********
Услышав взрывы и увидя дым от огня, Тэхён понял, что это был сигнал. Оставив несколько стрелков во главе с Чимином в здании, лидер и остальные направились вниз к своим людям. Выйдя из здания, Гил и Тэён запустили в воздух сигнальные огни — знак для лидера второго отряда. После выхода из здания шакалы четвёртого отряда стали окружать людей, которые пытались найти хоть малейшую лазейку к свободе, насколько эта свобода возможна в положении их страны, только их попытки были безуспешными. Выбежавшие из теней Нуала и Кэрри тут же отрезали обе руки мужчине, стоявшему у них на пути. Бедолага даже не успел закричать, упав бездыханным телом на землю, возле него образовалась лужа из крови, которая становилась всё больше и попадала на обувь людям, стоявшим рядом. Раздался громкий пронзающий уши крик молодого парня омеги, сразу после которого на него набросился шакал, перерезая глотку. Ещё одна жертва, коих будет множество. — Где вы, хвалёные военные?! Хотите, чтобы они все умерли?! Это же просто мирные жители, что они вам сделали?! — Во весь голос крикнул Тэхён. По расчётам Сига и стратега третьего отряда, военные должны быть уже здесь. Один из шакалов взял в заложники маленького ребёнка. — Мамочка! — Крикнул мальчик десяти лет. — Прошу вас, отпустите его, он же лишь ребёнок, — Женщина в слезах упала на колени, складывая руки в умоляющем жесте. — Молю вас! Шакалы смотрели на это с полным безразличием, жизнь ребёнка для них ничего не значит. Вдруг раздалось множество выстрелов в воздух и один — в шакала. Пуля попала в живот, из-за чего он тут же рухнул. — Отпусти ребёнка, мразь! — Крикнул мужской голос. Военные. Всё так, как сказали стратеги. — Упс. — Произнес Тэхён глядя на то, как державший ребёнка шакал воткнул ему в грудь кинжал. Мать мальчика истошно закричала, она хотела кинуться к сыну, но её удерживало двое мужчин. — Суки! — Крикнул полковник Чон — Огонь! — В унисон с ним отдал приказ Тэхён. С балкона здания посыпались выстрелы, военные бросились врассыпную, некоторые спрятались за стоявшие машины или мусорные баки, а другие открыли огонь по шакалам, притаившимся в здании. Альфы, которым удалось отбежать в укрытие, ждали шанс для атаки. Гил прикрылся от пули одним из мирных жителей, остальные делали тоже самое, из-за этого военные убили двоих мирных. — Не стрелять, вы попадёте в людей! — Крикнул полковник. Чонгук ненавидел на это смотреть, в такие моменты он, как никогда, считал себя виновным. Ведь это он не смог спасти людей, он не исполнил свой долг — защиту мирного населения. Именно из-за его ошибки и медлительности через несколько дней родственники и друзья погибших будут искать своих близких, но узнают лишь о том, что им пора готовиться к похоронам. И всего через несколько дней они будут истошно вопить, прося не закрывать крышку гроба, умоляя, чтобы это был сон. После его слов выстрелы со стороны военных прекратились, чем и воспользовались шакалы. Мини Мэй и Соён атаковали первыми, младшая сбила военного с ног, а старшая тут же воткнула ему в глаз метательный нож. Крик услышали все, кто здесь находился. Военные окружили шакалов со всех сторон, некоторые направились в здание, чтобы убить снайперов, являющихся главной угрозой. Атаковать тех, что внизу было бесполезно, ведь это опасно в отношении мирных жителей, которых необходимо спасти. Пока шакалы отвлеклись на военных, люди смогли воспользоваться шансом и убежать. Шакалы нападали один за другим, они не давали военным передышку. Увидев, что в центре стоит шакал с гипсом, военные попытались атаковать его, но глупцы не заметили, что хоть шакал и ранен — он не остался без защиты. Один из военных приблизился к Тэхёну и хотел ударить его, но возникший возле омеги Гил тут же мечом отрубил ему руку, тоже самое сделал и Тэён с другим военным. Лидер четвёртого отряда не боялся за свою жизнь, он знал, что альфы будут рядом и не дадут даже царапину оставить на его теле. — Полковник Чон, — один из военных подбежал к полковнику, скрывшемуся за машиной. — Шакал в центре не нападает, а его рука находится в гипсе, мы можем атаковать его с легкостью. — Указывая пальцем на упомянутого. — Не недооценивай своего врага. — Внимательно разглядывая шакала. Снова эти красные волосы. — Он под защитой других шакалов, сначала надо разделаться с ними, возьми с собой несколько человек и переключите их внимание на себя, а я доберусь до него. Чонгук ещё раз внимательно посмотрел на свою цель, вот он стоит, совсем рядом, один выстрел и омега мёртв. Только альфа не хотел так быстро убивать его, хотел мучить также, как шакалы мучили его семью, чтобы эта шваль сдохла в муках, моля о пощаде. Увидев, что солдаты перевели всё внимание на себя, полковник подобрался ближе к цели, но не успел он и шага ступить из своего укрытия, как нападающих солдат тут же застрелил шакал, который всё ещё находился в здании. Альфа выругался и взял рацию, чтобы отдать приказ штурмовать здание, а другим отвлечь на себя внимание двух сторожевых псов. Он хорошо спрятался, поэтому снайперы не могли увидеть его и убить. Как только его люди отвлекли на себя всё внимание шакалов, Чонгук смог выйти из укрытия и встать лицом к лицу со своим врагом. Полковник осматривал его с ног до головы, пока шакал вперился в глаза Чона нечитаемым взглядом. Мужчина на службе не первый год, часто встречал раненых на поле боя, видел, как солдаты со смертельными ранениями боролись из последних сил, но сейчас он видел перед собой то, что не видел никогда: невероятную силу и стойкость, исходящую от этого шакала. Красноволосый Дьявол с трудом стоит на ногах и Чон уверен: сними он сейчас с него одежду, увидит куда больше ранений, но его завораживает то, что шакал стоит на расстоянии вытянутой руки от него и в его взгляде нет даже намёка на страх. Он смотрит прямо, не боится и не трясётся, будто стоит сделать ему ещё один шаг и шакал сможет атаковать, невзирая на боль. Великолепно. — Думаешь, что сможешь убить меня? — Ошибаешься. Сначала ты пройдёшь через нескончаемые пытки, а уже после я попробую тебя убить. — Ответил Полковник. На его слова шакал лишь покачал головой и показушно цокнул. Полковник выхватил из-за спины нож и хотел кинуться вперёд на омегу, как не заметил, что к нему подбежал один из шакалов и воткнул кинжал в плечо, прокручивая рукоять, а затем выбивая ногой нож из руки мужчины. Чон зарычал от боли и, схватив шакала за шею, пнул его в живот, заставляя отшатнуться от себя. Он тут же вынул кинжал из плеча, чувствуя как кровь пропитывает камуфляжную куртку и футболку под ней. Альфа отвёл взгляд от своей раны и посмотрел на шакала, возле которого уже стояло два других, а вернее — две, как он понял по заплетённым волосам, именно одна из них нанесла ему ранение. — И это всё, что вы можете сделать? — Зажимая рану рукой, прорычал Полковник. Мини Мэй и Соён приготовились атаковать Чонгука ещё раз, тот собрался отбиваться, но раздавшийся мощный взрыв отвлёк всех, заставляя военных и шакалов прекратить бой. Взрыв был настолько мощным, что земля под ногами затряслась, а окна зданий разбились вдребезги. Затем все собравшиеся увидели, как несколько домов, которые находились не так далеко от них стали рассыпаться на глазах. — Что за херня?! — Крикнула Соён. — Это второй отряд? — Спросила Мини Мэй, смотря на Тэхёна. Нет. Тэхён точно знал, что это не второй лидер, он не любит взрывы и не использует их. Киён? Возможно, но он сейчас в другом районе. В наушнике раздался голос стратега. — Тэхён! Уходите оттуда, уходите нахуй! — В чём дело? — Слышишь меня?! Собирай отряд и валите к херам! Сигмунт кричал что-то ещё, но Тэхён уже не слышал, всё его внимание было приковано к террористам в чёрной комуфляжной форме, их было очень много и все держали огнестрельное в руках. Полковник находился в похожем состоянии, он смотрел, как к ним стремительно приближается их главный враг. — Сиг, сколько их? — Спросил Тэхён, не отводя взгляд. — Около семидесяти человек, Тэхён, уходите, вас слишком мало, вы не можете вступать с ними в бой. — Чимин, приём, начинайте огонь по террористам, а затем приготовьтесь отступать. — Приказал Тэхён по связи. — Мы не сможем выйти, в здании находятся военные. — Сказал Чимин, перезаряжая винтовку. — Твою мать! — Сигмунт начинал нервничать. — Я попробую найти для вас выход, а пока выполняйте приказы Тэхёна. После слов Сигмунта шакалы-снайперы открыли огонь по террористам, однако те не оставили это без ответа, тут же открыв ответный огонь. Шакалы и военные ринулись в укрытие, чтобы их не ранило, некоторые военные попытались стрелять в ответ, но эта попытка была безуспешна. — Полковник Чон, что нам делать?! — Стараясь перекричать выстрелы — Надо уходить! — Один из военных, что был в укрытии с Чоном, знатно паниковал. — Нет! Мы не отступим, а будем сражаться. — Крикнул Чон. — Мы все погибнем! — Не сметь отступать! — Взяв рацию в руки, приказал Чон. — Каждого, кто нарушит приказ, я лично на виселицу поведу! Чонгук нашёл взглядом шакалов, которые так же спрятались в относительно безопасное место. Двое из них достали обычные пистолеты, но пользы от такого оружия сейчас было мало. Лишь патроны зря тратили. — Все, кто находится в здании, забудьте о шакалах, начинайте огонь по террористам. — Снова в рацию. Военные присоединились к шакалам, начав стрелять. Каково же было удивление шакалов-стрелков, рядом с которыми становились военные, не пытаясь их убить, а полностью сосредотачивая своё внимание на террористах. Однако и террористы не уступали им, полковник и Тэхён прекрасно видели, как их люди гибнут от оружия врага. — Снайперы, военные слишком заняты террористами, быстро отступайте! — Вновь раздался голос Сигмунта. После чего снайперы тут же прекратили огонь и старались как можно быстрее покинуть здание. Сигмунт был прав, военные слишком заняты, им нет дела до них. — Сиг, я нихуя не вижу в этом хаосе, хоть кого-то из них удалось убить? — Спросил Тэхён — Да, удалось, их ряды немного уменьшились, но их всё ещё много, чертовски много. — Проклятье. Ёбаное блядство. — Думал Тэхён, им надо отступать, но они не могут, потому что часть шакалов находится слишком близко к террористам, некоторые серьезно ранены, а попробуй они вылезти из укрытий, их тут же застрелят. Блять. Голова гудела и разрывалась от мыслей. Стрельба прекратилась. Хорошо. — Вы все можете выйти и пасть пред нами на колени, тогда мы подарим вам быструю и лёгкую смерть. — Сказал один из террористов. — А это случайно не родственник Киёна? Своим желанием опустить всех на колени слишком похож. — Подметила Соён. Никто не двигался с места, военные и шакалы продолжали находиться на своих местах. Чимин и остальные снайперы не смогли выйти из здания, они прятались внутри, ожидая приказ. Минуты тянулись вечность, вокруг было слишком много людей, но стояла мёртвая тишина. — Ну? Нам самим вас вытащить, или вы выйдите сами? — Террористу надоело ждать хоть какого-то действия, он пнул труп шакала под ногами и прошёл немного вперёд. Громкий крик заставил всех дёрнуться, крики которые последовали после, навели смятение на них. Звуки повторялись, доносясь из-за террористического отряда. — Тэхён, ты не поверишь, но у нас подкрепление. — Голос Сигмунта звучал шокированно. — Что? Но кто? — Первый отряд. Теперь и сам Тэхён впал в шоковое состояние, шакалы из других отрядов никогда не приходят, если тебе нужно подкрепление, то либо ты вызываешь своих людей, либо принимаешь смерть. Никто из шакалов и военных не видел, что происходило позади террористов, никто не видел, как земля медленно окрашивалась в алый цвет. Полковник слышал эти крики и вопли, часть его хотела узнать, что там происходит и кто пришёл им на помощь, а другая — не слышать этих ужасающих предсмертных звуков. Тэхёну было плевать, что именно делают шакалы из первого отряда, главное, что они могут отступать. С надеждой, что второй лидер выполнил свою задачу, омега приказал уходить. Перед своим уходом омега бросил взгляд на Полковника. Это далеко не последняя их встреча.*********
— Чёртовы ублюдки! — Генерал Ким в ярости. — Шакалы устроили нам головную боль, а террористы решили объединиться с ними?! Какого хуя они все делают?! Сейчас Чонгук был не здесь, он думал лишь о своих людях, которые погибли, ему надо явиться на их похороны, но что он скажет их семьям? Соболезную? А эти слова когда нибудь вообще помогали? — Чонгук, ты вообще меня слушаешь?! — Что я должен услышать от тебя? — Спокойно сказал Чон. — Может, какой-нибудь невероятный план того, как нам избавиться от всех наших проблем, или ты мне предлагаешь варианты слов для семей погибших солдат и мирных жителей, что я, блять, должен услышать от тебя?! — Если бы ты, идиот, отдал приказ отступать, а не строил из себя героя, то смертей было бы гораздо меньше. — Намджун злился, злился на Чонгука, который чуть не умер, злился на себя, на их план, на всё и сразу. — Отдай я приказ отступать, мы бы потеряли куда больше людей, вылези хоть один солдат из укрытия, то он бы сразу отправился на тот свет. — Отчеканил Чонгук. Сейчас он хотел кому-нибудь врезать, и будет лучше, если этим кем-то окажется борцовская груша, а не лицо генерала. — Ты мог хоть что-то сделать, но в итоге мы упустили и шакалов, и террористов, а наш второй отряд, который был отправлен в другой район, полностью уничтожен. — На последних словах голос Намджуна стал тише. — Что значит уничтожен? — Шакалы постарались, наши люди сходили в разведку и нашли улицу полную трупов мирных людей, а рядом с ними наши. — Ты и в этом меня хочешь обвинить, в смерти тех, кем командовал не я? — Чон стал говорить спокойнее, чем до этого. — Нет. Я не виню тебя в этом, я лишь рад, что в том отряде не было тебя. Намджун не умел говорить, что беспокоится о ком-то, он показывал это своими действиями, но иногда сильный страх за дорогих людей ему было проще скрыть за гневом и криками. Чонгук знал, что Намджун на него не злился и спустя какое-то время он сам попросит у него прощения, сделав вид, что ничего не было. Чонгук сидел на стуле с перебинтованной рукой, весь в синяках, мужчина не спал сутки, выглядел уставшим, но даже в таком состоянии он плевать хотел на себя, его заботили совершенно другие мысли. — Если это всё, что ты хотел мне сказать, то я пойду. У меня ещё много дел. Чон покинул кабинет генерала, не обращая внимание на протест того, им надо остыть и обдумать дальнейшие действия. Выйдя на улицу, он тут же достал сигарету, поджигая её и выпуская пар, словно вместе с ним, из него наконец выходила вся усталость. Возле мужчины стоял молодой паренёк, Чонгук видел его у себя в отряде, он присоединился к ним неделю назад. — Первый раз участвуешь в операции, — Снова выпуская табачный дым, сказал Чон. — А уже повезло встретить сразу двух наших врагов. Как ощущения? — Да… — Парень немного замялся, перед ним стоит полковник, он не знал, сказать правду или соврать. — Не люблю лжецов и тех, кто строит из себя героев. Говори правду. — Когда мы встретились с шакалами, — Парень выдохнул, — Я сначала испугался, ведь все слышали о том, какие они свирепые и кровожадные, а затем, когда началось сражение, страх немного отступил. После появления террористов он вернулся с новой силой, ещё большей силой. Мне было страшно до жути. — Это нормально, многие на первых операциях умудряются наложить в штаны и это тоже нормально. — Выкидывая окурок, произнёс Чон. — Когда ты пойдёшь на следующую операцию, будет легче. — Закуривая новую сигарету. — Я почувствовал кое-что ещё, но боюсь, вы не оцените подобного откровения. — С опаской в голосе и нервозностью. — Правда всегда ценится. — Я был вместе с теми, кто штурмовал здание. Было страшно столкнуться с шакалами лицом к лицу, они безжалостно убивали тех, кто был внизу и делали тоже самое с теми, кто вошёл внутрь. Ужасное чувство страха будто сковывало перед ними, заставляя двигаться и думать медленнее, а руки трястись, но когда вы дали приказ стрелять по террористам, — Парень задумался, стоит ли ему рассказывать дальше. — Я встал между двух шакалов, которые так же начали огонь по ним и… это было так правильно, то есть, я имею ввиду, что я будто чувствовал, что так и должно быть. — Он со страхом посмотрел на полковника. — Такие мысли нельзя допускать, простите. — Правильно стоять рядом с ними? — Нет, нет. Правильно сражаться вместе с ними, на одной стороне. Это ужасные мысли, я обещаю больше не думать так. — Парень низко поклонился полковнику. — Именно в тот момент это были мысли и чувства, которые ты ощутил. Я считаю, что это глупость, однако, ты не обязан просить прощения за это. После разговора полковник отправился домой. По дороге к дому Чонгук прокручивал в голове все произошедшие события, но каждый раз его мысли возвращались к красноволосому шакалу. Парень, что скрывался под маской, не давал ему покоя, он вышел на поле боя с такими ранениями, словно они никак ему не мешали. Мужчина разрывался на части от мыслей о том, что он снова упустил шакалов и о том, как можно не восхищаться тем, кого он видел. Чонгук хотел бы увидеть этого шакала в драке, посмотреть на что он способен и какие увечия может нанести. Зайдя домой, альфа принял быстрый душ и тут же упал на кровать, он не желал больше думать и слышать свои мысли, он хотел отдохнуть хотя бы пару часов, но перед глазами снова мелькали картины прошедшей ночи. Шакалы без колебаний убили маленького ребёнка, на их лицах не мелькнуло и тени жалости или вины, неужели они действительно так отвратительны, что даже жизнь ребёнка для них ничего не стоит? Однако они явно были шокированы, когда увидели террористов, словно увидели людей, которых там явно не должно было быть. Также его волновали слова того парня: «Правильно сражаться вместе с ними. На одной стороне», это было глупостью, военные никогда не позволят себе встать вместе с такими бессердечными людьми на одной стороне. Война меняет людей, меняет их внешний облик, душу и мнение. Сегодня мы презираем и ненавидим нашего врага, а завтра он наш лучший друг.*********
Мария находилась в своём кабинете, женщина с ужасом смотрела репортаж про события вчерашней ночи, в новостях показывали тела людей, которые там остались. Дети, взрослые, старики, столько людей пострадало и ради чего? — Тебе не надоело смотреть на это? — Сказал голос человека, который находился здесь вместе с Марией. Владелица борделя ничего на это не ответила, продолжив пялиться в монитор телевизора. Сердце кровью обливается от всех этих событий, тошно от себя, от того, что она ничего не смогла сделать в этой ситуации. — Долго ещё будешь злиться? — Снова этот голос, если бы Мария могла, выгнала бы этого «долгожданного гостя». Даже здесь ничего не могла сделать. — Я не хочу с тобой говорить и видеть тоже, из-за тебя… из-за вас всех столько людей погибло. — Объективно, в этот раз я почти ничего не сделал. Всё это, — Ухмыляясь и показывая пальцем в монитор. — Сделали не мы, а те, кому ты так яро хочешь помочь. — Они пытаются избавить мирное население от таких, как вы. Я лишь радуюсь, что они смогли найти вашу жалкую базу и перебить находившихся там. Её гость громко рассмеялся, словно услышал самый смешной анекдот. — Моя дорогая Мария, неужели ты думаешь, что я позволил им найти свою базу? — Снова смех. — Что ты имеешь ввиду? — Мария насторожилась и сглотнула неприятный ком в горле. — На той базе, — Показывая в воздухе кавычки. — Находился жалкий мусор от которого мне надо было избавиться. Марию затошнило. Неужели всё это было зря, неужели это была тщательно спланированная игра, игра, в которой они все потерпели поражение? — Бедная Мария, сколько же надежды было в твоих словах. Вот только истина проста: шакалы и военные могут бегать за нами сколько угодно, могут пытаться сделать вид, что у них всё под контролем, но, на самом деле, они лишь будут играть по моим правилам и делать то, что хочу я. Я — главный кукловод. — Если бы я только могла, сейчас же пошла бы и рассказала всё о тебе, все твои планы, каждый шаг, который ты собираешься сделать, а затем наблюдала бы, как тебя и твоих прихвостней казнят. — Голос женщины был пропитан злостью, ядом, ненавистью. Она готова голыми руками задушить эту крысу. — Ты забываешься. Именно я дал вам это подобие жизни, именно я позволил вам убежать. Стоит тебе открыть свой блядский рот, как я тут же пошлю людей за вами, или, ты думаешь, что жалких, дешёвых шлюх кто-то защитит? Мария хотела раствориться прямо на этом месте. Женщина ничего не могла сделать, она не могла сказать шакалам, кто за этим всем стоит, смогла лишь рассказать Тэхёну то, что ей позволили, а как же всё остальное? Что делать с оставшейся информацией? Женщину трясло, всё, что она сегодня съела, просилось наружу. — Ох, бедная Мария, всегда хочет помочь, всех пожалеть и спасти, но такова жизнь и ты в ней просто шлюха, которая не способна ничего изменить, а лишь раздвигать ноги, позволяя себя иметь по несколько раз в день. Интересно, тот полковник тоже тебя трахнул? Чон Чонгук, кажется. — Собеседник сделал вид, будто задумался. — Что ты знаешь о нём? — Голос Марии звучал приглушённо. — Лишь то, что с адресом отправителя письма он явно ошибся. — Его губы растянулись в зловещем оскале, словно он всю жизнь готовился сказать эти слова. — Так это ты отправил ту записку. — Её глаза расширяются, выдавая огромнейший шок. — Зачем? — Зачем? А затем, что я хочу поставить жителей этого омерзительного мира на колени, хочу сделать из людей своих кукол и играть ими так, как захочу. Военные, конечно же, будут моими фаворитами. — Убирайся. Ты сошёл с ума. — Сойти с ума… интересная мысль, надо подумать об этом. — Это были его последние слова перед тем, как он покинул бордель. В кабинет тут же забежала девушка с рыжими волосами и зелёными глазами, волосы делали из неё настоящую лису, а манера поведения только подтверждала это звание. Одета она была в колготки в крупную сетку, короткие шорты, с трудом закрывающие ягодицы, атласный топ, подчёркивающий прелести, а дополнял образ чёрный классический пиджак. — Мария, ты как? — Обеспокоенно спросила девушка, присаживаясь на колени перед главной. — Я ненавижу его, как же хочу, чтоб он сдох самой мучительной смертью, но ещё больше я ненавижу себя. — Мария смотрела лишь на свои ладони, лежащие на коленях. — Эй, ты что такое говоришь? — Йеджи, я ужасна, не могу ничего изменить, не могу защитить вас и не могу рассказать Тэхёну всей правды, иначе вы пострадаете. Как шакалы отнесутся к нам, если узнают? — Тебе надо успокоиться, слышишь? — Йеджи взяла Марию за руки. — Ты уже что-то делаешь и защищаешь нас, а если шакалы однажды узнают о том, что знаем мы — поймут нас, может, не все, но Тэхён, Мини Мэй и Соён точно поймут. Мария почти не слушала девушку, она была погружена в уничижение себя и своего достоинства, ей самой было омерзительно продолжать жить. Шлюха, строящая из себя святую, но на деле является лишь блядью, которой остаётся трястись от страха и ждать, когда их всех спасут из этого кошмара. — Я должна рассказать Тэхёну кто отправил послание военным. Он должен знать хотя бы это. — Твёрдо решила Мария. — Вы простите меня? — Мы с тобой до самого конца.*********
Тэхён буквально упал на диван, он устал и был полностью вымотан, хотелось скорее всё обговорить и лечь в постель, но только после того, как ему сделают обезболивающий укол. Возле омеги тут же собрался весь основной отряд, Соён и Мини Мэй расположились в кресле, Гил занял такое же, только напротив девушек, близняшки уселись на пол, Сиг и Тэён остались стоять, Чимин упал возле Тэхёна на диван. Через три часа уже рассвет, а они только явились домой. — Как прошла операция у Хосока и Киёна? — Спросил Тэхён и даже эти слова дались ему с трудом. — Киён и его шавки оставили после себя след из трупов и крови, а что касается Хосока… — Сигмунт сделал паузу. — Я связался с их стратегом, он был подавлен, судя по голосу. Из их отряда вернулось очень мало людей, большая часть мертвы. В гостиной все затихли, каждый из них знал, что потери будут, но никто не мог и предположить, что они будут настолько большими. — А что с первым отрядом? — Первым от шока отошёл Гил. — Связаться с их стратегом не удалось, но мне одному кажется странным, что они явились туда? — Сиг уставился на всех. — Неужели меня одного настораживает это? — Просто ты единственный, кого сегодня не избивали и не пытались убить. Поэтому и думаешь о таких мелочах. — Осуждающе произнесла Соён. — Мне, если честно, плевать, как и зачем они там появились, главное, нам удалось унести свои задницы, а на остальное мне похуй. Возможно, все в этой комнате были бы с ней согласны, но каждый собравшийся дольше состоял в шакалах, чем девушки. Они прекрасно понимали догадки Сигмунта, очень странно и подозрительно, что первый отряд сунулся к ним на помощь. — Во всяком случае, мы должны сказать им спасибо, они даже трупы наших убрали. — Сказала засыпающая Кэрри. — Меня больше напрягает, что там были террористы. — Раздался голос Чимина. — Террористы, разгуливающие по городу, не новость. — Грубо отрезал Гил, в душе умиляясь с Мини Мэй, которая почти заснула. — Нет. Ты не понял. — Парировал Чимин, смотря на того, как на идиота. — Они выглядели так, будто знали о том, что мы там будем, их количество буквально кричит об этом. — Но как они могли знать об этом? — Спросила обеспокоенно Нуала. — Либо это случайность, а я в них не верю, — Начал Гил. — Либо среди шакалов завелись не только шавки, но и крысы. — Что? Такое разве может быть, мы ведь все заодно, кто мог бы предать? — Мини Мэй сильно испугалась, что среди них есть предатель, или она просто была слишком добрая и мягкая и не хотела верить, что такое возможно. — Святая наивность. — Уставшая Соён равно злая Соён. — Да ведь всех шакалов с детства использовали, словно подопытных хомяков, неужели не найдётся того, кто захочет спастись от этого гнёта? — Я не хочу об этом думать, сейчас мечтаю наконец пойти в постель и советую вам всем сделать тоже самое. — Сказал Тэхён, поднимаясь с дивана. — После того, как мы все отдохнём, я хочу, чтобы Чимин сообщил первой о нашей догадке. Соен и Мини Мэй, вы пойдёте в бордель и расскажите Марии о том, что произошло. После своих слов Тэхён направился к медику, чтобы она сделала ему укол, а после омега завалился в свою комнату, радуясь, что он может наконец лечь и дать своему телу отдых. Лидер задумался о всём произошедшем, слишком много странных вещей для одной ночи. Предатель? В словах Соён есть истина, Тэхён бы никогда не подумал, что среди шакалов может найтись такая мразь, но, с другой стороны, их ведь действительно много лет подвергали мукам, естественно, рано или поздно среди них появится крыса. Террористы… здесь всё ещё хуже, твари знали, всё знали, но главный вопрос: откуда? Дверь в комнату открылась, позволяя Чимину войти. — Почему не спишь? — Спросил он. — Могу задать тебе тот же вопрос. — Решил убедиться, что ты лёг, а не портишь свои лёгкие табаком, сидя на холодном полу. — С радостью бы это сделал, но даже я нуждаюсь в отдыхе. — Обязательно было убивать того ребёнка? — Укладываясь рядом с Тэхёном на кровать, задал вопрос, который так долго мучал его. — Да. Не спрашивай, Чимин, не пытайся читать мне нотации, ребёнок заслужил смерть и ты моего мнения не изменишь. — Твёрдо и грубо отчеканил Тэхён, он слишком устал, чтобы думать о чувствах друга. Чимин замолчал и не стал продолжать эту тему. Не хотел спорить, не в таком состоянии. — Что ты думаешь про то, что сказала Соён? — На счёт предателя не знаю, но я вспомнил слова Марии. Она говорила, что мы тратим время, не замечая главного врага. Тогда я проигнорировал её, но сейчас начинаю задумываться об этом. — Мария всегда знает больше нас, может, действительно стоит прислушаться к ней? Тэхён не ответил, он всегда слушал Марию и рассказывал всё Чимину, но в этот раз он решил умолчать о том, что Мария предложила им союз с военными. Может, тогда лучше полностью забить на военных и заняться террористами, они ведь действительно только время тратят и упускают очевидные вещи.*********
Пока все были заняты своими делами и проблемами, окружены близкими людьми, второй лидер наблюдал, как прах его людей уносит океан. Каждый из лидеров сам решал, как именно он будет избавляться от тел, мужчина выбрал возможность развеять их останки над океаном, он считал, что ветер и волны, уносящие прах прочь, подарят этим людям свободу в следующей жизни. Возможно, именно по этой причине Хосок брал на себя самые сложные задачи, знал, что там погибнет множество людей и он сможет подарить им долгожданную свободу. — Соболезную. Ты многих потерял сегодня. — Голос был спокоен, но в нём не было и капли сострадания. — Не мешай мне прощаться со своими людьми. — Раздражённо оборвал собеседника. — Я здесь, чтобы тебя поддержать, будь добр, не веди себя как гнида. — Это говоришь мне ты? Забавно, — Усмехается без капли веселья на лице. — Может, я и гнида, зато не выродок Дьявола. — А ты изменился, неужели мой добрый альфа разбился о скалы в этом океане? — Хотел провести рукой по груди альфы, но второй лидер перехватил его руку и сжал так, что послышался хруст сломанных пальцев. — Не смей меня касаться, не смей приходить туда, где я дарю покой своим людям, а самое главное: не смей звать меня своим альфой. Ты грязь этого мира. — Раз так ненавидишь меня, — Немного оклемавшись от боли. — Почему не расскажешь вашему создателю про меня, или боишься, что я тебя за собой на дно потяну. — Боюсь? Я не рассказываю, потому что хочу лично увидеть, как ты падаешь, я хочу собственными глазами взирать на то, как тебя будут пытать, а затем подарят освобождение в виде смертной казни. Я хочу видеть, как смерть забирает тебя и всех твоих прихвостней, хочу слышать твои вопли и запомнить эти прекрасные минуты навсегда, каждый день прокручивая их в голове, и получать удовольствие от этих воспоминаний. Если ещё хоть раз явишься сюда, то я откажусь от своей мечты и лично выкину тебя в океан. Второй лидер развернулся к океану, он хотел отдать дань уважения своим павшим людям, помолчав минуту, и прекрасно слышал как человек, нарушивший его покой, покидает пляж, оставляя его одного. У каждого из нас есть прошлое, у кого-то оно более счастливое, а другим причиняет боль, но все мы живём и выживаем с этим прошлым, каким бы оно ни было. Прошлое Хосока — это часть его жизни и то, что когда-то приносило боль, заставляя захлёбываться ей, но альфа не собирается бежать от него или скрывать, рано или поздно оно всплывёт на поверхность и час расплаты настигнет его в самый неподходящий момент.