*********
Сколько домов и приютов они уже обошли? У скольких детей отняли детство? Тэхён и Чимин сбились со счёта, в голове омег на всю жизнь отпечатаются крики родителей, умоляющих не трогать их детей. С сиротами было немного легче, они никому не нужны, у них нет родителей, что бросятся на верную смерть, дабы спасти своё чадо. Большинство родителей, дававших им отпор, приходилось убивать. Последнее, что будут помнить о своих родителях дети — это их смерть. Тэхён не осуждал людей, которые пытались бороться, он понимал, что такое защита самого ценного в жизни, он так же защищал свой отряд, как родители своих детей. — Пожалуйста, она больна, не забирайте её у нас, ей нужно лечение, она ничего не сможет без лекарств! — папа девочки двенадцати лет прижал к себе своего ребёнка, сидя на полу. По лицу мужчины текли слёзы, тело дрожало, а руки крепко сжимали маленькую фигурку ребёнка. Где был отец, Тэхён мог лишь предполагать, на миг ему стало даже жаль этого омегу, но жалость быстро сменилась равнодушием. Ничего нового за сегодня они не услышали и не увидели, многие родители как будто говорят и действуют по заученному сценарию. Чимин больше не мог на это смотреть, снайпер слишком устал за сегодня, поэтому одним быстрым выстрелом вышиб из умоляющего родителя мозги. Тэхёну было интересно наблюдать за реакцией детей на смерть своих родителей, одни плакали и трясли тела в надежде, что родитель просто спит, другие смотрели с безразличием, хотя, возможно, Тэхён ошибается и за безразличием спрятан шок от увиденного. — К остальным её. — отдал приказ стоявшему позади него шакалу. — Нет! Папочка, папа! — ребёнок не переставал звать родителя. При попытке шакала схватить её за руку, девочка стала брыкаться и пытаться укусить его, не мешкая он закинул девочку на плечо, получая от неё удары кулачков в спину. Но что для шакала слабые удары ребёнка? Не сказав ни слова, шакал покинул опустевший дом, унося с собой ребёнка, чтобы усадить её в машину к остальным. На выходе из комнаты он столкнулся с вошедшим шакалом, который искал лидера. — Это последний дом в этом районе, где были дети, водители запрашивают разрешение на то, чтобы отвезти их в лагерь. —Доложил он. — Если машины полные, то можно перевозить их, но нам нужны будут ещё. Остались свободные? — Поинтересовался Тэхён, выходя из дома. Снег красивыми хлопьями опускался на волосы и пальто Тэхёна, не будь они заняты, омега бы даже насладился падающим снегом. Из машин доносились крики и плач напуганных детей, которые даже представить не могут, что их ждёт дальше. — У нас осталось всего три свободные машины. — Ответил шакал, следуя по пятам за лидером. — Сиг, через сколько они вернутся, если сейчас отправятся из этого района? — Спросил Чимин у стратега по наушнику. — Примерно часа два, если ехать в объезд. Я могу отдать ещё нескольким водителям приказ, чтобы они приехали к вам, это займёт меньше времени, либо вы можете передохнуть и дождаться, когда вернутся машины. — Предложил Сигмунт. — Слишком долго. — Закуривая сигарету, произнёс Тэхён. — Прикажи водителям выезжать к нам, пока мы соберём достаточное количество детей, остальные машины успеют вернуться и мы сможем пройтись по ещё нескольким районам. — Понял. — Третий взвод, как обстановка? — Обратился Чимин к Нуале и Кэрри. Ещё днем было принято решение, что каждый возьмёт на себя командование взводом. Тэхён и Сигмунт пришли к такому выводу: если они разделятся по группам и каждая будет отвечать за свою часть города, то смогут быстрее собрать детей, из-за разъярённых шавок отправляться на задание совсем не хотелось. Также несколько людей были отправлены в соседние города, может, им удастся привести больше детей. Нуала и Кэрри командовали третьим взводом, им достались районы, которые находились ближе к центру, Гил и Тэён разделились по разным городам, чтобы взять на себя командование вторым и четвёртым взводом. Будь с ними самые младшие из основного отряда, они бы взяли на себя главенство над пятым взводом, но, к сожалению, девушки так и не вернулись, поэтому после того, как Чимин и ещё несколько человек помогут Тэхёну, взявшему большую часть районов, сразу отправятся в районы младших. Лидер был до последнего против помощи снайпера, но он ещё не оправился до конца, сломанная месяц назад рука давала о себе знать тупой болью, раненная полковником, а после Хосоком нога серьёзно замедляла его движение, приходилось принимать и колоть большие дозы обезболивающего. Чимин видел, как тяжело приходилось Тэхёну, поэтому считал, что сейчас не время упрямиться и принять помощь. — Если решите направиться куда-либо через центр, то не советую, — ответила Нуала, вынимая двуручный меч из тела родителя. — Шавки разошлись не на шутку, перекрыли дороги, чтобы никто не мог выехать, их подрывники закладывают бомбы где только можно, пытаются тем самым лишить террористов укрытия и найти их базу. — Сюда уже успели просочиться слухи, что террористы напуганы и пытались отступить, но кто-то из шакалов поджёг желающих это сделать. — Продолжила вместо сестры Кэрри. — Это не слухи. — Сигмунт всё это время по камерам наблюдал за каждой точкой города. — Центр сейчас похож на апокалипсис и не только он, почти по всему городу шавки выманивают террористов, заставляя вступать в бой, и можете не верить, но у них это получается. — Шавки любого доведут до желания стереть их в порошок. Не удивительно. — Смотря на попытки сестры угомонить вопль ребёнка, произнесла Нуала. — А что насчёт военных? — Всё это время Тэхён слушал их краем уха, наблюдая за собирающимися отъезжать шакалами. — Проверь, чтобы возле каждого водителя сидел пассажир, возьмите один пустой фургон и посадите в него несколько шакалов, пусть едут следом. — Отдал приказ шакалу, который стоял возле него. — Скорее всего военные ждут подкрепления, сегодня ночь шакалов и террористов, — Тэхён мог поспорить, что Сиг сейчас ухмыляется. — Сначала военные пытались атаковать и очень упорно, но третьему отряду они сильно докучали, поэтому большая часть военных, что там находилась, была уничтожена. — Идиоты. — Произнёс Тэхён, стараясь поджечь новую сигарету, но из-за ветра огонь потухал. Какие инстинкты двигают военными, когда они идут на верную смерть ради незнакомых людей? Хуже того, они даже не думают о том, что собираются сделать. — Сиг, свяжи нас со вторым и четвёртым взводом. — Попросил Чимин. Чимину не нужна на самом деле никакая информация об обстановке, это лишь предлог, чтобы услышать голоса каждого из основного отряда и убедиться, что все живы. Тэхён знал об этой привычке, но никогда не лез, возможно, в глубине души он тоже хотел услышать голос каждого из них, чтобы знать, что они в порядке. — Что за херня у вас там происходит? — Негодовал Гил, которого Сиг связал с остальными. — Ты о чём? — Я видел много военных машин, выехавших из города. Третий лидер так сильно буянит? — Сиг, ты видел их? — Да, я слежу не только за вами, они движутся в сторону Сеула. Не волнуйтесь, военные не столкнутся с нашими машинами, шакалы едут другими путями. Я всё продумал. — Какой предусмотрительный. — Съязвил Гил. — А ты вместо Соён заделался, я смотрю. Будешь много тявкать и случайно окажешься в плену. — Моментально ответил ему Сиг. Гил был единственным, с кем Сигмунт постоянно пререкался, хоть кто-то был способен вывести вечно спокойного и хмурого стратега из равновесия. Тэхёну не стыдно признать, но он даже не пытался утихомирить Гила в такие моменты, потому что наблюдать за их перепалками было забавно. Лидеру вообще нравилось, как основной отряд донимал их стратега, может, дело было в том, что все в четвёртом отряде не стеснялись выражать эмоции и чувства, общались друг с другом, даже в свободные минуты проводили время вместе, в то время как Сигмунту такое было чуждо. Стратег всё ещё не понимал, как можно общаться с товарищами, вместо того, чтобы заниматься делом, как можно шутить над лидером и огрызаться с ним, говорить всё, что думаешь и не переживать ударят тебя или нет. — У шакалов четвёртого отряда никакой дисциплины, — тяжело вздохнул Тэён, оглядывая вырезанную семью. — Я тоже видел, как военные двигаются в сторону Сеула. Тэхён, ты уверен, что нам не нужно подкрепление? — Сегодня не наш день. Военные вряд ли будут шариться возле нас, скорее всего поедут прямо в гущу событий. — Однако Тэён прав, — не согласился с ним Сигмунт. — Не стоит расслабляться, военные могут поехать в любой из районов, дабы защитить гражданских. Третий взвод, будьте бдительны, вы ближе всех находитесь к центру. С твоего позволения, Тэхён, я отправляю к ним ещё шакалов, ожидающих твоего приказа. — Отправляй. Тэхён оглядел оставшихся с ними шакалов, никто не подавал виду, но все были уставшие, им не нужно было сражаться с кем-то, чтобы выбиться из сил, иногда моральная усталость гораздо сильнее чем физическая. Лидер в очередной раз задумался о слабости своего отряда, в которой он был виновен, нельзя было делать их такими, жаль, что сделанное уже не вернуть. Когда первый взвод покидал район, их следы заметал снег, оставляя только трупы людей, как доказательство тому, что здесь были шакалы, от стен старых домов будут долго отражаться крики детей и их родителей.*********
— В соседнем здании скрывается снайпер, ликвидируйте его! — По рации отдал приказ полковник, скрываясь за перевернутой машиной. Чонгук лишь мельком заметил снайпера, который успел убить пятерых его людей, к какой стороне он принадлежит, мужчина не мог увидеть. Сегодня ночью им поступил сигнал тревоги, альфа был на дежурстве, когда по военной части раздался омерзительно бьющий по ушам звук сирены. До центра они добирались словно целую вечность, прибыв на место, обнаружили хаос, трупы военных, террористов и шакалов, а также гражданских. Этот ужас был повсюду. Первые пару минут полковник и его взвод даже не могли понять в кого им стрелять, кого убрать первыми. Одно было понятно: шакалы пришли мстить. Чертей в масках не способен остановить никто, пока они не утолят свою жажду крови. Снайпера, что занялся их обстрелом, убрали довольно быстро, полковник видел, как с крыши падает человек, опускаясь на землю, точно этот чёртов снег. Украшенные гирляндами и рождественскими атрибутами магазины были уничтожены, многоэтажные дома, что пару часов назад были целы оставили после себя лишь горы камней. Сколько людей сегодня погибли ради чужого отмщения? Бей врага его же оружием. Именно так поступал полковник, он бил по врагам, не жалея себя и своих сил, двигался в горячие точки и убивал, военную форму мужчины окрасила смешавшаяся кровь террористов и шакалов. Сколько людей он уже убил за эту ночь? Выйдя из своего укрытия, он сделал два выстрела в стоявших к нему спиной террориста и шакала, что сцепились в ближнем бою, два тела упали замертво, шакал впереди заметил его и уже прицелился для выстрела, однако солдат, прикрывавший спину полковника, был быстрее и одним точным выстрелом обезвредил шакала. Кивнув товарищу, полковник услышал нечеловеческие вопли, поспешив туда, мужчина увидел, как шакал, сидя на корточках возле лежащего на спине террориста, отрезал ему пальцы один за другим, альфа выстрелил в шакала, заставив упасть на землю рядом со своей жертвой, подойдя ближе, он услышал, как террорист скулит от боли, одарив мужчину презрительным взглядом, Чонгук застрелил его. Полковник подарил ему смерть, он не садист, не станет наблюдать за страданиями чужих людей, какими бы прогнившими они ни были. — Полковник! — К Чонгуку бежал Пак Усан, мужчина знал его лишь год, но даже так Чон понял, что человеком альфа был хорошим, верным и надёжным, тем, кому не страшно и жизнь доверить. — Подкрепление почти в Сеуле. — Наконец решили свои задницы вытащить. — С ненавистью выплюнул Чонгук. С подкреплением в последнее время были проблемы, каждый раз, когда они запрашивали его, просьба игнорировалась, военные из соседних городов отмазывались тем, что если они поедут к ним на подмогу, то кто же будет защищать граждан, поэтому чаще всего подкрепление приезжало лишь когда всё заканчивалось. Полковник и генерал пришли к выводу, что ублюдки просто не хотят рисковать своей жалкой жизнью. В Сеуле было много военных, основная часть корейской армии находилась здесь, но даже их количества не могло хватить на двух врагов. Из мыслей о подкреплении Чонгука вывел выстрел и вскрик Пака, альфу подстрелили в плечо. Выругавшись про себя, полковник схватил альфу за здоровую руку и мигом завёл его за здание. Снова снайпер, сколько у них этих ублюдков? — Мы находимся за зданием напротив магазина игрушек, нам нужен медик, срочно! — Взяв в руки рацию, приказал Чон, критично оглядывая плечо пострадавшего. — Ждите. Я буду через минуту. — Отозвался Сокджин по рации. — Здесь снайпер. Будь начеку. — Предупредил Чон. — Ты как? — Оставив рацию в покое, спросил Чонгук у раненого военного. Мужчина облокотился на стену здания, не переставая зажимать рану рукой. — Порядок, но после этого вы будете должны мне отпуск. — Смеясь и одновременно морщась от боли. — Не дождёшься, Пак Усан. Рану зашьёшь и как миленький пойдёшь Родину защищать. — Усмехаясь проговорил Чон. Наверное, это и называется «привыкнуть». Раньше полковник не позволял себе общаться с военными на заданиях, яро верил, что о разговорах и шутках на войне и речи быть не может. Как можно шутить, когда вокруг такое? А потом он просто привык, как и все остальные. Разговор, шутки, усмешки стали такими же обыденными вещами, как сидеть в засаде. Альфа даже не заметил, в какой момент это стало нормальным порядком вещей. — Хоть один выходной, сжальтесь. Мой омега уже три месяца течку без меня проводит, он скоро лично явится в часть и убьёт меня, кто тогда на страже Родины стоять будет? — Даже не надейся, из могилы достану, всучу винтовку в руки и пинком под зад на фронт отправлю. Не успел Усан сказать что-то ещё, как к ним за угол забежал Сокджин. Врач тут же опустился на колени перед раненным и стал осматривать. — Раздевайся, времени на твоё лечение у меня нет, поэтому я лишь посмотрю, как далеко зашла пуля и наложу повязку. — Сказал Сокджин и, не дождавшись действий от альфы, сам стянул с него верхние вещи. — Ты пришёл один? — Спросил Чонгук, закрывая мужчин своей спиной и держа оружие наготове, не увидев никого, кто бы сопровождал врача. — Я же сказал, что здесь чёртов снайпер! — Чонгук злился на легкомысленность Джина. — Там никого не было, я проверил перед тем, как идти сюда. — Накладывая бинт, не отвлекаясь. — К тому же, все наши сейчас заняты, нет им дела до врачей. В этих словах есть часть правды. Сокджин видел снайпера, но его бы никто не посмел тронуть, шакалы знают, кто он такой, знают, что он свой и даже навести оружие не посмеют. Этим и воспользовался альфа. Сокджин ненавидел это, ненавидел участвовать в операциях, но он был сегодня на дежурстве и из-за этого обязан оказать помощь военным. Альфа старался всегда следить за графиком своей работы, чтобы не попасть в такие ночи, как эта, но сегодня что-то пошло не так. Сокджин не знал, что шакалы решат атаковать именно сегодня, он полностью поддерживал их, но не хотел бы участвовать в этом, ему было тяжело смотреть, как убивают шакалов и не иметь возможности помочь. Он предан своим, но если видел раненных, не мог даже приблизиться, чтобы не выдавать, на какой он стороне. Чонгук выстрелил. На миг переведя взгляд за спину полковника, Сокджин увидел мёртвого шакала. Ещё один. — Полковник, полковник! —Раздалось по рации. — В чём дело? — Нахмурившись спросил Чон, кидая взгляд на Сокджина, который закончил бинтовать плечо Пака. — Здесь шакал с мечом, мы думаем, что это меч Масамунэ. — Окружить его, но не сметь приближаться, я ясно сказал?! Чонгук не показывал, но он начал нервничать, если обладатель этого поганого меча здесь, значит им сегодня не выжить. Никому из них. Сокджин поднялся с ног и хотел выйти из укрытия, но Чонгук показал ему рукой, чтобы он сел обратно. — Прижмитесь к стене. — Сказал Чон. Полковнику открылся обзор на кучку террористов, что пытались убежать, он насчитал человек десять, когда услышал лай собак. Террористы развернулись и хотели сделать выстрелы, но снайпер, затаившийся на крыше, снова решил показаться, шакал выстрелил по рукам террористов, тем самым выбив у них из рук автоматы. — Фас! — Раздался приказ. Чонгук видел, как десять чёрных немецких догов бросились на террористов, мужчины в форме кричали, пока собаки рвали их на части, отрывали конечности, а затем съедали, словно это было самое вкусное блюдо. — Какая мерзость. — Высказался Пак, а затем блеванул прямо возле Сокджина. Чонгук же не отводил взгляда, старался увидеть, кто отдал приказ, наконец, перед его взором появилась девушка. Как мог заметить полковник, она была совсем невысокого роста, возможно достала бы ему до плеча, если бы была на высоких каблуках, чёрные длинные волосы доходили до поясницы и заплетены в две тугие косы. Полковник видел её впервые, он вообще видел много девушек среди шакалов, но обычно они заплетали волосы стараясь максимально их убрать, чтобы противник не мог ухватиться за них во время боя, как предположил Чон. Закончив свою трапезу, собаки подбежали к своей хозяйке и встали кругом возле неё. От девушки исходила такая же пугающая сила, как от ублюдка с мечом Масамунэ. Чонгук его ни разу не встречал, но лишь одних рассказов хватало, чтобы понимать, что с ним лучше не сталкиваться. Девушку кто-то окликнул и она ушла, забирая с собой питомцев. — Какие же они ублюдки, раз даже такое творят. — Произнёс Пак Усан. — Военные такие же ублюдки. Ничем не лучше. — Сказал Сокджин. — Что ты сказал?! — Лицо Пака исказилось в злой гримасе. — Пак, — остудил его полковник. — Угомонись и вставай, нам нужно туда, где сейчас обладатель меча. — Поднимаясь с колен, успевших заледенеть из-за долгого сидения на снегу, произнёс Чон. Аккуратно выглядывая из убежища, полковник убедился, что снайпер ушёл и, вместе с Сокджином и Паком, отправился к своим людям, окружившим главного врага. Возможно, если избавятся от него, то другие отступят. Сокджин знает девушку с собаками, можно сказать, девочку. Если альфа не ошибся, то сейчас ей всего шестнадцать. Врач знает Морриган и помнит её историю. Киён нашёл её, когда ей было восемь лет, альфа застал картину, как двое военных насиловали ребёнка, пока один из них дрочил, глядя на этот ужас. Один из насильников вырезал на животе девочки своё имя, пока ребёнок захлебывался в криках и слезах. Всех подробностей Сокджин не знает, лишь то, что Киён спас её, а военных, пытал больше месяца. Лидер шавок привёл Морриган в лагерь, а после забрал к себе в отряд, в основной отряд. Девочку не пришлось ломать, она уже была сломана. Каждый шакал выбирал себе индивидуальное оружие, но Морриган вечно кривила нос и когда Киён спросил у неё, что она хочет, она ответила, что хочет оружие, которым можно управлять, которое выследит всех её врагов и не просто убьёт, а доставит им боль, такую же, какую нанесли когда-то ей. На следующий день Киён привёл ей щенков. Первым делом псы Морриган всегда откусывали мужчинам член и Сокджин даже знать не хотел, как именно их этому обучили. Военные такие же ублюдки, они ничем не лучше террористов или шакалов, только почему-то считается, что военные травмированы войной и в их поступках ничего страшного нет, в то время как шакалов считают дьяволами. Монстры есть везде, но как же здорово живётся, когда выставляешь кого-то им вместо себя.*********
— Вы действительно идиоты, я бы сказал даже самые отбитые среди них. — Произнёс Киён, окружённый военными. Военные держали Киёна под прицелом, пока их самих под прицелом держали шакалы. Киён стоял за спинами шавок, у военных не было приказа стрелять, лишь окружить, а шавки как обычно развлекались, делая вид, что военные загнали их в угол. Несколько снайперов держали на мушке каждого военного, одно неверное движение с их стороны и никого не останется. — Прикажи своим людям опустить оружие. — Сказал подошедший полковник. — После того, как ваши люди сделают тоже самое. — Ответил Киён. — Довольно. — К шавкам приблизился ещё один шакал. Чонгук сматерился, когда увидел, что шакал ведёт перед собой Сокджина, держа у его виска пистолет. Вот почему никто из военных не выстрелил, когда шакал подошёл, они не хотят смерти врача. Чонгук слишком сильно хотел прийти к своим людям и совсем не заметил, как по пути Сокджин отстал от них с Паком. Шакал подошёл к обладателю меча и заставил Сокджина опуститься на колени, как только врач выполнил то, что от него требовали пистолет сменился на приставленный к горлу меч. — Отпустите его! — Прокричал Чон. Сейчас они не могли ничего сделать, если выстрелят — Шакалы убьют Джина, он не мог потерять его. — Собирай своих людей и уходи. Сегодня не ваша война. — Произнёс второй лидер, смотря в глаза полковнику. — А кто устроил эту войну?! — Рыкнул Чон. — Из-за жажды мести, вы отняли у людей дома, работу, жизнь, чёрт вас дери! — А сколько у людей отняли вы, ты не считал? Посмотри вокруг, полковник, думаешь, здесь нет человека, убитого твоими людьми? Вы пытаетесь их спасти, но в итоге сами же и убиваете, некоторые люди мертвы из-за вашей глупости. Даже военные. Шакалы не собирались сегодня вас трогать, обходили, потому что у них не было приказа вступать в бой с военными, но вы же, идиоты, вмешались, тем самым подписав себе смертный приговор. — Мы защищаем страну и её жителей, предлагаешь просто игнорировать то, что вы творите?! — Чонгук был зол, его раздражал этот шакал, хотелось застрелить его. В руках он сжимал пистолет до побеления костяшек. — А мы лишь мстим за своих людей, мы защищаем тех, кто был убит ради развлечения, хочешь, чтобы мы игнорировали? Полковник не ответил, в словах шакала была правда, Чон сам ведь мстил за тех, кого убили ради развлечения. — Обрати внимание полковник, на крышах и балконах находятся наши люди, за вашими спинами стоят мои люди. Ваше подкрепление было разбито и не придёт вам на помощь, остальные заняты или мертвы. Хочешь сражаться, строить из себя героя? — Хосок мог бы уже давно их убить, но сегодня их цель террористы, Сокджин, решивший поиграть в пленника отлично помог ему. — Я даю последний шанс, — Киён слегка надавил мечом Сокджину на шею, по ней потекла тонкая струйка крови. — Забирай своих людей и отступай, мёртвым ты уже никого не сможешь защитить. Отступить? Бежать, словно крысы, поджав хвосты, как он может так опозориться? Военные ждали от него приказа, в то время как полковник будто забыл все слова. — Я знаю, о чём ты думаешь, — снова заговорил шакал. — Иногда отступление это лучшая стратегия. — Сначала отпусти его. — Сказал Чон, обдумывая то, что вертится на языке. — Я вам не верю, отпущу, как только вы уйдёте. — Тогда почему я должен верить? Шакал с мечом рассмеялся. — Тяжело правительству с вами, это точно. — Сказал Киён, не переставая смеяться. — Я же уже говорил тебе: обернись. Вы загнали себя в свою же ловушку, если бы я хотел вас убить, то уже давно бы это сделал. Не думаешь? Доверяться шакалу было опасно, но у него в руках Сокджин, его люди убиты, а о подкреплении и мечтать не стоит. Полковник опустил голову вниз и невесело усмехнулся. — Отступаем. — Сказал он военным возле него, а после взял рацию и повторил тоже самое по ней. — Дайте военным отступить, не убивать и не стрелять. — Передал по наушнику Хосок своим людям. Киён был недоволен, но вспомнив, что у него в игрушках ещё куча террористов, повторил за вторым лидером. Полковник Чон ушёл с позором, он проиграл бой, но было ощущение, что война тоже проиграна.*********
Уютная кофейня в пастельно розовом и голубом цвете, с мягкими креслами возле столиков и чересчур сладкими десертами действовали Соён на нервы. Сидя в кресле и отламывая кусочек от приторного торта с орехами, шоколадом и сгущёнкой под названием сникерс, омега раздражённо оглядывалась вокруг, у неё начинал дёргаться глаз от этой приторности. Мини Мэй и Соён две недели выслеживают предполагаемого шакала из первого отряда, мужчина тридцати лет, с коротко стриженными волосами и тату китайских иероглифов по всей шее, каждый день приходил в эту кофейню, садился за столик возле окна и мог часами пробовать различные десерты, а их здесь было много, ведь фишкой кофейни являлось новое меню на каждый день. Соён пришлось перепробовать столько сладкого, сколько она за всю свою жизнь не ела, её начинало тошнить даже от запаха сахара. — Я больше не могу это есть. — Захныкала девушка. — Не порть наше прикрытие, если мы будем сидеть здесь и ничего не заказывать, то вызовем подозрение. — Сказала ей Мини Мэй, отправляя в рот ложечку клубничного торта. Соён скривилась на действие сестры, даже наблюдение за тем, как кто-то ест сладкое уже вызывало тошноту. — Сегодня мы должны поймать его и убедиться, что он тот, кто нам нужен, иначе я скоро сдохну от такого количества сладкого. — А мне нравится, у них действительно вкусные десертики. — Рада за тебя. Когда умрёшь от этой сладкой дряни, я напишу на твоей могиле: «её убила любовь к сладкому». — Пиши, что хочешь, а я буду и дальше наслаждаться. Мужчина, за которым они наблюдали, поднялся со своего места и собрался уходить. — Ну ты наслаждайся, а я пойду ловить этого любителя сладкого. Соён поднялась со своего места и отправилась следом за мужчиной, чтобы не потерять его из виду. Мини Мэй тяжко вздохнула, оплатила счёт и последовала за сестрой. Соён старалась держаться от мужчины на достаточном расстоянии, чтобы он не мог заметить её, Мини Мэй совсем отстала от них. Мужчина зашёл в тупик и, не оборачиваясь, произнёс: — Хватит прятаться, я понял, что вы за мной следите ещё в ваш первый день в Китае. — Если понял, то на кой чёрт ходил каждый день в эту дрянную кофейню? — Ответила Соён, выходя из-за угла. — Попалась. Мужчина стал быстро приближаться к Соён, достав из рукава кинжал. Девушка увернулась и ударила его ногой в голень, но мужчина не отступил, продолжая наступать на неё с ударами. Соён решила пойти на уловку: отвлечь его, заставив защищать живот, а после ударить в нос, но китаец тут же раскусил её задумку и сделал то же, что хотела она, только вместо удара по лицу, резанул её кинжалом по щеке. Соён не обратила внимание на боль и решила снова попытать удачу, атаковать мужчину. Сделав ложный выпад, Соён схватила его за руку, держащую нож, и вывихнула, после чего ударила ногой по запястью, выбивая из хватки мужчины кинжал, китаец собирался подняться и схватить девушку за волосы, заплетённые в хвост, но к его кадыку был приставлен кинжал. — Попался. — Ухмыляясь сказала Мини Мэй и сильнее надавливая на кинжал. За спинами девушек послышались хлопки в ладоши, а затем звук клацающих по асфальту каблуков. К ним вышла женщина в чёрных брюках и тёмно синем утеплённом пальто, застёгнутом на все пуговицы. Волосы были чёрными, как обсидиан, заплетённые в аккуратную причёску, а на глазах очки для зрения. — Браво. Добро пожаловать в Китай, шакалицы. — Произнесла женщина. Соён и Мини Мэй переглянулись, неужели они нашли шакалов первого отряда и совсем скоро вернутся домой к своему отряду? В душе девушек залегла надежда, что совсем скоро они будут вместе со всеми и от этого осознания им стало намного легче.