Наказание 23

Был обычный четверг. Уроки в школе подходили к концу, а до каникул оставалась неделя. Восьмиклассник Антон сидел на физике и общался шёпотом со своим соседом по парте Серёжей. Темы для разговора были разные, но в основном об их любви. Антон любил Арсения Сергеевича, их учителя физики, а Серёже нравился Дмитрий Тимурович, который являлся директором этой школы. — Мне Павел Алексеевич сказал, что меня вызывают к директору... — с улыбкой шепнул Серёжа. — Он мне недавно кольцо подарил... — А меня перед уроком Арсений Сергеевич попросил задержаться, видимо мы расходимся сразу после урока, — сказал Шастун. — Мне ещё к Павлу Алексеевичу подойти нужно, исправить двойку по литературе. — Удачи! — Моментально пожелал Шастун. — Спасибо, — только и успел сказать Серёжа, как прозвенел звонок. Класс стал собираться и уходить. Задержались только Серёжа и Антон. — Я наверно пойду, мне к Павлу Алексеевичу и к Дмитрию Тимуровичу надо… — начал было Матвиенко, но тут его прервал физик. — К директору мы пойдём все вместе, а пока оставь нас с Антоном наедине, пожалуйста. Как только Серёжа покинул класс, Арсений Сергеевич сказал: — Ну что, Тош, неси дневник. Антон сразу понял, что три полученные двойки уже не скрыть и придётся быть готовым к наказанию... Шастун достал дневник и протянул его к Арсению Сергеевичу. Тот открыл его и, увидев три двойки,записал на листке предметы, по которым у Антона двойки, и сверил их со списком. Помимо свеже заработанных двоек, у него также как Красное знамя,повсюду пестрили и другие двойки, которых могло быть чуть ли не больше десятка только одному предмету. Цифрами в списке обозначалось количество ударов в наказание за двойку по данному предмету. Антон нервно крутил кольца на пальцах и думал, может, это было и не такой уж хорошей идеей — составить в начале года этот список. Ему, как назло, не повезло. двойки собрали двадцать три удара. Но тут его размышления прервал голос физика: — Антош, ну что так, за что двойки? — устало поинтересовался учитель. — По ОБЖ за домашку, по русскому за сочинение, а по обществу за тест, — грустно перечислил Шастун, опустив голову. —Бери свой дневник и пойдём, — поднявшись со стула, произнес Арсений Сергеевич. — Куда? — встревоженно поинтересовался Антон. — Для начала к директору, потом ко мне, — рассмеялся Арсений Сергеевич. — Пойдём. Выйдя из кабинета, Антон заметил идущего к ним Серёжу. Пока физик закрывал дверь, Шастун спросил Матвиенко о том, исправил ли он двойку. В ответ тот лишь кивнул. И втроём они пошли к Дмитрию Тимуровичу. Остановившись перед дверью, Серёжа постучал. — Войдите, — сказал директор и все трое оказались в кабинете. — Арсений Сергеевич, вам для уроков заказывать ещё какие-нибудь приборы? — Да, можно. Очень нужен электростат и лампочка. — Хорошо, так и запишем. Так Антон и Серёжа, всё учителя на вас жалуются, что вы разговариваете на уроках. О чём же вы таком интересном говорите? Серёжа, давай дневник. Эти слова директора сделали своё дело, Серёжа перестал улыбаться, а Шастун одним только взглядом посочувствовал другу. — Арсений Сергеевич, можно попросить у вас список? Физик достал список и отдал его Дмитрию Темуровичу, мельком заглянув в открытый дневник. — Тоже три двойки? — поинтересовался директор. — Да, литературу исправил, поэтому три, — начал оправдываться Сережа. — Двадцать три, — сказал Дмитрий Темурович. — Как и у Антона, — подытожил Арсений Сергеевич и посмотрел на Шастуна. Тот в свою очередь стоял рядом с Матвиенко и крепко сжимал его руку, для того, чтобы чувствовать себя увереннее и передавать эту уверенность Серёже. — Что ж, пойдёмте, — сказал директор. Все четверо вышли из кабинета и разошлись попарно: Антон с Арсением Сергеевичем, а Серёжа с Дмитрием Тимуровичем.