в основном на еду, место проживания, оружие и девиц легкого поведения. Когда однажды одна девушка спросила Клинта о его кожаных (настоящая кожа, вы могли бы купить на одни штаны месячный запас еды) ремнях, жилетке и ботинках, он загадочно промолчал. Правда, это молчание было вызвано тем, что девушка оказалась ведьмой и старательно пыталась выпустить ему кишки, а Бартон также старательно сопротивлялся этому. Зато выглядел охотник экстравагантно. Его коричневая кожаная жилетка, наполненная потайными карманами, застегивалась на три ремешка, а открытый шов по всей длине придавал ей слегка потрепанный вид. А, возможно, потрепанный вид придавала жилетке дорожная пыль, покрывающая с ног до головы всего Бартона, да парочка дырок на спине подозрительного происхождения. Вокруг пояса Бартон носил такой же кожаный ремень с массивной узорчатой бляшкой. Узоры эти обозначали ровным счетом ничего, хотя могли бы, за такие то деньги, зато сделана она была из меди, что могла пригодиться в охоте. К ремню охотник по своему обыкновению цеплял маленькие мешочки с патронами, леской или дротиками, которые тоже очень неплохо помогали. Свободные черные штаны не были примечательны ничем, кроме того, что летние были чрезвычайно легкими, а зимние еще ни разу не позволяли ему замерзнуть. Да, у него было только две пары штанов. Да, он носил их несколько лет подряд, изредка залатывая часто появляющиеся дыры. Зато оружие Клинта Бартона было уровнями выше, чем у остальным охотников! Тем более, он подумывал приобрести промежуточный вариант штанов, а то он вечно не знал, что ему делать поздней осенью, когда для летних уже поздно, а для зимних как-то рановато. Невысокие коричневые ботинки на тяжелой, толстой платформе являлись предметом особой гордости Клинта. К каждой подошве были прибиты металлические набойки – эту идею Клинту подал один из его знакомых охотников на ведьм. Как он сказал, выпивая седьмую кружку пива «когда… ик… совсем развезет… прям деться некуда… ик… херачь ей куда достанешь – пробивает на ура». Клинт идее внял. К правой ноге он пристегивал широкий ремень, на который цеплял среднего размера нож – любимый нож, его Бартон хранил как зеницу ока. В довершении ко всему, Клинт, как ценитель одежды из кожи (нет, она не вглядит пафосно и круто, она просто долговечней и хорошо защищает от непогоды!), таскал на себе плащ черного цвета, до колена длинной, и перчатки без пальцев. За спиной болтался колчан, набитый стрелами для арбалета. Не самое типичное оружие для охотников на ведьм, но оно действительно очень часто выручало Бартона, а уж как ценился элемент неожиданности. Ведьмы обычно ожидали дробовик или, на худой конец, обыкновенный пуффер, а тут им прямо в лоб несется на всей скорости метко выпущенная стрела. Да, тут невольно задумаешься. Посмертно. Темноволосого, крепко сложенного Бартона с широкими чертами лица можно было бы назвать почти красавцем, если бы не вечно угрюмое выражение. Сам Бартон об этом не подозревал, но во многих местах, где он побывал, уже сложились легенды о неуязвимом охотнике, который убивает ведьм одним взглядом. Хотя, если ты с двенадцати лет режешь, кромсаешь, отстреливаешь, сжигаешь, четвертуешь, обезглавливаешь, топишь, душишь ведьм, то угрюмая гримаса идет как бонус счастливой жизни. Клинт поудобней перехватил мешок, который он тащил в руках и продолжил свой путь. Он был голоден, зол, вымотан и ощущал себя как свинья, искупавшаяся в грязи. В прошлом городе он убил сразу двух ведьм-близняшек, которые заманивали к себе мужчин, а затем обезглавливали их. Тела съедали, а головами украшали свой забор. К тому времени, как охотник появился на горизонте, забор был готов наполовину, а жители в таком отчаянии, что заплатили за ведьм чуть ли не в полтора раза больше. Бартон решил, что после хорошей охоты он может позволить себе расслабиться, поэтому вечером заглянул в местный паб. Там ему попалась хорошенькая девица, которая обеспечила ему веселую ночь, а утром обнаружилось, что сука забрала все вырученные деньги, насмешливо оставив пару монет. Оружие оставила, решив видимо, что эти железяки ей не к чему. Бартон, проснувшийся с диким похмельем и ломотой в теле в какой-то полуподвальной комнате, был зол больше всего на себя. Как можно быть таким идиотом? Вечно все его проблемы из-за баб. И мочит он всю жизнь баб. Правда, проклятых и злобных, но сути это не меняло. В общем, до следующего города пришлось идти пешком, таща на себе все свои пожитки. Путь был неблизкий, еды, которую удалось купить на оставшиеся деньги, мало, но он точно знал, что на этот раз не попадет в какую-нибудь глупую историю. Просто застрелит ведьму, возьмет деньги, купит лошадь и уедет. Отличный план, никаких изъянов. В лесу, наконец, начали появляться признаки близости людей, и вскоре Бартон уже вошел в Датфорт, морщась от яркого света. Лес был слишком глух, чтобы пропускать солнечные лучи. Клинт, морщась, часто заморгал и, постепенно привыкнув, огляделся вокруг. На улицах царило нехорошее оживление. Мальчишка-почтальон на всех порах пронесся мимо, едва не врезавшись в охотника. - Ведьму поймали! Поймали ведьму! Казнь на центральной площади! В полдень! – звонкий мальчишеский голос разносился по улицам. Люди шумной, ликующей толпой уходили в центр города. Некоторые тащили за собой вилы, в надежде, что перед официальной казнью, «ведьму» отдадут им на самосуд. - Блядь! – Клинт зло сплюнул и быстро пошел вперед, проталкиваясь сквозь толпу. Он готов был поставить свой нож на то, что поймали эти идиоты кого угодно, кроме ведьмы. *** Хеймдалль - страж радужного моста и мирового древа. Он слышит, как падают листья, растет трава. Он - глаза и уши Одина. Он – сын Одина и девяти матерей. Он охраняет Биврест, и нет никого, кто мог бы справиться с этим лучше. Но великий бог огня и обмана двуличен, хитер, изворотлив. Сын Фарбаути единственный, кто может провести любого. Локи знает все лазейки, знает о трещинах в тканях вселенной и потайных дорогах, ведущих во все миры, он их видит, чувствует. Локи не рвет ткань миров, он подстраивается под нее. Древо благоволит ему. Вспышка и Локи стоит где-то в гуще леса, недалеко от малонаселенного городишки. Бог огня медленно встал с колена и осмотрелся по сторонам, пытаясь оценить ситуацию. Он слишком давно не был в Мидгарде, слишком уж тяжело даются такие прыжки. Его дыхание сбилось, а тело прошибло потом, будто в лихорадке. Трикстера шатнуло, и тот чуть не рухнул на землю. Так бывает, когда тратишь слишком много энергии, но ничего, она восстановится, ей нужно лишь время. Хуже всего то, что, как бы Локи не прятался, вездесущий Хеймдалль рано или поздно заметит, что душа бога огня находится не совсем там, где ей положено. Тогда ему не составит труда сделать правильный вывод и сообщить об этом Одину. Тогда многочисленная армия Асгарда будет направлена по его следам. Опираясь рукой о дерево, Локи поправил выбившиеся пряди смоляно-черных волос. Чувства приходили в норму, сознание прояснялось, и теперь он мог воссоздать в голове карту этого места. Ее любезно предоставила расщедрившаяся книга. Пару раз глубоко вздохнув, Локи прикрыл глаза и сосредоточился. Вспыхнув в его сознании, город яркой точкой обозначился всего в нескольких сотнях метров. Локи знал, что скоро нужный ему человек появится там. «Датфорт. Люди никогда не отличались оригинальностью» - мысленно хмыкнул он. Стоило развернуться в нужную сторону и сделать несколько шагов, как трикстер услышал голоса. Определенно, мужские. Они по очереди выкрикивали чьё‐то имя. Бог обмана тщательно изучил это место, прежде чем тут появиться, не было сомнений в том, что эти люди ищут очередного пропавшего ребенка. И тут Локи пришла в голову идея, как привлечь внимание Клинта Бартона - охотника на ведьм. Он сделал шаг вперед; его одежда тут же сменилась на обычную белую рубаху с закатанными рукавами и черные штаны, заправленные в высокие сапоги на ремнях. Его шлем исчез, и волосы свободно легли на плечи. Локи пошел навстречу голосам, стараясь двигаться бесшумно. Едва увидев людей, он вышел из тени деревьев так, чтобы мужчины его заметили. Жалкой горстки сил, которая была сейчас в его распоряжении, вряд ли бы хватило на что-то серьезное, но на простейший фокус – пожалуйста. Привычно пропуская через себя потоки магии, Локи заставил свое тело светиться слабым серебряным светом. Как и предполагал бог, хватило ровно минуты, чтобы люди направили на него свои вилы и заорали: - Ведьма! Хватай ее! Трикстер хитро улыбнулся и сделал шаг назад. Он хотел напугать их и отпустить. Слухи разлетятся мгновенно, Бартон рано или поздно сам придет к нему. Но то, что случилось дальше, никак не входило в его планы. Неожиданно на его затылок обрушился мощный удар. Как он мог не заметить? – последнее, что пронеслось в сознании бога, прежде чем оно отключилось. *** Клинт, раздраженно расталкивая локтями людей, быстро пробрался к главной площади. Там уже собрался весь город, предвкушая сожжение ведьмы. Пока Клинт оценивал свое положение, прикидывая, как быстро он сможет пробраться на деревянный помост, из здания тюрьмы вышла процессия. Впереди шагали двое мужчин внушительных размеров, исполняющих, видимо, роль охранников. За ними следовал шериф. О, иногда Бартону казалось, что всех шерифов клонируют в одном месте, а затем рассылают по всей Англии, чтобы портить людям жизнь. Этот не был исключением – красномордый, с отдышкой, выглядел он так, будто съел двух обычных людей. Начищенная звезда на его груди отражала солнечные лучи, будто показывая, кто тут хозяин. Охотник тут же мысленно прозвал его боровом. Когда взгляд Клинта скользнул дальше, то отвращение к местному шерифу только возросло. Боров тащил за собой черноволосого парня, закованного в цепи. Парень был худощав, когда-то, видимо, красив, и, в общем-то, при очень большом желании, его можно было бы принять за девушку. Будучи озлобленным, слабовидящим и очень тупым. Лицо пленника было разбито в нескольких местах, рубашка запачкана грязью и кровью, длинные, по плечи, волосы спутаны, а висок рассечен. Кровь выглядела свежей, даже еще не до конца остановилась. Но, не смотря на кандалы на руках и ногах, больно натирающих кожу (Клинт знал это по себе), парень шел, высоко задрав подбородок. Он ухмылялся, глядя свысока на улюлюкающую толпу. Клинт Бартон охотился на ведьм с двенадцати лет, повидал много насилия, жестокости, несправедливости и, конечно же, удивительных людей. Но никогда в своей жизни он не видел человека, который бы так шел на смертную казнь. Процессию замыкали еще двое добровольцев, которые изредка подталкивали в спину пленника. Едва эти шестеро поднялись на помост, то охранники встали у лестницы, а боров, дернув цепью, вышел на середину. Парню ничего не оставалось, как последовать за ним. - Эта ведьма, - еще один рывок цепью, Клинт испытал острое желание обернуть ее вокруг жирной шеи шерифа, - забирала наших детей. Она не сознается в том, что делала с ними, но шансов на то, что они еще живы, очень мало. Наши добровольцы, которые поймали ее в лесу, сами видели, как она использует магию, - тут раздались пара одобрительных выкриков из толпы. – Так разве этого не достаточно, чтобы казнить ее? - Казнить! Казнить! – голоса раздавались вокруг Клинта, оглушая его. Пленник презрительно хмыкнул и слегка напряг плечи. Охотник понял, что больше ждать нельзя. Он сбросил свой мешок около лестницы, вытянув оттуда обрез. Охранникам, которые попытались остановить его, Клинт просто врезал под дых, заставляя упасть на землю. Его удары были отработанными и сильными, но не настолько, чтобы серьезно навредить им. Шериф выпучил глаза, увидев, как легко этот выскочка справился с его людьми. Бартон небрежно приставил дуло к виску шерифа и зло произнес в наступившей тишине: - Я не думал, что люди этого города настолько тупы, чтобы не отличить мужчину от женщины. Лицо шерифа налилось кровью, он весь затрясся от гнева. - Да как ты смеешь, щенок… - тут его голова слегка дернулась, потому что Клинт напряг руку, держащую обрез. Охотник стиснул зубы, но продолжил говорить: - Кто-нибудь из вас хоть раз слышал о том, как отличить ведьму? О том, что занятия магией всегда портят тело. О том, что ведьмы покрыты язвами, налетом, они ужасны и уродливы. По толпе прокатился шепот. Бартон не думал, что у него получится достучаться до этих людей, они хотели казнить первого попавшегося человека, чтобы расквитаться за своих детей. Без суда, без проверки его слов. Они позволили избить незнакомца, злоба застелила им глаза. Эти люди могли бы заживо сжечь человека и, черт, Клинт не может им этого простить. Но устраивать бойню в центре города? Один, против разъяренной толпы, со скованным пленником под рукой? Вот именно из-за таких необдуманных поступков он обычно оказывается в полном дерьме. Если бы только у него получилось увести отсюда этого парня, но… Бартон уловил неясное движение позади себя и собрался уже обернуться, как вдруг его взгляд упал на ноги шерифа. Начиная с пола, его тело прокрывалось сначала изморозью, а потом неизвестно откуда взявшимся льдом. Он как будто вмерзал в ледяную глыбу, но недостаточно быстро, чтобы ничего не почувствовать. Лед постепенно охватывал все его тело, а шерифу только и оставалось, что беспомощно дергаться, тщетно пытаясь разрушить оковы. Бартон быстро отступил назад, убирая свой обрез подальше от его головы. Лед добрался до груди, когда шериф начал странно булькать, силясь глотнуть воздуха. Его глаза вылезли из орбит, он задергался еще отчаянней, отчаянно вытяну голову, но лед сомкнулся над ним. Посреди внезапной тишины послышался звон осколков и Клинт увидел, как пленник, растирающий свои запястья, довольно ухмыляется. - Ох, я так давно этого ждал. Ошеломленный Бартон моментально вскинул руку с обрезом, целясь в черноволосого.